Голова тяжелела с каждой минутой и то и дело падала на грудь, глаза нещадно болели. От чрезмерной усталости Чимин еле мог передвигаться вдоль коридора, опираясь рукой о стены. «Спать. Поскорее дойти до кровати и лечь спать.» — это были единственные мысли, лениво ворочавшиеся в мозгу, когда парень ввалился в свою комнату.

Дальше все перестало существовать.

Казалось бы, что может быть проще, чем уснуть, измотав себя до предела. Однако Чимину никогда и ничто не давалось легко. Вот и сейчас ему мешал непонятно откуда взявшийся свет, что проникал под тонкую кожу век, не давал спать, и он нахмурился, попытался от него укрыться, принять удобное положение. Но яркость не снижалась, наоборот, белый цвет наращивал свою интенсивность, слепил и Чимин, не вытерпев, открыл глаза. Весь мир, как будто, покрылся толстой мутной пленкой, разглядеть что-либо было невозможно. Пак протянул руку вперед, стараясь коснуться ее поверхности и возможно прорвать себе проход, но через нее не пробиться. Рука прошла сквозь бесплотный слой не нанеся ему ущерба.

Чимин озирался, пытаясь разглядеть хоть что-то, кроме невесть откуда взявшейся глухой белизны, что преобладала во всем, выбивалась из привычной темно-серой гаммы его повседневности. Ему было неуютно здесь находиться, он словно маленькая пылинка в необъятном пространстве. Яркий белый цвет контрастировал с ним самим, черным пятном на этом идеальном по всем параметрам цвете чистоты. Пак смотрел на свои руки, на них словно надеты черные перчатки и внутри него чернота и гниль, он уже пропал, ничто не сможет ему помочь. Чимин здесь неуместен. Просто лишний. Одинокий. Сломленный…

Сквозь тишину до парня начали долетать шепотки, сначала еле различимые, а затем громкость словно кто-то выкрутил на максимум. Голоса стали громче и ближе, но различить о чем они говорили не получалось, да он и не сильно пытался. Обернувшись назад, Чимин увидел очертания и линии движения других людей, на первый взгляд таких же как и он, но сходство быстро стиралось. Они слишком идеальны, слишком чисты. Лица их смазаны, фигуры однотипны и ничем не примечательны. Они проходили мимо, оставляя за собой шлейф поплывшего седого цвета, дрожащего от неровности походки, не замечая его неполноценности… Но вот одна из них отделилась от бесконечного потока и начала приближаться. Внутри от слабой надежды забилось сильнее сердце. Кто-то захотел ему помочь?

Фигура замерла всего в шаге, затмив все вокруг, лишив возможности видеть что-то кроме улыбки с ямочками. Чимин ее уже видел, слабые воспоминания маячили на краю сознания, однако ухватиться за них он не успел. Парня поглотили тепло и уют, которыми веяло от человека напротив. Чимину так комфортно и одновременно нестерпимо больно было стоять так близко. В груди щемило от нежности, а исходящий свет обжигал кожу, оставляя страшные следы, грозя окунуть в отчаяние и тоску, напоминал ему, что сейчас он Икар, летящий к своей смерти. Рано или поздно чувства просто сожгут его заживо…

И Чимин готов был сгореть, это наименьшее из зол. Если свет исчезнет, что с ним станет? Как ему смириться и продолжать жить дальше в полном мраке? Уж лучше умереть под яркими лучами, чем вечно прозябать в грязи собственного бессилия.

Фигура раскрыла руки будто уговаривая обжечься один единственный раз, самый последний раз… и внутри парня все затрепетало, сердце сбилось с ритма на несколько секунд, начиная затем набирать ход от предвкушения близости.

Их объятия были крепкими, теплыми… прощальными.

Чимин жался к широким плечам в ожидании чуда, но чудо не произошло. Чернильное сердце заходилось в отчаянии, билось рвано, пачкая парня еще больше, пальцы с силой сжимали светлую ткань чужой футболки, не собираясь так быстро отпускать. Мысли кружили панически быстро. Это был последний шанс на спасение, нельзя его так просто отпускать. А потом он сделал свой последний вдох и больше не смог выдохнуть обратно. Сердце остановилось, прекратив терзать изнутри. Вокруг все стихло, оборвалось. Боли больше не было.

