Тонкий слой стеклянно неподвижной воды покрывал округлые камни. Красно-белые спинки складывались в сложные узоры. Острый бок каменной громады косо поднимался из озерца и уходил вверх несколькими узкими ступенями, вкрапления сланца заставляли прожилки камня переливаться на солнце зеленоватым серебром. По другую сторону стены вечным дождем падала вода, радуги чертили в пелене капель прозрачные трепещущие дуги. На верхней границе скалы начинался густой лес, по краю обрыва росли изогнутые деревья. Рассвет лениво поднимался над горами, заливая их шафранно-розовыми акварельными переливами.

Дина связала волосы в хвост, проверила крепежи спортивной камеры и надела шлем, потом сунула руку в мешочек с магнезией. Белые пылинки упали на зеркальную поверхность воды. Пальцы нашли первую точку опоры, оставив на камне снежный след. Она вновь ощутила радость владения собственным телом, мышцы работали на пределе возможного, разум находил мгновенные решения, все выше отодвигая этот предел. Дина двигалась по скале вбок, удаляясь от мерного шума водопада. Она взялась обеими руками за выступающее каменное ребро и попыталась зацепить следующий уступ, нога соскользнула и чиркнула по воде.

Отражение рассветных облаков поплыло мягкой зыбью. Дина отдышалась и попробовала еще раз.

— Дина, сними меня!

Эбби стояла, держась за цветные выступы на ярко раскрашенной стене. Ей еще не исполнилось пяти, когда Дина впервые взяла ее с собой в спортивный центр. Там установили новую стенку для боулдеринга* с толстыми матами на полу. Дети с визгом спрыгивали на них, как только им удавалось забраться наверх.

— Прыгай, Эбби, здесь же маты! Не бойся!

Эбби молча мотнула головой. Дина подошла и потрепала ее по ноге.

— Прыгай, я ловлю тебя.

Девочка оттолкнулась и упала на Дину, свалив с ног. Хохоча, они покатились по мягкому синему полю.

Дина зажмурилась, отгоняя непрошеные мысли, и подтянулась. Но вытеснить воспоминания оказалось непросто. Тень облака потекла по каменной стене, порыв ветра охладил горящее лицо. Дина сжала зубы и бросила тело выше.

“Это я виновата. Я. Одна. Во всем. Виновата.”

Пальцы руки нащупали уступ, ступня последовала за ними.

Выше.

“Как я могла?! Господи, вот бы вернуться назад и все исправить!”

Прыжок.

В кисть врезался острый уголок скалы. Дина закусила губу, нажала на него и перекинула ногу ловким движением акробата. Запястье зажглось болью. Это отрезвило ее.

— Проклятье!

Дина бросила взгляд вниз. Камешки слились в одно белесое пятно, переходящее в глубокую синеву по мере удаления от берега. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

— Слишком высоко. Но ты спустишься.

На волосы упали тяжелые капли. Скала стремительно покрывалась пятнами. Солнце подсвечивало летний ливень яркими огоньками, издалека донеслось эхо грома.

— Только не это!

Пальцы левой руки из последних сил держались за камень, кисть быстро немела. Дина перенесла вес на другую ногу и провела ладонью по камню в поисках выступа.

Дождь кончился так же внезапно, как и начался. Из леса донеслось прохладное птичье треньканье. Майка прилипла к спине. Дина присела на уступе, и, положив на него ладони, спустилась и повисла, ища ногами опору. Наконец правая ступня нашла углубление в стене, и, отпустив руку, она перехватилась за следующую точку.

Камень скользил под пальцами, как влажная чешуя. Резкая боль в поврежденном запястье заставила ее вскрикнуть, пальцы разжались, Дина соскользнула вниз, но неожиданно уперлась ногами в покрытую старой хвоей ступеньку. На стене остались кровавые полосы. Дина застыла. Сердце стучало, будто сама скала толкала ее в грудь, норовя сбросить.

— Эй, там, наверху! Ты цела? Сможешь еще продержаться?

