Ни с чем несравнимая боль пронизывала моё тело раз за разом, пока учёный возился с аппаратурой. Я сидел неподвижно на тяжёлом стуле. Куча проводов отходила от шлема, надетого на мою голову, к компьютеру. Руки и ноги были зафиксированы на стуле, дабы я ничего не сделал.

   Он смотрел на меня с презрением и жалостью. Красные глаза, словно тлеющие угольки, время от времени метались по комнате. А я лишь глядел на него, теперь не пытаясь кричать, плакать или говорить с врачами, с отцом. Он смотрел на меня зачастую как на пустое место, будто не было у него сына, а я лишь его подопытный, который грозится стать его крупнейшим провалом.

   Доктор Борг проверяет работу своей технологии, не щадя моего детского тела. Как будто перед ним сидел не ребенок, а маленький монстр, способный подчинить себе волю любого человека. Не было никакого тринадцатилетнего мальчика, только я.

   Я смотрел на единственного разумного человека в этой небольшой кучке людей, на мать. Она всячески избегала встреч с моими зелёными глазами. В конце концов она просто покинула соседнюю комнату, пока отец провожал её медленным взглядом. Только после этого он вошёл в лабораторию. С опаской подобравшись ко мне он произнес свои излюбленные слова:

   — Это во благо.

   — Прошу, не надо, мне же больно, — прошептал жалобно я ему в ответ.

   Похлопав меня по плечам, он отвернулся и ушел. Возможно, отец не хотел видеть моих страданий или ему было неприятно лишь моё существование. Удар током и я поёжился в стуле. С каждым ударом вымирали клетки моего мозга, вместе с тем и всё человечное во мне.

   — Хватит, — прокричал я во весь голос и доктор оторвался от своей работы. Он взглянул на меня пустыми стеклянными глазами. Я почувствовал власть над ним. Приятное ощущение, но в комнату ворвался отец и увел за собой Борга, оставив меня одного.

   Вновь я беспомощный мальчик, прикованный к стулу. Вновь я сижу на этом стуле. Вновь меня ждут двадцать четыре часа холода и дыхания смерти в этой лаборатории, заполненной страхом.

— Я был трусом, я был героем, я есть страх многих в Ниндзяго, а ведь я даже не прилагаю усилий к этому, — спокойно вел свой монолог парень бархатным голосом. — Неплохое виски, Дарет.

Он поднял гранёный стакан в честь уважения, которое проявляет к нему Браун. Несмотря на то, что это является баром в центре Ниндзяго Сити, здесь редко бывают посетители. Раньше чаще него бывали лишь Герои 5, оставшиеся под обломками тонны бетона и арматуры. Та девочка на один лишь взмах снесла крышу. «Необычно», — подумал тогда Ллойд.

Ещё более необычным было лишь то, что она никак не подчинилась ему. Чего прежде ещё не было. В какой-то степени он даже был восхищён и заворожён этим явлением.

Коричневая жидкость плескалась в бокале каждый раз, когда он ставил его на блестящую барную стойку. Гармадон уважал Брауна за то, что он продолжал содержать заведомо убыточное заведение и всегда принимал Ллойда, как родного.

— Я всё думаю, почему же она не перешла под мой контроль, — произнес блондин, выпив последний глоток алкоголя.

— Не знаю даже. Кстати, она сегодня была днём у меня, — ответил Браун, натирая до блеска один из своих гранёных бокалов. — Сказала, что не пошла никуда.

Парень ухмыльнулся. Даже если она и отрицает, что убила своих друзей, девушка врёт всем, что её там не было, что они охотились за мелкими грабителями и команду придавило крышей, из-за ветхости здания. Однако ж, он явно недооценивал её.

— Что будешь делать? — спросил Дарет, оставив свои дела и подойдя к осколкам рамки, что разбилась сегодня днём.

— Ждать. Вот, увидишь она сама придет ко мне, — ответил парень, блаженно улыбнувшись своему единственному другу.

— Чтобы убить. Она была настроена серьезно, — добавил Дарет.

— Сейчас она ищет меня, копает под меня, винит во всем, что случилось. Потом она осознает, что не я сделал это с ней. Это всё происходит неспешно и постепенно. Я ждал годы ради своей свободы, подожду ещё, — ответил блондин, поставив бокал на подстаканник. Он встал, поправил свой темно-изумрудный костюм, провел рукой по волосам и улыбнулся на последок Дарету. — Дай мне знать, если она вновь появиться здесь.

— Да без проблем, Ллойд, — ответил мужчина, бросив совок с разбитым стеклом в мусорное ведро.

— То, что ты делаешь с преступниками, неправильно, Ллойд, — кричал на меня в тот вечер Кай.

— Послушай, ты не понимаешь… — спокойно начал было я. Я ощущал себя тем маленьким ребенком, который провел всё своё детство в лабораториях под надзором своего отца. Будто вновь по телу проходило небольшое напряжение.

— Нет, послушай меня, Ллойд. Это ты не понимаешь похоже, что рушишь их жизни, — прокричал Кай.

