В машине Коннор сидел словно шомпол проглотил — ровно, даже не касаясь спиной сиденья. Хэнк разрывался между тем, чтобы следить за дорогой и тем, что кидал косые, полные беспокойства взгляды на напарника. Наконец, переборов какую-то глупую нерешительность, он откашлялся и негромко, но твердо задал вопрос:
— Что случилось, парень?
Коннор медленно отвернулся от окна и прямо уставился на Хэнка. Даже бровь приподнял, мол, вы серьезно, лейтенант Андерсон?
Хэнк понял, что сморозил откровенную херню и надо реабилитироваться. Он немного потянулся и сжал чужое колено.
— Помимо всего этого дерьма, Коннор…
Андроид пустым взглядом уставился на ладонь на своем колене, но мгновением позже опустил свою руку сверху и стиснул. Пальцы Хэнка дрогнули, и он оставил руку там, чувствуя, как хватка Коннора все усиливается по мере того, как на его лицо наползает откровенный ужас.
Вести машину в таком положении было не очень-то удобно, но отпустить сейчас Коннора? Нет уж.
— Давай, не томи, — скрипуче отозвался Хэнк на очередное сжатие и коротко выругался на заблудившегося на краю трассы едва видимого пешехода. Какой-то чудак трусил по кромке дороги и явно не ценил свою жизнь.
Коннор тряхнул головой, откидывая волосы, и облизал губы. Но говорить не спешил, будто собирался с мыслями. Его пальцы разжались и безотчетным движением скользнули по руке Хэнка, поглаживая.
Андерсон подавился очередной просьбой поторопиться и вылупился строго на дорогу. Такая… ласка была немного в новинку, но, опять же, перебивать Коннора? Да упаси боже. Переживет, одни его крылья Коннор уже перетрогал хренову кучу раз.
— Телебашня, крыша, помните? — Тихо прошелестел андроид и снова стиснул пальцы Хэнка.
Хэнк усилием проглотил свой непрошеный вздох и приказал себе держать руку на месте и не рыпаться.
— Допустим, но что именно? — Уточнил Андерсон, примерно уже догадываясь, что скажет Коннор.
— Саймон.
— Друг Маркуса, — понятливо протянул Хэнк и свернул в городскую черту, вливаясь в сверкающий поток машин.
Коннор согласно кивнул и медленно выпустил ладонь Хэнка из своей, немного заторможено сложил руки на своих коленях. Развернул ладонями к себе и остановился на них взглядом.
— Друг Маркуса, который выстрелил себе в голову, будучи в твоих руках, — намерено жестко продолжил Хэнк, чтобы раскачать напарника.
Андроид стиснул зубы и сжал ладони в кулаки, до мигающего скина, настолько его контроль над собой дал трещину.
— Да, — ответ андроида был сух и Хэнк поежился, упрямо втыкая в лобовое на трассу, — тогда я был соединен с его памятью и…
Хэнк хранил молчание. Что было тогда он помнил, но Коннору надо сказать это самому, иначе он так и будет топтаться на месте. Коннор повернулся к Хэнку и снова на него уставился.
— Помимо его памяти, я еще зацепил и его… чувства. Страх, решительность, самопожертвование. И смерть.
Хэнк все-таки позволил себе глубокий, вдумчивый вдох, ему было что сказать на этот счет.
Но выговориться ему никто не дал. Лицо Коннора странным образом опустело и Хэнк обратил внимание на отражение загоревшегося желтым диода в окне. Он выдохнул и устало отвернулся от Коннора.
Через пару секунд Коннор шумно зашевелился и сел ровнее, заговаривая, словно разговора до этого не было и в помине:
— Капитан Фаулер приказал мне явиться в участок.
— Да черт возьми, — заворчал Андерсон, сворачивая на другую ветку дороги.