Незнакомый голос доносился со стороны водопада. Дина облизнула пересохшие губы и отозвалась:

— Смогу!

— Я поднимусь наверх и сброшу тебе веревку! Не шевелись!

Бесконечно текли секунды. Из трещины выполз паучок и направился к своей сети, натянутой в теплом уголке. Дина старалась дышать ровно и забыть о сведенных в продолжительном напряжении мышцах. Лучи солнца осыпали мокрые плечи бисером огоньков.

Тонкий канат хлестнул по шее и повис за спиной. Дина медленно завела руку назад и нащупала узел.

— Хватайся!

Она закусила губы и выгнулась, перехватывая веревку обеими руками. В тот же миг ее потянули вверх. Дина поднималась по стене маленькими шагами. Она старалась не смотреть на свои руки, изрезанные веревкой, и не думать о том, сколько еще осталось идти. Шаг. Еще один. И еще. Свисающие плети лесной ежевики вонзили в нее шипы. Дина услышала чье-то тяжелое дыхание, сильная рука перетащила ее через кромку обрыва. В изнеможении Дина упала лицом в траву.

Через некоторое время она снова обрела способность воспринимать окружающее. Дина приподнялась на руках и сбросила с лица прилипшие хвоинки. Ее спаситель сидел рядом и, морщась, рассматривал глубокие порезы на ладонях, свернутая веревка была уже пристегнута к поясу. Дина прочистила горло и перевернулась, стараясь не опираться на больную руку.

— Спасибо.

Он бросил на нее мрачный взгляд.

— Еще немного, и я бы сорвалась, — продолжила она и осторожно встала.

Колени все еще противно дрожали.

— Меня зовут Дина.

Ее протянутая рука замерла на полпути.

Он покачал головой, глядя на свою исполосованную ладонь.

— Не лучший момент для рукопожатий.

Встал и надел куртку, висевшую на сухой ветке осины. Наклонившись за рюкзаком, он хмуро добавил:

— Тебя что, не учили пользоваться страховкой? Право на адреналин нужно заработать, иначе картинка в инстаграм превратится в фото на надгробии.

Дина вспыхнула и непроизвольно протянула руку к камере.

— Я не...

Мужчина, не оборачиваясь, поднял руку.

— Мне все равно.

Она почувствовала, что закипает.

— Послушай, я давно занимаюсь скалолазанием и знаю здешние места назубок! То, что случилось сегодня — нелепая случайность, я и не думала подниматься наверх, просто…

Он окинул ее насмешливым взглядом. Дина выдохнула сквозь зубы. Она не знала, что приводит ее в большую ярость — собственная глупая ошибка, его ирония или то, что она оправдывается перед ним.

— Смерть — это далеко не худший вариант. Врачи не всесильны.

— Я сама врач! — рявкнула она.

Он расхохотался.

— Ради блага пациентов, надеюсь, хоть на работе вы соблюдаете правила безопасности!

Закинув на плечо охотничью винтовку и резко подтянув нагрудную лямку рюкзака, он подошел к обрыву и указал вниз:

— Спускайся у водопада, тропа обозначена краской.

— Я знаю, — прорычала она, и обогнув его, быстрым шагом направилась к шумящему потоку.

***

Летящая водяная пыль питала пышную растительность на дне ущелья. Тропу усеивали обманчиво мягкие валуны, покрытые мхом. Влажными звездочками переливался на солнце кукушкин лен. По мере приближения к вершине травяной ковер сменялся сероватыми вкраплениями голых камней. Гул водопада уже не доносился сюда.

Тайлер запрыгнул на плоскую гранитную глыбу. Длинные облака вились вокруг горных вершин, как драконы из японских легенд, далеким сновидением сияла внизу залитая солнцем долина. Проплывающий клок тумана скрыл рассыпанные по берегам Пэнд-Орей деревенские домики. Под ногами проплыла пестрая спина сокола, крылья ловили ветер, золотистые глаза высматривали дичь в глубине каньона. Хищник не думал, что в любой момент сам может стать добычей. Тайлер медленно опустился на колени и протянул руку. Ладонь на мгновение коснулась мягких перьев, сокол плеснул крылом и с яростным криком ушел вниз.