Он все еще ощущал, как крепкие ладони сжимали его в ответ, успокаивая и настаивая на том, чтобы он отпустил все свои печали, как чужие жесткие волосы щекотали правое ухо, но сделать что-либо уже не мог. Тело окаменело, взгляд замер на, бесконечно уходящем в черноту, потолке. Отчаяние разрывавшее его перед этим, сменилось спокойствием и ничто казалось не могло пробить этой толстой корки.

Обездвиженное тело начало заваливаться назад само собой, лишенное опоры в виде отпустивших его пары рук. Чимину казалось, что так намного лучше. Не ощущая более той больной зависимости, он, наверное, мог сказать, что наконец-то стал свободен. Это конец его пути. Конечная… Смерть…

Легкость полета окончилась слишком скоро. Затылок ударился о пол и он сделал болезненный судорожный вдох. Он умер? Рука моментально прилипла к грудной клетке, нащупывая истерично бьющееся вновь сердце. Значит, все еще жив? Но как это возможно? Его сердце совсем недавно остановилось…

Вокруг ночной сумрак и тишина. Глаза Чимина, метавшиеся в страхе из стороны в сторону, зацепились за светящийся циферблат настольных часов. Главный мусорщик отчаянно попытался подняться на ноги, но спутавшееся одеяло не дало ему этого сделать. Тогда рукой он ощупал пространство вокруг, в попытках понять, где он и что с ним произошло. В темноте это трудно было определить наверняка и парень решил обратится за помощью.

— АИД! — позвал Пак, с силой выталкивая слово из себя. Горло сжало тисками и это чудо, что он все был еще в состоянии говорить.

— Да, — прозвучал знакомый голос и сердце стало сбавлять обороты, а дыхание постепенно выравниваться.

— Где я? — Холодный на ощупь пол и мягкость ткани под рукой помогали ему вернуться в реальность.

— Вы находитесь в спальном отсеке, базы по переработке отходов номер 29. Температура на поверхности планеты в данную минуту составляет -30 градусов по Цельсию и -23,8 по Фарингейту. Сила ветра составляет…

АИД говорил что-то еще, но парень просто перестал слушать. Так и не выпутавшись из одеяла, Чимин развернулся спиной к койке, с которой, по всей видимости, свалился во сне. Руку он по прежнему держал у груди, ощущая под пальцами мерное, довольно сильное постукивание. Биение сердца его успокаивало. Он в своей комнате, он жив и, если верить часам, то снаружи где-то через час наступит рассвет.

Как только парень относительно пришел в норму и сновидение окончательно отпустило, Чимин, обретя твердость в ногах и руках, пересел на кровать, включив над нею маленькую и тусклую лампочку. Забравшись к изголовью, он поджал одну ногу под себя, удобнее устраиваясь. Парень сгорбился и уставился в пространство. Предыдущие сны были неясными, хаотичными и почти неощутимыми, этот же совсем иной. Все ощущения были настоящими. Мало того, в этот раз он помнил все подробности. Непонятные люди, галдящие вокруг него и светлая фигура совсем рядом. Он так не хотел ее отпускать…

Взор замылился и что-то защекотало щеку. Главный мусорщик приложил ладонь к коже в том месте, ощутив на кончике пальцев непривычную влагу, и, только когда с носа на простынь упала еще одна капля, он понял, что плачет. Судорожно всхлипнув, парень от неожиданности моментально прикрыл руками рот. Хотелось кричать, биться в истерике, но Чимин лишь сильнее сжимал челюсти, пытаясь бороться с навалившимся отчаянием. Боль потери, сожаления, беспомощность — всех чувств было так много, адовый коктейль бежал по телу, вызывая все новые и новые приступы. Черт! Что с ним происходит?

Стоило Чимину уже всерьез задуматься над своим психическим здоровьем, как бушующие внутри эмоции стихли так же резко, как и возникли. Словно кто-то выключил все переживания одним щелчком пальцев, и он стал самим собою буквально за секунды. Совсем фантастичные догадки пришли ему на ум и парень, убедившись окончательно в том, что не является конченным психопатом с раздвоением личности, задрал свою растянутую майку, начав вытирать ею мокрые от слез щеки. Если хорошенько задуматься, то все это личное сумасшествие Чимина началось с того момента, как на базе появился андроид. А если учесть происхождение и сущность самого робота, то его предположения уже не выглядели настолько нереальными.