Коннор нахмурился и продолжил:
— Только мне, лейтенант. Вам ехать не обязательно, вы вполне можете высадить меня, где вам удобно. Я закажу такси. Вам все-таки положен отгул.
— С какой это радости Джеффри нужен только ты? — Не прекращая ворчать, осведомился Хэнк, и Коннор только пожал плечами ему в ответ. Хэнк оскорбленно фыркнул. — Ничего не знаю, отгул положен нам двоим. Или едем в участок оба, или только домой.
— У меня есть выбор? — Пространно уточнил андроид, отворачиваясь к окну.
— Как сказать, — хмыкнул Хэнк.
***
В участке мрачной крылатой тенью сновал Рид. Его хмурое, помятое лицо странно контрастировало с компактными аккуратными каштановыми крыльями. Он кружил возле стеклянной будки Фаулера и огрызался на все, что двигалось.
Хэнк и ступающий ему след в след Коннор обошли его по дуге — в последнее время Гэвин сучился и нарывался больше обычного, так, что даже у Коннора рука дергалась к кобуре, но потом он делал виноватое лицо и застывал столбом. Хотя Хэнк отлично понимал его.
Гэвин никогда не упускал случая издевнуться и прокатиться по поводу того, что Коннор все еще не обзавелся крыльями. Многие андроиды из тех, что работали в участке так или иначе получили их, и Хэнку было тяжело смотреть на отсутствующее выражение лица Коннора, когда другие девианты оглядывали его с тихой жалостью.
Феномен крыльев у девиантов был изучен очень плохо, несмотря на то, что он уже несколько месяцев громил страну как вспышка острого гриппа. Где-то, в Детройте, например, к этому относились более-менее ровно, все-таки первый случай был зарегистрирован на глазах органов власти, и налета мистицизма и бесовщины, как в некоторых штатах, приобрести не успел.
Тех, кто соглашался, обследовали, приводили гипотезы, спорили с пеной у рта и все равно, сказать что-то толковое мог один лишь только Камски.
Ну, а Камски же, с фанатичным блеском в глазах и несокрушимой, но тщательно прикручиваемой восторженностью, вдохновенно пиздел с экранов. О свободе выбора, о величии эмоций, и в вкратце пел такие дифирамбы своему гению, что Коннор, когда им случалось увидеть очередной репортаж или интервью, скорбно морщился и вежливо просил вырубить своего создателя.
Хэнк отчаянно надеялся, что этот хитрожопый гений, филантроп и миллиардер о чем-то крупно не договаривает.
Иначе просто не может быть.
Коннор явно был свободен в своих действиях и подчинялся лишь закону, да Андерсону с Фаулером, и то, когда ему это не мешало творить какую-то без сомнения нужную, но все-таки хуйню.
Коннор мог нападать, мог сопереживать, радоваться и грустить. Его улыбки уже давно утратили нелепые пластиковые гротескные очертания. Коннор орал, шептал, иногда что-то напевал, пока никто не видит и бесконечно мог лить мед в чужие уши, когда нужно было кого-то успокоить и обезвредить.
Коннор был живым, он больше не состоял только из одних протоколов и задач, но сраные люди, такие, как тот же Гэвин, видели в нем только ровную, андроидскую спину и жалостливо кривили свои жала, считая за недочеловека.
От этого Хэнку хотелось крушить и палить по блядским рожам, потому что кто угодно, но Коннор точно не заслуживал такого отношения.
Коннор пару раз абсолютно фальшивым беззаботным тоном спрашивал у Хэнка, что по его мнению с ним не так, но сворачивал разговор раньше, чем Хэнк успевал начать дышать и придумать ответ.
Даже то, как Коннор мог сомневаться в себе и есть себя поедом, по скромному мнению Хэнка, делало его очень человечным.
Но кто бы слушал Хэнка. Чаще всего для этого требовалась пушка у виска, но с гражданскими и коллегами такое не прокатит. Приходилось сжимать зубы и осаживать всех грозными взглядами.