***

Пестрых пустынных соколов называли ланнерами. Джим научил Тайлера отличать силуэты, парящие в раскаленном добела небе, от других птиц.

Тайлер Хупер командовал разведгруппой уже полтора года, когда вместо погибшего стрелка к ним прислали Джима Крэйна. Это был веснушчатый невысокий парень с серыми глазами, в которых негасимым светом горело любопытство. В рекомендательном письме значилось, что сержант Крэйн специализируется в разминировании территорий, буквально «чует» зарытую взрывчатку под слоем рыжего песка.

На войне нет времени на адаптацию, на следующие же день Джим вместе с остальными трясся в пятнистом внедорожнике по равнине, бесконечно однообразной для непосвященного и полной важных мелочей для тех, кого эта безжизненная земля срастила с собой, тех, чья кровь раз за разом поила ее пески.

На севере объявилась новая группировка боевиков, называющих себя «Белыми львами», известно о них было пока немного, но эта скудная информация вселяла тревогу. Более пяти сотен человек засели в окрестностях округа Саладдин. Задачей было найти и уничтожить хорошо спрятанные базы. Поселения просматривались с воздуха как на ладони, значит, искать нужно было в стороне, на дикой пустоши.

Свет отражался от известняковых россыпей, как от снега, глаза напрягались даже в темных очках. В сторону уходила едва заметная тропа, скрытая валунами. До этой точки добралась вчера первая разведгруппа. Тайлер ступил в тень камня, внимательно оглядывая землю, и подал знак остальным следовать за собой. Местность поднималась в гору, склон был усыпан каменной крошкой, из земли торчали пучки резко пахнущего тимьяна. Хупер остановился и присел, разглядывая два плоских камешка, лежавшие у ног. Под ними виднелась полукруглая грань мины-ловушки. Отряд сгрудился за спиной командира.

— Кто бы не оставил здесь этот сюрприз, он не слишком старался, — заключил Тайлер, и поднялся, окидывая взглядом путь наверх. — Джим, — обратился он к новичку, — отметь мину, и давай вперед, курс на дерево на два часа. Обойдемся без ищеек, здесь достаточно просто смотреть под ноги.

Крэйн кивнул и, вытащив отметки-флажки, осторожно двинулся по склону. Бойцы шли за ними след в след, внимательно оглядывая окрестные холмы. Сзади раздался сдерживаемый смех. Тайлер обернулся и увидел, что один из флажков стоит в тени куста, отмечая птичье гнездо с пестрыми яйцами. Он резко поднял руку, призывая отряд к тишине.

"Позже разберемся, что новичок имел в виду".

Дойдя до сухого корявого ствола, Тайлер лег и пополз вперед, в колючие заросли, покрывавшие верхушку холма. За ним последовал помощник, Грег Полянски, крупный желтозубый бородач по кличке Медведь. Он цокнул языком, разглядывая долину в прицел винтовки.

— Чисто.

Тайлер передал ему бинокль.

— Видишь ущелье? Стоит наведаться туда.

— Командир...

Громкий шепот раздался сзади. Колючие ветки мешали Тайлеру обернуться, он протянул руку назад и сделал Джиму знак приблизиться.

— Командир, здесь уже месяца четыре не было людей.

— Откуда такая уверенность?

— То гнездо... Это ланнер, пустынный сокол. Видите ли, я увлекаюсь зоологией. Ланнеры гнездятся на земле, если не находят подходящего места на высотах, и...

— Ближе к делу, Крэйн.

— Виноват. Самка ланнера никогда не совьет гнезда в опасном месте. Отряд спугнул ее с кладки. Мы здесь первые гости за долгое время.