С появлением Тэхёна, перепады в настроении стали частыми гостями в его однообразной жизни. Он то ни с того ни с сего начинал злиться, то подвергался грусти и меланхолии. Складывалось впечатление, что это не его чувства, мысли и сны тоже не его… Ведь ему никогда раньше ничего не снилось по ночам и эмоциональным человеком его можно было бы назвать с натяжкой. Похоже, все намного серьезнее чем думал сам Чимин, между ним и андроидом установилась связь, ментальная или физическая Пак не мог пока еще определить, возможно, что обе сразу. Ему вспомнился момент с фантомным ощущением холода на руке, когда Тэхён впервые вышел на поверхность, ничего ему не сказав. Только вот являлась ли эта связь односторонней или же робот точно также мог чувствовать Пака? На это ответить мог только сам Тэхён.

Створка двери комнаты отъехала с тихим шипением, и на пороге появился Хосок. Его Чимину меньше всего хотелось сейчас видеть.

— Я думал ты спишь, — удивленно сказал мужчина, заметив друга сидящим на кровати.

— Зачем пришел тогда, если думал, что я сплю? — не удержался от язвительности Чимин, зыркая на того из-под длинной челки, прекрасно осознавая, что в этой ситуации, тому на его недовольство наплевать. И раньше бы Пак радовался разбавлению своего одиночества весельем Хосока, бьющим через край, но слишком многое изменилось, чтобы все оставалось, как раньше между ними.

— Ты что, плакал? — Хо наклонился ниже, игнорируя заданный вопрос, пытаясь разглядеть лицо друга получше. Брови мужчины при этом вздернулись вверх, обличая всю степень его удивления.

— Нет, — зло ответил Чимин, отворачиваясь к иллюминатору.

— Тогда, чего глаза красные? — Не унимался непрошеный гость, став напротив парня и пристально рассматривая его лицо.

— Плохо спал, — почти что соврал Чимин. Правда не далека от истины: он действительно не выспался из-за недавнего кошмара.

— А-а-а, — понимающе протянул старший, расслабляясь. 

Хосок с деловым видом облокотился о стол напротив кровати и поправил на ушах свою шапку. Причем сделал это настолько показательно, что данное шоу не укрылось от глаз Чимина. Но ожидаемого эффекта действия Хо не взимают, Чимин лишь с сожалением вспомнил о Тэхёне и только. Никакого раздражения больше не было, грусть уцепилась за его шею и свисала, грозясь ее переломать.

— Я чего пришел, — начал Хосок, вертя в руках какую-то маленькую детальку, — барахольщики уже вышли на планетарную орбиту, через час будут у нас.

«Барахольщики»… Это слово Чимин, кажется, ненавидел. Он ненавидел всех вокруг. Хосока, за то, что приносил ему только плохие вести, Чонгука, нашедшего андроида, и самого Тэхёна, тоже ненавидел, слова которого без предупреждения прозвучали в голове:

— Завтра утром Чонгук собирается стереть всю информацию с кристаллической платы. Но я хотел чтобы это сделал ты. Ты единственный, кто, наверное, будет помнить меня, как человека…

Голос в голове раздался отчетливо, словно Чимин услышал его только что, и Тэхён стоял где-то поблизости. Парень подскочил со своего места, растерянно смотря в глаза Хосоку. Мужчина от такой резкости тоже отошел от стола, не в состоянии объяснить себе поведения друга. Со стороны это выглядело так, будто Пак что-то забыл, а теперь внезапно вспомнил.

— Где Чонгук? — Поспешно задал вопрос Чимин, выглядя потерянным.

— У себя, в ремонтном отсеке, — заторможено и слишком медленно ответил Хо, а Пак бросился к соседнему стулу, начиная поспешно надевать на себя рабочий комбинезон, — собирался стереть данные с кристаллической платы андроида.

Осадок от последней реплики остался на внутренностях Чимина, превращаясь затем в неприятную вязкую жижу, что горчила даже на языке, и парень начал торопиться еще сильнее. Недавняя резкая смена эмоций, могла значить только одно — связь между ними оборвалась. Теперь он уже не сможет выяснить правду до самого конца, Тэхёна отключили…

Чимин пару раз подпрыгнул на одной ноге, от волнения он не мог попасть ногой в штанину, после чего упал задом на кровать и нервно дернул ткань на себя. Ступня в конечном итоге прошла сквозь узкую резинку на голени и, быстро обув ботинки, парень дернулся ко входной двери, слыша невнятное бормотание ошарашенного Хосока:

— Ты чего? Что-то случилось? — мужчина не получил ответа, Чимин быстро выскользнул из комнаты, стоило двери лишь немного съехать в сторону.

