Не сказать, что оставить Куромаку наедине с Вару значило передать брата в надёжные руки… Но то, что тот не погрузится в свою печаль целиком, определённо было хорошо.

Понаблюдав за парой приятелей издалека, Зонтик возвращается в свою комнату. Куромаку справится… Это всего лишь влюблённость, а не конец света. Нужно сосредоточиться на делах насущных. Пик лежит на кровати, качая хвостом глазеет в окошко на другой стороне спальни. Интересно, а чем сейчас занимается предатель?

— Что ты будешь делать, когда встретишься с предателем? — юноша возвращается на кровать, где сидел ранее, кладёт на бёдра свою книгу. Вероятно, в прогулке по деревне оборотень мог случайно почуять своего… Да только в тот момент было не до поисков. Но это не значило, что встреча не состоится: даже если обоняние в человеческом обличье слабее, чем в зверином, оно всё ещё работает.

— Я сражусь с ним. Заставлю уйти со мной в лес, и там мы разберёмся один на один.

— Но если предатель убил вашего вожака… Не будет ли это опасно? И твоя рана ещё не зажила полностью…

— На самом деле… это было не совсем честное сражение. У предателя не было шансов, — Пик опускает голову на простыни. В своём превосходстве перед будущим соперником он не сомневается, — Они сражались один на один, да. Но погиб наш вожак из-за того, что его насквозь пронзило обломанным бревном. А потом предатель просто сбежал и скрылся где-то в людских владениях… — зевнув, оборотень прикрывает глаза, — Со мной ничего такого не произойдёт. Я буду внимательнее и легко одолею этого жалкого волчишку.

При таком раскладе, где вожак-волк погиб из-за хитрости или случайности, Зонтику подумалось, что Пик может победить даже с раной на лапе. По крайней мере, хотелось в это верить… Он легко ворошит макушку Пика и продолжает чтение книги. Интересно, почему собрат Пика вообще решил сбежать?.. Случались ли побеги из волчьей стаи и ранее?

Перед сном Зонтик решает снова проведать Куромаку. Вару в кухне уже не было. На столе стояла пустая бутылка из-под эля. В печи вместо пламени тлели иссохшие дрова. А Куромаку дремал на стуле. Несколько грустное зрелище… Зонтик тормошит старшего брата, помогает встать на ноги. Пожалуй, он никогда не видел Куромаку в таком состоянии… Ответственный и обзабоченный семьёй Куромаку никогда не позволял себе такого поведения, где бы напивался до невозможности сохранять рассудок. Возможно, он вообще никогда не напивался.

— Думаешь, меня можно назвать симпатичным?.. — спрашивает Куромаку, пока Зонтик ведёт его в комнату охотника.

— Да, почему нет? Ты всегда держишь себя в форме, потому что работаешь в мастерской. И у тебя очень добрые глаза. Даже не смотря на то, что ты чаще всего хмуришься… — юноша по-доброму посмеивается. По виду сонного старшего братца складывается ощущение, что он не верит юноше. Разве можно что-то плохое сказать про члена семьи?.. Но, похоже, ему было приятно это услышать.

В комнате Куромаку Зонтик сажает его на кровать, помогает раздеться. Тяжко ли братцу будет вставать утром?.. Возможно, Зонтику придётся взять на себя выгул собак из-за его похмелья.

— Я так привык, что мы живём вместе, что никогда не думал о том, что нам когда-нибудь придётся разъехаться…

— Что? О чём ты?.. — юноша был озадачен тем, что за странная тема посетила охотника. И почему от неё он как-то погрустнел…

— Мы живём вдвоём потому что так было всегда. Но ты ведь больше не обязан помогать мне с хозяйством… Ты в том возрасте, когда пора заводить собственный дом — для жены и детей. Это было бы замечательно видеть тебя счастливым с какой-нибудь любящей женщиной. Но… Мне как-то не по себе от мысли, что больше никто не будет ждать моего возвращения домой. Что я останусь один…

Куромаку прав: Зонтик уже достаточно взрослый, чтобы связать свою жизнь с кем-то ещё. Но это не значит, что после свадьбы они с братом перестанут быть семьёй!

— Что ты такое говоришь? Перестань!.. — почти обиженный, юноша касается плеч мужчины, — Ты не останешься один: я всё так же буду твоим братом и всегда буду рядом. И нам не обязательно жить в разных домах. Мы могли бы жить с нашими партнёрами вместе, как большая и дружная семья!

