Дина подошла к окну и раскрыла шторы.

— Прости, дорогой, но мне нужно осмотреть тебя.

Чак страдальчески поморщился и прикрыл локтем глаза, свет причинял боль даже через закрытые веки. Элис нервно покусывала пальцы, глядя на сына. Из приоткрытой двери торчали головы Эрроу и Дэвида, не решавшихся войти.

— Не понимаю, почему ты отказался остаться в больнице! — голос матери звучал раздраженно, но Чак знал, что она просто волнуется.

Он с трудом разлепил пересохшие губы:

— Все нормально, мам. Нужно отлежаться и все. Кости целы, голова на месте. А бестолковое лежание в палате стоило бы нам как минимум тысячу долларов.

Элис всплеснула руками:

— При чем тут деньги, Чак! Как тебе это в голову пришло?! Здоровьем не торгуют!

Чак ухмыльнулся, не открывая глаз:

— Скажи это врачам... Прости, Дина.

— Шутишь, значит, жив, — улыбнулась та. — Я хочу взглянуть на твою спину.

Она помогла ему перевернуться, осторожно придерживая за плечи.

— Голова кружится… адски, — прошептал Чак.

— Неудивительно, если у тебя сотрясение. Мама заварит тебе чай, эти травы должны помочь от тошноты.

Прохладные руки врача внимательно прощупывали позвонки. Дина поманила Элис.

— Ушиб, видишь вот здесь и здесь, — пальцы Дины обвели два больших круга на его спине. — Возьми рецепт, эта мазь ускорит восстановление тканей.

Выйдя на крыльцо, Дина озабоченно нахмурилась.

— Это странно, Элис. Чак не участвовал в драке. Свидетели утверждают, что он просто упал, однако чтобы заработать подобные травмы, нужно быть весьма неуклюжим, а про Чака такого не скажешь… Здесь явно что-то нечисто.

— Сейчас для меня главное, чтобы он поправился, — Элис сцепила руки и прижала к груди, — я молюсь за него каждую свободную минуту.

Дина обняла подругу.

— Все будет хорошо, Эл. Чак сильный, постельный режим и твои знаменитые пироги быстро поставят его на ноги.

***

Джереми очнулся в темноте. По потолку бесшумно пробежала волна света от проехавшей машины, окно было плотно закрыто. Он даже не почувствовал раздражения из-за того, что мать снова проигнорировала его слова, только усталость от бесполезной борьбы. На ногах лежала теплая тяжесть, он скосил глаза и увидел темный силуэт Даггера, свернувшегося на покрывале. Утренние события казались далеким кошмарным сном. Он откинул одеяло и встал, пол превратился в призрачную лестницу из-за падавших сквозь ставни лунных полос. Джереми распахнул окно, впуская ночную свежесть. Мир утонул во тьме, лишь на улице светилось несколько фонарей да извивалась освещенная лента шоссе. Холодный воздух заставил его окончательно проснуться, Сайхем осознал, что произошедшее с ним — не сон. Он сцепил руки, унимая дрожь.

“Хватит! Паника — плохой союзник”.

Даггер поднял угловатую голову, глаза отражали свет уличных фонарей. Джереми подошел и почесал пса за ухом.

— Что, успокоился, старина? — прошептал он, — в последнее время все только и делают, что пугают тебя.

После этих слов подозрение, появившееся у него два дня назад на сжатом овсяном поле, окончательно превратилось в уверенность. Он натянул кеды и схватил куртку. Даггер спрыгнул с кровати и подошел к двери, виляя хвостом.

— Нет, мальчик, на этот раз ты останешься дома. А я должен убедиться…

Не договорив, Сайхем вышел и, тихо пройдя по коридору, окунулся в сентябрьскую ночь.

Он держался в тени, не приближаясь к освещенным лентам дорог. На фоне лунного неба показалась роща. Окна спальни Дины слабо светились, шторы были приоткрыты. Джереми напомнил себе, что у него другая цель. Во всяком случае, это может подождать…

Джереми обогнул дом и прижался к стене рядом с окошком поменьше. Из щели выглядывал край светлой занавески.

