После поимки Хигути прошла уже целая неделя, но Лайт никак не может решиться на следующий шаг.
После того как Эл падает, Лайт подбирает тетрадь — просто чтобы понять, что это за вещь такая, — и чуть не теряет сознание от нахлынувших воспоминаний. Он чувствует на себе взгляд отца, но сам сказать ничего не может. Он понимает только одно: все это время Эл был прав — он действительно Кира.
Хигути уводят, а Лайт все еще стоит с тетрадью в руках, не в силах расстаться с ней. Ведь если у него ее заберут, он снова потеряет все свои воспоминания.
По-хорошему, надо бы убить Хигути и снова получить право на владение тетрадью, но Лайт почему-то не может этого сделать. В голову все время лезут его разговоры с Эл. Лайт искренне верил, что он не Кира, пытался доказать это и себе, и ему, а теперь… Доказывать уже ничего не надо. Правда вот она, рядом, надо только ею распорядиться.
Лайт украдкой вырывает кусочек тетради и прячет его в тайник в часах. Так он сохранит воспоминания, и у него появится время на дальнейшие размышления.
Возвращаются в штаб они поздно вечером. Эл тут же распоряжается насчет Хигути (кажется, он хочет сделать с ним то же, что и с Мисой), а сам косится на Лайта. Кажется, детектив все еще подозревает его, несмотря на все заверения Ягами в своей невиновности. Правила из тетради, впрочем, не может оспорить даже Эл, поэтому ему больше ничего не грозит.
— Что-то случилось, Рюга? — поворачивается к нему Лайт.
Голос звучит как-то неестественно, и Лайт мысленно ругает себя. Ему надо собраться. Сейчас же!
Эл качает головой в ответ на вопрос и отходит, по-прежнему бросая на него украдкой внимательные взгляды.
Лайт сжимает подлокотники кресла, невидяще глядя в стену. Обрывок тетради лежит в часах, и бояться нечего, но иногда почему-то кажется, что Эл сейчас все поймет и громогласно обвинит его. Снова.
Но нет. Лайт косится на детектива и видит, что Эл занят допросом Хигути, которого он так и не смог убить.
Лайт теребит ремешок часов и пытается разобраться в самом себе. Раньше он не колебался: убийство всех агентов ФБР вообще никак его не затронуло. Но теперь… Видимо, в нем что-то изменилось. Он не знает, что ему делать и как двигаться дальше. Рассказать все Эл и отправиться на эшафот? Что он, сумасшедший? Продолжить дело Киры? Но тогда рано или поздно под удар попадут и отец, и Саю, и многие другие, которых Лайт на самом-то деле не хочет трогать.
Лайт опускает голову на руки и закусывает губу, не замечая странных взглядов, которыми награждает его уже не только Эл, но и другие полицейские. Мацуда пытается его растормошить, говоря очередные глупости, но Лайту все равно. Он должен принять решение. Вот только каким оно будет?..
Той ночью Лайту снится сон. Он видит смерть Эл. Детектив оборачивается и удивленно смотрит на него: кажется, он до сих пор не может поверить, что его переиграли. Он падает, поднимает трясущуюся руку и пытается что-то сказать, но Лайт понимает, что уже слишком поздно. Эл не успевает — непоправимо, безнадежно не успевает. Рука опускается, и Эл откидывается на руки полицейских (Лайт только сейчас замечает среди них отца). Со стороны может показаться, что он спит, но на самом деле… Для гениального детектива Эл все закончилось — здесь и сейчас.
Лайт просыпается и чувствует боль в горле. Кажется, он сорвал его криками. Он до сих пор не может понять, был ли он искренен в своем порыве или просто пытался не выйти из роли.
Лайт встает, откидывает одеяло и подходит к окну. Дергает за створку и распахивает ее, впуская свежий ночной воздух. Теперь он точно знает одно: если Кира продолжит вершить правосудие, Эл погибнет. Другого пути в этой игре нет: или он, или этот всезнайка детектив.
Но эта мысль не приносит ожидаемого удовлетворения.
Лайт не хочет смерти Эл. Он хочет лишь, чтобы его оставили в покое. Ему плевать на Рюка, на Рэм, на Мису. Плевать даже на тетрадь. А ведь раньше, с горечью вспоминает Лайт, он и дня прожить без нее не мог. Эта тетрадь была для него как наркотик, от которого нельзя отказаться самостоятельно.
В эту ночь Лайт больше не засыпает. Он долго думает, взвешивая самые разные варианты, и наконец приходит к единственно возможному решению.
Подходя к гостинице, Лайт на мгновение переводит дух, но все же переступает через последнюю ступеньку. Эл оборачивается и вскидывает брови: все-таки для визита еще слишком рано.
Лайт, не обращая внимания на его недоумевающий взгляд, подходит к столу и кладет на стол письмо.
— Позже, — останавливает он детектива, уже тянущегося к белому конверту. — Открой его вечером, хорошо?
Эл удивленно смотрит на него, и Лайт торопится все объяснить.
— Сделай это ради меня, ладно? Не трогай письмо. Я… Ты потом все поймешь, — неуклюже заканчивает он. И уходит, не успевая заметить странного взгляда Эл.
Лайт наклоняется и достает рюкзак, припрятанный в кустах: в нем находится тетрадь, которую он когда-то закопал в лесу. Оставить ее в земле он не может (мало ли что с ней случится?), но и отдавать Эл тоже нельзя. Случись что с тетрадью, и он мигом потеряет все свои воспоминания. Остается только взять ее с собой.
Он наконец-то смог признаться — не вслух, всего лишь в письме, — но смог. Он рассказал о фальшивых правилах и о том, как стал Кирой. В конце Лайт сделал приписку, где попросил Эл не трогать Мису. Пусть наслаждается своей жизнью: без воспоминаний она не представляет никакой опасности.
Он надеется, что этими действиями он хоть немного оправдался в глазах Эл, ведь следующей встречи у них уже не будет. С Кирой покончено — теперь уже навсегда.
Лайт уходит и искренне надеется, что слова Эл про дружбу с ним не были ложью.