Первый день решено было потратить на отдых, оставив наблюдение за городом клонам. Наруто и Саске устали от длительного пути по лесу и постоянного напряжения, в таком состоянии от них было бы больше проблем, чем пользы. Орочимару же держал нос по ветру, то и дело поглядывая в окно и прислушиваясь к своим ощущениям, чтобы не пропустить появление преследователей. Ближе к полудню Кабуто всё же вышел в город, чтобы немного осмотреться. Наруто и Саске остались под присмотром Орочимару. Город был большим, его при всём желании нельзя было осмотреть за день. Вернувшись ближе к вечеру, Кабуто застал уже проснувшихся мальчишек. Наруто, отлично вжившийся в свою роль самого старшего члена их выдуманной семьи, обругал Кабуто за то, что не понятно куда ушёл, и даже не удосужился поставить его в известность. Орочимару между делом тоже попал под раздачу. Саске получал от этого зрелища неописуемое удовольствие. В конце концов, когда ещё выпадет возможность посмотреть, как кто-то называет Орочимару бездарем и бестолочью, а тот не может даже возразить.

– Пока что всё тихо, – проговорил Белый змей, когда Наруто закончил «представление»; он глядел на него с укоризной, но пока не спешил его одёргивать, надеясь, что он не слишком сильно войдёт в роль. – Преследователи из Конохи вероятнее всего ожидают приказа к дальнейшим действиям, ведь мы в городе, где полно людей, которые могут пострадать. Было бы досадно, если бы по их вине погибли мирные жители.

– Уж не хочешь ли ты сказать, – с нажимом произнёс Саске, – что убивать этих самых жителей будем мы?

Повисла тишина. Лицо Наруто сделалось таким суровым, что Орочимару невольно восхитился, как натурально он выглядит в своём образе.

– На самом деле, нам даже не обязательно кого-то убивать, – сказал Кабуто. – Достаточно дать преследующим нас шиноби ясный намёк на это, чтобы ограничить свободу их действий.

Снова тишина. Наруто и Саске всё меньше нравилась сложившаяся ситуация. Убивать невинных людей, чтобы спастись самим – они никогда бы так не поступили, но не сомневались, что их наставники этим не побрезгуют. Орочимару никогда не волновали жизни людей, которые ему не нужны. А вот Кабуто напротив считал, что многие люди, даже бесполезные для Белого змея, могут принести пользу ему. В качестве расходного материала.

– И что это за намёк такой? – спросил Наруто, пытливо глядя на Кабуто.

– Нам всего лишь нужно сделать так, чтобы один-два гражданских оказались между АНБУ и нами, – просто ответил медик, словно они говорили о погоде. – И я повторюсь: для этого не обязательно кого-то убивать.

– И всё же будет гораздо лучше, если мы обнаружим преследователей раньше, чем они нас, – продолжил мысль Орочимару. – Тогда мы обойдёмся без лишней крови. К тому же нам не выгодно сеять панику в городе.

Наруто, недовольно фыркнув, отвернулся от Орочимару и Кабуто, всем своим видом показывая неприязнь к ним, Саске скрестил руки на груди и сделал то же самое. Они давно поняли натуру этих двоих, но привыкнуть к этому так и не смогли. Но поделать с этим они тоже ничего не могли. Закатывать скандалы и взывать к высоким моральным качествам было бессмысленно, оставалось только не уподобляться этим людям.

– Сегодня уже не стоит выходить в город, – сказал Кабуто, глядя в окно на занимающийся закат. – Днём я немного осмотрелся, завтра мы продолжим по двое, как и планировали. Саске-кун, не забывай, что ты идёшь со мной, а ты, Наруто-кун, с Орочимару-сама.

– Да помню я, – проворчал Наруто, Саске не ответил.

Саске всё ещё не мог понять, почему его друг так легко согласился пойти с Орочимару. От этого змея можно ожидать любой подлости, особенно если вспомнить, что для него Наруто – помеха, от которой он хочет избавиться всеми правдами и неправдами. «По крайней мере, можно будет поискать подарок для Наруто», – в очередной раз напомнил себе Саске. Но идей для подарка у него по-прежнему не было. В голове была каша из событий последних дней, нервного напряжения и не дающих покоя мыслей. Саске не хотел, чтобы Наруто завтра или когда-либо ещё куда-то пошёл с Орочимару. Ему казалось, что это непременно плохо кончится, что его друг будет в опасности, да мало ли, что может случиться… Он тряхнул головой, словно пытаясь вытрясти из неё навязчивые мысли. Ничего не случится, всё будет в порядке, нельзя мыслить негативно. Однако беспокойство не спешило отступать. Но было что-то ещё, кроме беспокойства, какое-то неприятное давящее чувство, притаившееся на кромке сознания. Что это за чувство, Саске пока не понимал, но уже хотел избавиться от него.

