На следующий день Поттер ходил рядом с ним мрачной ухмыляющейся тенью, и это нервировало Драко так, что…ну, если какому-то из здешних работяг припишут лишнего в штраф, то это — не его вина. Во всем виноват Поттер, из-за которого трясутся руки и перо чиркает лишние палочки в цифры. Не то, что бы Драко это волновало — у них обоих не было выбора. Как всегда. Ощущать себя собратом Поттера, по крайней мере по несчастью, было…так странно, что Драко даже не мог идентифицировать свои чувства.

— Знаешь, что, Поттер, если тебе кто-либо сказал, что из тебя неплохой экскурсовод, то знай — он грязно лгал тебе. — пропыхтел Драко, продираясь с боем через грязь и лужи.

— Знаешь, Малфой, — усмехнулся Поттер беззлобно, но и не предвещая ничего хорошего, — никому, кроме тебя, подобная мысль не могла даже прийти в голову.

Шел N-ый час их осмотра, и Драко успел возвести глаза к небу бессчетное количество раз.

Поттер должен был показать ему состояние драконов, а Драко понятия не имел, как их оценивать. Вот оценить внешний вид спутника, сегодня уже без ужасающей лохматой куртки, ему было куда сподручнее, чем каких-то там звериных шкур, тем более живых. Конечно, ему выдали пергамент со смутными инструкциями, но живых взрослых драконов Драко видел…один раз. И тоже из-за Поттера.

Однако, если что-то Драко и умел лучше, чем кто-либо, так это придираться. Ко всему, не разбираясь, обращая внимание на каждую мелочь — это талант. Поттер с тяжкими вздохами уверенно отбивал любые придирки и демонстративно зевал. Очевидно, уж в чем-в чем, а в состоянии этих огнедышащих поганцев он был убежден. Драко едва не пускал дым из ноздрей, как ближайший к ним…валлийский зеленый, — определил он по теоретическим познаниям со школьных времен.

Поттер ухмыльнулся, как бес, наверняка довольный тем, что смог довести ненавистного вражину до трясучки без мальчишеских задирок, оставаясь в рамках их инструкций. Еще и нарочито красный пуловер натянул, гаденыш. Как бы там ни было, но куда лучше проявляющийся через плотную, но обтягивающую ткань крепкий поттерский торс был единственным, что отвлекало Драко от бренности бытия на столь скучном...

— ОСТОРОЖНО!

В дюймах от него пронесся поток пламени, но Драко едва ли обратил на это внимание, так как был слишком сосредоточен на факте того, что чужие руки сжимают его плечи, а злые зеленые глаза находятся слишком близко.

— Тебе глаза нужны только для того, чтобы ресницами хлопать?! — яростно взревел Поттер, встряхивая его.

— Что? — слабо переспросил Драко, хлопая ресницами.

Поттер только выдохнул и взглянул на него как-то печально.

— По сторонам, говорю, смотри. Министерский ты канцелярский червяк…

И он просто пошел дальше вдоль загонов, оставив Драко рассерженно пыхтеть едва не лучше соседнего дракона. Переглянувшись с раздражающей своей зеленостью самкой, он в мелочной ярости приписал ей агрессию.

— Знаешь, что, Малфой, — вдруг Поттер резко крутанулся на месте и решительно направился обратно к Драко, так и застывшему обиженным соляным столбом у драконьего загона, — Давай, раз уж ты не шаришь, что оцениваешь, я тебе наглядно покажу?!

Фактически, это даже не был вопрос, потому что в следующее мгновение Драко обнаружил себя испуганно жавшимся к забору с внутренней стороны загона.

— Ну что, хорошая моя, разрешишь нам покататься? Давай покажем этому зазнавшемуся засранцу, где тут и на что стоит посмотреть.

Поттер, будь он проклят, ласково поглаживал дракониху, называя ее всевозможными милостями, пока Драко не мог выдавить из себя ни слова или хотя бы сдвинуться с места. Казалось, он не дышал все это время, только и моргнул, а Поттер уже, нацепив на гладкую чешуйчатую шею поводья, пошел вместе с огромным существом прямо на него, расцветая бесовской улыбкой. Драко и пискнуть не успел, как оказался вверху, на гигантском загривке, по бокам от него медленно расправлялись крылья, а сильные руки живо расправлялись с застежками в самодельном седле. Он не успел даже сказать, насколько это небезопасно, как его ноги оказались закреплены ремнями, Поттер взял поводья, и…

«Сожгите на костре любого, кто утверждает, будто чувство полета — лучшее, что вы можете ощутить» — подумал Драко в первую секунду, когда его кишки настойчиво устремились вниз, к родной и надежной земле. «Это за пределами вашего ощущения» — решил он в следующий миг, когда его душа робко и неверяще устремилась ввысь, с каждым взмахом крыльев все уверяясь, что происходящее действительно делается с ним. С мальчиком, что раньше боялся сделать шаг из поместья без позволения отца, а теперь — без подписи министерства.