— Они уже разрушены, — ответил я с нарастающим криком.

Парень в красном кимоно указал на меня пальцем и смотрел разъяренными глазами. Я бы сказал, что тогда растерялся от такого его отношения ко мне. Но это было не так. Я неотрывно смотрел на это палец, желая выломать и скормить его ему. Но я сдержался. А он разрывался в крике, подняв в доме людей.

— Что происходит? — спросила сонная Ния в ночной сорочке, потирая глаза.

— Они имеют шанс на нормальную жизнь.

— У них нет этого шанса. Отсидит в тюрьме, вернётся к прошлому ремеслу и всё по новой. Вечно ловить их не получиться, Кай, — поставил я точку на этой беседе, толкнув выставленную на меня руку вниз.

Я прошел мимо Нии и покинул квартиру, вернувшись к себе домой. Как всегда там меня ждала Мисако с ужином. В небольшой кухоньке серого цвета я сидел за круглым деревянным столом.

— Он же не прав, я делаю всё правильно, — протестовал я, повествуя об этом дне маме.

— Конечно, — ответила она, смотря на одну точку пустым взглядом.

Я давно заметил одну тенденцию моих подчинённых: чем дольше они под моим влиянием, тем ужаснее они выглядят. Полумертвые пустые глаза, в которых всё сильнее виднеется зелёный оттенок, бледная кожа, отсутствие сознательной речи. Теперь она только соглашается, хотя раньше ещё могла рассуждать, почему же я прав.

— Я считаю этот метод единственным действенным, — продолжал я.

— Конечно, Ллойд.

— Ты всегда соглашаешься со мной, мама, — улыбнулся я, приобняв её.

***

«Я знаю, что случилось с твоими друзьями», — отдавало в её голове, словно стук молотком.

В истерике она отскочила от компьютера, уронив свой стул на пол. Поток слёз возобновился с новой силой. Мир закружился в вальсе, а сердце забилось с невероятной скоростью. Сара рухнула на кровать. Собравшись в комок, она тихо нашептывала:

— Никто не знает, что с ними случилось. Никто.

— Я бы поспорил. Как минимум, ты и я знаем о случившемся, — ответил ей блондин, расположившийся на кровати около него.

Девушка развернулась в другую сторону и накрылась подушками, дабы не слышать Гармадона. Ей не хотелось верить в содержание сообщения.

— Ты никуда не уйдешь от правды, золотце, — продолжил парень, возникшей уже на другой стороне кровати.

— Не смей меня так называть, — выкрикнула неожиданно для себя Сара. По стене раздался недовольный и тяжёлый стук. До неё он добрался с примесью железного скрежета, отчего девушка, пытаясь отскочить стены, падает с кровати.

— Осторожнее, — произнес он, блаженно улыбнувшись.

— Ты оставишь меня когда-нибудь?! — спросила дрожащая и заплаканная девушка.

Ответа не последовало, в комнате неожиданно стало невероятно тихо. Было лишь жужжание компьютера и мелодия сверчков с улицы. Собравшись силами, девушка подошла к компьютеру.

— Я знаю, что случилось с твоими друзьями, — вслух прочитала Сара. Наконец, она увидела отправителя. Им оказался парень из НИКНС — Алан Ричардсон. Прочитав имя, сердце упало вниз. Руки задрожали с новой силой. Мысли и слова путались. Начала давать о себе усталость.

Не попадая по нужным буквам, Денверс набрала текст. Кажется, алкоголь выветрился из её организма, и она могла здраво рассуждать о толкование этого сообщения, но не сейчас, когда бред и реальность смешались. В какой-то момент ей вздумалось, что на самом деле она спит и нет никакого сообщения. Однако тут же она отправила всё, что смогла настрочить.

«Что ты можешь знать о случившемся?! Ты был там? Хочешь поиздеваться надо мной?»

— Как-то грубо и небрежно получилось, — прокомментировал сообщение Зелёный человек.

— Он не может знать, что там было, — ответила со спокойном и осевшим голосом девушка. Не сразу к ней пришло осознание, что она как-то неестественно ответила парню, которого и не было вовсе в этой комнате.

— Что ты сделаешь, если он знает всю правду? — спросил бархатный голос с тем же напором, что и в тот день. На миг она будто вновь оказалась в той лаборатории. — Убедишь его, что это не так? Или поступишь ещё проще — убьёшь? Ведь, признайся, тебе понравилось.

— Нет, — истерично ответила девушка, закрывая уши руками. — Это не так.

— Так и ещё как, — прошептал он в ухо Сары. Гнев резко переполнил её, и она резко замахнулась, но, ударив по воздуху, упала со стулом на пол, ударившись плечом.

Свернувшись в клубок, Денверс лежала на полу, не сдвинувшись с места. Пытаясь вглядеться в полоски на полу, она ничего не осознавала до конца, будто половина мозга ушла поспать без её ведома. Более менее она очнулась спустя несколько минут, как раздался щелчок, оповещающий её о новом сообщении.

«Сегодня утром в Парке недалеко от НИКНС. Я всё тебе расскажу».