Ещё на родине Гарретт приметил за собой такую особенность: как-то легко ему удавалось становиться не то чтобы своим в любом новом для него обществе, но достаточно быстро с ним сливаться, чтобы не считаться совсем уж посторонним. Великих тайн ему сходу не выдавали, но и важных новостей не утаивали.

Вот и сейчас он наравне со всей дануолльской преступной братией раньше, чем из газет, узнал о происшествии с юной Императрицей. И вор не знал, льстить ли себе мыслью, что его предупреждение сыграло немаловажную роль в благополучном исходе случившегося, или лишь восхищаться предусмотрительностью лорда-защитника, явно прилагающего все усилия, чтобы вновь не потерять ту, кто ему дорога и за кого он отвечает.

Когда же очередь дошла до изголодавшейся по крупным происшествиям прессы, судачить о пресловутых регентистах стали на каждом углу. Столь явных покушений на власть не бывало с тех самых трёх переворотов во время плакучей чумы, а страшные сказки народ любит куда больше добрых историй, — это Гарретт понял давно. И всё же ему хотелось узнать подробности не из десятых рук.

Долго ждать, впрочем, не пришлось: Корво сам нашёл его спустя несколько дней. Не так много жителей Дануолла по ночам выбирались на крыши, и убийце в маске с его способностями, верно, было несложно разыскать воришку по связывающему их двоих шёпоту Бездны — а точнее, явно связанной с ней Примали.

Именно этот шёпот предупредил Гарретта о приближении носителя метки. Неподалёку раздался едва слышный хлопок, и вор обернулся, привычно стягивая платок с нижней половины лица. Эта привычка при разговорах с Аттано появилась у него поначалу случайно, а потом укоренилась, став своеобразным признаком доверия.

— Я пришёл поблагодарить тебя, — без предисловий обратился Корво к Гарретту, выжидающе склонившему голову к плечу.

Тот сдержанно кивнул:

— Мне было интересно, как скоро ты появишься. Хоть я и сомневаюсь, что меня действительно есть за что благодарить…

— Без твоего предупреждения всё могло кончиться куда хуже, — прервал его Корво, шагнув ближе, и вор не без удовольствия глянул на привлекательного собеседника снизу вверх.

Защитник и вор расположились там же, на крыше; Гарретт откупорил бутылку вина, принесённую Корво ему в подарок, и, отхлёбывая терпкую алую жидкость, внимательно слушал его рассказ.

Лорд-защитник действительно учёл то его предупреждение. У Эмили, как и положено юной особе императорских кровей, была компаньонка — её ровесница Алекси Мэйхью. Ответственная и боевитая, она была выбрана лично Корво и вместе с Эмили обучалась фехтованию и стрельбе.

— Ты хочешь, чтобы она однажды заменила тебя на посту телохранителя, — прервал его речь Гарретт и кивнул, качнув заметно полегчавшей бутылкой. — Разумно.

— Я не всегда смогу быть рядом с Эмили, даже пока жив, — света луны и уличных фонарей было недостаточно, чтобы в подробностях разглядеть лицо императорского защитника, но Гарретт и без того понял: в карем его взгляде сейчас плещется та боль, которую он всегда старается запрятать поглубже. Может, о том нашептала Прималь, как всегда, едва заметно млеющая на грани сознания от присутствия рядом метки, через которую свободно проливалась потусторонняя сила. А может, нехитрый вывод о полной посвящённости Корво Аттано тому немногому дорогому, что у него осталось в этом мире, вор давно неосознанно сделал сам.

— Продолжай, — негромко попросил Гарретт, и Корво вернулся к пересказу недавних событий.

Алекси была хорошей подругой и компаньонкой для юной Императрицы, но после полученного от Гарретта предупреждения Корво настоял, чтобы она всегда сопровождала Эмили за пределами Башни, даже если он сам присутствует в свите, что практически не имело исключений. Именно это настояние позволило отделаться таким благополучным исходом.

