Безлунная ночь не время для прогулок в лес. В это время природа кипит, бурлит и всячески уничтожает любое появление "чужеродного". И как же Сайно не повезло забыть о простом правиле, что знакомо с детства: не появляйся на улице, если не хочешь быть замеченным.

кавех всё меньше появляется дома, заставляя аль-хайтама чувствовать раздражение и тоску. быть может, на предстоящем мероприятии хайтам наконец узнает причину отсутствия соседа и покончит с невыносимыми беспокойными мыслями в голове.

— я пробыл в пустыне всего несколько дней.

— мог бы вечность.

— что? это ты шутишь так?

После турнира Кавех приносит лисят домой, аль-Хайтам соглашается, но только с одним условием. Впрочем, лисятам про это условие сказать, кажется, забыли.

Аль-Хайтам – нечеловек. Аль-Хайтам проживает мучительно долгую жизнь, наполненную поиском истины, исследованиями и книгами.

– Ты стал меньше касаться меня, – он сказал это не с обидой, не с отчаянием, не с ревностью – с волнением и бессилием, чувствуя, что вот-вот руки опустятся, а ноги уведут прочь. Но уходил, почему-то, только Кавех. 

– Будто тебе это не нравится, – улыбка неискренняя, натянутая, больная. Так улыбаются от яда растения, что вызывает спазм всех мышц, так улыбаются лжецы, чеширские коты – но никак не Кавех. 

Аль-Хайтам встречает Кавеха в таверне впервые после расставания. Он сам не понимает, что заставляет его вернуться. Тоска по прошлому, по тому хорошему, что было между ними? Тлеющие где-то на дне души чувства? Он бы сказал, что Кавех был одним из тех немногих людей, кого он любил однажды, кто был его домом. Конечно, он не говорит этого

Академ AU, в которой Аль-Хайтам без ума от голожаберных, а Кавех без ума от него.

Работа по заявке в рамках ивента по Каветамам от Гриши с:

Ссылочка на канал ивента: https://t.me/vpk_fest

Мой тгк: https://t.me/pilnayabil

— Ты планировал отдыхать, — заметил Хайтам.

— Мой отдых – рисование. По крайней мере, раньше оно приносило радость.

— Неужели тебе её не хватает? Мы проводим каждый день бок о бок.

— Поэтому я и ищу новый источник счастья! — Поморщился Кавех.

К прикрытым векам аль-Хайтама плотно прилегает красная атласная повязка; широкие запястья крепко стягивает такой же пояс. Вискозная ткань и концы прядей приятно щекочут разгоряченную кожу. Хайтам шумно выдыхает, на момент встречаясь один на один с легкой, затаенной досадой о том, что он не может видеть Кави сейчас, в одной лишь великоватой ему рубашке с ослабленной на груди шнуровкой; со спадающими на загорелые плечи растрепавшимися волосами и с очаровательным жарким румянцем на щеках.