Война — это мир.

Большими печатными буквами на большом печатном плакате

БОЛЬШОЙ БРАТ БОЛЬШЕ НЕ СМОТРИТ

Самообман как психологический подход — убеждай себя в обратном. Большое белое здание с кричащим, ярко-красным флагом встречает Тэхёна стерильной пустотой. Здесь пахнет порошками, хлоркой и другими концентратами химических ядов, ранее направленных на борьбу с очищением мира. Но бороться больше не с чем — час внутренней зачистки настал. Полиция правды вызывает на дуэль.

В длинном коридоре совершенно голые стены, воняет свежей краской. Не прислоняться, не мараться чистотой. Тэхён морщит нос, глаза наполняются влагой. На пути в специальный отдел его останавливает капитан Пак. Лицо скрыто маской, как и у всех работающих здесь. Капитан Пак молча хлопает Тэхёна по плечу; в его руках Ким замечает дело о гибели военного врача. Документы старые, фото смазано. Тэхён не успевает рассмотреть имя — молчаливый работник скрывается в белой массе стен. Не привлекать внимание, не интересоваться своими. Большая железная — белая — дверь в конце коридора чуть приоткрыта, по зрачкам бьёт ультрафиолет. Вот и свет в конце тоннеля, но выход всё равно тупик. Тэхён уверенно шагает вперёд.

В чужом окне — весь мир. Дверь автоматически закрывается, стоит Тэхёну переступить порог. Стены такие же голые, за исключением огромного экрана, встроенного в нишу. Тэхён высматривает камеры по углам в потолке, но там лишь зеркала, плавно перетекающие в стену напротив экрана. Красивая ловушка.

— Присаживайтесь, агент Ким.

Кресло, ранее повёрнутое передом к окну, явило Тэхёну сидящего в нём управляющего. Офицер Мин — начальник полиции правды. Тэхён помнит его лицо, всегда угрюмое в любой ситуации. Ким садится на единственный стул в этом кабинете и по неосторожности кладёт руки на подлокотники. Стальные цепи заковывают его в наручники.

— Пережитки необходимости, агент Ким. Не обессудьте.

Офицер Мин достаёт золотую сигару из ящика стола, рассматривая гостя.

— Кто такой большой брат и почему он больше не смотрит?

Запястья передавлены, в уголках рта скопилась слюна. Офицер Мин закурил.

— Сколько на небе лун?

Тэхён недоумённо смотрит на офицера, но в его голосе не было никаких странностей.

— Одна.

Датчик на экране загорелся красным. По телу ударил ток.

— Ложь.

Офицер поднялся с кресла и подошёл к окну. Воздух не просачивался сквозь толстые рамы, комната наполнялась запахом крепкого табака.

— А сколько должно быть?

Начальник не отреагировал. Его сутулая спина вот-вот должна надломиться под тяжестью невидимого креста.

— Сейчас 1984 год. На небе лун столько, сколько каждый хочет видеть. Официально — одна, но вы, агент Ким, — офицер Мин повернулся, закрывая собой окно. — Сколько их видите вы? Тогда дальнейшие ваши вопросы отпадут сами.

Помутнение. Сейчас 1984 год? Быть не может.

— Подождите, вы сказали 1984 год? Но как же война? Что вообще происходит?

Ток слабыми искрами пульсировал по коже через прутья. Офицер вернулся на своё место, включая экран кнопкой на пульте.

— Война закончилась сорок лет назад, агент Ким. Но вы не постарели ни на год. Забавно, не правда ли?

На экране — хроника прошедших лет. Тэхён смотрит на ленту мелькающих кадров. Глаза часто моргают, отказываясь воспринимать информацию. Двадцать пятый кадр в действии. Европейский проигрыш, появление большого брата. Смена американских президентов. Начало холодной войны. На дворе — 1984 год. Но память Тэхёна застряла в 1944 году. Что не так?

— Вы не помните ничего из этого, не так ли? Потому что в мире, который всё это пережил, агент Ким, вас убили в бою. И тем не менее сейчас вы здесь. Интересно получается, верно?

Молчание в ответ — единственное, на что способен Тэхён. Открывается фантомная дыра в сердце. Где-то в дали слышны выстрелы. Декабрьский мороз в Европе не щадит никого. Воины утопают в сугробах. Снег окрасился кровью. Потрёпанная шинель, выданная командованием, больше не греет. Тэхён успевает выстрелить, прежде чем потерять сознание на руках военного врача Сокджина. Его голос всё дальше. Тэхёна бросает в пот.

Внезапно он осознаёт, что видит это всё на огромном экране. За его воспоминаниями следит и офицер Мин. Кольца едкого дыма растворяются в гнойной ране крупным планом. Чужие руки в крови.

— Сколько бы не заплатили за такую битву — она того не стоила. Неприятное зрелище, агент. Вижу, вы запутались ещё больше. Что ж, — офицер выключил подачу тока в наручниках на запястьях Тэхёна. — Попробуем разобраться в правде. Так сколько лун вы видите на небе?