У Императрицы и лорда-защитника была назначена деловая поездка за пределы Дануолла, и во время возвращения из неё и произошло то, что теперь обсуждала вся столица. Дануолл был связан с другими городами на острове железнодорожной сетью, пригородная часть которой использовалась также не только поездами, но и крохотными пассажирскими каретами в пару мест. Так вышло, что Корво и Эмили оказались в разных каретах, и когда заговорщики заблокировали путь на одном участке рельсов, дитя-Императрица и её компаньонка оказались одни против нескольких вооружённых бунтовщиков.

Пока Корво продолжал говорить, Гарретт потёр виски, жмурясь. Дануолл лишь на вид был чище его родного города, скрывая за лощёным фасадом всё ту же гниль, и страдания ближнего мало кого трогали по обе стороны океана. И всё же не было ничего приятного в том, чтобы слушать, как несколько вооружённых пистолетами и взрывчаткой взрослых по каким-то своим разумениям среди бела дня напали на двоих детей. Тем сильнее было его восхищение этими девочками, сумевшими постоять за себя, пока не подоспела стража во главе с лордом-защитником, у которого в тот день, возможно, прибавилось седых волос.

— Полагаю, ты прикончил этих подонков на месте? — лениво поинтересовался Гарретт у Корво, когда тот закончил пересказ этих тяжёлых событий и молча сидел рядом, глядя в небо.

Тот покачал головой:

— Мы их арестовали. Эмили сказала, что сама вынесет приговор.

— Как и положено Императрице, — пробормотал вор, пьяно привалившись к тёплому плечу лорда-защитника. Тот лишь приподнял бровь, глянув на него, но промолчал. — Со всем, через что вам с ней пришлось пройти, твоя дочь, пожалуй, уже достаточно взрослая для таких решений.

Гарретт уже начал придрёмывать, сонно поглядывая сквозь ресницы на низкое дануолльское небо, когда Корво вновь подал голос:

— Считаешь?

— Корво, — фыркнул вор, поёжившись от налетевшего ночного ветерка и отметив, что защитник и не подумал отодвинуться от него, вернув дистанцию, — я был вынужден принимать взрослые решения с куда более раннего возраста, живя на улице. Уж не знаю, берегла ли жизнь твоё детство, но после всего, что пережила твоя дочь, она уже наверняка способна решать то, что положено решать Императрице. Она уже не дитя, хоть её и продолжают так называть.

— Ты прав, пожалуй, — глухо отозвался Аттано и забрал у вора остатки вина, под его слабые протесты одним махом влив их себе в рот. С кряхтением потянулся и повернулся к вору. — И всё-таки это твоё предупреждение заставило меня насторожиться и усилить меры.

— Работать на тебя не буду, не проси, — сонно моргая, пробурчал вор. — Но если вдруг узнаю о чём-то ещё, что может угрожать тебе и Эмили — предупрежу.

Корво наклонил голову, глянув с прищуром:

— С чего такая забота?

— Нравится, когда платят вином и поцелуями, — пьяно хихикнул Гарретт, обдав горячим винным дыханием губы Корво, на что тот, впрочем, не отреагировал.

— Н-да, такое я бы вряд ли смог провести официально через казначейство…

— Вот поэтому я тебе не шпион, — вор ткнул защитника в плечо. — Просто доброжелатель…

Гарретт с подозрением прищурился в ответ на внимательный взгляд Аттано, под которым ему резко расхотелось заигрывать. Вопросительно приподнял брови, и Корво неожиданно тепло усмехнулся:

— Приятно понимать, что я не ошибся в тебе тогда, подсказав приехать сюда.

Вор поймал себя на ответной ухмылке, затем помотал головой, пытаясь унять кружение в ней, и нетвёрдо поднялся на ноги.

— С тобой хорошо, лорд-защитник, но мне на сегодня достаточно. Но если захочешь, — он потянулся к уху тоже вставшего рядом Корво и шепнул адрес квартирки, в которой сейчас проживал, — заходи. С оплатой, — кивнув на опустевшую ёмкость для вина, выдохнул он прямо в губы защитника, лукаво сверкнув лазурным глазом.