На разобранной кровати спиной к окну сидела Эбби, волосы переливались в свете ночника розоватыми бликами.

— Скачи, Лилу! Скачи прямо к звездам!

Девочка подняла руки. Плюшевая корова взмыла в воздух, и повинуясь хозяйке, стала скакать кругами, поднимаясь все выше, пока не оказалась рядом с лампой в виде месяца, висящей под потолком.

— Ну вот ты и на Луне… Теперь спускайся ко мне!

В комнату вошла Дина. Сайхем отпрянул от окна и прижался к стене. Наблюдая за происходящим в детской, он напрочь забыл дышать и теперь судорожно глотал холодный воздух.

— Уже очень поздно, Эбби. Залезай под одеяло.

— Лилу рассказывает мне, что она видела на Луне.

— Засыпай, малышка, я гашу свет.

— Я не могу уснуть, мама… Боюсь, что увижу страшный сон. Пожалуйста, разреши мне лечь сегодня с тобой!

Дина вздохнула.

— Ну хорошо, идем.

Когда в доме погасло последнее окно, Джереми был уже далеко. Он бежал со всех ног, не задумываясь о том, что может в темноте налететь на дерево или камень.

Кусты вокруг овсяного поля освещал холодный свет, земля казалась вибрирующей черной массой межзвездного вещества. Светлую травяную дугу, оставленную Эбби, еще не стер ветер. Сайхем вошел в центр круга и опустился на колени. Положив руки на рыхлую холодную землю, проследил линии странного узора, частично разбитые дождем.

— Забери это обратно… я не просил, — прошептал он, и сжав пригоршню земли, закричал, срывая голос: — Не просил!

Соломенные нити поднялись в воздух. Джереми покачал головой, глядя на лунное травяное кольцо.

“Если не можешь победить хаос, возглавь его”.

— Ну, раз так, — хрипло проговорил он, — то гори оно все огнем...

Травинки задрожали и вдруг разом вспыхнули. Мгновенное пламя окрасило волосы Джереми, он поднял руку. Трава рассыпалась пеплом, который собрался в шар, повиснув над ладонью. Сайхем сжал кулак, и сфера взорвалась, осыпав серебристой пылью все вокруг.

Джерри расхохотался. Страх рассеялся вместе с соломенным пеплом. Каким дураком он был минуту назад, желая отказаться от единственного, ради чего стоит жить — свободы. Свободу дарует власть. А эта странная сила, поселившаяся в нем, несомненно являлась властью. Пока оставалось неясным, чья власть возобладает — власть Джереми над новоявленным даром или власть дара — над ним самим, но игра определенно стоила свеч.

***

Куски облаков плыли, обдирая клочковатые края о выступы скал. Порыжевшие деревья роняли тяжелые перья в воду, они кружились и скапливались у камней. Темные валуны напоминали спящую горную великаншу, накинувшую на плечи пенную вязь водопада.

Эбби прыгала в ручье, яркие сапожки распугали обитателей заводи, заставив их попрятаться под камни. Девочка сгребала палки и листья, строя дамбу для притока ручья, Дина рассеянно наблюдала за ней, чертя карандашом в блокноте загогулины. Это помогало лучше воспринимать информацию — из наушников раздавался голос докладчика. Лекцию, посвященную нарушениям сна, Дина хотела прослушать уже давно, но никак не доходили руки. Над головой качал ветвями каштан, у воды лежали его полопавшиеся от влаги плоды.

Эбби украсила творение изогнутыми веточками и камнями, протянула руку к каштановым шарикам, но тут же отдернула уколотые пальцы. Дина рассмеялась, девочка проказливо глянула на нее и взмахнула руками. Похожий на коричневую тучу каштановый ворох поплыл над ручьем и рассыпался по дамбе, завершив композицию. Дина нахмурилась и сняла наушники.

