Скрытый от глаз и камер Службы телепорт находился на Четвертой Окраине, рядом с общественными банями. Омнио осторожно ступала, стараясь не вмазаться сапогом в густую мыльную грязь, стекающую по желобу посреди технического проулка. Юркнув в неприметную щель меж двух бетонных стен, она проткнула палец маленьким ножиком, висевшим на поясе и прошептав слово, прикоснулась к затянутой паутиной решетке люка.

Пространство исказилось, распыляя материю и вновь собирая за пределом обновленной Сети над Иремом. Девушка вынула из сумки респиратор, накинула экранирующий плащ и двинулась сквозь наполненные мусором цветные вихри, вечно гуляющие по пустоши у свалки. В тумане виднелись очертания полукруглого бока гигантского разрушенного корабля, упавшего сюда в незапамятные времена. Каверны с розовой кислотой клокотали, добавляя к без того густому туману клубы едкого лилового пара. Омнио оглянулась, убеждаясь в том, что вокруг не видно сторожевых дронов, опустилась на корточки, смахнула с камня песок и приложила ладонь к перекрестью царапин. Рисунок слабо засветился. Ближайшая ядовитая лужа расступилась, розовая жидкость с шипением втянулась в скрытые шлюзы, открывая ход вниз. Омнио спустилась по ступенькам, над головой девушки вновь сомкнулась земля.

Кислота в незапамятные времена вымыла лабиринт пещер под свалкой Ирема. Тогда ещё свалка не была свалкой, вокруг города  колосились поля. Потом в узкие ходы хлынули подземные притоки Неолеты, расширяя их, превращая лабиринт в некое отражение высившегося на поверхности Ирема. Позже, при перестройке мегаполиса, русло руки отвели восточнее, к разверстым пастям очистных сооружений. В нижних тоннелях, соединявшихся с городской канализацией, поселилось множество опаснейших тварей. После того, как семь сотен лет назад огненный червь чуть не уничтожил королевский дворец, пробурившись сквозь пласты земли и охранных заклинаний, Службы провели масштабную операцию, которую кое-кто до сих пор продолжал называть войной. Все пересечения с городской канализацией были уничтожены, ходы под городом — обрушены. Небольшой кусочек лабиринта сохранился лишь здесь, за пределами Сети, и знали о нем немногие. Да и те считали, что мало кто сможет выжить в залитых розовым ядом коридорах…

Омнио прошла мимо роботов, устанавливающих крепления в очередном коридоре, миновала несколько лифтов и оказалась в обитаемом секторе. В ярком свете модифицированных болотных огней по улицам и небольшим площадям сновали жители. В основном — суккубы, но так же встречались стайки мелких фей, фавны, разумные белокровные и люди.

У стены с выступающей металлической пластиной стояла очередь. Омнио усмехнулась, заметив шутливую драку двух мальчишек-суккубов. Один был выполнен в виде нага, другого сотворили человеком. Правой кисти у него не было. Игрушки. Вечные дети-слуги, для специализированных борделей либо для увеселения отпрысков богатых. Такая игрушка никогда не откажется играть, и сломать ее непросто… Хотя и можно. Полузмей увидел Омнио, вывернулся из захвата приятеля и с радостным визгом устремился к девушке. Та остановилась и присела на корточки, позволила обхватить себя за шею.

— Как дела, Цути?

— Хорошо! Мне так не терпится увидеть Новую землю! Там будет трава и сколько угодно рек! И солнца! — мечтательно вздохнул мальчик, прикрыв ярко-зеленые, каких не бывает у настоящих нагов, глаза.

Омнио нахмурилась, поджала губы, но тут же согнала с лица тревогу и улыбнулась Цути.

— Зачем тебе реки? Плавать ты хоть умеешь? — спросила девушка, взъерошив его короткие рыжие волосы.

— Меня Плио обещал научить, — пожал плечом маленький суккуб, кивая на оставшегося в очереди друга.

— Я смотрю, вы уже все спланировали, — вздохнула Омнио и поднялась на ноги. — Твоя очередь подошла, — указала она.

