На следующий день Элена чувствовала себя гораздо лучше, хотя время от времени ей и вспоминалось ощущение чего-то забытого где-то во сне. Кая с самого утра веселила ее и пересказывала события в городе со слов добродушной кухарки, которая узнала их от поставщика провизии. За время, пока она спала, неподалёку от Рокограда успела пронестись сильная гроза, и ее край чуть было не побил восточные острова, на которых располагались поля с озимыми. У фермеров только и разговоров было, что о магии бушующего далеко внизу океана. Толковать было о чем — грозы, да еще и такой силы, в это время года были большой редкостью. Придворного инженера беспокоило то, что цепи моста, соединяющего Рокоград и поля, слишком долгое время находятся в натяжении. Он считал, это свидетельствует о том, что острова отдаляются друг от друга. Кая слышала, как он говорил об этом с ближайшим советником князя, поскольку в эти дни было слишком сложно добиться аудиенции у Вальдемара.

В городе готовились встречать первый Весенний Рассвет, несущий теплые ветры. Замок гудел. Так много людей княжна не видела целую зиму. Все суетились и торопились как можно скорее закончить все приготовления к празднику. Сидеть в покоях девушке совершенно наскучило, Стихиар куда-то запропастился, а Кая после обеда попросилась в город, навестить родителей. Элена попыталась увидеться с отцом, но он был в обществе Альвина, а с ним девушке разговаривать нисколечко не хотелось. В конце-концов, княжна спряталась от шума и чрезмерного внимания к себе со стороны слуг в княжеской библиотеке. 

Как только за ней закрылась тяжёлая дубовая дверь, ее окутала мягкая тишина. Здесь не было ни единой души. Круглые вогнутые золотые зеркала, размещенные в разных частях башни меж огромных стеллажей с книгами, поблескивали, отражая медовый солнечный свет, время от времени тускневший. Наверно, солнце, медленно клонившееся к западу, пряталось за облаками.

Элена поднялась по винтовой лестнице почти на самый верх и выглянула в окно. Отсюда не было видно ни города, ни замка. Море было неспокойно, а по небу неистово неслись облака. Вглядевшись в вышину, она вдруг заметила темную бесформенную точку, показавшуюся из-за рваного облака и, улыбаясь своим мыслям, поспешила подняться на самый верх башни. Там находилась небольшая круглая комнатка, заваленная всяческим хламом. У маленького окошка стоял пыльный стол, на котором лежали груды старых карт и чертежей. Повсюду были книги, свитки и какие-то бумаги. Элена подошла к одному из шкафов, встала на цыпочки и, вытянув руку, сняла с верхней полки подзорную трубу. После этого она почти вприпрыжку побежала к лестнице, ведущей на крышу. 

Оказавшись наверху, девушка подошла к каменным зубьям башни, и щурясь и прикрывая ладошкой глаза от ветра, оглядела видневшуюся часть залива. Высота завораживала. Внизу, за крепостной стеной, расстилался город, уходя далеко вправо. Слева виднелись скалистые отроги горы, выглядывающие из-под лесного покрова. Черные скалы, окружающие залив, то прятались, то появлялись из ослепительно белых облаков, проплывающих мимо острова в сторону юга. Высоко в Северо-Западной части неба Элена разглядела острые очертания скалистого куска земли, формой напоминавшего ботинок, который заметила из окна библиотеки. Было сложно определить, как быстро он движется из-за направления и мешающих облаков, но через пару дней он приблизится к городу, и можно будет рассмотреть его получше. Девушка разложила подзорную трубу и навела ее на осколок земли, стараясь увидеть, есть ли на нем деревья.

 — Вот ты где, — прозвучал за ее спиной голос Стихиара.

Княжна, испугавшись, резко развернулась и выдохнула:

 — Напугал!  

 — Прости, — юноша улыбнулся и подошел к сестре. — Я встретил Каю у ворот, и понял, что ты тут скучаешь, но не мог тебя найти, по меньшей мере, час.

