Когда-то учеными далекого прошлого предполагалось, что жизнь на родной планете будет невозможна и Глизе станет новым домом обетованным для человечества. Однако сама Земля не исчезла с просторов вселенной, обещанные катаклизмы и мор так и не наступили, жизнь продолжалась своим чередом, а запасная планета, при дальнейшем покорении космоса, потеряла свою былую важность. Пусть она имела атмосферу и несколько видов представителей флоры и фауны, но человек на тот момент стал слишком привередлив в выборе места для жизни своих колоний. А Глизе, на свою беду, была покрыта вечными ледниками, вся испещрена пещерами, глубокими оврагами и высокими горами. Температура на ней никогда не поднималась выше -10 градусов Цельсия. Маленький Красный Карлик, вокруг которого она вращалась, был слишком слаб и почти не согревал. Легче всего человечеству далось решение приспособить ее для своих все растущих с каждым годом нужд, о райской жизни на ней уже никто не думал.

За эти несколько столетий большая часть поверхности покрылась различным техническим мусором. Планета-свалка обслуживала несколько десятков ближайших обитаемых систем. То здесь, то там виднелись покореженные остовы кораблей, ступеней, модулей и прочего техногенного хлама. Сюда свозилось все, что некогда выходило из-под человеческих рук, здесь оно прозябало и ждало своего часа.

Чимин прислонился лбом к стеклу иллюминатора, и оно тут же запотело от дыхания. Мир за пределами отсека все еще был поглощен чернотой ночи. В голову лезли не самые хорошие мысли. Предчувствие беды или опасности мучило во сне и даже после тяжелого пробуждения не пожелало оставить. Что-то должно было случиться, и причиной всему подсознание выдвигало найденного вчера андроида и чертову кристаллическую плату с непонятными данными. В данный момент мусорщик был уверен, что эта находка не принесет им желаемого дохода, наоборот, станет причиной их неудач.

Яркость звезд на небе стала угасать и бледнеть. Слабый свет Красного Карлика медленно затапливал горизонт, он заглушал собою космическую тьму, но его было достаточно, чтобы временно отогнать навязчивые мысли от парня. Первые лучи, едва коснувшись, осветили ближайшие к основной свалке горные пики. Несколько юрких местных пискушек* зарылись своими длинными тонкими лапами в самый низ разграниченных машиной куч мусора и с характерным писком укрылись от наступающего утра. Их блеклые шкурки были слишком теплыми для дневной температуры планеты, а глаза слишком чувствительными к свету. Теперь они не выйдут оттуда до наступления следующего цикла. Примерно через тринадцать земных часов Глизе совершит свой полный оборот.

Тонкая корка льда, покрывающая весь здешний хлам, начинает ярко искриться, привлекая внимание Чимина. В такие моменты он открывал для себя необычайной красоты мир, светящийся, вспыхивающий и горящий изнутри. Эти всполохи желтого и белого цветов разбавляли темную синеву окружающих свалку горных цепей Фараманта**, и парень на короткие шесть часов забывал, что этот мир всего лишь свалка технического мусора с ближайших систем. За годы пребывания на этой холодной планете он и сам уподобился ей. Так же, как и Глизе, блуждая одна в бесконечных просторах космоса, поросла слоями толстого льда, так и он укрыл себя приобретенным равнодушием и безразличием, под которыми все еще пряталось его истинное Я. Оно прикрывалось осколками настоящего, острыми его концами отгоняло всех, кто мог нанести вред болезненному прошлому.

Как только солнечный свет коснулся зазеркаленного лобового стекла центрального отсека «Управления и диагностики», Чимином овладело привычное чувство тоски. Он оставил свои попытки быстро нарисовать хотя бы одну пискушку на мутном от пара изо рта стекле и отошел к главному пульту. Скучающим взглядом окинул, горящую в темноте лишь одной зеленой лампочкой, панель питания. Он специально отключил здесь на время почти все функции жизнеобеспечения, кроме подачи кислорода. Как бы ни любил парень солнце, только в темноте он мог ощутить свое моральное одиночество. Пак и сам не знал, откуда в нем эти склонности к самоистязанию и мазохизму, однако вопреки всему все чаще потакал им, топил себя сознательно. Словно проверял грани дозволенного, будто пытался определить, где настанет предел его выдержки и самообладания, когда и в какой именно момент он повернет назад и сбежит обратно под большое крыло цивилизации.

Ладонь легла на округлый диск панели, и, считав ее отпечаток, автоматическая система управления «АИД»*** начала инициацию запуска. В комнате тут же включился свет и заработали теплодатчики, подавая сигнал на выравнивание температуры. Постепенно валивший до этого изо рта Чимина пар исчез, а уже через пару минут отпала нужда в теплом рабочем комбинезоне и куртке. Шапку парень все равно оставил, не в его привычке было расставаться с ней.