***

Брезентовая стенка натянулась пузырем и дрожала под порывами горячего ветра, гудящего снаружи. Тайлер сделал обжигающий глоток из маленькой резной чашки и поморщился. Если бы лед обладал свойствами кофе... Голова трещала после многочасового сидения над картами и тяжелыми листами распечаток аэрофотосъемки. Командующие уже расходились по казармам, голоса смывало ветром, стоило выйти из прохладного шатра под темное жаркое небо. Толстые трубы кондиционера натужно гудели под потолком. Тай потянулся, встал, разминая затекшую спину, и, подняв тонкую ткань шарфа до глаз, вышел в бурю. Стена ветра ударила, как таран. Потоки раскаленного воздуха обжигали руки, словно он сунул их в печь. В свете фонарей виднелись серпообразные волны песка, проносящиеся над базой. Тайлер ускорил шаг и укрылся от ветра за стеной склада.

Спать не хотелось. Хотелось лечь и лежать, глядя на небо, желательно на тихом горном лугу, подальше отсюда. И чтобы над ухом пели сверчки.

Подойдя к шатру, он заметил Джима, укрывшегося за стенкой. Огонек цигарки вспыхивал на ветру. Хупер уселся рядом, Крэйн молча протянул ему самокрутку. Затянувшись, Тай прислонился к брезенту, закрыв глаза.

— На курсе курить было нельзя... Там и пристрастился, — хмыкнул Джим.

Хупер выдохнул ароматный дым.

— Так ты натуралист, значит? Толстые книги, лупа, сачок, и все такое?

— Вроде того, — улыбнулся Крэйн, — Я любитель, но хотел бы стать профи. Зоология — моя жизнь.

Тайлер поднял брови.

— Как же тебя сюда занесло?

— Это долгая история, — Джим затянулся в последний раз и, потушив бычок, сунул в карман, — сначала хотел заработать себе на учебу, потом схватил пулю, вылез вперед, как дурак, — хмыкнул он, помолчал и продолжил: — Медаль медалью, но рука до сих пор ноет на грозу. Заболела мать, сестре предложили заложить дом, чтобы оплатить лечение. Я подписал контракт, ну и понеслось...

Он развел руками.

— Может, эта заваруха продлится недолго, через год-два вернусь, и поступлю в универ...

Тайлер усмехнулся.

— Все мы сначала так думаем... Вот только нет ничего более постоянного, чем временное.

— Крылатая фраза, — вздохнул Джим.

— Правда? Только что придумал, — отозвался Тай, и, помолчав, спросил: — Зачем ты отметил гнездо?

Крэйн смущенно улыбнулся.

— Мы спугнули мать, но она все же может вернуться и высидеть птенцов. Для нас это шаг в сторону, а для пустыни — еще четыре молодых сокола. Если бы не был уверен, не рискнул бы, — поспешно добавил он.

Хупер покачал головой.

— В следующий раз давай без отсебятины.

Он встал и взглянул на небо.

— Иди спать, к рассвету буря утихнет, и выдвинемся.

Джим скрылся за брезентовым пологом.

После смерти отца у Тайлера не осталось никого. На свете не было места ближе к понятию «дом», чем этот выгоревший на солнце шатер. Изнутри доносился мерный храп восьми человек. Грег — весельчак, знающий наизусть все приемы рестлинга, Али, прячущий журналы Burda* под матрас. Беннет, отмечающий своих девушек в блокноте по шкале от одного до десяти, Лео, грезящий о том, как унаследует отцовское ранчо. Карл, верный семьянин и отец троих дочерей, Майк Стил и Майк Роллсон, двое задир, вечно спорящих, кто лучше жарит барбекю и чье дуло длиннее, Джим Крэйн, безошибочно различающий птиц по силуэту полета.

Его команда.

Тайлер вышел из закутка и встал спиной к ветру. Горячий воздух срезал с него слой за слоем. Что останется в конце? Тай посмотрел на руки, темные от солнечных ожогов. За свою жизнь он освоил лишь искусство убивать.