Мальчик шустро пополз к выступающему из стены дозатору, приложил ладошку к сенсору и открыл рот, ловя драгоценные капли наполненной магией серебристой синт-крови. Омнио еще мгновение смотрела на оживленную группу у стены, затем пошла своей дорогой.

По мере приближения к центральной пещере, народу становилось больше. Импровизированный базар в самой середине огромного помещения сверкал гирляндами цветных фонариков, голоса разносились, многократно отраженные неровными сводами, теряющимися во тьме. Омнио подошла к стене, минуя двух белокровных киборгов-охранников, приложила руку к розоватому камню и вошла в двери открывшегося лифта.

Наверху было очень тихо. Шум приводил Келенея в бешенство. Фавн сидел на своем обычном месте — в высоком кресле у окна, за которым двигались огромные темные силуэты и сыпались искры сварки. Черная толстая коса Келенея свисала до пола, по витым рогам и затейливо переплетенным прядям волос ползали светляки, словно живые драгоценные камни.

Келеней дернул ухом, услышав шаги и обернулся. Если до этого профиль фавна казался совершенным, то теперь стала видна другая половина его лица. Грубый металл со множеством швов и камера-глаз, горящая ядовито-желтым светом.

— Омнио, — кивнул фавн и вновь отвернулся к стеклу.

Девушка поклонилась, прижав руки к груди.

Келеней поднялся и подошел к ней, прихрамывая стальным копытом. Омнио привычно отвела взгляд от рваных шрамов на покрытых шерстью груди и руках.

— Для тебя есть задание.

— Мне нужны деньги, — ответила девушка.

— Кого вытащила на этот раз? — вздохнул фавн.

— Суккуба. Его держали в Сутулой пустоши.

Келеней раздул ноздри и махнул косой.

— Опасно… Это не твоя работа! — рыкнул он.

— Свою я выполняю, — с достоинством выпрямилась Омнио и перевоплотилась.

— Да. Ты нужен мне, — негромко проговорил фавн. — Всем нам.

На Омнио эта лесть не произвела никакого впечатления, и Келеней, оскалившись, вновь перевел взгляд в окно.

— Мог бы вызвать подмогу. Лезть было необязательно.

— Его бы убили.

Мрачный хохот раскатился по залу.

— Ежедневно убивают сотни таких же! Тебе ли не знать?!

— Но не на моих глазах, — твердо ответил суккуб.

— Хорошо, — посерьезнел Келеней, и подойдя к массивному каменному столу, стал перебирать прозрачные экраны голограмм. — В столицу возвращается Вериниус. Добудь мне его кровь. Пришло время двигаться дальше.

Омнио тяжело вздохнул.

— Малыши грезят о траве и солнце. Зачем ты это делаешь, Келеней?

Фавн улыбнулся, блеснули клыки.

— Всем надо во что-то верить. Надежда — это то, что способно питать и без капли крови в жилах.

— Надежда может не оправдаться.

— Она не имеет права! — взревел фавн, но тут же успокоился.

— Мне нужно место, где спрятать суккуба, — отвел глаза Омнио.

— Сейчас все занято, — безразлично ответил фавн.

Омнио знал, что под землю никого приводить нельзя. Сюда впускали лишь проверенных, а также тех, кто не собирался более показываться на поверхности этой планеты.

— И бездонка с кровью.

— Нет, — зыркнул желтым глазом Келеней.

— Я не могу вечно просить кого-то давать ему кровь. Тогда мне придется поделиться своей.

Омнио вынул из-за пазухи небольшой бутылек-медальон и покачал им в воздухе.

— Не посмеешь! Не испытывай меня, мальчик, — хищно оскалился фавн. — Возьми деньги, — смягчился он, взглянув в непроницаемое лицо Омнио.

Вытащив из-под стола увесистый мешочек, подошел и вложил парню в руки. Омнио поклонился и повернулся к двери, но рука фавна придержала суккуба за плечо.

— Это мелочь, — прошептал Келеней. — Думай о главном.