Дверь отсека управления раскрылась, и в комнату ввалился хохочущий и шумный Хосок, удерживающий голову Чонгука у себя под мышкой. После нескольких часов тишины столь резкие звуки не вызывали в Чимине ничего, кроме раздражения. Иногда ему думалось, что лучше бы он так и продолжал работать здесь один, без таких вот помощников. Хотя было бы глупо отрицать то, что за проведенное вместе время он порядком привязался к ним обоим.

— Доброе утро! — Улыбка старшего соперничала с самими яркими радиоактивными вспышками на Красном Карлике в их системе. — Ты уже провел диагностику?

Пока старший временно переключил свое внимание на Чимина, мальчишка, приложив неслабые усилия, смог-таки выбраться из собственнического захвата мужчины и, бросив быстрый взгляд на все еще темные панели рядом стоящих столов, ответил за Главного:

— Он только запустил систему во второй части базы, АИД и не начинал даже диагностировать неполадки.

— А я-то думаю, чего это в техническом отсеке все еще темно… — Хосок почесал подбородок, на котором виднелась редкая двухдневная щетина, обозревая все нижние этажи комплекса. — Чего это ты сегодня? Проспал, что ли? Неужто мысли о деньгах спать не давали? — И мужчина вновь залился своим характерных визгливым хохотом.

Чимин уже привык к этим «особенностям» своего подчиненного и научился их игнорировать.

— АИД! — Отдал голосовую команду парень, как только параметры шкалы на панели полностью заполнились, показывая готовность. — Провести полную диагностику всех имеющихся на Глизе отделений мусоропереработки.

— Слушаюсь. Проверка имеющихся отделений на планете Глизе начата. — Цифровой голос стал перечислять наименования автоматически работавших отсеков, начиная с запада, и спроектировал на ближайший экран голограмму планеты, поверхность которой постепенно заполнялась зелеными и желтыми точками, вспыхивавшими то тут, то там, показывая цветом их состояние.

Когда система уже почти дошла до экватора, на поверхности голограммы планеты, соседствуя с остальными двумя цветами, загорелся ярко-красный. Точка полыхала и мигала, рядом с ней тут же появилась еще одна, и следом еще две. Плохой знак. Чимин же чувствовал, что что-то пойдет не так! Стоявший рядом Чонгук мигом подбежал к соседнему пульту и начал выводить на ближайший к себе экран отчеты с этих четырех автоматизированных баз переработки отходов.

— Отделение переработки-014, -026,… — начала перечислять система своим занудным голосом, — находятся в критическом состоянии и требуют срочного ремонта. Продолжить диагностику? 

— Да, — коротко ответил Хосок, пнув стоящий рядом блок питания, выдавая свое раздражение.

АИД продолжил дальнейшие поиски неисправностей, но взбешенный ситуацией старший все сильнее расходился. Недавно улыбчивый и радостный, он полностью изменился. Правда, такие перепады с ним случались, не часто, но случались. Как и у самого Чимина, у мужчины имелись свои определенные секреты. Только, если в Чимине пряталась его лучшая сторона, то Хосок наоборот, скрывал самую худшую. По молодости он имел дело с планетарной контрабандой, отсидел пять лет в колонии на Проксима Центавра, планете класса Т, что была не самым лучшим местом для подростка вроде него. Термопланета**** славилась своими урановыми рудниками и гадкими условиями для заключенных. Осужденные были вынуждены работать при очень высоких температурах, без надлежащей защиты, многие умирали от обезвоживания, ожогов или сильного радиационного облучения. Чимину иногда казалось, что за тот срок, проведенный в колонии, мозги Хосока изжарились и превратились в вечно горящие угли, которые время от времени вспыхивали ярким пламенем, дымили и являли всем окружающим свою истинную личину.

— Какого хрена? — Субординация больше никого не заботила. Ситуация была патовая, за такое могли уволить. Губы Хосока искривились, превратившись в тонкую линию, выражая всю агрессию и настрой своего хозяина. Чимин мог бы поклясться, что старший сейчас, боясь последствий, попытается перебросить вину на Гука. — Ты можешь мне объяснить почему так случилось? — Красноречивый вопрос, брошенный скукожившемуся возле пульта управления мальчишке, тут же подтвердил догадки и стал тому доказательством.

— Но, хён, мы ведь были с тобой всю ночь… — тихонько и совсем уж неуверенно начал оправдываться Чонгук, — извини, я совсем не хотел, чтобы так вышло… — быстро сдавшись под напором прожигающего взгляда старшего, мальчик еле слышно заканчивает свою короткую речь, и Хосок уже готовится вновь открыть рот, но Чимин успевает опередить его последующие нападки:

— Думаю, что это могу сделать я, Хо.— Насколько громким и горячим перед этим был заданный вопрос, настолько холодным и спокойным был ответ Чимина. — Кто-то вчера был настолько увлечен найденной старинной машиной, что забыл проверить сводки бурь и настроить отсеки на соответствующий режим защиты от ледяных осколков.

