Вэй Усянь въезжает в родной город после семилетнего отсутствия. У него при себе флейта, видавшая виды трость и пачка документов, верхний из которых начинается со слов "Если вы это читаете, значит меня уже нет в живых..."

Больше ничего и нет. Больше ничего и не надо.

Цзян Чэн не знает — проклятье это или удача. С самого детства ей снятся странные сны о другом Ваньине — мужчине, который пережил слишком многое и, возможно, из-за этого вновь лишился полученного ядра.

Но что делать, если события жизни того Ваньиня так похожи на жизнь, которой она живёт сейчас?

Данная история повествует о скромной девушке, являющейся приёмной дочерью Лань Цижэня, которой суждено растопить холодное сердце лучшего воина клана Лань и узнать тайну, которую так долго и упорно скрывал клан Цзян. 

Не Хуайсан подвергся насилию. Кто покинет его, а кто останется рядом, не позволяя проходить через тьму в одиночку?

В мире, где сердце Вэй Усяня принадлежало другому, все, что оставалось Лань Ванцзи — это наблюдать.

Мадам Юй поднимает руку, явно намереваясь обрушить Цзыдянь на своего сына во второй раз, хотя тот уже стоит на одном колене, поэтому Лань Сичэнь движется быстрее, чем когда-либо в своей жизни.

Вэй Усянь мирится с Цзян Чэном, доставляя ему новые хлопоты.

— Это полностью твоя вина, что теперь у меня почти две дюжины официально признанных детей бегают по Пристани лотоса!

Вэй Усянь и Цзян Чэн меняются телами и вынуждены притворяться друг другом.

Никого, кто знал характер Лань Сичэня, не удивило, что после храма Гуаньинь он ушел в уединение. Те, кто знали его, и, прежде всего, сам Лань Сичэнь, больше удивились, что он не остался в уединении.

Впоследствии Лань Сичэнь часто задавался вопросом, что если бы молодой господин Вэй и Ванцзи не были настолько не осмотрительны в отношении своих чувств друг к другу, он мог бы остаться в уединении.

А может и нет.

Возможно, им просто понадобилось бы больше времени, чтобы измотать его.

В снежную ночь Лань Чжань выражает в мелочах свою любовь к Вэй Ину