 — В городе был? — почти равнодушно спросила Элена, вновь направляя трубу в небо.

 — Я не развлекался, — поспешно ответил юноша, облокотившись на парапет. Он знал, что Элена завидует его возможности выходить в город, поэтому всякий раз, когда они говорили об этом, он старался сгладить ее чувство несправедливости.

 — Тиш, я уже свыклась с тем, что мне нельзя покинуть замок, не оправдывайся. 

Они помолчали, слушая отдаленный гул моря. Ветер усиливался. 

 — Видел корабль Альвина, — снова заговорил Стихиар, всматриваясь в осколок земли, который наблюдала Элена. — Посмотри, в порту стоит, серебристый. Жаль, что у нас подобных нет.

 — Родился бы ветреный маг в Рокограде, был бы корабль, — хмыкнула Элена и навела трубу на порт. — Ах… красавец! 

 — Вот бы полетать на таком, а, Элена?

Смутное чувство кольнуло в груди из-за его слов. 

 — Вот бы, — вздохнула девушка, опустив инструмент и укутавшись в мантию.

 — Как ты себя чувствуешь? — спросил Стихиар. — Больше не теряла сознание? 

Элена покачала головой: 

 — Я в порядке. Но из-за вчерашнего разговора мне не по себе. 

 — Альвин? — нахмурился Стихиар. 

 — Да, — кивнула девушка, — и все эти… мары, Мир Снов… Поведение отца… 

Стихиар хмыкнул:  

 — Он ведет себя так, будто они с Альвином вчера вино вместе пили и байки травили, а сегодня случайно на прогулке встретились. Почему мы никогда не слышали о нем, раз они такие близкие друзья? Отец впервые вспомнил о нем только когда ты уснула. А еще… все зовут его князем, но правитель Ледяных островов вовсе не он. 

 — Их же несколько? — неуверенно спросила Элена. — Может быть, на каждом острове свой князь? 

— Все равно странно, — помотал головой Стихиар. — Хладоземье — единственная земля, на которую не посягает Столица, если не считать Рокоград. И вдруг ее князь по первому зову прилетает к нашему отцу…

 — А еще он Одаренный, — вздохнула Элена. 

 — А это больше всего бесит! — воскликнул юноша, и княжна звонко рассмеялась.

Хихикая, они наблюдали за тем, как тень облака, накрыв их, наползала на море, окрашивая все в синеватый цвет. Стало холодно, но они не хотели уходить с башни. Среди черных острых скал по ту сторону залива вдруг что-то сверкнуло в таящих лучах солнца, а затем еще раз. Всмотревшись, Элена вдруг замерла, почувствовав как сердце пропустило удар. 

 — Тиша, — не своим голосом произнесла девушка, протягивая руку к горизонту, — что это там? 

Юноша вгляделся и вдруг, выхватив из руки сестры подзорную трубу, отточенным движением навел ее на сверкнувший в последний раз и спрятавшийся в тень силуэт, похожий на большую белую птицу.

Элена прошептала это до того, как он что-то сказал: 

 — Это корабль…

В ее воображении очень ясно возник образ взлетающего над бушующими волнами корабля, ужасного буйного шторма, который рвал белоснежные паруса и заливал гладкую палубу потоками воды… Её полностью охватило чувство, что это именно тот корабль, который она видела во сне, так резко вернувшемся в ее память.  

— Флаг Столицы! — изрек Стихиар, отнимая трубу от лица и бросая взгляд на сестру. — Скорее, идем к отцу!

Он взял ее за руку, и они побежали к лестнице. Меньше чем за пару минут они миновали крыло замка и завернули в коридор перед кабинетом. Они пронеслись мимо трех слуг, которые лишь проводили их взглядами, не выражавшими никакого удивления, будто бегающие по замку дети князя были совершенно обычным делом. Затормозив перед стражником, уже открывающим им дверь, Стихиар попытался отдышаться, но Элена, не дожидаясь пока страж сообщит об их прибытии, впорхнула в комнату. 