— Эбби, мы недалеко от тропы!

— Ну и что, — надула губы девочка, — здесь все равно никого нет!

Она ухмыльнулась и, подняв из ручья водяной шарик, бросила в мать, которая взвизгнув, закрылась полой дождевика. Дина вскочила и хотела как следует обрызгать проказницу, но вдруг застыла. За ее спиной влажно, как ломающаяся кость, хрустнул камень.

Эбби вспыхнула и, прыгнув на берег, мгновенно скрылась в лесу. Дина обернулась. Перед ней стоял Тайлер Хупер, озадаченно глядя вслед девочке.

— Я напугал ее? Прошу прощения, — он наконец перевел взгляд на Дину.

— Ничего страшного, — она взяла себя в руки, — просто мы не ожидали встретить здесь людей в такую погоду.

— В дождь хорошо клюет, — пожал плечами Тайлер, и поднял садок с тремя крупными форелями. Дина заметила фиксирующую ленту на его запястье и поспешно перевела взгляд на рыб.

— Небогатый улов, — заметила она, — попытай удачу на верхнем озере.

— Я как раз оттуда.

Молчание неудобным сгустком повисло в воздухе. Из-за ствола показался яркий плащ, Эбби подошла к матери и встала за ее спиной, с любопытством разглядывая незнакомца.

— Кто это? — спросила она, протягивая руку к сетке.

— Форель, — Тай протянул садок, — видишь, у нее пятна на спине.

Эбби потрогала блестящий бок рыбы, просунув палец сквозь ячейку.

— Форель это рыбий ягуар?

Тай растерялся и беспомощно посмотрел на Дину. Та прикусила губу, чтобы не улыбнуться и отвернулась, разглядывая камни на дне ручья.

— Ну, — неуверенно начал он, — форель это хищник, она ест других рыб, так что думаю, да… ее можно назвать… ягуаром.

Эбби серьезно кивнула.

— Нам пора, — вздохнула Дина, — уже темнеет, да и дождь расходится. Попрощайся, Эбби, и пойдем.

— Тропа здесь одна, — заметил Тайлер, — Я, конечно, могу посчитать до двадцати, прежде, чем спускаться, но потом мы оба будем чувствовать себя идиотами.

Дина рассмеялась.

Скользкие от дождя камешки на тропе разъезжались под ногами, Дина поддерживала Эбби за локоть, держа в другой руке раскрытый зонт.

— В Рокки-Лейк хочешь — не хочешь, а будешь в курсе событий. Вы можете не представляться, мистер Хупер.

— Как скажете, мисс Эванс, — ухмыльнулся Тай, и накинул капюшон, укрываясь от холодных капель, — я на машине и подвезу вас, если вы не против.

— Мы не против! — раздался голос Эбби. Дина удивленно посмотрела на дочь. Девочка поморщилась, убирая с лица мокрые волосы: — Не люблю ходить под зонтиком, он закрывает небо!

— Как угодно, дорогая, — пожала плечами Дина.

— Только я поеду впереди, с тобой, ладно? — воскликнула Эбби и, подбежав к опешившему Тайлеру, взяла его за руку.

В машине Эбби расстегнула дождевик, щечки порозовели. Девочка трещала без умолку, обращая внимание на все, что было видно через лобовое стекло. Вначале Тайлер отвечал редко, осторожно подбирая слова, но потом расслабился и стал свободно поддерживать беседу, получая неожиданное удовольствие от ее щебета. Дождь кончился на половине спуска, облачная пелена посветлела.

— Смотри! Ты знаешь, кто это, с голубыми крылышками? Это сойка!

Эбби проследила рукой направление полета птицы. — Такая красивая, а голос противный! И у павлина тоже, — девочка нахмурила брови. — Зачем Бог создал их такими? Ты знаешь?

