У Се Ляня светлая улыбка — и Му Цин хочет стереть её с лица, разбить, превратить в гримасу боли. Хочет похитить её, спрятать и сохранить для себя одного.

Дом без дома, будь ты проклят, невесом, не продуманный никем, я хотел бы, чтобы это был лишь сон, но...

Глупо добиваться тепла от мертвых тел. Но больше-то не от кого.

Се Лянь уже не знает, как намекнуть своему парню, что в постели с ним можно быть немного... пожёстче.

После свершения мести легче не стало. Будто бы вместе с чужой жизнью разрушил и свою. Ничего уже не исправить.

Тело Ши Цинсюаня ныне смертно — и потому острая боль, цветущая в лёгких, кажется во сто крат сильнее обычной.

Один улыбчивый нищий вдруг пропал. Один храм разрушился. Один демон напился. Один купец разозлил молодого господина. И пять палочек благовоний наконец зажглись в бесконечной тьме недомолвок.