Чонгук перевел виноватый взгляд на своего начальника, а затем, ища поддержки, обратил свое внимание на насупившегося старшего. Спесь Хосока моментально потухла от невысказанной мольбы во взгляде мальчика, но угли все еще тлели и Пак был готов к новым вспышкам. Уже через секунду система оповестила их троих об окончании сканирования и Чимин обратился к ней вновь:

— АИД, покажи расписание ледяных бурь за последние тринадцать часов, — на соседнем большом экране высветилось несколько почасовых расписаний с точкой отсчета и окончания. — А теперь сопоставь траекторию прохождения бури в каньоне Глаза***** и время наступления критических поломок в корпусах отделений переработки -026, -014, -015 и -027.

Трехмерное изображение планеты Глизе исчезло и на его месте, рядом с мусорщиками, появилось изображение отрезка поверхности, названного ранее каньона, с установленными на нем несколькими базами по переработке. Буря проходила именно сквозь них, поочередно нанося свой беспощадный урон по незащищенным корпусам. Лицо Гука бледнело с каждым выведенным из строя отсеком, Хосок же мрачнел, не особо желая признавать свою вину, хотя ответственен за это был именно он, а не младший. Дело в том, что базы по переработке на Глизе были построены очень давно, они, в некоторой степени, уже считались устаревшими и деньги на ремонт компанией выделялись неохотно, да и нужные для замены детали были сняты с производства лет эдак, шестьдесят пять назад. Ребята могли полагаться только на те единицы ремонтных наборов, что оставили им после себя работающие здесь до них. А таких палочек-выручалочек осталось немного, всего пять.

— Я не стану отправлять этот отчет наверх… — Мужчина смерил обоих своих помощников строгим взглядом, вынуждая ответственного Гука склониться еще ниже, пряча глаза, и почти уткнуться носом в плоскую панель сводок перед собой, — Но разгребать то, что случилось будете оба.

— Что? Ты серьезно? — тут же взвился Хосок, скрещивая руки на груди, принимая оборонительную позицию. Ему жутко не хотелось переть в даль и исправлять что-либо, ремонт, вполне возможно, занял бы несколько суток, а это значило постоянное прозябание на протяжении двадцати шести часов при ночной температуре в -31 градус. В этот момент Чимин смог бы поверить, что тот занимался не только контрабандой, но и наемными убийствами в свое время, настолько хлестко бил взгляд мужчины. В его зрачках не отражалось больше ни грамма дружеских чувств и теплой привязанности, не было ни смеха, ни издевки.

— То, что слышал. — Отрезал Чимин. Такая реакция ему не понравилась, слова и взгляд напарника ощутимо кольнули, но такое поведение лишний раз доказывало, что он здесь сам по себе, близких друзей у него нет. — Вы оба берете по ремонтному набору, грузите в нашу старенькую «Гарпию» все это, в том числе и запасные самоустанавливающиеся модули отсеков и исправляете свои ошибки… Если конечно не хотите быть уволенными уже завтра.

Как и ожидалось, дальнейшего сопротивления не последовало. Чонгук, собственно, с самого начала не возражал, а Хосок пытался усмирить свою гордость и лишь бурчал под нос всякую нецензурщину, набивая походную сумку необходимым продовольствием. Выйдя на посадочную площадку к «Гарпии», Чимин плотнее запахнул свою теплую куртку и натянул сильнее на уши шапку. Космолет выглядел несуразным темным пятном на фоне цветастых груд металлолома и мягкого блеска инея, покрывавшего все вокруг. Сила ветра увеличилась, крохотные прозрачные осколки льда носились в воздухе, но полету это не должно было мешать. В то время, как Хосок грузил все на корабль, Чонгук нервно и суетливо оглядывался назад.

— Что случилось? — Пак тепло потрепал мальчишку по плечу. — Забыл что-то?

— Андроид… — промямлил в ответ тот, виновато уставившись себе под ноги, — расшифровка уже должна была подойти к концу…

Опять эта железяка! Из-за нее ночью произошли эти поломки модулей… Чимин с раздражением дернул за край большого капюшона Гука, натянув тот ему по самый подбородок, вызвав легкий испуг.

— И ты хочешь попросить у меня отсрочку? Боишься, что я отформатирую плату пока тебя не будет? — Большие карие оленьи глаза мальчика уставились в его из-под материи. В них было столько страха, что Чимин внезапно почувствовал себя жестоким монстром. Чонгук был для него еще ребенком, несмышленым в жизни малышом, хорошо разбиравшимся в технике и программировании, но все еще малышом. Обижать столь наивное дитя не хотелось и парень тяжело вздохнул, расплывшись в самой мягкой и теплой улыбке. — Не переживай, не стану я трогать твое чудо техники.

