Наставник долго смотрел на няньгао в лавке со свежей выпечкой. Даже на вид изумительно вкусные кусочки новогоднего лакомства были украшены цветком из сушёной хурмы, сверху посыпанной сахаром. Да не абы каким цветком, а розой. Как вообще можно исхитриться вырезать такое великолепие. Вместо листочков – кусочки сушёного яблока. Лань Цзинъи даже сглотнул – самому захотелось попробовать такое яство. Он не сделал ничего, посмотрел на Лань Чжаня, которого сопровождал вот уже второй день. Задание ордена не было особо сложным, только наставник заставлял Цзинъи практиковать и практиковать особое заклинание. В первый же день Цзинъи на одном из пальцев кожу содрал неудачно щёлкнувшей струной. У него не очень хорошо получалось. Это было одно из тех заклинаний, которое лично ему давались с большим трудом. Вероятно, не только ему, потому что оно считалось одним из сложнейших. А наставник поверил в его силы и взял на настоящее задание. Только во время этого задания они прочесали почти все деревни и города по пути, где Лань Чжань неизменно обходил все лавки с лакомствами, покупая их порой, когда считал, что Цзинъи за ним не наблюдает. Цзинъи наблюдал помимо своей воли. Лань Чжань прежде никогда не обращал внимания на такие вещи. Цзинъи стал свидетелем, как наставник трижды поинтересовался, можно ли где-нибудь найти свежих яблок или груш. Разумеется, в такое время это было невозможно.

Лань Чжань отвёл взгляд в сторону и прошёл мимо лавки с выпечкой. Цзинъи позвал его вслед:

- Вы не будете покупать?

Видно же, что ему очень понравилось лакомство, но он сдержался. Любопытно было ещё и из-за того, что наставник не был сладкоежкой. Значит, он хотел угостить кого-то ещё. Угостить человека, которому симпатизирует. Лань Цзинъи представил, как протягивает на обеих руках няньгао с цветком из сушёной хурмы главе Не и просит попробовать. Он чуть не вздрогнул. Этого никогда не случится. Ни за что в жизни он не станет баловать всякими вкусностями этого человека. Стыдно же.

Лань Чжань приостановился и чуть-чуть повернул голову, показалось, что бросит что-нибудь через плечо, но он просто возобновил движение. Цзинъи себя проклял семь раз за то, что попытался влезть в личную жизнь наставника. Ему лучше знать, будет он покупать или нет. Любит ли его дорогой человек такие вещи или нет. Ну не стесняется же он Цзинъи, в самом деле.

А вдруг стесняется?

Цзинъи глаза расширил и прибавил шагу, пока не поравнялся с наставником. Лань Чжань был известен как человек сдержанный и терпеливый. Ему ли гоняться за всякими лакомствами.

А яблоки с грушами спрашивал, не побоялся.

- Вы хотели угостить этим кого-то? – вырвалось прежде, чем Цзинъи вспомнил, что и ему бы стоило проявить сдержанность. Отступать было поздно, и он добавил. – Если вам мешает моё присутствие, я могу…

- Мешает? – перебил его Лань Чжань, явно не намеренный дискутировать на тему покупки лакомств.

- Ну, чтобы принять решение, - ещё более глупо произнёс Цзинъи.

Когда это Ханьгуан-цзюню мешали принять решение такие мелочи?

- Я не то хотел сказать! – выпалил Лань Цзинъи.

- Так зачем же говоришь?

Любому ровеснику и даже не самому знатному заклинателю Цзинъи бы мог нагрубить, но он сдержался. Он дважды вдохнул и выдохнул, а потом улыбнулся:

- Простите, наставник, я сказал не подумав. Мне очень стыдно.

Стыдно ему не было. Он просто сердился на всю эту ситуацию, включая и то, что он сам подумал, как бы вручить это проклятое няньгао Не Минцзюэ. Конечно же, Лань Чжань видел истинные его эмоции, но не прокомментировал, продолжал идти.

- Наставник, - не унимался Цзинъи и получил вопросительный взгляд в ответ, - как можно порадовать человека? Особенного человека.

Снова балансировал на грани, снова пытался влезть в душу наставнику, чтобы узнать-таки, ради кого он так суетится. Быть может, Цзинъи тоже следовало бы посуетиться в поиске свежих яблок.

- Всё зависит от того, что этот человек любит, - ответил Лань Чжань и воззрился вперёд, на дорогу, ловко избегая соприкосновений с людьми, которые буквально наводнили рынок.