— Отец! — вскрикнула княжна, подбегая прямо к Вальдемару, который отложил книгу и поднялся с кресла при виде нее. — Ты не… Не прогоняй их!

— Элена, Элена, — князь обхватил ладонями ее плечи и со спокойной улыбкой осадил, — отдышись сначала. Что стряслось?

 — Мы увидели крылатый корабль… — начал было Стихиар, но Элена взволнованно затараторила, перебивая его. 

 — Я видела во сне как третьемирский корабль попал в шторм, его сбило вниз, под парящие земли, и он чуть не утонул в волнах океана! Не гони их из Рокограда, они сильно пострадали! 

Вальдемар выглядел несколько растерянным, и его молчание говорило, что он ждет объяснений. Стихиар сделал еще одну попытку рассказать о ситуации: 

— С башни мы увидели, как в гавань опустилось судно с флагом Столицы. Элена… — он бросил взгляд на сестру, — говорит, что ей приснился этот корабль. 

— Не прогоняй, отец! — взмолилась княжна.

— Успокойся, птенчик, — Вальдемар погладил дочь по голове. — Я выясню, что произошло… 

 — Ваша милость! — раздался голос пожилого герольда, уверенным шагом вошедшего в кабинет. — Корабль под царским флагом просит разрешения швартоваться, сигнал бедствия!

Князь стал напряженным, меж его бровей показалась морщина. Он пару мгновений смотрел на дочь, размышляя о чем-то. 

 — Во сне, говоришь, видела?

Элена оживленно кивнула. Лицо князя лишь на мгновение выразило тревогу, но он тут же повернул голову в сторону дверей и твердым голосом сказал:

 — Разрешить. Но быть начеку. Капитана и двух его людей привести ко мне. С корабля и команды глаз не спускать. Выясните, есть ли у них пассажиры.

— Есть, ваша милость!

Мужчина удалился, тяжелая дверь за ним мягко затворилась. 

— Ты уверена, что тебе приснился этот корабль? — настороженно спросил Вальдемар, усаживая дочь в свое кресло. 

 — Он называется «Звездный свет», на каждом борту возле носа вырезаны позолоченные пернатые крылья, команда носит синее, — четко ответила Элена. В ее глазах был лихорадочный блеск, а руки дрожали не то от внезапной пробежки по замку, не то от волнения.

Стихиар был удивлен, что не укрылось от князя. 

 — Что такое?

 — Она… не смотрела в трубу. Но на носу корабля, действительно, есть позолота, она сверкала на солнце. 

Возбужденность Элены сменилась раздражением от того, что брат и отец словно не хотели принять ее слова за правду, и она сердито нахмурилась, собираясь спорить. Но Вальдемар вдруг кивнул и отвернулся к окну. Вид его внезапно стал усталым. Плечи понуро опустились, будто прогнулись под грузом, голова поникла. Он молчал несколько минут, и дети, от чего-то, не решались прервать тишину. 

 — Альвин предупредил меня о этом, — заговорил он, внезапно выпрямившись. — Что сновидения, которые приносят мары, очень часто показывают происходящее. Граница между реальностью и Миром Снов истончается, и разум человека проникает в пространство, где может увидеть многое из того, что он никогда не узнает в нашем мире. Но почему ты сразу не рассказала нам свой сон?

 — Я вспомнила его только сейчас, — Элена твердо смотрела на отца. Она была полна странной, будто не своей, решимости защитить людей на корабле. — Я должна увидеть этот корабль вблизи. 

 — Нет, даже не думай, — отрезал Вальдемар. — И ты тоже ни ногой из замка, пока корабль в нашем порту, Стихиар.

Они переглянулись. Элена точно бы возмутилась, если бы запрет не распространялся на брата. 

 — Ты считаешь, что они опасны? — спросил юноша. 

 — Я считаю, что нечего им у нас делать, — хмуро ответил Вальдемар. — Они не пробудут здесь и лишнего часа. 