Тайлер бросил взгляд в зеркало заднего вида. Серые глаза Дины светились улыбкой, когда она смотрела на дочь.

— Сложный вопрос, — проговорил Тайлер, — может быть, Он хотел преподать нам урок? У павлина красивый хвост, но мерзкий голос. А соловей совсем неприметный, зато люди приходят издалека послушать его…

— А ты ходил слушать соловья? — перебила Эбби.

— Я? — снова растерялся Хупер. — Нет, не доводилось.

— Почему?

Тайлер помолчал, обдумывая ответ.

— Полагал, что всегда успею это сделать.

Внизу показалась знакомая улица, призывно светились окошки “Эдельвейса”.

— Высади нас у бара, пожалуйста, — попросила Дина, — я хочу горячего кофе, никак не согреюсь после этого сырого тумана.

— Пойдем с нами! — Эбби решительно схватила Хупера за руку.

— Нет, малышка, я не могу, — улыбнулся он, — мне нужно разделать рыбу, а то она протухнет, и я останусь без ужина.

— Не протухнет! — надула губы девочка. — Ну пожалуйста, пойдем!

Тайлер взглянул на Дину, но та развела руками. Хупер покачал головой и смущенно ощупал карманы:

— По правде говоря, я не намеревался заходить куда-либо и не взял с собой денег...

— Это не проблема, — усмехнулась Дина, — считай это платой за услуги такси. Возьмем кофе на вынос, и ты отвезешь нас домой. Кроме того, я попрошу вас побыть официантом, мистер Хупер, а я еще посижу в тепле.

Она достала кошелек и вручила Эбби:

— Вот, держи, отдашь Кристине столько, сколько она скажет.

Дочка отстегнула ремень и прыгнула на Тайлера, который, открыв дверцу машины, еле успел подхватить девочку. Дина глядела им вслед, радуясь, что Эбби все больше открывается людям. Однако выбирать друзей она пока явно не умела.

“Кто-то может случайно ранить ее, сведя все наши успехи на нет...”

Убедившись, что Хупер и Эбби вошли в “Эдельвейс”, Дина потянулась к передней панели и отщелкнула дверцу. Бардачок многое может рассказать о человеке. Два музыкальных диска, фонарик, зажигалка, складной нож и чеки из супермаркета. Она бросила взгляд на тонкие серые строчки.

“Очень скромно… Он не шутил, когда говорил про ужин. Видно, на ветеранскую выплату не разгуляешься.”

Дина закрыла дверцу и задумчиво откинулась на сиденье.

“Может, я зря волнуюсь? За все это время он ни словом не упомянул о том случае… Похоже, и правда не понял, что произошло. Я и сама не уверена, что знаю это. Встала ли на место кость? Он носит бандаж, но скованности движений нет… Черт, я бы многое дала за то, чтобы сделать ему рентген!”

***

Прихлебывая пиво, Таня водила пальцем по узорам света на деревянной поверхности стойки. София вполголоса рассказывала ей очередную историю времен своей бурной молодости.

— … а потом этот бугай и говорит мне: “На самом деле я и не хотел, ты меня просто заставила!”

Таня прыснула со смеху, пиво брызнуло на стойку, София присоединилась к ее хохоту. Дверь открылась, в бар вихрем ворвалась Эбби, подбежав к стойке, коротко обняла Софию и чмокнула Таню в мокрую соленую щеку. Следом за девочкой вошел Тайлер. Эбби взобралась на высокий стул рядом со старухой и радостно затараторила:

— Мы гуляли в горах, Тай поймал рыбу, а в следующий раз мы пойдем с ним слушать соловья!

София уставилась на Хупера, подняв брови. Эбби углядела официантку, вошедшую в зал, и бросилась к ней:

— Кристина, налей кофе для мамы, ты помнишь, она любит черный без сахара, а для меня кекс с черникой и шоколадом! Ой, и еще один кофе для Тая, правда, я еще пока не знаю, какой он любит…

Хупер откашлялся и сипло сказал:

— Мне тоже черный, пожалуйста.