***

На следующий день после завтрака и пары скандалов между «дедом» и «внуком» вышли, наконец, в город. Территорию для разведки разделили просто: Орочимару и Наруто досталась западная часть города, Саске и Кабуто – восточная.

Город был большим и ориентированным на туристов: сувенирные магазины, достопримечательности и кафе были на каждом углу. От всей этой пестроты у Саске рябило в глазах. Играть отведённую ему роль главы «семьи» получалось разве что через силу, а от того, что его «женой» был Кабуто, хотелось провалиться сквозь землю. Как только их план вступил в силу, и каждый получил свою роль в нём, Саске поймал себя на мысли, что испытывает непреодолимое отвращение к этому человеку, даже более сильное, чем к Орочимару. Скользкий тип – вот как он описал бы Кабуто. Скользкий, изворотливый и до крайности лицемерный. Не то, чтобы Орочимару можно было описать как-то более мягко, но он, по крайней мере, сразу сказал, что ему нужно, и не скрывал свою жестокую тщеславную натуру от них с Наруто. А вот Кабуто был вещью в себе, показывал себя только с той стороны, с которой хотел, чтобы его видели и оценивали. «Как только Наруто его терпит?» – думал Саске, проходя мимо стеклянной витрины магазина и глядя на отражение Кабуто, идущего чуть впереди. Образ женщины чуточку за сорок, с аккуратно собранными в пучок тёмными волосами и добрым лицом совсем ему не шёл. Кабуто же вёл себя так, будто только и занимался тем, что выдавал себя за чью-нибудь жену. «Отвратительно», – едва не поморщившись, подумал Саске, когда медик повернулся к нему и, мило улыбнувшись, начал щебетать о том, какие чудесные платья на витрине этого магазина. Когда же Кабуто взял его под руку, Саске дёрнулся, но каким-то совершенно не человеческим усилием удержал себя от того, чтобы отпихнуть его.

– Дорогой, что такое? – обеспокоенно спросила «жена». Кабуто играл свою роль настолько безупречно, что если бы Саске не знал, что это он, у него и мысли такой не возникло бы.

– Ничего страшного, – ответил Саске, стараясь не рычать сквозь зубы. – Живот побаливает.

– Ох, как же так, дорогой… – запричитал Кабуто. – Всегда ты так, молчишь и терпишь. Надо было сказать мне, я бы не таскала тебя по магазинам весь день…

– Ничего страшного, – повторил Саске и, в попытке уйти от разговора свернул к ближайшему магазину. – Давай зайдём сюда.

Магазин выглядел не то антикварным, не то лавкой старьёвщика. От обилия расставленных и развешанных повсюду вещей рябило в глазах. Саске и Кабуто не спеша прошли вглубь магазина. Кабуто с интересом рассматривал каждую мелочь, то и дело показывая Саске то на одно, то на другое, с истинно женским восторгом восхищаясь разными безделушками. Саске же ни на чём не мог заострить внимание, здесь было столько всего, что взгляд не выделял из этого многообразия предметов ничего конкретного.

– Добрый день! Прошу вас, проходите, в моём магазине вы найдёте самые разные товары, от милых безделушек до антикварных картин и статуй! – Из-за занавески, скрывающей дверь в дальнем конце помещения, появился продавец, несколько запоздало приветствуя покупателей.

Голос продавца, невысокого коренастого мужчины, был раздражающе громким, якобы антикварные картины на стенах состояли сплошь из невыносимо ярких пятен, будто были написаны каких-нибудь пару часов назад, «милых безделушек» было столько, что они занимали больше половины витрин, при взгляде на эту гору хлама, глаз ни за что не цеплялся. Саске, раздражённый до предела, чувствовал, что вот-вот сорвётся, и хотел позвать Кабуто, чтобы уйти из магазина, но тот о чём-то оживлённо щебетал с продавцом. Вздохнув и мысленно пожелав Кабуто смерти в муках, он стал рассматривать витрины. «Подарок для Наруто, – напомнил он себе. – Что-нибудь маленькое и полезное». Чего только не было на этих витринах, проще было сказать, чего тут и впрямь не было. Среди невероятного количества дешёвых украшений и бижутерии не было ничего хоть сколько-нибудь полезного, да и шиноби носят такие вещи, только если они имеют практическую ценность. Как ожерелье Первого, например. Саске так до конца и не поверил, что Наруто выиграл его у Цунаде в каком-то нелепом пари. Витрину с часами Саске долго рассматривал. В некоторых экземплярах трудно было признать часы, настолько причудливо или откровенно бестолково они выглядели.