***

Поиски продолжались, отряды прочесывали бесконечные каменные лабиринты пустыни, проводили холодные ночи под небом, возвращались за новыми данными и снова выходили в неизвестность. Джим Крэйн постепенно завоевал сердца членов команды, и если раньше любопытство к каждому встреченному животному или птице вызывало бесконечный поток насмешек, то теперь они с интересом ждали его замечаний, унылая пустошь вдруг наполнилась жизнью и красотой, ранее скрытой от глаз. Карл нашел старый микроскоп среди инвентаря заброшенной больницы и принес на базу. Джим только что не прыгал до потолка, и в тот же вечер уже показывал, почему пауки не являются насекомыми на примере двух пойманных за палаткой экземпляров.

Посиделки с Крэйном после заката стали традицией. В один из таких вечеров он рассказал Тайлеру, что сестра, отчаявшись дождаться, пока Джим обзаведется девушкой, решила познакомить его со своей подругой — физиком. В следующем месяце в увольнении он должен был встретиться с ней.

— Свидание вслепую? — ухмыльнулся Тай.

— Ну, не совсем, — смущенно потупился Джим, — на прошлой неделе, когда мы заезжали на центральную базу, я заскочил в интернет-кафе и нашел ее профиль в Фейсбуке.

— И как, симпатичная?

— Очень, — вздохнул Крэйн.

***

Темно-серая лента ручья струилась по камням. Сверху вода выглядела полосой серого песка, мутная гладь не отражала солнце, старые границы русел змеились вокруг, накладываясь одна на другую, словно следы неуверенной руки резчика. Ломаный хребет скалистой гряды прикрыл пятерых солдат от утреннего солнца. Тайлер внимательно оглядел берег.

— Нет свежих троп к водопою.

— Только старые верблюжьи какашки, — подтвердил Грег и поддел ногой ворох сухих катышков.

Джим подошел и, подняв один из них, смял в пальцах. Медведь фыркнул. Крэйн не обратил на него внимания, внимательно разглядывая находку.

— Это не верблюжий помет. Это лошади. Вряд ли здесь водятся мустанги...

Тайлер нахмурился. Солдаты переглянулись и заняли оборонную позицию, обшаривая

взглядами русло.

— Пума-Браво, это Пума-Альфа, прием. Подходите, думаю, мы нашли кое-что, — и он назвал координаты.

Через некоторое время с противоположной стороны ущелья спустились остальные члены отряда.

Скалы кончались. Ручей продолжал путь в трещине среди холмов, простиравшихся до дрожащей линии горизонта. Лео засек движение, повернулся, и тут же рядом с его головой просвистела пуля.

— Контакт на десять часов! — закричал он.

На противоположном берегу показались вооруженные люди с белыми повязками на головах и открыли огонь. Рухнув за обломок скалы, Тайлер прижал кнопку рации.

— Эхо-один, это Пума, наткнулись на сторожевой пост, квадрат Джей-семь. Прием.

— Пума, это Эхо-один, вас понял. Ждите подкрепления.

Свист пуль и треск отлетающих камешков заставляли воздух вибрировать. Отряд действовал слаженно и четко, как единый механизм.

— Не лезь на рожон, — буркнул Тай Крэйну, пробегая мимо.

Хупер отдавал команды, уводя своих за выступ красноватой скалы, торчащей из бока холма, как осколок гигантской гранаты. Ряды белоголовых на том берегу редели. Хупер загнал новую обойму и вновь вскинул винтовку.

Внезапно земля дрогнула и вздыбилась фонтаном, осыпая их градом камней и песка.

— Матерь Божья, миномет! — прорычал Грег.

— Рассредоточиться, отходим! — сквозь звон в ушах рявкнул Хупер.

Гребень противоположного холма зашевелился, оттуда показалась новая порция боевиков.

— Эхо-один, это Пума, противник получил подкрепление, ведет минометный огонь. Запрашиваю авиаудар, точка к северо-западу от нас, за холмом у русла реки!