Таня в два глотка допила пиво и со стуком поставила кружку.

— Так, я иду поссать, — бросила она и скрылась за углом стойки.

Хозяйка бара вытащила из пачки сигарету и, обшарив взглядом стол, обратилась к девочке:

— Эбби, котенок, сбегай на кухню к Полли, кажется, я оставила там зажигалку.

— Итак, — прищурилась старуха, когда за девочкой закрылась дверь, — двух зайцев одним выстрелом, а, Хупер? Твой папка был неплохим охотником, но куда ему до тебя...

Она вытащила из кармана зажигалку и закурила, продолжая говорить:

— У Дины Эванс самая шикарная задница в округе, а ребенок уже большой, и пеленки менять не надо. Комбо*! — заключила она и затянулась сигаретой.

Глядя на выражение лица Тайлера, Софи подняла руку, предупреждая возражения, и добавила:

— Прости, может, я тебе все испохабила своей болтовней, только не начинай оправдываться, будь добр. Сегодня ты сильно вырос в моих глазах, так что не порть старушке настроение, не разрушай иллюзий.

Из кухни выскочила Эбби, размазывая по щекам шоколадный крем.

— Софи, мы все обшарили!

— Ничего, я уже нашла ее у себя, крошка, — улыбнулась София, — передавай привет маме, да скажи, чтобы обязательно заходила поделиться новостями! — она прижала к себе девочку и бросила на Хупера проказливый взгляд.

Голубая крыша дома блестела, с кромки падали частые капли. Дина помогла Эбби спрыгнуть с высокой подножки Доджа, Тайлер протянул ей зонт.

— Теперь я должен тебе кофе.

— Не нужно, я ведь уже сказала, что это сделка. Пешком возвращаться домой по такому холоду было бы неприятно.

— До свидания! — прозвенела Эбби и побежала к дому.

Дина догнала ее у крыльца.

— Я смотрю, ты прониклась к мистеру Хуперу, Эбби, — она шутливо ущипнула девочку за щеку, — я еще не слышала, чтобы ты так стрекотала при посторонних.

Эбби пожала плечами:

— Просто я чувствую, что Тай хороший, мама. А еще он совсем один.

***

Утренние лучи освещали береговой утес и пронизывали воду, галька на дне казалась ворохом тлеющих углей. Над неподвижной гладью висели черные и белые камни, в строгом узоре угадывалась неоконченная шашечная партия. Джереми положил подбородок на сцепленные руки, обдумывая следующий шаг. Это было непросто — сохранять внимание, следя за ходом игры и одновременно удерживать стабильное положение нескольких предметов, однако ему нравилось решать сложные задачи. На одну из импровизированных шашек села птичка, напилась, вытянув тонкий клювик, и улетела. Джереми протянул руку, и черный камень поднялся и проскакал по воде, оставляя на поверхности серебристые кольца расходящихся следов. Съеденные белые шашки утонули.

Он теперь часто поднимался в горы один, уходя из дома намного раньше, чем вставала мать. Здесь Сайхем мог спокойно исследовать свои новые возможности. Он знал, что рано или поздно Марго начнут звонить из школы из-за многочисленных прогулов, но это сейчас волновало Джереми меньше всего. Слишком много было других вопросов, на которые не существовало ответов.

Несколько камней с краю поля дрогнули и утонули, Джереми досадливо зашипел — он терял концентрацию. Сайхем откинулся на прохладную подушку порыжелого мха. Поверхность озерца внизу пошла зыбью — недоигранная партия скрылась под водой.

— Это было восхитительно, Джерри...

Джереми вскинулся, будто на него вывернули ушат льда. На утесе стояла Ноэль Браун, в распущенных волосах запутались хвоинки. Сайхем вскочил на ноги в ярости от того, что девчонка заставила его испугаться.

— Что ты видела?! — прорычал он.