***

Яркие шарики бросали отсветы на белые пальцы Айн. Девушка сидела в солнечном пятне, падающем из окна, и восхищенно разглядывала многоножку из бусин — игрушку одного из сыновей Карага. Белоснежные волосы были сколоты на затылке, тело лишилось признаков болезненной худобы. Таула надела на Айн тонкую рубашку без рукавов, которую орхи носили под выходные платья. Получившийся балахон свисал с плеча и закрывал девушку почти до колен. Омнио отошел от приоткрытой двери, из-за которой наблюдал за белым суккубом, и тихо прошел на кухню, где Таула возилась со стиркой. Трое пухлых орчат увлеченно играли у ее ног с голограммами мелких дракончиков. Двое сыновей уродились в мать, а маленькая орха с хвостиком темных волос хмурила брови совсем по отцовски.

— Ты вчера обещала прийти! — негромко прорычала Таула.

— Прости, задержался, — вздохнул Омнио, присаживаясь на край каменного стола.

— Он меня в пекло сведет! — пожаловалась Таула, и, понизила голос. — К нему подойти нельзя, чтобы этот несмышленыш меня ублажить не попытался!

Омнио вспомнил железные ручищи хозяина дома.

— А Караг?

— А Караг ржет, — Таула злобно ткнула кулаком в кучу мыльного белья. — Говорит, что уже это проходил, — прыснула орха.

Омнио вспыхнул, потом не выдержал и улыбнулся. Вздохнул и терпеливо объяснил:

 — Для Айна это единственное известное выражение благодарности. Единственная возможность выжить — делать то, зачем создан. Иначе убьют… или хуже.

Он бросил взгляд в коридор, откуда доносился звон бусин.

— Я поговорю с ним.

Теперь Айн лежала на полу, бусины свисали с поднятых над головой рук, рассыпая по лицу девушки яркие веснушки. Заметив Омнио, Айн вздрогнула и села, прижимая игрушку к груди. В глазах не было томности, ведь заложенная в психику магом-творцом команда срабатывала лишь с обладателями живой крови.

— Я тебя помню… — девушка настороженно рассматривала его. — Ты привел меня сюда. Зачем? Где Эшшай?

Речь виверн была заложена в суккуба как первостепенная по важности. Омнио показалось, что изо рта Айн на миг показался раздвоенный язык.

— Твой хозяин пока не вернется, Айн.

— Почему? — она в ужасе распахнула глаза и перевоплотилась. — Я больше не нужен?!

— Нужен, — ровно ответил Омнио. — Просто пока ты… поживешь отдельно. Это… его приказ, — с трудом выговорил парень.

Он протянул руку и положил на плечо Айн. Тот посмотрел на чужую ладонь, но не отшатнулся. Позволил заправить за ухо волосы и погладить себя по плечу. Айн сидел напряженно, изучая новые для себя ощущения, следя за рукой другого суккуба. Омнио подумал, что это существо никогда не знало ласки. Ящеры проявляют нежность иначе, чем теплокровные. И уж точно не проявляют ее к вещам.

— Зачем? — наконец, спросил Айн. — Зачем трогать друг друга, если не…

— Чтобы подбодрить, — мягко улыбнулся Омнио. — Поделиться теплом. Показать, что ты не один. Тебе же нравится?

Айн нерешительно кивнул.

— Руки… теплые. А Таула не хочет прикосновений, — тут же нахмурился он, и воткнул подбородок в согнутые колени. — Я делаю все не так. Она ругается, когда думает, что я не слышу. Мне страшно.

— Не бойся. Ты можешь трогать ее, — пояснил Омнио. — Как я тебя. Но большего ей не нужно.

Суккуб сжался в комочек и вновь перекинулся в девушку, тряхнул головой, рассыпая белые пряди.

— Всем это нужно, — горький плач прорвался сквозь ткань рубашки и спутанные волосы. — Я знаю… всем нужно только это!

Омнио мысленно проклял себя за неудачно подобранное выражение, и положил ладонь на вздрагивающую спину Айн.

— У Таулы для этого есть Караг. Понятно?

Девушка перестала всхлипывать и обернулась.

— Да.

Омнио показалось, что в глазах Айн промелькнуло облегчение. Хороший знак.

— Не бойся, в этом доме никто не причинит тебе вреда.