– Хочешь что-то купить, дорогой?

Саске вздрогнул, не заметив подошедшего к нему Кабуто, по другую сторону витрины расположился продавец, готовый в любую секунду прийти на помощь покупателю.

– Не знаю, – не слишком уверенно произнёс Саске, он и сам не знал, что его так заинтересовало в этих часах.

– Прошу вас, выбирайте, – не в меру дружелюбно сказал продавец. – Может, на вид это самые обычные карманные часы, но здесь есть очень необычные экземпляры! К примеру, вот эти…

Следующие полчаса Саске в пол уха слушал лекцию о карманных часах. Он и не представлял, насколько это бесполезный хлам. А потом ещё долго ломал голову над вопросами, кому и зачем могут понадобиться карманные часы с кукушкой.

– Хм… Ну что ж… – задумчиво протянул продавец, думая, какой ещё диковинкой удивить скучающего клиента. – Есть ещё вот такие.

С этими словами продавец извлёк из горы карманных часов те, которые Саске не заметил ни с первого взгляда, ни с десятого, настолько невзрачными они были.

– Для нас, простых смертных, это самые обычные часы, – начал продавец, – но если у вас есть знакомые шиноби, они могут быть полезны кому-то из них.

Зацепившись за эти слова, Саске стал внимательно слушать, даже Кабуто, делающий вид, что рассматривает витрину рядом с входом в магазин, прислушался.

– Эту вещь мне оставил на хранение один шиноби, – начал рассказ продавец. – Сказал, что придёт за ней через несколько дней, но с тех пор минуло почти двадцать лет, а он так и не пришёл. Не знаю, что с ним случилось, но когда я спросил, что это за часы, он ответил, что они станут щитом для своего хозяина, нужно только влить немного чакры в этот кристалл.

Открыв крышку часов на длинной цепочке, продавец показал маленький кристаллик в центре циферблата, затем повернул часы боковой стороной, демонстрируя тонкую кристальную «прослойку» между крышкой и механизмом.

– Какие необычные часы. – Кабуто снова подошёл к Саске. – Хочешь их купить, дорогой?

– Да, – произнёс Саске. – Подарю приятелю из соседней деревни.

– Тому, с которым обычно выпиваешь?

– Нет, к чему тому оболтусу такие подарки? Другому, который спас меня от волков в том году.

– А, точно! Вот же голова моя дырявая… Что ж, тогда покупай, отличный выйдет подарок!

Выйдя из магазина, Саске убрал часы в карман, чтобы не потерять. Настроение было приподнятым, даже Кабуто перестал раздражать. До дня рождения Наруто было ещё две недели, и не было нужды так спешить, но не известно, сколько они пробудут в этом городе, и выпадет ли ещё шанс походить по магазинам в более-менее спокойной обстановке и без спешки.

– И впрямь хороший подарок, – произнёс Кабуто, когда они вышли с улицы, полной магазинов в сквер. – Для Наруто-куна?

– Тебе-то что? – огрызнулся Саске.

Кабуто в ответ только усмехнулся. Саске мысленно отгородился от него и сосредоточился на том, зачем они здесь, уж теперь-то это будет гораздо легче.

***

Если бы каких-нибудь пару дней назад кто-нибудь сказал Наруто, что он будет искренне наслаждаться прогулкой с Орочимару, он бы переломал несчастному глупцу все кости. Сейчас же он в своём образе ворчливого старика испытывал чистое удовольствие, глядя, как полная женщина средних лет и воинственной наружности, крепко держа подростка-Орочимару за ухо, громко отчитывает его за то, что он относится к дедушке с вопиющим неуважением. В прочем, выражалась эта женщина куда менее интеллигентно. Наруто стоял рядом и поддакивал, а Орочимару нечеловеческими усилиями сдерживался, чтобы не убить и его, и эту женщину, влезшую не в свои дела. Когда глаза Орочимару приняли свой обычный змеиный вид, Наруто, спохватившись, вырвал его из крепкой хватки недовольной женщины.