Прошло около часа, прежде чем стража известила о прибытии капитана третьемирского корабля. Солнце уже тонуло в плотных облаках, окружающих остров, готовое скрыться за его краем. Элену отправили в покои и приставили к дверям охрану. Кая еще не вернулась, поэтому она сидела в полном одиночестве, стараясь не поддаваться тревоге. Отец был очень взволнован появлением в гавани фрегата под царским флагом, одного из самых крупных кораблей. Рядом с ним и изящное судно Альвина выглядело крошечным. Элена не могла увидеть его, но знала, что его порванные паруса и поломанные снасти должны были стать свидетельством того, что остановка в Рокограде вынужденная, а люди на нем не держали злого умысла против их города. 

Девушка ходила туда-сюда по комнате. Ее не могло занять ни чтение, ни вышивание, ни ее маленькая арфа, звучание которой ей так нравилось. В который раз проходя мимо туалетного столика и зеркала, она остановилась напротив своего отражения и задержала взгляд на своем лице, будто бы впервые заметив бледность и круги под глазами. Она никогда не задумывалась о подобных вещах, но сейчас вдруг ощутила важность того, как выглядит, и пожалела, что Каи нет рядом. Присев перед зеркалом, она неумело, а потому очень осторожно, нанесла на щеки румяна и пристально разглядела себя. Прическа слегка растрепалась ветром, и тонкие пряди волос, выбившиеся из косы, падали на плотную светлую ткань платья.

Внезапный стук в дверь напугал ее, и она уронила баночку с румянами, вскочила с места и так быстро оказалась в середине гостевой комнаты, что сама удивилась. Сердце бешено стучало. 

В дверях стоял Альвин. 

 — Добрый вечер, Элена. Могу я войти?  

 — Добрый вечер, князь Альвин, — недрогнувшим голосом отозвалась Элена. — Прошу.

Она протянула руку в сторону одного из кресел напротив нерастопленного камина. Хладоземский князь медленно оглядел комнату и сел на предложенное место, указав на камин:

 — Вы не замерзли? Разжечь камин? 

 — Нет, — слегка растерявшись, ответила Элена. — Я не замерзла. Вы… что-то хотели? 

 — Составить вам компанию, — спокойно ответил Альвин. — Ваш отец переживает, что оставил вас одну взаперти. Но это необходимо из-за незваных гостей. Думаю, вы понимаете. 

Элена сдержала свое удивление и присела в кресло напротив. Альвин сидел так свободно и спокойно, что это передалось и ей, и она вдруг перестала тревожиться.

Он был одет в светло-серое платье, расшитое мелкими кристалликами. Верхние рукава были разрезаны по длине и из них выглядывал белоснежный шелк нижней рубашки, плотно стянутый на запястьях широкими серебряными браслетами. Волосы его были присобраны лентой, чтобы не падали на лицо, но сложных кос над висками, как при первой их встрече, не было. Элена даже слишком долго его разглядывала, прежде чем кивнуть в ответ на его слова: 

 — Понимаю. Но эти люди не несут зла Рокограду. 

 — Почему вы уверены?

Элена заколебалась. С одной стороны, она совсем не знала Альвина, а с другой… Похоже, он был единственным человеком, который мог бы ее понять и объяснить ей происходящее. 

— Я не знаю, — прямо ответила Элена. — Я просто в этом уверена. Я видела этот корабль во сне, и мне кажется, что на нем есть кто-то, с кем я ощущаю странную связь. 

Альвин слушал ее без каких-либо эмоций, но при этом очень внимательно. Он молчал, и девушка почувствовала, что он ждет продолжения ее рассказа. 

— Я не помню как начался мой сон, — продолжила Элена. — Я была на корабле. Видела, как люди пытались спасти корабль, убирали паруса, пытались уйти от бури. Волны были такими большими… В нашем море даже в шторм не бывает таких волн. Я и представить себе не могла, что такое возможно. Молнии вспыхивали одна за другой, освещая все вокруг. Небо гремело. Но я помню и голоса людей. Один из них кричал, что паруса нужно вернуть… И он заставил их сделать это. Потом крылья корабля распахнулись, и я увидела вспышку света, а потом проснулась.