— Ты уверен, что это не будет странно? — сперва хмыкает мужчина, но в глазах затем мелькает искорка надежды: он может быть в чужой семье не старым ненужным грузом, а вполне полезной её частью, — Наверное, я мог бы помогать вам с детьми. Присматривать, обучать… Кажется, с тобой у меня это вышло достаточно успешно.

Зонтик тихо смеётся, укладывает Куромаку в постель. Братцу не стоит пока беспокоиться о том, как бы стать хорошим дядей. Есть шанс, что никаких детей у Зонтика не будет, если свою жизнь он свяжет не с женщиной.

— Даже если у меня будет жена, мама и папа жены!.. А ещё пятеро детей и десять собак… Ты будешь тем, кого я хочу видеть в своём доме в первую очередь, Куромаку.

На заверения Зонтика Куромаку отвечает слабой улыбкой. Может ему и правда не о чем беспокоиться, и судьба действительно не разделит их обоих… Он желает Зонтику доброй ночи и отворачивается на бок. Разумеется, мужчина ещё не настолько старый, чтобы не найти себе вторую половинку… Всего третий десяток лет жизни идёт… Но если ему не повезёт — хочется, чтобы хотя бы младший братец был любим и не одинок.

Пробуждение выходит неприятным и некстати ранним. Голова Куромаку ноет, а во рту сушит от жажды. Он садится на кровати, трёт веки. Не лучшая была идея напиваться на ночь глядя, но сетовать не на что… Нужно вставать и загнать все терзания как можно глубже в себя, как он всегда это делал.

Кормить собак ранее положенного времени нельзя: это собьёт режим питания, плохо отразится на дисциплине. Куромаку сбивает похмелье травяным отваром, хмуро наблюдает за тем, как за кухонным окном золотистое солнечное покрывало обрамляет дома Малахитовки. Пожалуй, стоит хотя бы подготовить еду для питомцев и проверить запасы провианта. Зачем зря тратить лишнее время, раз всё равно мужчина проснулся рано?

Мясных запасов в подвале отчего-то меньше, чем Куромаку предполагал их будет… Овощей и крупы тоже не хватает… Зонтик действительно стал питаться больше? Или же кого-то подкармливает?

Снова на кухне, пока варится мясная каша, Куромаку замечает то, чего не замечал ранее. Он сидит за столом, ожидая готовности собачьего блюда. На столе стоит опустевшая после чая кружка. А рядом с ней… Куромаку проводит кончиками пальцев по деревянной поверхности мебели. Будто бы царапины на ощупь?.. Да быть такого не может! Не впускал же Зонтик собак в дом? Вряд ли по дому бродит кто-то посторонний, пока охотника нет в доме. Не верится, что младший братец может что-то скрывать. Только вот куда всё-таки еда пропадает?

После готовки — Куромаку решает немного взбодриться и идёт в банную комнату. Умыться прохладной водой поможет привести мысли в порядок… Очки возвращаются на мокрое лицо. Мужчина поправляет серую намокшую чёлку, рассматривает себя в зеркале. Глаза добрые, сказал Зонтик?.. Ну-ну… С этими покрасневшими белками и тёмными мешками под глазами только благотворительные мероприятия посещать: нисколечки никого не напугает. Что вообще он забыл рядом с аристократичными слоями общества?..

Куромаку тянется взять расчёску, дабы привести волосы в порядок, но отвлекается на расчёску Зонтика. Между щетинок волосы совсем не зонтиковские… Они не светлые, как у младшего брата, а какие-то тёмные, фиолетового оттенка… Может, и правда что-то происходит за спиной Куромаку? Но если у Зонтика был кто-то в гостях — мог бы и сказать! Это не повод для секретов.

Неприятное ощущение на душе всё-таки вынуждает Куромаку зайти к Зонтику. Зонтик действительно что-то скрывает от него?.. Почему он больше не доверяет Куромаку?.. Это всё оттого, что охотник стал меньше времени проводить с семьёй? Но ведь его брат уже вырос, и сиделка ему больше не нужна… Время и о своей собственной жизни позаботиться, верно?..

У двери в комнату Зонтика Куромаку поднимает руку, чтобы постучаться. И мигом замирает: в комнате едва ощутимо, но слышатся осторожные шаги. Зонтик уже проснулся? Или там кто-то кроме него?.. Хотелось верить, что это просто паранойя… Заходить без стука в чужую комнату — это бестактно и невежливо. Но сейчас разумнее отступиться от принципов и удостовериться, что с Зонтиком всё в порядке. Так что Куромаку осторожно приоткрывает дверь.

