Чэнлин зевнул, поудобнее устраиваясь в кровати. Хотелось прижаться к мужу в поисках тепла, но просыпаться среди ночи, когда тот снова уйдет желания не было. Он прикрыл глаза, и довольно быстро заснул, чтобы всего через сяоши проснуться от шороха рядом. Чэнлин открыл глаза только когда услышал как закрылась дверь. Глубоко вздохнув, он немного подвинулся, обнимая подушку своего мужа.  

Хотелось ему не знать куда уходит Цзылюбао, но Чэнлин ещё в первую ночь проследил за ним. Ему хватило пары стонов, чтобы понять. Обидно конечно, но в вынужденном браке на чувства рассчитывать не приходится. Он снова прикрыл глаза, хоть и знал что уснет еще не скоро. Так знакомо, Чэнлин мог даже назвать точное время когда тот поднимется.  

Иногда правда бывали изменения: Цзылюбао мог поцеловать его, оглаживая спину и бедра. Каждый раз после этого хотелось отмыться. Нет, ему нравились ласки мужа, но знание что буквально пару сяоши назад эти губы целовали другого больно резало что-то внутри. Чэнлин ничем не показывал своего знания, только немного дрожал, отвечая на поцелуи. В такие ночи он не спал до утра, только претворялся пока Цзылюбао не уходил.  

Наверное, ему хотелось бы счастливого брака, быть любимым и любить. Но хотел ли он видеть рядом Цзылюбао он правда не знал: чаще хотелось, чтобы тот исчез из его жизни, и только изредка хотелось увидеть его нежную улыбку и услышать тихое «люблю».  

Правда Чэнлин оказался не таким сильным, как думал. Надолго его терпения не хватило, когда Цзылюбао в очередной раз потянулся к его губам, он отвернулся, ссылаясь на усталость после тренировки.  

Предложение потренироваться завтра с ним было неожиданным. Чэнлин уже открыл рот отказаться, но от мысли провести несколько сяоши наедине с супругом, точно зная, что его внимание безраздельно принадлежит одному Чэнлину, становилось тепло и немного быстрее текла ци по меридианам. Он согласился.  

Наверное госпожа Удача была сегодня на его стороне, потому что чутко спящий Чэнлин так и не проснулся ночью. Настроение утром было просто замечательным, и он с удовольствием ответил на поцелуй Цзылюбао. А от воспоминания, что еще несколько часов (или даже весь день, если повезет) супруг будет принадлежать одному ему хотелось засмеяться.  

Шагая вместе с ним к отдалённому уголку сада, где Цзылюбао любил тренироваться, Чэнлин думал стоит ли притворяться или попробовать сражаться в полную силу. Рядом не было никого, и он помнил, что супруг обычно тренируется один. Вытаскивая из волос любимый тессань, замаскированный под заколку, Чэнлин решает попробовать.  

Он специально целится чуть в сторону, это только предупреждение. Цзылюбао уходит от удара, оборачивается, широко раскрыв глаза. Чэнлин озорно улыбается. Тессань со звоном сталкивается с "хвостом скорпиона". Рукой он успевает зацепиться за ханьфу и следующий удар немного режет ткань.  

На чужих губах мелькает улыбка. Хвост скорпиона задевает плечо. Царапина, Чэнлин даже не морщится. Они обмениваются серией ударов. Течение ци ускоряется, он пропускает удар. Руки блокируют. Чэнлин улыбается, и не думая сдаваться. Прижимается близко-близко, прогибаясь, и показательно стонет. Цзылюбао замирает на пару мао, он вырывается. Тессань задевает кожу. Царапина, даже крови почти нет. Цзылюбао шумно выдыхает. Да, он заметил насколько бой понравился его мужу. Улыбка и еще одна серия ударов.  

Цзылюбао просто отбивается. Чэнлин понимает, что его загоняют в ловушку. И поддаётся намерено. Снова блок. Чэнлин прижимается к нему спиной. С тихим звоном чужое оружие летит куда-то в сторону. Руки ложатся поперек груди, гладят, собирая ткань складками.  

Внезапно проснувшаяся у мужа страсть туманит голову. Чэнлин не может и не хочет противится, послушно прогибаясь. Шеи касаются губы, и он тихо стонет, откидывая голову назад. Тессань сложен и теряется где-то в складках ханьфу.  

Поворачиваясь, он встречает чужие губы. Обнимает за шею, отвечая на поцелуй. Губы мягкие и немного сладкие. Руки ложатся на талию, развязывают пояс. Чэнлин тоже тянется к чужому ханьфу. Ткань падает неровной кучей. Какое-то безумие, но кожа горит от каждого касания. А понимание, что именно его желает супруг пьянит сильнее вина. Свое имя, хриплым полушепотом произнесенное чужими губами. Чэнлин сцеловывает каждое.  

Трава щекочет даже сквозь ткань. Свое ли это или чужое ханьфу? Он не знает да и не хочет знать. Руки на бедрах и цепочка поцелуев следом. Чэнлин громко стонет, уже позабыв, что они не в покоях. Раздвигает ноги, цепляясь за ханьфу. Губы на внутреней стороне бедра обжигают. Чэнлин бездумно шепчет имя супруга.   

Он краснеет, чувствуя прикосновение к ягодицам, и отводит взгляд, стараясь расслабиться. Пальцы внутри никак не ощущаются, и Чэнлин правда не понимает, что в этом такого. Пока не чувствует покалывание, сперва совсем слабо, но уже пару фэнь спустя он практически кричит от наслаждения, рискуя сорвать голос.  

Чэнлин практически не чувствует боли, когда пальцы заменяет член. Только немного хмурится. Наслаждение затапливает волной, особенно когда меридианы дразнит чужая ци. Его не хватает надолго. Он выгибается, цепляясь за чужие плечи, и кажется зовет своего мужа. Тот достигает пика парой фэнь спустя.  