Чимина не остановило брошенное Хосоком ему вдогонку: «Ты куда?», что разнеслось эхом по коридору, парень сильно спешил. Его опрометчивость и неосторожность еще проявят себя в будущем, он уверен, но сейчас ему куда важнее опередить Чонгука. И вроде бы вчера он не был настроен идти на поводу у Тэхёна и исполнять его последнее желание, однако теперь Чимин несся в ремонтный отсек, как ненормальный, на ходу застегивая молнию комбинезона. Почему он всегда вынужден бежать, если дело касалось андроида? Наверняка, найти объяснение этим поступкам легко, просто сам Чимин не готов еще принять тот факт, что вытравить из себя установившуюся привязанность к Ким Тэхёну у него так просто не выйдет.

Преодолев последний поворот и остановившись у нужного входа, парень резко дернул рычаг вниз, нетерпеливо постукивая ногой по решетке, пока механические створки разъезжались в стороны. Боязнь опоздать и пропустить момент стирания данных билась в груди вместе с сердцем. Внутри комнаты все оставалось неизменным с его последнего пребывания, и Чимин испытал чувство дежавю, когда увидел андроида, лежащего на металлическом столе. Его застывший профиль выделялся ярким пятном на захламленном фоне ремонтного отсека, и Пак замер, надеясь, что он ошибся, ему показалось и сейчас Тэхён откроет глаза и посмотрит на него, так же, как днем ранее.

— Чимин-хён? — растерянность, от неожиданного появления старшего, читалась на лице мальчика, что стоял рядом со столом. — Я думал ты еще долго будешь спать…

Чимин промолчал, просто потому, что ничего не мог сказать, язык прилип к небу и в голове враз опустело. Заметив загипнотизированный, направленный на машину взгляд старшего, Чонгук интуитивно отошел немного в сторону, полностью открыв Паку обзор на стол.

— Барахольщики появятся меньше чем через час, поэтому я отключил его и собрался демонтировать кристаллическую плату, — зачем-то стал объяснять свои действия мальчуган, внутренне напрягаясь все больше, потому как начальник сдвинулся с места и стал приближаться.

— Я сам достану плату, — отрезал главный мусорщик, подходя к лежащему андроиду вплотную и кладя ладони на полированную поверхность стола. Бесцветность в его голосе напугала мальчика сильнее даже, чем неожиданное появление.

Остаться до самого конца безучастным у Чимина не вышло. Играть свою роль апатичного наблюдателя он смог только до определенного момента. Пак смотрел на свои пальцы, замершие всего в нескольких миллиметрах от бронзовой кожи руки андроида, и мысленно проклинал себя за то, что пошел на поводу у собственных ненормальных чувств.

— Хорошо, — быстро согласился Гук, вовсе не горя желанием затевать спор именно сейчас. Мальчик отложил соединительный провод для платы и с недоверием покосился на спину старшего. — Позовешь тогда и я отформатирую ее.

— Это я тоже сделаю сам. — Чимин ни разу не обернулся назад, на Чонгука, а потому не мог видеть его реакции. Быстрые шаги мальчика, видимо, означали согласие.

Дверь закрылась, и только тогда Пак рискнул дотронутся, лежащей рядом с его, ладони Тэхёна. Пальцы, которые он сжал, еще хранили тепло. Чимин потянулся к кнопке активации андроида, намереваясь включить его, но рука тут же безвольно опустилась обратно на стол, не достигнув цели. А что собственно изменится, если он так и поступит? Переубедить Тэхёна ему не удастся, он уже не единожды пытался, а помочь он тоже не сможет. Чимину не под силу изменить прошлое. Он не мог взять и вернутся в тот день, когда, будучи еще человеком, Тэхён отказался от операции на сердце, чтобы остановить его от необдуманного шага, который повлечет за собою смерть.

Для Чимина не было смысла выяснять природу его непонятных ночных видений, он уже знал правду, парень видел ее во сне. Это были воспоминания Тэхёна, которые тот раз за разом переживал. Робот сожалел о своем поступке и явно считал его суицидальным.