– Будет вам, уважаемая, – миролюбиво произнёс Наруто. – Я благодарен за участие, но не будьте так суровы.

– Ха, такая вот безмерная любовь к детям и портит их, – проворчала женщина. – Ну, удачи, и не забудьте, что я сказала: бить детей полезно для правильного воспитания.

– Разумеется, – бодро откликнулся Наруто, но, дабы отвязаться от этой любительницы строгого воспитания, развернулся и, утащив за собой Орочимару, свернул на соседнюю улицу.

– Уф, уж думал, не отвяжемся, – по-старчески проворчал он, когда они сели на скамейку.

– А ты, я смотрю, и не спешил от неё отвязываться, – проворчал в ответ Орочимару, потирая покрасневшее ухо.

– Ты сам захотел таким быть, – сказал Наруто, намекая на выбранную змеем роль. – Вот и терпи теперь.

В ответ Белый змей одарил его таким взглядом, что Наруто понял: наказания ему не избежать. «Ну и ладно, – подумал Наруто, успокаивая самого себя. – Мне привыкать что ли?».

– Ну, куда дальше пойдём? – спросил Наруто, продолжая играть свою роль ворчливого дедушки, которого внук таскает по городу.

– Туда, – сказал Орочимару, оглядевшись, и указав на парковую аллею, вдоль которой росли вишнёвые деревья.

Парк был небольшим, состоящим лишь из десятка сходившихся в центре аллей, ведущих к пруду с карпами. Здесь было тихо и вполне спокойно, если бы не семьи с детьми, играющими друг с другом и создающими шум. Орочимару то и дело осматривался, делая вид, что высматривает в кронах вишнёвых деревьев созревшие ягоды, Наруто больше занимали карпы, которых он кормил купленной по дороге булочкой.

Наруто чувствовал себя как никогда странно, вот так просто гуляя с Орочимару по незнакомому городу, перекусывая по пути такояки и яблоками в карамели, и болтая о всякой ерунде. И пусть они были в маскировке, и у всего этого была конкретная цель, но Наруто не мог отделаться от мысли, что это первый раз в его жизни, когда он так непринуждённо проводит время с кем-то. Даже в том городе, где они с Джирайей остановились, когда путешествовали в поисках Цунаде, было не так, ведь тогда отшельник был занят поисками, а Наруто предоставлен самому себе и тренировкам. Он поймал себя на мысли, что обижен, но толком не знал, на кого или на что. На Джирайю? На Цунаде? На себя? На ситуацию, в которой не было времени расслабиться и погулять по городу вместе? Сначала они спешили найти Цунаде, потом они спешили в деревню, чтобы она быстрее вступила в должность Хокаге. А может на Орочимару? Ведь именно с ним Наруто сейчас гуляет. Наруто в который раз убеждает себя, что это всего лишь маскировка и притворство, но ничего не может поделать с тем, что всегда хотел проводить время с друзьями вот так спокойно и… обычно. Да, именно так, ведь для большинства людей прогулка по городу – обычное дело. Наверное. В жизни Наруто не было таких прогулок, поэтому ему было трудно судить. И он многое отдал бы за то, чтобы на месте Орочимару был кто-то другой. Но кто? Подумав с минуту, Наруто пришёл к выводу, что не может представить на месте змея никого кроме Саске. Мысль об этом странным образом придавала сил и поднимала настроение, и Наруто, бодро шагая вперёд, потянул Орочимару в сторону лапшичной.

***

Вечером, вернувшись на постоялый двор, все четверо собрались за ужином и начали обсуждать и анализировать полученную за день информацию. Хотя обсуждали и анализировали по большей части Орочимару и Кабуто, Наруто и Саске только что-то добавляли время от времени. Мальчишек куда больше занимали собственные мысли. Впервые за время, проведённое с Орочимару, они разделились, и каждый из них был обеспокоен из-за этого. «Неужели этому змею всё-таки удалось на нас повлиять?», «Почему мы так легко согласились с этим планом?», «Могли ли мы поступить иначе?», – эти и множество других вопросов крутились в головах Наруто и Саске, но куда больше их интересовал вопрос о том, что будет дальше. Пока они не выследят и не устранят преследователей, мальчишки так и будут порознь, Орочимару ни за что не допустит, чтобы Саске забрали, да и Наруто нельзя оставлять без присмотра.

– Завтра пройдёмся по городу все вместе, – подводя итог, сказал Орочимару. – Недалеко от парка есть храм, хочу взглянуть на него.

