Такая лихорадка была очень неожиданной. Несильно температурить или бороться с першащим горлом или носом заложенным – уже в привычку, в расписание на месяц вошло. Но так, чтобы на ногах еле стоять...

Послышались негромкие шаги.

– Сашенька, ты чего тут?

Убежать из душной квартиры в горы оказалось проще, чем Руслан рассчитывал. Гораздо сложнее было удержать в груди с новой силой вспыхнувшие чувства к Дугару, когда они остались наедине друг с другом и алтайской тайгой.

– Ну… да, вообще-то, – глаза Серого превращаются в два блюдечка. Он не может поверить, что его отец собрался к этому хрену в гости. 

– Какого ху-, – Сережа осекается. – Когда ты стал с Московским дружить?!

«люби меня вечно только, Катюш». А когда почувствовал сильные руки на своей спине, заулыбался до боли в щеках. Он тогда сказал, также тихо "Пока звезды не погаснут, Юр".

Илья глубже засунул нос в шарф. Уголки губ предательски дрогнули.

Всё рушится этим же летом, в начале июля

Вот и зачем Миша только так долго уговаривал его поехать, — потому что один-плюс в билете есть, а с кем ему ещё ехать, как не с ещё одной столицей, пусть и бывшей, но зато культурной, — если всё равно напрочь про него забыл?

Вильгельм всю свою жизнь посвятил музыке, но уже неоднократно пожалел, что пошел работать преподавательем сольфеджио...

ты едешь в машине...

наброски на скорую руку

От Юры остались лишь письма, фотографии и воспоминая их военной юности.