Нередко Омнио пропадал неделями, не подавая о себе вестей. Ни Караг, ни Таула не расспрашивали его по возвращении, явно догадываясь, что друг семьи связан с чем-то незаконным. Мало ли способов заработать денег на теневой стороне? А закон в Иреме вообще имел весьма свободную трактовку. Омнио иногда приходил посреди ночи и прятал в тайнике за складом ржавого железа какие-то вещи. Затем так же молча и неожиданно забирал, оставляя на верстаке хозяина мастерской золотую драхму. В ресторане, пусть и дорогом, столько не платят. Караг принимал это спокойно и не лез в душу. Зная характер друга, суккуб был уверен: тот молчит прежде всего из соображений безопасности. Любой маг в случае чего подтвердил бы, что орк ничего не знает.

Омнио дождался, пока Таула уложит малышей и выйдет из детской.

— Мне нужно подыскать ему место. Это не так просто.

— Побудет у нас, — устало вздохнула орха. — Он же безобидный, как котенок ёкай*. И не ест почти ничего.

— А вот есть ему надо, — заметил Омнио. — Он тратит силы, часто перекидывается от волнения.

— Не учи меня выхаживать больных! — отмахнулась Таула.

Омнио негромко рассмеялся.

— Ладно. — Парень решительно снял с шеи цепочку и протянул Тауле бутылек. — Вот бездонка с кровью, давай раз в два дня.

Орха недоверчиво взглянула на медальон.

— Разве такие бывают? И чья…

— Спрячь подальше, — перебил Омнио, — это очень важно, Таула. Если что — лучше уничтожь ее.

Впервые он доверял ей нечто действительно ценное. Таула серьезно кивнула и спрятала медальон за пазуху, в потайной кармашек на нательной рубахе, который имела любая орха. Кармашек располагался прямо под гигантской грудью, кроме супруга сунуться туда мог лишь тот, кто не дорожит собственной жизнью.

— А ты? — обеспокоенно спросила Таула.

— Я справлюсь. Мне нужно уйти на несколько дней… Это деньги за постой.

Омнио вынул из кошеля и протянул ей монеты.

— Зачем столько? — заворчала было хозяйка.

— И купи ему какую-нибудь одежду, — сказал Омнио. — Я вернусь, как только смогу.

— Будь осторожна, — шепнула орха.

— Буду, — серьезно кивнул он.

***

Вериниус стригся коротко, отдавая дань последней моде. Белый, как все высшие эльфы, он носил кроваво-красный сюртук, желая показать, что он не кто-нибудь, а министр обороны. Омнио, затянутый в черный фрак с позолоченным галуном, любезно встретил гостей и принял заказ. Всего одна капля на дно бокала министра — и вечер покажется ему приятнее обычного, а все тревоги рассеются. Наркотик такой легкий, что выветрится прежде, чем Вериниус покинет заведение. Заметив, что министр поднялся из-за стола, Омнио юркнул за перегородку для работников и перевоплотился. Черноволосая работница кухни прошмыгнула мимо министра на пути в уборную, запнулась за его ногу, упала на колени, оцарапав ему руку серебристым значком с логотипом ресторана. Эльф зашипел и поднес к лицу руку, лизнул длинную красную полоску на тыльной стороне ладони. Девушка съежилась от страха и встала на колени, вымаливая прощение. Вериниус усмехнулся. Не хотелось портить такой хороший вечер негативными эмоциями…

— Встань, малышка, — он поднял работницу и окинул оценивающим взглядом.

— Эй! — раздался зычный крик из двери подсобки. — Бездельница, где тебя носит?!

Девушка дернулась, эльф фыркнул и отпустил ее, затем направился в зал ресторана. Убедившись, что министр занял свое место за столом, Омнио быстро сунул остро заточенный значок с образцом крови в гермокапсулу, перевоплотился. Выглянувшая из кухни уборщица-баньши помахала суккубу рукой и подошла, оглядываясь.

— Что, приставал?

— Все хорошо, спасибо, Жейна, — шепнул Омнио.

— Так их, выродков белых! — взмахнула метелкой Жейна и оскалила пасть в сторону сияющего огнями зала.

Из кухни послышался крик. На этот раз встрепенулась баньши, и, ворча, скрылась в клубах пара. Омнио облегченно выдохнув, прислонился к холодной стене.