Зонтик спит. Но почему так близко к краю? А на пустом месте рядом с ним примятые простыни, разбросанное одеяло, словно кто-то лежал возле Зонтика и вдруг исчез. Помимо этого — каких-то особых странностей не видится. Разве что, шкаф немного приоткрыт… Значит ли это, что в нём кто-то сидит? Ну нет, очевидно Куромаку просто накручивает себе! Лезть в чужие вещи из-за того, что ему показалось, словно в своей постели Зонтик был не один? И, тем не менее, если Куромаку не убедится в том, что некая подозрительная активность в доме ему просто кажется — спокойно продолжать день он не сможет…

То, что Куромаку сейчас откроет шкаф и увидит кого-то постороннего, вызывает у него изрядную долю скепсиса. Он глянет внутрь одним глазком и уйдёт прочь… Зонтик об этом даже не узнает… На его беду — паранойя оказывается не просто параноей, когда глаза встречаются с парой остекленевших янтарных глаз. Взбалмошное поведение собак… Пропажа еды… Тёмные волосы на расчёске брата… Всё это обретает причины, суть которой стоит в шкафу в виде обнажённого мужчины. Куромаку испытывает шок. Который быстро переходит в разочарование собой.

Куромаку приподнимает очки, трёт свою переносицу. Вот оно как… Пока охотник за дворянином бегает — его братец в шкафу любовников прячет! Почему? Разве Куромаку когда-либо стыдил его за отношения? Обещал выругать за физическую близость с другим человеком? Куда делось доверие и взаимопонимание в их маленьком семействе?..

Пик ожидал, что скорее всего ему придётся защищаться от охотника, в случае если тот решит наброситься на него. Так же был вариант, что придётся изъясняться перед ошарашенным и наверное рассерженным хозяином дома. Вот только обернулось всё совсем иначе… Куромаку просто закрыл дверь шкафа и покинул комнату. Ну и что это значило?.. Стоило ли Пику переживать за себя и за Зонтика? Как же не повезло оборотню замешкаться в постели, в объятиях милого и не спрятаться заранее… Теперь он даже не знает, что сказать юноше. Если только сам не уладит всё с его братом-охотником…

Приход незнакомца из шкафа в кухню отвлекает Куромаку от нового чая. Тот теперь одетый… Вот только почему кажется, что рубаха и жилет, что сидят на крупном торсе, принадлежал Куромаку?..

Не отрывая внимательных глаз от Куромаку, Пик осторожно идёт к столу, уподобляясь хищнику, что крадётся к добыче. Он садится на стол прямо напротив Куромаку. Охотник угрюм и нерадостен, но не создаёт впечатления угрозы. Впрочем, настороженности своей оборотень умерять не собирается: это всё ещё человек, от которого никогда не узнаешь чего ожидать.

Спустя недолгую игру в гляделки и напряжённого, молчаливого чаепития — Куромаку наконец решает подать голос:

— Так это из-за тебя мои собаки шумят и еда пропадает? Ну и как тебя зовут? Давно ты прячешься прямо у меня под носом?

— Пик я, — оборотень вскидывает подбородок. Раз Зонтик его пригласил к себе — он имеет полное право находиться в этом доме и он будет за это право бороться, если придётся, — И ничего я не прячусь. Просто мы не общались, потому что тебя часто нет.

— И поселился ты здесь потому что?..

— Не поселился я! Просто пережидаю, пока нога заживёт, а потом домой вернусь. Мне больше некуда было идти, вот Зонтик и предложил остаться здесь на время.

— Выходит, ты приезжий? — предполагает Куромаку. Пик уверенно кивает: лучше оставаться человеком в глазах охотника, потому поправлять Куромаку он не станет. Куромаку делает глоток чая и с абсолютно серьёзным лицом продолжает, — Что ж, я не в восторге, что Зонтик оставил тебя здесь, даже не посоветовавшись со мной. Но раз он искренне хотел помочь — пускай так. Только вот что, — мужчина грозно припускает брови, — Надолго ты здесь не задерживаешься. И если посмеешь как-то навредить Зонтику — шкуру с тебя спущу. Всё понял?