Поттер, удивительный Поттер, который снова сотворил с ним что-то невероятное, сидел рядом и наслаждался, кажется, не меньше, нет, даже больше Драко. «Да он ведь рожден для полета!» — почему-то тоскливо подумал Драко, — «Куда правильнее было бы назвать его моим именем. Я не заслуживаю гордо зваться драконом.»

— Ой, Малфой! — внезапно сморщился, как от мелкой едкой боли, Поттер, едва стрельнув в него глазами и не отрываясь от управления драконом, — Выпни эти мерзкие депрессивные мысли из своей тупой башки, я отсюда их вижу по твоей мерзкой кислой роже! Взгляни вниз!

Драко, наверное, совсем ошалел от происходящего, раз послушался Поттера. От одного мельком кинутого взгляда на небольшое пятнышко с постоянно движущимися внутри, как органоиды в клетке, людьми и драконами, его замутило, и, снова согнувшись в три погибели, он свернулся за плечом Поттера в подрагивающий комочек.

— Уж лучше бойся, чем вот это вот… Что ты обычно делаешь, — он даже не повернулся, чтобы сказать это, спокойно смотря вниз, — увязаешь в собственном пессимизме. Пледы под твоей правой ногой.

Драко бы удивился тому, что Поттер, оказывается, знает его так хорошо, если бы у него еще были силы удивляться. Но его лимит удивлений на сегодня был давно превышен, поэтому он только вытащил самый толстый плед из-под потайного отделения в седле, и спросил, укутываясь и чувствуя себя почти комфортно:

— Почему?

Поттер наконец посмотрел на него, потерянно и нелепо, а потом пожал плечами с флегматичным:

— Страх побуждает тебя бороться, депрессия же… — он отвернулся снова к поводьям, но Драко уже заметил, что Поттер не контролирует дракона, а только создает видимость. Это удивительное создание несло их самостоятельно, и Поттер, вот так запросто, полностью положился на него.

— Топит в самом себе, — закончил за него Драко, когда тот так и продолжил молчать.

— В темной части тебя, — кивнул Поттер, — Не смотри так на меня! У меня аж волосы на затылке шевелятся от твоих глаз. Светлая в тебе тоже есть, ты только…гляди шире.

Драко едва не задохнулся от странного незнакомого чувства. Поттер что, верит в него?

— Как…как это можно…? — он не мог даже сформулировать свой вопрос, но Гарри просто понял его.

— А вот так. Ты пока был там, внизу, что ты видел? Грязь, помет и хмурых рабочих вокруг. Даже на драконов ты смотрел как на что-то…отвратительное. Что же ты видишь сейчас?

— Твою спину. — резонно заметил Драко. Он ухмыльнулся, и ему показалось, что даже это Поттер заметил.

— Ну, а ты вверх смотри, раз вниз не можешь, а не на меня, я-то тебе зачем? — так же резонно усмехнулся Поттер.

Драко оглянулся по кругу, приподняв голову навстречу нещадному холодному ветру. Глаза слезились. Наверняка еще и кожа обветрится…

— Малфой!

Драко вздрогнул и уставился на недвижимый затылок Поттера. Как?!

— Смотри, не думай.

— Вообще-то, вижу только небо. — постарался он сказать презрительно.

— Да. Смотри.

Вскоре Драко понял. Смысл не в том, чтобы видеть. Смотреть на что-то. Его взор просто летит дальше и дальше. Он уже и забыл, что умеет так далеко смотреть, не переставая глядя в блокнот перед носом с ровными, прямыми строчками замечаний, придирок и тонких оскорблений. Сейчас, чувствуя высоту, Драко понимал, как глубоко увяз. Как давно он летал? В школе? В школе. До войны. На стадионе. Сосредоточенный только на победе. Соревнуясь с ним. Хоть когда-то вообще его жизнь не вертелась вокруг Поттера?!

Гарри смотрел на него понимающе, и, когда они встретились взглядами, отвернулся, не насмехаясь, но и не навязываясь, оставляя дальше исследовать самого себя при свидетельствовании лишь неба, безразличного к чужим переживаниям, дракона и…еще одного дракона душой, даром, что мозгом он — олень.

— Не знал, что ты умеешь читать мысли, — как между делом заметил он, водя пальцем по драконьей чешуе. Она оказалась мягкая и чуть восковая, и он отдернул руку. Поттер расхохотался, что прозвучало громом в небе:

— Слышал бы тебя Снейп!

Драко надул губы и отвернулся. Почему он вообще позволил себе…все это.

— Мне пнуть тебя?! А ну отключай свою думалку, она барахлит у тебя с выпуска еще. Мне не нужна никакая легиллименция, чтобы видеть и чувствовать это. К тому же, —он хмыкнул и повернулся, чтобы доверительно сообщить, — сколько знакомы, сколько пережили. Знаю тебя лучше, чем знал любую. Смотри и не думай ни о чем.

И Драко смотрел. И не думал. Пока его ноги окончательно не околели, зубы не начали отбивать дробь, а все наложенные Поттером согревающие чары и многочисленные пледы уже не спасали.

Ночью Драко рисовал небо, мощные крылья с прожилками, и резкий профиль с выражением чистейшего блаженства.