Я думаю, что это была ваша магия, князь Альвин.

Он удивленно вскинул брови на последних словах: 

 — Если вы видели то, что происходило в реальности, там не могло быть моей магии, Элена. Может быть, ударила молния, и вы приняли ее за магию…

— Это точно была вспышка света, но не молния, — резко перебила его Элена. — А вы как будто сами так же светитесь, только этого не видно глазами…

Девушка запнулась и потупилась, опустив голову и уставившись на свои колени. Ее интонации были слишком пылкими, и ей не следовало так разговаривать с практически незнакомым взрослым мужчиной. В смятении она пробормотала слова извинения:

 — Прошу прощения, князь Альвин. 

 — За что, Элена?

Княжна подняла глаза. Мужчина был все так же спокоен. Ничем не выразил недовольства или осуждения, как, в прочем, и противоположных чувств. Она промолчала, и Альвин, чуть склонив голову, заговорил мягким тоном: 

 — Вы юная девушка и переживаете сложную ситуацию, княжна. Вам многое непонятно. Если вы хотите, я с радостью постараюсь помочь вам. Не нужно извиняться за свои эмоции. Точно не передо мной. 

Элена еле заметно выдохнула. Ее лицо озарила благодарная улыбка, которую Альвин встретил легким кивком.

— Скажите… Это нормально? То, что произошло со мной? То, что я видела реальность?

— Такое случается с людьми, погруженными в Мир Снов. Но чаще всего они видят собственные фантазии. Но на вас напала мара, это другое. 

— А вдруг это все таки неправда? Просто совпадение? 

— Если вы чувствуете магию настолько, что можете видеть внутренний свет, это не может оказаться совпадением. Элена, вы же не знаете природу своих способностей? 

Девушка покачала головой. 

— Я не хочу ее знать. Они проявляются только когда я злюсь. Но тогда я чувствую будто не свою ярость. Она вырывается и… — Элена замолчала, заметив, что ее голос дрожит. 

— И вы не знаете, что делать? 

Элена кивнула, старательно пытаясь вернуть себе спокойствие, и вцепилась обеими руками в ткань юбки.

— Однажды я навредила Кае. Я не могу себя простить за это. Я не хочу использовать это больше никогда. 

— Вы вольны выбирать, — ответил Альвин. — Но воспользоваться выбором можно только если вы научитесь контролю своих сил. Иначе они так и будут вырываться, когда вы этого не ожидаете, и принесут вам только больше боли и страха. 

— Но я не знаю, как этому учиться. Это не то же самое, что выучить имена огня и зажигать фонарики, как это делает Стихиар. Эта магия… 

— Как будто подчиняется эмоциям, — вдруг перебил ее Альвин, вытягивая вперед руку со сжатым кулаком. — Как будто еще немного, и чувство разорвет тебя изнутри, вырвется и разрушит все вокруг. 

Он разжал пальцы, повернув ладонь вверх, и стены комнаты и предметы стали покрываться инеем, а воздух засверкал. Элена ахнула, и из ее рта вырвался пар. Альвин медленно описал пальцами окружность, сжал кулак и через мгновение все исчезло. 

— Так? — спросил он у пораженной девушки. 

Она лишь кивнула, недоумевая, почему он так точно описал ее чувства, о которых она никому не говорила. 

— Но откуда вы знаете?

— Потому что ваша магия врожденная. Так же, как и моя. И я почувствовал это в тот момент, когда приблизился к вам, несмотря на то, что ваш разум был в глубоком сне, — впервые его голос изменился. Он больше не был спокойным. Казалось, что он изо всех сил сдерживает себя, но эмоции берут верх, выдавая пылкий темперамент. Ему, похоже, хотелось раскрыть тайну не меньше, чем девушке. — Вы же боялись меня, Элена? Я первый Одаренный, с которым вы знакомы? 

Княжна снова кивнула. Альвин вдруг открылся с новой стороны, и оказалось, что он совсем не такой отстраненный, каким виделся ей. 