Это явная угроза. Пику она не нравится: он невольно сердится в ответ, не то ожидая удара, не то выжидая момента напасть самому. А рассудок неистово твердит: нужно оставаться человеком, ведь это шанс свободно ходить по чужому дому и больше не переживать из-за того, что охотник наткнётся на оборотня — о его присутствии здесь тот теперь знает. Так что Пик медленно кивает пару раз через силу. И Куромаку заметно расслабляется, снова становясь просто серьёзным.

— Хорошо. Проблем ты вроде не доставляешь. А чем вы с Зонтиком занимаетесь в его спальне мне дела нет, — мужчина выходит из-за стола и наливает чай в другую кружку. Её он гостеприимно ставит перед Пиком. Возможно, если бы не собственная паранойя и череда случайностей, то Куромаку так бы и не обнаружил постороннего…

Пик рассматривает содержимое кружки, разнюхивает. Кажется, Зонтик уже давал ему это… Чай, так оно называется? Он делает пару глотков, смотрит на Куромаку. Тот больше не обращает на оборотня внимание. Как-то погрузившись в себя, он упёрся локтем в стол и положил голову на руку; понурый карий взгляд замер на деревянной поверхности мебели. Вроде заварил чай покрепче, а всё равно невкусно… Но не превратится же травяной напиток в кофейный по одному его желанию?..

До переживаний Куромаку Пику дела нет. Он намеревается вернуться в комнату к Зонтику, что и делает. А там, прямо в дверях, сталкивается с недавно спящим юношей. Тот спросонья был встревожен пропажей оборотня. А теперь, найдя того, встревожен тем что тот мог столкнуться с его братом-охотником, вот так беспечно разгуливая по дому.

— Ты куда пропал?!.. — с замиранием сердца вопрошает Зонтик, хватает Пика за руки, — Тебя же Куромаку мог увидеть!..

— Он и увидел, — Пик на волнения пассии отвечает каменным спокойствием. Пускай Зонтик выдохнет: всё страшное, что могло произойти с оборотнем, не произошло и более не произойдёт, — Он нашёл меня в шкафу. Потом мы познакомились, и теперь мне не нужно прятаться.

Такого поворота событий Зонтик не ожидал. Куромаку встретился с Пиком? И всё закончилось мирно и дружно? Нет… Как минимум Куромаку должен был наставить арбалет на непрошенного гостя! Но, может, старший братец просто слишком погружён в собственные переживания, чтобы растрачиваться на лишние волнения из-за гостей младшего члена семьи?

— То есть… Всё хорошо? Ты уверен?

— Для меня всё хорошо. А для тебя — не знаю. Это ведь ты скрывал меня от своего братца.

Как ни странно, циничное заключение Пика правдиво: он всего лишь гость и ни в чем не виноват. Но его бесчувственность сердит Зонтика. Что хорошего в том, что Зонтик может пожалеть о решении приютить Пика?..

— Тебе совсем всё равно, если я поссорюсь со своим братом?

Недовольный вид пассии умаляет циничное самодовольство Пика. И правда: чего это он? Ему с семьёй не повезло, но это не значит, что нужно так небрежно относиться к тому, что в семье Зонтика может случится разлад! Будь Пик сейчас в обличье волка, то виновато повесил бы уши. Но сейчас он может лишь податься ближе к Зонтику и прижаться щекой к его щеке.

— Извини… У тебя хорошая семья. Я не должен так говорить. Возможно, я немного завидую…

Зонтик вздыхает, гладит Пика ладонью по лопатке. Ничего: травматичное детство Пика не значит, что в будущем у него не будет близких и любящих людей, новой семьи. Но раз сейчас они всё уладили… Теперь Зонтику стоит уладить возникшие недопонимания с Куромаку. Зонтик легко целует Пика в щёку, с прощающей улыбкой просит подождать его в спальне. Чуть позже он позовёт его, и они позавтракают… Не как дружная и крепкая семья, но быть может как её ранее зарождение.

С Куромаку Зонтик встречается когда тот идёт с котелком из кухни. Зонтик с неловкой улыбкой желает ему доброго утра. Куромаку ровным тоном желает того же в ответ и идёт дальше. Вроде бы ничего особенного в поведении братца нет… Но Зонтик уверен, что сейчас спокойствие Куромаку обусловлено попыткой скрыть обиды, а не его обыденной рассудительностью.

— Ты… уже познакомился с Пиком, да? — снова спрашивает Зонтик, когда вместе с Куромаку они оказываются в псарне. Куромаку старается сохранять спокойствие, накладывает кашу в миски собакам.