Так Хэнк и поступил, когда затормозил на пороге кабинета Фаулера и уперся взглядом в какого-то хлыща в костюмчике.
Хлыщ стоял посреди кабинета, словно оборвал на середине чрезвычайно важный разговор и теперь был жутко недоволен. Его яркие, какие-то нелепые на вкус Хэнка попугайские крылья только придавали ему мерзкий, совершенно невыносимый в такую галимую ночь вид.
Он обратил на Хэнка столько внимания, сколько обращают на дерьмо на дороге и прямо-таки впился своими на диво неприятными блеклыми глазами в Коннора, маячившего за спиной Хэнка.
Андерсон раздраженно прочистил горло, перетягивая его внимание на себя и вытянул шею.
— Джеффри, зачем тебе Коннор на ночь глядя? — Холодно спросил он капитана, который сидел за своим столом и вперил мрачный взгляд в какие-то документы.
Коннор затаился и не отсвечивал, но Хэнк чувствовал ладонь на спине, между крыльев и немного приободрился. Андроиду явно не терпелось убраться самому подальше, хлыщ не внушал доверия и ему.
Фаулер поднял на них глаза и раздраженно прицокнул, ударив ладонью по кипе бумаг. Хлопок вышел слабым и не впечатляющим.
— Андерсон! Ты-то какого черта притащился? Я велел приезжать только Коннору. И что с твоим долбанным телефоном?
— Разрядился, представь себе. Зачем тебе Коннор? Отчеты тебе отправлены, верно? — Хэнк коротко оглянулся на напарника и тот молча кивнул, подтверждая. — Верно. Все остальное может подождать до нашего выхода, — Андерсон демонстративно оттянул рукав и глянул на свои часы, — через каких тридцать часов.
Хлыщ молчал и переводил взгляд с Джеффри на Хэнка и делал какие-то свои выводы. Хэнку они уже заранее не нравились. У него было смутное ощущение, что этот неприятный тип был по их с Коннором души. Или же, если брать в расчет то, как он пялился на его напарника — интересовал его именно Коннор.
Блядство.
Хэнк присмотрелся к нему повнимательнее, когда Фаулер привычно взорвался и посыпал кары небесные на седую голову Андерсона. На самом мужчине не было ни бейджа, ни какого-либо еще опознавательного знака, но зато был кейс. Кейс с логотипом Киберлайфа скромно ютился на краю стола капитана, но от одного его вида, Хэнку стало дурно.
Коннор похоже опять считал его подскочивший в ебеня уровень стресса, потому что на миг прижался к его спине, зарываясь в крылья и зашептал:
— Вы тоже заметили его кейс? Это не очень хорошо, как мне кажется.
— Дерьмо это полное, — зашипел в ответ Хэнк, сжимая кулаки.
Только ублюдков из Киберлайф им не хватало для полного, стопроцентного счастья.
— Что ты там бормочешь, Андерсон? — подозрительно спросил Джеффри и аккуратно сбил документы перед собой в стопку и, поднявшись, убрал их в сейф.
— Горю желанием узнать, для чего нас вызвали, — процедил Хэнк и решительно скрестил руки на груди.
— Не вас, — многозначительным тоном поправил Фаулер и сдаваясь, вздохнул. — Да черт с тобой. Садитесь, оба. Позвольте представить вам мистера Вессона. Дин Вессон — правая рука Элайджи Камски и спец по связям с общественностью и полицией.
Хлыщ — Дин Вессон — тонко улыбнулся им, пока Хэнк с Коннором усаживались на стулья, и остался стоять.
Хэнк угрюмо кивнул ему, не протягивая руки и так же не видя протянутой от ставленника Камски. Коннор просто мигнул диодом, предпочитая молчать и, кажется, притворяться мебелью. В некоторые моменты некоторые засранцы очень удобно прикидывались смирными машинами.