— Вы ощутили что-то новое, я прав? 

— Да. 

— Поэтому испугались? 

— Да, — ответила Элена. 

— И сейчас боитесь? 

— Нет, — девушка посмотрела прямо в сияющие голубые глаза. Альвин откинулся на спинку кресла и вновь расслабился. Некоторое время они смотрели друг на друга, обдумывая разговор. Элена абсолютно ясно поняла причину своей тревожности в присутствии князя Хладоземья. Он был прав — она чувствовала странное тяготение, а ее воображение рисовало ей льды и холод, когда она смотрела на него. Сначала она думала, что это связано с его необычной внешностью, но оказалось, что все куда глубже. Она никогда раньше не встречала таких людей, и не сразу поняла свои ощущения. Все происходящее после ее пробуждения было чем-то новым. Теперь она совершенно успокоилась. Она искренне сказала, что больше не боится его. 

— Раз так, — сказал князь. — Я могу научить вас контролю своих сил. 

Элена не ответила и задумчиво нахмурилась. Альвин смотрел на нее несколько мгновений, а затем грациозно поднялся с кресла.

 — Не желаете пойти со мной в тронный зал?

Девушка удивленно вскинула голову: 

 — Желаю, но отец запретил мне выходить. 

 — Я знаю, — его губы вдруг тронула улыбка, очаровательно преобразившая его лицо. — Я переубедил его. Я подожду вас в коридоре.

Он вышел из комнаты легкой поступью, мягко затворив за собой дверь. Элена проводила его взглядом, пытаясь уложить в голове его слова. Альвин переубедил отца? Подобное редко кому удавалось, особенно когда его решение касалось ее или Стихиара. 

Княжна подбежала к зеркалу, очень быстро собрала растрепавшуюся косу в пучок и надела кокошник с пришитой к нему вуалью в мелких жемчужинках. Бросив на свое отражение придирчивый взгляд, она так же шустро ушла к дверям, глубоко вздохнула и вышла из покоев. Двое стражников у ее дверей склонили головы при виде нее и даже не попытались задержать ее. Альвин жестом указал в сторону тронного зала, и они пошли. Он не подал ей руки и держался на расстоянии пары шагов от нее. Элену это устраивало. Было бы гораздо более неловко идти с ним под руку. Стражники оставили пост у ее дверей и шли следом за ними чуть поодаль. Княжна отметила, что Альвин прекрасно ориентируется в замке, и подумала, что еще немного, и она совершенно перестанет удивляться происходящему. Но с лестницы Альвин вдруг свернул этажом выше, чем находился тронный зал, и Элена поспешила поправить его. 

 — Нет, все верно, Элена, — качнул головой хладоземец. — Мы идем на антресольный этаж. Я не могу подвергать вас опасности. 

 — Какой? — спросила она. 

 — Я сказал вашему отцу кое-что, чтобы он позволил вам выйти из покоев, — Альвин остановился и очень серьезно посмотрел в глаза Элене, от чего ей вдруг снова стало не по себе. Как будто ледяным ветром продуло. — Если с ними прибыл маг, то со мной рядом вам находиться безопаснее, чем взаперти под охраной. Но при этом и видеть вас они не должны.

По спине девушки пробежали мурашки. Пусть она и была уверена, что прибывшие не опасны, но Альвин был очень убедителен. 

— Почему же тогда вы ведете меня туда? — робко спросила она.

— Потому что вы хотите на них посмотреть, — глаза Альвина почти заговорщицки сверкнули, и Элена с опозданием заметила, что улыбнулась ему в ответ. 

Они вышли через добротную деревянную дверь на полуэтаж, огражденный парапетом. Тронный зал был залит всполыхами алого солнца, отраженными от облаков в вышине. Вальдемар стоял на возвышении, где располагался трон. По правую руку от него стоял Стихиар. В свете заката их золотистые волосы словно горели огнем. Напротив них у подножия лесенки были трое мужчин, одетых в темно-синие куртки поверх белоснежных рубашек. Все они были темноволосыми. Их голоса разносились по помещению так, что Элена и Альвин услышали бы даже шепот.