Глава Не, этот крупный мужчина с довольно суровым характером уж явно не падок на сладости. Представить сложно, чтобы он широко заулыбался только при виде няньгао с цветочком. Скорее он усмехнётся и спросит, не путает ли Цзинъи его с молоденькой девицей. Стыдно будет вдвойне, если он таки отвергнет искренний дар.

Цзинъи головой махнул. Решил же уже, что ничего покупать не будет. Так зачем думать продолжает?

- Если ты хорошо знаешь этого человека, просто сделай ему подарок от всего сердца, - посоветовал Лань Чжань, когда Цзинъи не ожидал, думая, что наставник снова будет ждать реплики от собеседника.

- А если не очень хорошо?

Продолжал и продолжал Цзинъи копать себе могилу. Лань Чжань ведь уже догадался. Он сам заметил перемены своего ученика. А Цзинъи уже остановиться не мог.

- Присмотрись к тому, что этот человек делает, что чаще берёт в руки, на чём заостряет внимание или останавливает взгляд.

Кажется, Не Минцзюэ любил только свои сабли. Но у Цзинъи даже при желании не найдётся денег на хороший клинок. Да и не нужен он главе Не. У каждого заклинателя своё оружие. Меч просто так не заменишь. Тогда, может быть, нож?

- Но ведь можно ошибиться, - предположил Цзинъи. – Если человек заостряет внимание, скажем, на конской сбруе, это не значит, что ему нравится упряжь. Может быть, это упряжь с изъяном.

- А может быть, этот человек любит лошадей, - расширил общую мысль Лань Чжань.

Ситуация усложнялась. Интересовать главу Не могло что угодно, вплоть до красивых тарелок. Только когда он ел, не больно засматривался на искусство мастеров, старающихся тщательно вывести каждый штрих.

- Но если думать с такой позиции, - принялся дискутировать Цзинъи, - он может любить и камни, которые вживили в упряжь для красоты. Или он может заметить на шее коня кровососов.

- Верно, - подтвердил Лань Чжань.

Цзинъи не поверил. Выходило, будто наставник хотел просто избавиться от собеседника. Цзинъи хотел попросить прощения за назойливость и переживать молча, как Лань Чжань заговорил снова:

- И всё же все люди любят красивые вещи. Просто надо искать красоту в тех вещах, которые привлекают их.

- Как то няньгао с розой из хурмы под снегом?

- Да.

Кажется, наставнику было неловко говорить об это няньгао. В самом деле пора было закрывать эту тему. Они не настолько близки, чтобы обсуждать свои привязанности друг с другом. Лань Чжань – наставник Цзинъи, а не друг-сверстник. Ему нельзя просто указать на недочёты, если он будет их допускать. Надо выбирать вежливую форму для замечания. Но Лань Чжань не допускал недочётов.

До гостиницы, в которой они остановились на ночь, они дошли в молчании. Это не было обычным молчанием. Это было тягостное молчание, заставляющее Цзинъи нервничать. Он наблюдал за спутником, ждал, что он пошлёт Цзинъи вперёд, а сам вернётся за этим няньгао, но Лань Чжань виду не подал, о чём вообще думает. Наверное, не так дорог ему тот человек, для которого он искал свежие яблоки или груши. С другой стороны, если он не довольствовался обычным лакомством, а хотел найти исключительное, невозможное в это время года, он очень сильно любит этого человека. Кажется, Лань Чжань стал с большей заботой относиться к брату после его болезни. Каждый заклинатель из Гусу стремился угодить главе, но ближе всех к нему оставался его брат. Поэтому личность человека, о котором думал наставник, не была такой уж таинственной. Заботиться о родных людях естественно.

Они поселились в одной комнате. Лань Чжань занялся бумажными делами, как будто в Гусу мало писанины. Мешать наставнику Цзинъи не желал, да и бездельничать тоже нехорошо, пока старшие работают. Видимо, наставник записывал подробности событий, чтобы не упустить ни единой мелочи при докладе. Но разве не адепты должны писать отчёты?

В конечном итоге, отчистив и отполировав свой меч, перебрав все печати и осмотрев свою одежду, Цзинъи поднялся, чем привлёк внимание наставника. Просто уйти было бы невежливо, поэтому он сложил руки в жест и доложил:

- Наставник не будет против, если я пройдусь по городу?