— Пума, это один, вас понял, отходите. Десять минут до сброса.

Вновь раздался свист и грохот. Пыль пополам с дымом образовала в неподвижном воздухе темные колонны, поднимающиеся к самому небу. Следующий снаряд разорвался ближе, тугая волна ударила по ногам. Тайлер подхватил за лямку оступившегося Майка, отбросил себе за спину, поднял оружие и выпустил сквозь пыльную завесу еще одну очередь.

Три минуты.

Тай насчитал семерых и оглянулся. Джим бежал по открытому склону, у ног то и дело взмывали фонтанчики каменной крошки. Внезапно он потерял равновесие и рухнул плашмя, но сразу же вскочил и побежал дальше, уже гораздо медленнее. По штанине расплывалось темное пятно. Тайлер чертыхнулся и, повернув назад, прыгнул и перекатился под защиту валуна, навстречу приближающемуся Крэйну. Тот упал на колено, Хупер успел затащить Джима за широкую грань камня и услышал гул снаряда.

Тай почувствовал, что планета остановилась, ураганом его выбросило в открытый космос. Там нечем было дышать, легкие сжались в один липкий ком, сердце неуклюже трепыхнулось, справляясь с непосильной нагрузкой. Распахнув глаза, Тайлер увидел тишину. Медленно проплывали крупинки камней, металлические осколки переливались на солнце. В мутном воздухе проступило знакомое лицо. Джим. Он что-то говорил, изо рта текла темная река и впитывалась в песок. Тайлер напрягся, пытаясь понять.

— Тай... Уходи...

Воздух с хрипом ворвался в рот и заполнил тело целиком. Боже, дышать, теперь только дышать... Он почувствовал, что его тащат.

«Джим!»

Тайлер дернулся, вырываясь из чужих рук, но тело мгновенно прошила такая боль, что он потерял сознание.

Четыре секретные базы Белых Львов были уничтожены в ходе этой операции, общие потери союзных войск насчитывали менее двадцати человек. Среди них был Джим Крэйн.

***

Лохматый клок пыли, неторопливо кружась, опустился в стоящий на стойке кофе.

— Кристина, ты что, слепая?! Нельзя ли поаккуратнее?

София брезгливо отодвинула чашку и снова повернулась к экрану телевизора.

— Простите, мэм.

Кристина спустилась со стремянки, отложила тряпку и, взяв кофе, выплеснула в раковину.

— Я налью вам новый.

— Да уж пожалуйста, — проворчала София.

Девушка прошла к другому концу стойки, где стояла кофемашина, и достала чистую посуду.

Стукнула входная дверь, в бар вошел Тайлер. Он кивнул присутствующим и присел за стол рядом с Бобом, читающим свежий выпуск новостей.

— Доброе утро.

Старик опустил газету, и вынул изо рта погасшую трубку.

— Рад тебя видеть. Как охота? — спросил он, кивая на винтовку, прислоненную к ножке стола.

— Семь лет назад здесь было гораздо больше дичи.

Кристина поставила чашку перед Софией, которая все так же внимательно смотрела на экран.

Боб перевел взгляд на руки Тайлера.

— А это что такое?

Хупер усмехнулся.

— Вытаскивал большую рыбу. Какая-то девчонка в дождь полезла на скалу.

— Уж не наша ли это Дина? — округлил глаза старик.

— Кажется, да, если я верно расслышал имя. Так она здешняя?

Боб, улыбаясь, потер руки.

— Дочь Эвансов с холма. Помнишь их? Чудесная молодая леди! И врач отличный! Если, не дай Бог, понадобится помощь, обращайся только к ней. Мисс Эванс даст фору любому профессору, даром, что молодая!

Тайлер недоверчиво фыркнул. Старик нахмурился.

— Что ж, надеюсь, что помощь мне не понадобится, — миролюбиво заключил Хупер.

К столику подошла Кристина.

— Налей-ка мне еще чаю, прелестница, — попросил Боб, и снова развернул газету.

Та кивнула и повернулась к его соседу.