— Спасибо, хён, — слишком быстро ответил младший, и настроение его тут же поменялось. Воодушевление и признательность мигом заглушили стеснение и чувство вины в оттенке его голоса. — Я и Хосок-хён, мы все сделаем быстро, не переживай!

— Меня больше заботит не время выполнения работы, а ее качество, — тяжело и как-то слишком обреченно выдыхает Чимин, косясь на зажженные счастьем глаза мальчишки. Зная его горячность и отдачу, он мог бы сейчас поклясться, что тот сможет упустить из виду что-нибудь важное. Хотя, рядом с ним будет чересчур дотошный и медлительный Хосок, возможно он его уравновесит и не даст совершить ошибку.

— Эй, малой! — Голос старшего, уже немного вернувшегося в свое обычное веселое состояние, прервал их. — Если ты тут будешь и дальше торчать, мы так и за неделю не управимся!

«Спасибо!» — бросил младший и поспешно запрыгнул в кабину пилота, дверь которой автоматически защелкнулась за его худеньким тельцем. «Счастливо оставаться, «босс»!» — выкрикнул с издевкой старший, когда Гук завел двигатели их «малышки» и, надев поверх лица специальную маску, помахал рукой. Чимину думалось, что под ней он привычно улыбается, отпустив свои обиды и злость.

— Следи за Чонгуком! Свяжитесь со мной, когда прибудете на место! — Со всей силы, на какую были способны его легкие, кричал оставшийся внизу парень. Последние слова он проговорил по слогам, приложив ладони на манер рупора к, посиневшим от холода, губам. В знак, что его услышали, Хосок отсалютовал уже закованной в большую механическую перчатку рукою, и «Гарпия» резко взвилась вверх, разрывая собою прозрачную атмосферу Глизе.

Оставшийся в самом низу Чимин еще несколько минут следил за черной точкой корабля, удалявшейся очень быстро. А когда «Гарпия» преодолела горную цепь и окончательно пропала из виду, то быстрыми шагами направился обратно, в наполненные одиночеством коридоры базы. Там, по крайней мере, нельзя было отморозить себе пару конечностей.

Ближе к середине рабочего дня, Чимин, помня последние перед отлетом слова Гука, совсем себя извел. Несмотря на подсознательную неприязнь к андроиду, его съедало любопытство. Никакая мнимая опасность не могла отрезвить его и, поставив пару последующих задач на автоматическое выполнение, Пак побрел знакомыми темными коридорами.

Как только он переступил порог комнаты барахольщика и старьевщика Чон Чонгука, свет зажегся автоматически только над рабочим столом. Видимо, процессорам АИДа для расшифровки понадобилось больше мощностей и мальчик перенаправил энергию, оставив только необходимое освещение. Косые лучи двух ламп падали на покромсанную конечность анроида, оставляли в темноте раскрытую грудную клетку и голову. Пустые зрачки его были устремлены в потолок, к груди шли два толстых прозрачных провода, наполненных синего и красного цвета жидкостью. Прямо возле левой ушной раковины робота лежал лазерный резак. Мало того, на полу, прямо под столом, выглядывали бортики ведра и обычной тряпки, а под ногами парень уловил разводы грязи, что оставили после себя ботинки Чонгука. «Он его вымыл.» — пронеслась в голове мысль, и мусорщик тут же подметил еще одну деталь в изменившемся образе человекоподобного робота. На его теле не только не было грязи, на нем отсутствовали все порезы. Ну конечно, мальчик не смог удержатся и решил попробовать заставить этот кусок металла заработать, но видимо у него ничего не вышло, либо он попросту не успел закончить. В любом случае, Чимину это было безразлично, сам андроид в рабочем состоянии возможно и накинул бы к стоимости своей кристаллической платы пару сотен тысяч, но это было бы каплей в море для них троих.

Размышляя над реальностью починки, Чимин бессознательно засмотрелся на профиль бездушной машины. Прямой изгиб носа и угловатость губ, мягкость подбородка и резкие очертания нижней челюсти, по прежнему приковывали его взгляд, как и вчера.

— До окончания расшифровки данных, осталась одна минута, — скрипучий голос АИДа заставил парня отдернуть руку, непроизвольно пытавшуюся коснутся кожи щеки андроида, и он упрямо уперся в голографический дисплей прямо перед собой, в то время пока система отсчитывала оставшиеся секунды. — Пять, четыре, три, две, одна… Расшифровка данных окончена. Перевести данные на внутренний индивидуальный чип с дальнейшим проецированием на внешнюю часть сетчатки?

Чимин помедлил несколько секунд, после чего твердое «Да» разнеслось по отсеку и парень прикрыл свои глаза.