Ноэль улыбнулась.

— Камни над водой. Прямо как в японских фильмах. Правда, я не очень поняла, это были шашки, да? Дедушка когда-то учил меня играть.

Девушка подошла к обрыву и посмотрела вниз. Джереми напряженно стиснул кулаки. Одно движение — и она сорвется, никто никогда не узнает его тайну…

— Я так и знала, что это случилось не только со мной, — проговорила Ноэль и обернулась, — ведь мы были там все вместе. Но спрашивать остальных было как-то страшновато.

Джереми облизнул губы, голос прозвучал хрипло:

— Что… что ты имеешь в виду?!

Девушка сосредоточенно нахмурила брови и подняла руку. Из озера медленно поднялся водяной жгут, потянулся к утесу, на котором стояли подростки, но, не достигнув цели, рассыпался ворохом радужных капель.

Ноэль досадливо цокнула языком.

— Если поднимаю чересчур тяжелые предметы, начинает болеть голова.

Сайхем ошарашенно смотрел на нее. Девушка кивнула:

— Ты тоже думал, что один такой. И еще девчонка, конечно. Но это как-то затронуло всех, кто был на поле в тот день. Ну, нас-то с тобой — точно.

Ноэль подошла к Джереми и робко дотронулась до его плеча.

— Мне было очень плохо сначала. На вечеринке у Така казалось, я умираю: все светилось и мерцало, будто мы попали внутрь компьютерной игры… А потом случайно заметила, что могу двигать вещи, не трогая их. Это так весело, я даже...

— Ты говорила об этом кому-то? — перебил Сайхем.

Ноэль дернула плечиком.

— Пока нет. Но дедушка Боб... я не смогу скрывать от него! Мне так хочется рассказать... Если нет, я точно чокнусь, Джерри, — засмеялась она.

— Ты уже чокнулась, дура! Нас упрячут в лабораторию и будут препарировать, как крыс!

Девушка обиженно надулась.

— Не кричи на меня. Я так обрадовалась, когда увидела тебя сегодня! Я думала, теперь, когда мы оба… Что теперь все будет по-другому...

Ноэль шагнула вперед, прижалась всем телом и заглянула ему в глаза. Ее локоны горели в солнечных лучах, а пальцы поглаживали Джереми по затылку.

"Волосы слишком светлые, глаза голубые, а не серые, мозгов кот наплакал… и все же можно на минуту представить себе…"

Горячая волна поднялась снизу и растеклась по телу. Дина вздохнула и провела пальцем по щеке Джереми, он чувствовал биение ее пульса у своего живота, и это сводило с ума. Сайхем закрыл глаза и медленно склонился. Дина была так близко, такая сильная, но совершенно беспомощная в его объятиях. Джереми запустил пальцы в ее волосы и прикусил за пухлую губу. Девушка ахнула и дернулась, он почувствовал вкус крови, и застонав от наслаждения, плотнее сомкнул зубы.

— Нет, Джерри… Пожалуйста, не надо, не здесь...

Чужой голос заставил его вынырнуть из жарких волн. Ноэль отвела руки Сайхема и оправила одежду. Дурман рассеялся, и, хотя сердце еще гнало кровь частыми толчками, теперь Джереми не испытывал ничего, кроме раздражения. Нижняя губа Ноэль сочилась кровью, девушка осторожно промокнула салфеткой подбородок. Ни упреков, ни попытки причинить ответную боль… Сайхем подумал, как бы настоящая Дина отреагировала на подобное, эта мысль заставила его судорожно выдохнуть. Ноэль неверно истолковала взгляд Джереми и томно улыбнулась.

— С дороги, — коротко бросил Сайхем, подхватив сумку.

Ледяной тон испугал Ноэль, она умоляюще протянула руки:

— Ну потерпи, Джерри, я так долго тебя ждала и хочу, чтобы у нас все было красиво!

Он молча прошел мимо, спрыгнул на тропу и скрылся в лесу.