— Вам принести что-нибудь?

— Заверни мне с собой сэндвич.

— Сию минуту, — улыбнулась девушка.

Тайлер кивнул на молчаливую фигуру в дальнем конце стойки.

— Леди Эс* сегодня встала не с той ноги?

Кристина закатила глаза и нагнувшись к ним, тихо проговорила:

— Когда она в дурном настроении, начинает вести себя как ребенок. Заставила меня в разгар завтрака стирать пыль с абажуров! Полли с ног сбилась сама готовить и носить заказы...

— Я все слышу! — капризно протянула старуха.

Боб прыснул.

София закурила и продолжила. — Признаю, небо в окне мне с утра показалось недостаточно синим, а пол чересчур холодным. И я имею на это полное право. Не всегда же мне быть белой и пушистой!

— А ты разве умеешь?! — отозвался старик из своего бумажного домика.

Кристина принесла дымящийся белый заварник и положила сверток с бутербродом на стол.

Хозяйка бара отвернулась от телевизора и отпила глоток кофе. — Кому, как не тебе, знать-то?

— Ты о чем? — поинтересовался Боб.

София поправила очки и хитро прищурилась.

— Август пятьдесят девятого!

Старик подпрыгнул на стуле и поперхнулся чаем. Глядя, как откашливается Боб, она удовлетворенно кивнула, и затянулась сигаретой.

— Помнишь, значит. А я уж подумала, тебя настиг старческий маразм...

Софи повернулась к Кристине, и доверительно проговорила:

— Он один остался, все остальные, кто помнил меня молодой, уже на том свете.

Старуха прикрыла дряблые веки, и, придвинув к себе мисочку с орешками, стоящую на стойке, стала задумчиво перебирать содержимое.

— Он был чудо как хорош!

Боб, наконец, отдышался, и перебил:

— Не слушайте! Это было всего однажды! — он воздел палец вверх и срывающимся голосом добавил: — Задолго до встречи с моей покойной женой!

Хупер едва сдержал улыбку. София продолжала:

— Чисто Аполлон, только с вилами в руках. Все девчонки сохли по Бобу Брауну…

Она усмехнулась.

— Но в рощу-то он пошел со мной! А уж как…

— Замолчишь ты или нет?!

Пунцовый от смущения Боб встал и стукнул кулаком по столу. Жалобно звякнула крышка чайника. Кристина спрятала в ладони горящее лицо. Тайлер прикрыл ухмылку рукой. София вкрутила бычок в пепельницу и с силой выдохнула дым. Потом перевела взгляд на старика.

— Ради всего святого, Боб, чего здесь стыдиться?! Я скорее стесняюсь того, во что мы превратились теперь!

— Да уж, стыдиться-то ты никогда не умела!

Он возмущенно швырнул кисет на стол, схватил трубку и стал набивать ее дрожащими пальцами.

— Ты и сейчас бы пробежала голой по главной улице, только сиськи, наверно, уже не те! Прости, ради Бога, — тихо добавил он, обращаясь к Кристине, и чиркнул спичкой.

София беззвучно засмеялась и наставила на Боба узловатый палец.

— Вот! Вот это тот Браун, которого я знала!

Телевизор глухо ворчал, на мерцающей поверхности сменялись кадры полосатых заградительных лент, кричащих ртов и марева далеких взрывов. “Стычка двух конкурирующих группировок в Санто-Доминго привела к потерям среди мирного населения, правительство США выражает соболезнования Эквадору...”

Старик покачал головой.

— Посмотри на бедную девочку. Крис уже сквозь землю готова провалиться от наших разговоров! Она могла бы быть твоей внучкой, если бы в жизни ты принимала более разумные решения!

София фыркнула и отвернулась к окну.

— Ну, нет… Я ни о чем не жалею. А что касается внуков… Я, пожалуй, лучше усыновлю четверых всадников Апокалипсиса. Благо судя по всему, — она кивнула на экран, — ждать их осталось недолго.