Храм возле парка, где они с Наруто были сегодня. Значит, завтра они будут осматривать центральную часть города, парк и храм как раз там и располагаются. Саске и Наруто весь вечер косо смотрели на змея, воспринимать его в образе подростка было непривычно, и даже неловко. Даже непривычней, чем Кабуто в образе добродушной женщины средних лет.

После ужина каждый занялся своими делами. Саске вспомнил, что всё ещё носит часы – подарок для Наруто – в кармане, и его надо бы спрятать понадёжнее, чтобы друг не увидел раньше времени. Взяв рюкзак со своими вещами, и расположившись на кровати, он уже собрался его расстегнуть, как вспомнил, что там на самом верху книга Орочимару. «Вот чёрт… – с досадой подумал Саске. – Если Орочимару увидит, скандала не избежать. И почему эта проклятая книга не поместилась ни на дне, ни в боковом кармане?!» Тяжело вздохнув, Саске поставил рюкзак на пол и поднялся на ноги.

– Пойду в туалет, – угрюмо, под стать своей роли, произнёс он.

– Я тоже пойду, меня подожди, – проворчал Наруто.

Главный недостаток этого постоялого двора – общий туалет и душевые, мальчишкам это сразу не понравилось, они привыкли, что у них есть своя комната и прилегающий к ней санузел.

– Как думаешь, сколько мы здесь пробудем? – спросил Наруто, когда они мыли руки.

– Не знаю, но надеюсь не слишком долго, – ответил Саске, вытирая руки.

Саске нервничал, этот поход в туалет был предлогом, чтобы выйти из комнаты и надеть часы на шею, раз уж пока нет возможности переложить их в рюкзак, всё лучше, чем носить их в кармане. Однако стоило ему, закрывшись в кабинке, начать доставать часы, как Наруто из соседней кабинки спросил, что это у него там звенит. Ответив, что ему показалось, Саске убрал часы обратно, мысленно обругав длинную металлическую цепочку, испортившую всё дело, а заодно и не в меру любопытного друга, увязавшегося за ним.

– Но что всё-таки у тебя там звенело, м? – снова спросил Наруто, в упор глядя на Саске.

– Я же сказал, что тебе показалось, – ответил тот с плохо скрываемым раздражением.

– Да ладно, не надо лапшу-то мне на уши вешать, я может и старый, но не глухой.

Глядя на друга сейчас, Саске не был уверен, играет ли он свою роль ворчливого старика в рамках маскировки или специально это делает, чтобы выведать то, что его интересует. Как теперь от него отвязаться? Если Наруто чего-то хочет, он этого добьётся, Саске знал это получше многих. Не придумав ничего лучше, кроме как вернуться в комнату, он развернулся к двери, сунув руки в карманы старых на вид брюк. Но не успел он сделать и пары шагов, как Наруто схватил его за руку. От неожиданности Саске резко вытащил руку из кармана, а вместе с ней оттуда вылетели часы и с металлическим лязгом упали на пол. На несколько секунд Саске охватил ужас, разом накатили обида, злость и бессилие. Зачем, вот зачем Наруто влез? Какое ему было дело, что и в каком кармане у Саске звенело?! Ведь Саске для него старался, а он… А он об этом не знал. И не должен был узнать раньше времени! Пока Наруто пытался рассмотреть, что это такое выпало из кармана друга, Саске вышел из ступора и резким движением подхватил с пола часы, сразу убирая их обратно в карман.

– Так что это такое? – спросил Наруто.

– Ничего! – рявкнул Саске и ушёл, хлопнув дверью и оставив друга в полном недоумении.

Больше в тот вечер мальчишки не сказали друг другу ни слова. Наруто силился понять, что так разозлило Саске, а тот злился, но не мог понять, на кого или на что. Молчание продолжилось и на следующий день, если не считать хмурых пожеланий доброго утра. Но если Саске продолжал отмалчиваться, то Наруто напротив то разговаривал с Кабуто, то спорил с Орочимару. Причём споры с Белым змеем выходили такими натуральными, будто эти двое знают друг друга сто лет и всегда так общаются. Саске это нервировало, снова появилось то неприятное, давящее чувство, которое он ощутил вчера, когда Кабуто напомнил, что он пойдёт в город с ним, а Наруто – с Орочимару. Тогда Саске не смог понять, что же это за чувство, но сейчас, глядя как Наруто в очередной раз препирается с Орочимару, он понял: тем чувством была ревность.