Цзян Чэн не знает — проклятье это или удача. С самого детства ей снятся странные сны о другом Ваньине — мужчине, который пережил слишком многое и, возможно, из-за этого вновь лишился полученного ядра.

Но что делать, если события жизни того Ваньиня так похожи на жизнь, которой она живёт сейчас?

— Мне даже грустно от того, что ты никогда не узнаешь, каково это — быть лучшей ученицей, любимой девушкой — в принципе быть кому-то нужной, — насмешливый шёпот Цзинь Цзысюня вливался в уши, будто шампанское в бокал — резко, стремительно и также отдавал фальшивым весельем, что лопалось, оставляя после себя послевкусие отстрелявшего салюта.

"Лань Чжань, если я выживу, ты совершишь со мной три поклона?"

Мир заклинателей пришел на гору Луанцзан, чтобы покончить со Старейшиной Илин. К их удивлению из пещеры Фумо вместе с ним вышел Хангуан Цзюнь, они загадочно посмотрели друг на друга и... исчезли.

А спустя несколько тысячелетий в современных Облачных глубинах появилась странная парочка в старинных одеждах.

Ольга считала себя хорошим врачом, но плохим человеком. Людские страдания не трогали душу, моральные качества были крайне сомнительны, а жажда всеобщего блага и справедливости редко трезали разум. Поэтому жизнь в Безночном городе её весьма устраивала, пока она не узнала, что не одна в заклинательской Поднебесной знает печальную историю Старейшины Илина и все будующие события наперёд.

"Пиздец" - вырывается у человека в одеждах Цишань Вэнь.

Попаданец в младшего брата Вэнь Жоханя.

Увидев будущего супруга, Вэнь Цин не без горькой усмешки подумала: как были бы красивы их будущие дети, если бы она хотела этой свадьбы.

АУ, в которой Цзян Чэн и Мэн Яо познакомились ещё в Юньмэне, когда были подростками.

Толпа людей казалась одним размытым пятном, их голоса шелестели эхом где-то на задворках сознания. Было ощущение, будто заложило уши, а все чувства мигом притупились, оставляя лишь бессознательную оболочку из крепко сложенных мышц и костей. Перед глазами всё ещё стояла чёткая картина затопленного кровью тренировочного поля, а от тяжёлого запаха горящей древесины становилось ещё хуже.

Он совсем не хотел умирать так... Да что там, он вообще не хотел умирать. Только вот посмертие у него вышло каким-то странным, но кто Вэй Усянь такой, чтобы критиковать решения высших сил? Видимо, это некая форма наказания — увидеть тех, кого ненавидел и убивал сотнями, такими дышащими, реальными... живыми. 

Эй, не смотрите так, Владыка Вэнь! Разве кто-то говорил, что подобное посмертие — это плохо?!

Семья, отстранённо думает он. Действительно семья. Почти клан — только главы не хватает, не Вэй Ину же быть над Вэнями главой... Был бы у них глава, Цзинь Гуаншань, наверное, не посмел бы вот так откровенно требовать этих людей на суд... Не посмел бы...

Значит, глава будет.