Ладонь заскользила выше, по жесткой материи рукава комбинезона андроида и замерла у плеча, сжав его сильнее чем хотелось бы. Безмятежные черты лица робота успокаивали совесть Чимина, заверяли в правильности его поступка и парень не в силах был оторваться от рассматривания россыпи родинок на коже. Отрицать их связь, оправдываясь случайностями, теперь глупо. Что-то пошло не так при первом подключении, и все это время влияние эмоций Тэхёна на Чимина только усиливалось. Теперь этому пришел конец. У Пака не осталось больше сил идти против принятого роботом решения.

— Прости, — Чимин искренен. Рука его запуталась в темных прядях волос андроида, перебирая их, наслаждаясь мягкостью, — за то, что приношу свои извинения так поздно, когда ты уже не можешь их услышать.

Задняя панель головы робота отъехала, открыв набор плат, и парень отсоединил одну из них, откладывая на соседний стол. Полу-прозрачный корпус переливается в свете настольных ламп, поражая внешней красотой и хрупкостью. Кто бы подумал, что теперь на этот кусок металла Чимин будет смотреть не как на источник денег, а как на что-то бесценное. В данной вещице был заключен сам Тэхён, его человечность хранилась в одной маленькой коробочке.

— Прости и за то, что никак не мог смириться с твоим стремлением уйти. Теперь я знаю, что ты чувствовал, я готов исправиться.

Несмотря на решимость, рука парня дрожала, когда он подключал плату к системе, вылавливая глазами из предоставленных действий значок форматирования. На нажатие которого у него по прежнему не хватало духу.

— Я должен тебя отпустить, — прошептал он, уговаривая себя, уперев взгляд в экран с мигающей кнопкой форматирования.

А затем шумно выдохнув, сделал совершенно противоположное предыдущим своим намерениям. Чимин закрыл окно и отсоединил плату памяти, продолжая удерживать ее в раскрытой ладони.

— Ты выбрал не того палача Тэ… — полностью произнести его имя оказалось непросто и первый слог так и завис в воздухе. — Я не стану твоим убийцей, пусть это делает кто-то другой, — губы сжались в тонкую линию, а рука с платой дернулась вниз, не желая дольше испытывать силу воли парня, — но ты был прав. Ты навсегда останешься в моих воспоминаниях.

Пак потянулся пальцами к каштановым завиткам дабы закрыть панель, но двери отсека начали открываться и парень поспешно спрятал ладонь в кармане. Окрик Хосока, заставил Чимина отступить назад:

— Эй, Босс! — Тот стоял на пороге и критично осматривал фигуру начальника. Глаза мужчины были похожи на щелки, когда он щурился, словно подозревая Чимина в совершенном преступлении. Но не заметив ничего подозрительного в его поведении, он переглянулся с Чонгуком, опасливо стоящем позади него. — Корабль барахольщиков уже приземлился, пора на выход!

— Хён, все в порядке? — неуверенно спросил мальчик, боязливо косясь на начальника.

— Да. А что могло пойти не так? — Жестко ответил Чимин, наблюдая за тем, как младший смелел и подходил ближе, чтобы активировать андроида.

Пак, словно мазохист, наблюдал за тем, как грудь Тэхёна начала подниматься и опускаться, как открывались его глаза, и как, встав со стола, он остался неподвижен, ожидая дальнейших команд. Это уже не был тот, кого он знал. Взгляд робота отныне пуст, внутри больше нет жизни.

— Ты доверишь мне плату? — Хосок успел подойти вплотную и протянуть руку, он все еще сомневался в адекватности Пака, намеренно проверяя своим вопросом того на вшивость.

Чимин не мешкал ни секунды, вкладывая дорогостоящую деталь ему в ладонь. В груди начало нестерпимо жечь, но Хосок, кажется, был удовлетворен и весело улыбнулся притихшему рядом Чонгуку. Мужчина толкнул младшего локтем в плечо и озорно подмигнул обоим друзьям.

— Ну что, парни, вы готовы провести самую крупную сделку в вашей жизни? Надеюсь, вещи уже упакованы? Скоро мы свалим с этой жалкой планетки!

Мальчик улыбнулся на эту полную радости и веселья реплику, подхватывая настрой Хосока, а Чимин, вслушиваясь в веселый гомон подчиненных и следуя за ними по опустевшим коридорам базы, старался свыкнутся с жалящим чувством вины и разочарования. Намеревался со временем залатать ту дыру в своей груди, под именем Ким Тэхён. Обещал себе, что скоро, отдыхая на какой-нибудь планете-курорте, даже и не вспомнит о маленькой черной точке, на самом кончике носа.