- Нет, я не против, - тут же ответил Лань Чжань и вернулся к записям. С кончика кисти упала капелька чернил – и он задумался, глядя на расплывшееся пятнышко. Вероятно, его удручала такая неаккуратность. Невольно Цзинъи и сам почувствовал неловкость, поэтому быстро раскланялся и ушёл.

Цзинъи не думал, куда пойдёт и что будет делать. Он просто пошёл и купил кусочек няньгао с заснеженной розой. Он долго стоял с ним посреди улицы. Люди обходили его, стараясь не задеть. Каким-то образом они узнавали в нём заклинателя. А возможно, никакой сложности в том не было. Эти земли защищает Гусу Лань. И многие люди знают, что клан Лань носит лобные ленты.

- Не могу поверить, - обронил он перед собой, не отрывая взгляда от лакомства.

Зачем он это купил? Ведь даже если он и собирался вручить няньгао Не Минцзюэ, это может случиться очень нескоро. Его могли не послать в Цинхэ ещё неделю, а то и месяц. Тем более, он сам готовился уехать в Цинхэ на длительное время. Беря во внимание этот факт, он мог не увидеть Не Минцзюэ очень и очень долго.

Так долго, что сердце ёкнуло. Цзинъи передёрнуло, он словно похолодел. Стыдно, что он чувствовал к этому человеку. Наверняка ведь глава Не думает иначе. Наверняка у него на примете много людей, восхищающихся им и его статусом: женщин и даже мужчин. Но Цзинъи привлекал не его статус. Он просто очаровался образом Не Минцзюэ, который и сам постарался ради этого, делал всё, лишь бы Цзинъи больше о нём думал.

Цзинъи заставил себя сделать шаг, всё ещё удерживая няньгао на вытянутой вперёд руке. Не стоило покупать его – в очередной раз укорил он себя. Даже наставник не вернулся в эту лавку, а ему явно понравился вид лакомства.

Проходя мимо лавки с сувенирами, Цзинъи зацепился взглядом за веер. Висящий в развёрнутом виде веер с крайне бесстыдной картинкой. Вот веер, пожалуй, был бы хорошим подарком. Брат Не Минцзюэ постоянно щеголял веерами, каждый раз с разными. Знатные господа не думая пользовались веерами, а порой даже покупали их только ради редкой картинки. Цзинъи шагнул к лавке, рассматривая бесстыдную картинку. Это был мужчина, ужасно похожий на Не Минцзюэ комплекцией. Его волосы струились на ветру. Его одежды развевались, подчёркивая общее впечатление. Этот мужчина держал в объятиях женщину. Всё, что было видно у этой женщины – это спина и затылок. Полуобнажённая спина со съехавшим с одного плеча платьем. Его не прикрывала даже нижняя одежда. Мужчина на картинке должен был вот-вот её поцеловать. Цзинъи представил на месте женщины себя и мгновенно поверил в это. Пусть плечо её было изящнее, чем у него, но сзади всё равно не видно лица.

Цзинъи смутился собственного распутства. Он не знал, действительно ли Не Минцзюэ любит веера так, как его младший брат. Цзинъи никогда не видел его с веером в руке: ни во время его визитов в Гусу, ни при встрече в Цинхэ. Даже сидя за столом, он не клал веера рядом с собой. Может быть, Цзинъи ошибся – и вызовет своим подарком только раздражение у человека, которому хотелось угодить. Тем не менее, он уже шёл с этим веером в руках к гостинице. Темнеть начало. Наставник не одобрит долгого гуляния. Им вставать чем свет и продолжать задание, оказавшееся слишком нудным. Но тут нельзя было действовать грубо. Нужна была аккуратность и утончённость, если так можно выразиться.

Уже перед дверью в комнату на двоих Цзинъи поспешно сложил веер, которым любовался всю дорогу. В другой руке он так и держал няньгао. Никогда и ни за что он не покажет веер наставнику. Да не только ему – никому. Вряд ли у него хватит наглости вручить подарок даже Не Минцзюэ.

- Прошу прощения за позднее возвращение, - повинился Цзинъи при входе и протянул няньгао с заснеженной розой Лань Чжаню.

Лань Чжань ничего не сказал, хотя в его взгляде читался вопрос.

- Я же видел, как оно вам понравилось, - Цзинъи протягивал и протягивал руку, не зная, что будет делать, если получит отказ.

Но Лань Чжань только едва заметно кивнул, и уголки его губ слегка дрогнули в невыразительной улыбке.

- Спасибо, - произнёс он мягко, искренне благодарный за то, что Цзинъи дал ему шанс побаловать дорогого для него человека.