Я желаю покоя Иудеи не меньше твоего, Каифа. Но Вар-равван, если останется в живых, продолжит смущать этот покой. О Га-Ноцри же беспокоиться не придется. Он отправится в заключение и не сможет больше быть причиной волнений ни в Ершалаиме, ни где-либо еще.

Золото звякнуло в кошельке. Много. Очень много. Эти дураки не заслужили награду за такую простую работу как молчание. Следовало бы заставить их молчать навсегда, но это вызвало бы ещё больше вопросов.

Ведь не трусил же ты в Долине Дев, когда германцы едва не загрызли Крысобоя-великана! Но помилуйте меня, философ! Неужели вы допускаете мысль, что из-за вас погубит свою карьеру прокуратор Иудеи?

«Да, да, — стонал и всхлипывал во сне Пилат. — Конечно, погубит, на все пойдет, чтобы спасти от казни ни в чем, решительно ни в чем не виноватого безумного мечтателя и врача!»

Из них всех только Воланд и Азазелло не принимают участия в общем веселии. Пока Мастер и Маргарита обнимают Иешуа и плетут ему косички, пока Фагот пытается вылечить гемикранию Пилата и научить его софизмам, пока Гелла плетет венки для них всех и Бегемот рассказывает байки, Азазелло и Воланд стоят поодаль, для всех невидимые, и аккуратно наблюдают за свитой.

Модерн!ау, небольшая прогулка свиты до супермаркета, сырки, кумыс и настоящая развернувшаяся драма.

Как бы повела себя Маргарита, оказавшись в двадцать первом веке? Сохранила бы она любовь к мастеру или ее захлестнули бы новые соблазны? Все-таки эта женщина - далеко не святая...

"жующий Мою плоть и пьющий кровь Мою имеет жизнь вечную".