— Мы благодарны вам, великий князь, — говорил мужчина, стоящий в центре. Его речь была четкой и несколько резковатой, но в голосе звучало неподдельное уважение. — Вы спасли нас от гибели. 

— Вы находитесь здесь милостью моего сына, который первым заметил ваш сигнал, капитан, — тон Вальдемара был твердым. Элена, даже не видя его лица, мгновенно представила себе его выражение: прямой взгляд, чуть сдвинутые густые брови.

— Это я первой заметила корабль, — прошипела она себе под нос, хмурясь. Альвин еле заметно ухмыльнулся.

— Вы получите все, что необходимо для починки корабля, лечения команды и пополнения провизии, и покинете Рокоград. Не злоупотребляйте моим гостеприимством, — сказал Вальдемар.

Все трое поклонились.

— Он же к каждому гостю приставляет стражу, — иронично буркнула Элена, кивая на шесть вооруженных человек, ожидающих в другом конце зала. Она бросила взгляд на уже очевидно улыбающегося Альвина, который легким кивком головы указал на стоящую позади них пару солдат.

— Это в его стиле.

— Я думала, это моя охрана, — Элена совершенно не могла сопротивляться улыбке Альвина, и сама заулыбалась. 

— Я — ваша охрана, — ответил Хладоземский князь, отворачиваясь.

Девушка проследила его взгляд и остановилась на темноволосом юноше, стоящем слева от капитана. Он держался расслаблено, будто ни тон Вальдемара, ни солдаты, не спускавшие глаз с третьемирцев, нисколько не внушали ему трепет. Казалось, он находился где-то в своих мыслях, но при этом не терял связь с происходящим. Его взгляд скользил по помещению изучающе. Он был одет более небрежно, чем двое его старших товарищей, его длинные волосы были убраны с лица парой тонких кос от правого виска и доставали до лопаток. На вид он был ровесник Стихиара, но ростом казался выше. Стихиар тоже периодически посматривал на него, и Элена была готова поспорить, что дай ему волю — он засыпет юношу тонной вопросов про один только их летающий корабль. Альвин же разглядывал его слишком пристально.

— Кто он? — решилась спросить Элена. — Вы глаз с него не сводите.

— Капитан взял с собой старпома и его. Это что-то значит, — кратко ответил он. 

— Кроме вашего честного слова, — голос Вальдемара вновь пронзил величественную тишину тронного зала, — мне нужны гарантии того, что ваши люди не доставят хлопот моему городу, капитан. Надеюсь, вы и ваш юнга не откажетесь гостить у меня в замке в течение ремонта судна.

Третьемирцы переглянулись. Без разъяснений было понятно завуалированное объявление князя, что он берет их в заложники. Старпом хотел было возразить, но капитан поднял руку, прерывая его, и, даже не взглянув на юношу, склонил голову перед князем.

 — Почтем за честь, ваша милость.

Юноша, впрочем, никак не отреагировал на это решение, будто ему было велено помалкивать и делать, что скажут. Старпом же не стерпел и с жаром заговорил о должном присутствии капитана на корабле. Капитан строго осадил его:

— Молчать. Мы не в том положении, чтобы торговаться. Ты, мой старпом, достаточно опытен, чтобы руководить починкой корабля.

Мужчина извинился и больше не произнес ни слова. 

Вальдемар никак не прокомментировал краткий разговор третьемирцев. Он остался доволен способностью капитана угомонить своего подчиненного. Он отдал приказ герольду приготовить две гостевые комнаты и сопроводить старпома обратно на корабль. 

В момент, когда все начали расходиться, последний луч солнца пробился сквозь просвет облаков и вспыхнул искрами на усыпанном драгоценными камнями кокошнике Элены, прежде чем окончательно скрыться за краем парящей земли. Юноша, про которого взрослые забыли, был единственным, кто поднял глаза на сверкнувший на антресоли светлый силуэт рокоградской княжны, которая отвернулась, направляясь в свои покои.