Ощущение чего-то вязкого внутри не самое приятное, но нежные поцелуи, объятье и хриплый полушепот на ухо так сладки. Чэнлин вполне может потерпеть.  

Цзылюбао помог одется. Не желая лишаться тепла родного человека, Чэнлин протянул руки, безмолвно прося отнести его на руках. Он ни на что особо не надеялся, но муж, тихо засмеявшись, все же поднял его, прижав к себе. Может у него еще есть шанс на?.. Он зевнул, так и не закончив мысль, и только на мао прикрыл глаза.  

Проснулся Чэнлин в кровати, как обычно один. Все хорошее настроение пропало. Действительно, на что он надеялся? Вздохнул, поворачивая голову, да так и замер. Цзылюбао находился всего в паре чжан, за столиком.  

— Выспался? — не отрываясь от каких-то бумаг спросил он, — Есть будешь?  

Чэнлин немного растерянно кивнул. Давно его супруг тут сидит?  

— Я и не уходил, — спокойно ответил он, на видимо произнесенный вопрос, и поднялся, зовя слугу. — Встать не хочешь?  

Голос был привычно мягким, но в этот раз чувствовалось, что это не простая вежливость. Чэнлин улыбнулся, стало немного теплее от частого пульса да быстрее побежавшей по меридианам ци. Захотелось немного повредничать, и отказать себе не получилось. Он покачал головой, и протянул руки. Цзылюбао не зачтавил ждать, поднял его, и прямо в нижних одеждах усадил за столик.  

Прижавшись к мужу, Чэнлин даже не вспомнил, что собирался сходить за косметикой для своего скорпиона. Да и разве можно уйти куда-то, когда понимаешь, что супруг впервые находился рядом весь день? Когда чувствуешь его объятия и тихий шепот «Не обожгись»? Когда смотрит на одного него, и кажется и не думает никуда уходить? Вот и Чэнлин не смог.  

Они до вечера просидели в покоях, чередуя игру в сяцзы с разговорами о различии и схожести учений их школ, о любимом оружии и просто о всякой ерунде. Засыпая в его объятиях, он надеялся, что этот день не окажется единственным.  

Но сладкий сон продолжился: он проснулся от нежного поцелуя. Цзылюбао спросил нет ли у него планов, предлагая пойти с собой. Чэнлин и не думал отказываться. Он довольно плохо помнит, чем занимался все это время. Помнил только как советовался с ним муж, и как бережно обнимал.  

Цзылюбао перестал уходить по ночам, предпочитая сводить с ума своего супруга. От этого что-то внутри каждый раз сладко замирало. В такие моменты он был благодарен отцу за договорной брак. Правда меньше сердится на него за это естественно не стал!  

Чэнлин часто чувствовал поцелуй, сквозь сон, когда муж уходил рано утром. Для него не было секретом, куда тот уходил, но вида не подавал. К чему, если Цзылюбао предпочитал молчать, оставляя где попало «хвост скоприона»? Протянувшись где-то час спустя после его ухода, он заметил отравленные иглы на столике. Покачал головой, решая стоит ли отнести их. И спрятав их среди сладостей (предварительно завернув), он принялся собираться. Вдруг они пригодятся.  

Цзылюбао не ожидал его, было заметно как он напрягся. Чэнлин улыбнулся, и, не обращая внимания на замерших скорпионов, подошел к своему мужу. «Твои иглы» — одними губами произнес он, подойдя вплотную, и глазами показал на пакет в руках.  

— Я принес тебе рисовых пирожных, баобей, — уже для всех сказал он.  

— Цинайдэ, — Чэнлин замер от одного этого обращения, слишком сладко, — посиди со мной.  

Чувствуя как краснеет, он кивнул, и, так и не заметив свободного места, сел ему на колени. Он старался не вслушиваться в происходящее, но говорили все довольно громко. Было лишним приходить к нему? Чэнлин не знает. Наверное он хотел знать, чем занимается супруг, чтобы помочь. Но было ли это вовремя? Чэнлин немного растерялся, когда Цзылюбао спросил его мнения после окончания собрания, но постарался говорить осторожно. Улыбка и поцелуй были лучшей наградой. Чэнлин с самым довольным видом прижался ближе.  

— Мне стоит пойти домой? — уточнил Чэнлин, надеясь на отрицательный ответ.  

— Да, — кивнул Цзылюбао, — я провожу.  

Он нехотя поднялся, тут же хватая баобея за руку. Тот ничего не сказал на это, только улыбнулся, и, поцеловав его, повел за собой. Чэнлин немного перестал следить за дорогой, поэтому был сильно удивлен, замечая незнакомое здание. 

— Баобей?  

— Это наш дом, цинайдэ.  

Чэнлин несколько раз повторил слова Цзылюбао про себя, не совсем понимая что имеется в виду.  

— Официально ты уехал сегодня утром домой, — пояснил он, — для остальных мы поссорились и ты сбежал. Только мои скорпионы знают правду.  

И мягко поцеловал, прижимая к себе. Чэнлину не нужно было переспрашивать, чтобы понять. Цзылюбао выбрал его...  

А вскоре по Цзянху пронесся слух о любимом Стальном Цветке Короля Скорпинов. Его мало кто видел: избранник Короля скорпионов предпочитал прятаться в его тени. Поговаривали он не менее смертоносен. Другие считали его неженкой, не способным себя защитить. И только один человек догадывался о его личности, но предпочел молчать. Судьба сыграла с ним злую шутку, лишив всего руками вчерашнего пленника и его новой семьи. И когда только Король Скорпинов спелся с Главой Тяньчуан и Хозяином Долины призраков?