Типичный школьный четверг мог стать очередным унылым днём в жизни Джуёна. Но привычный расклад изменила интересная записка, обнаруженная в недрах пенала. Синими чернилами была аккуратно выведена странная надпись:

— Я тебя C8H11N. Чего?

«Своë время мы отыскали, спасибо за внимание*»

Хëнджун точно сотрëт весь этот ужас с лица Сынмина.

Стрелки часов плавятся и капают, протекают сквозь щель и впитываются в обои. Тёмно-синим пятном расползается по стене время, заблудившись в волокнах. Рама с циферблатом висит, как напоминание о вечности, а батарейки не дают ей застыть.

В алгебре логики на деле не так много этой самой логики. По крайней мере, Хёнджун не видел её в десятках букв, скобок, систем и чисел.

Нет логики и в том, как тепло и невесомо он прислоняется к чужому плечу щекой. Мягко так, осторожно. И это странно. Кай знал, что Хан Хёнджун не любит прикосновения.

Когда группа разваливается из-за большого скандала, когда их выгоняют из агентства и лишают названия из-за слухов об употреблении наркотиков, Сынмину тошно больше всех: в его случае это не слухи, а чёртова голая правда. Виноват перед фанатами, виноват перед мемберами, а больше всего перед их менеджером — Гу Гонилем. Он столько для них сделал. И чем ему отплатили? Сынмину стыдно, очень стыдно, но косяк вновь тлел в руке, а едкий дым заполнял комнату до самого потолка.

Чонсу точно любит две вещи: море и самого очаровательного человека на свете.

Чонсу повезло ровно два раза в жизни - он живёт в нескольких минутах до моря и буквально напротив самого очаровательного человека на свете.

Это всё, в чем Чонсу повезло в его жизни.

Мягкий и тёплый свет от свечи заполнял всю небольшую кухню, даря свой аромат сладкого какао движущимся от ветра шторам. Чонсу снова запинается от бардака на полу, что натворил он сам: разбросанные декорации для торта каким-то чудом оказались на ковре, а желтая ленточка, которая была частью подарка, плелась за самим Кимом.

Сказал, что не забудешь моё имя.

Ни сегодня, ни завтра

Как-то странно, но я чувствую печаль.

У меня есть сдача, ты можешь занять.

            Когда я вернусь, буду ли я знать, что сказать?

— А это что? Почему оно грязное?

Хозяин лавки метнул в Хёнджуна взгляд; глаза пропадали под седыми бровями. Он сказал:

— Самый большой Джек в коробке, которого ты когда-либо увидишь. Я вёз его из столицы, но никто не купил. Дети боятся больших игрушек. Я собираюсь его выбросить.

Хёнджун ещё раз посмотрел на огромную коробку. Цветной орнамент очень привлёк его. Шут в коробке... Наверное, это должно помочь ему рассмеяться.