— Да. Познакомился. Мог бы и сказать, что у тебя появился парень, которого ты на время поселил у нас. Если бы я не догадался, что это не какой-то пробравшийся в наш дом воришка, то всё могло бы закончиться плачевно.

— Извини меня… Не сердись, пожалуйста. Просто… Есть причина, по которой я не мог сказать об этом.

— Я не сержусь. То есть… — Куромаку отставляет опустевший котелок на небольшой столик. Он действительно не злился. Скорее, был расстроен: потеря доверия в семье сродни была потери члена этой семьи, — Мы и так живём небогато, и что кто-то чужой живёт за мой счёт, это обескураживает. Но не так обескураживает как то, что ты не сказал о том, что в нашем доме теперь есть кто-то ещё. Можно ли доверять этому Пику? Не причиняет ли он тебе вреда? Не пользуется ли тобой взамен на отношения? Я ничего не знаю об этом и не понимаю, почему ты молчал. Я не просто какой-то твой сожитель, в конце концов. Я твой брат, и это моя обязанность знать, что ты в порядке и ни в чём не нуждаешься. И я не говорю о том, что тебе нужно рассказывать мне каждую мелочь. Но этот случай действительно важный, и молчать о нём как минимум странно.

Выслушав Куромаку, Зонтик чувствует себя виновато. Если рассуждать с позиции того, что Пик просто какой-то незнакомец — поселить его у себя значило не столько подвергнуть себя лишним тратам, сколько подвергнуть себя и собственного брата потенциальной опасности. А если бы Зонтик не знал, что Пику можно доверять — однажды юноша мог бы просто пропасть, и охотник никогда бы не догадался о том, что произошло с тем, кого он долгое время растил и о ком заботился.

— Прости… Я не задумывался о том, насколько это серьёзно. Я не недоверяю тебе. Я… Если бы я рассказал тебе всю правду — ты либо не поверил бы мне. Либо… Пик был бы в опасности.

Куромаку не нравится к чему Зонтик клонит. Он хмурится. Да кто такой этот Пик?.. Сбежавший преступник? Работает под прикрытием, служа королю?

— Теперь тебе придётся рассказать всё как есть, иначе я не смогу позволить твоему Пику остаться в нашем доме, — заявляет охотник, но быстро сменяет свой тон на более мягкий, — Если тебе было важно, чтобы он был здесь, то я постараюсь тебя понять.

Зонтик мнётся на месте, трёт локоть под белым рукавом своей рубахи. Рассказывать брату-охотнику о том, что в его доме живёт оборотень, не лучшая идея. Да и сам оборотень явно не будет в восторге, что о его истинной сущности знает кто-то ещё. Но если это важно, чтобы восстановить доверие между ними… Чтобы Куромаку не беспокоился за Зонтика… Придётся рассказать.

— Всё как есть… Ну… Пик — оборотень. Один оборотень из его стаи сбежал и сейчас прячется где-то здесь. Он притворяется обычным человеком. Пик ищет его, потому что он убил их вожака… И другой оборотень, которого вы нашли в лесу мёртвым… Он тоже пришёл сюда искать предателя.

Что ответить Куромаку совершенно не знает. Он молчит поначалу. Затем в смятении касается лба, сминает чёлку ладонью. Эта история идёт вразрез со всем, во что Куромаку верит… У Зонтика нет причин врать ему, так? И если это правда — значит, жизнь в деревне небезопасна не только из-за того, что рядом лес, но и потому что какие-то чудовища могут скрываться прямо среди знакомых соседских лиц.

— О-он!.. Он никому не причинит вреда, — спешит заверить Зонтик, дабы точно обошлось без того, чтобы Куромаку воспринял Пика как угрозу. Слишком уж красноречиво молчание Куромаку: его мир, построенный на науке и логике, дал трещину, — Он здесь только из-за предателя, обещаю. Я приютил его, потому что он был ранен. Попал в твой капкан, и… Если бы я не приютил его, то либо Пик бы погиб, либо другие охотники, которые наткнулись на него в лесу.

Вот что за история с капканом, который попался Куромаку окровавленным, но пустым?.. Куромаку смотрит на Зонтика как-то взволнованно и грустно. Он не сможет защитить Зонтика от всего плохого, что есть в этом мире. Однако, он может понадеяться, что у Зонтика есть своя голова, и тот понимает — кому стоит доверять, а кому не стоит.

В порыве родительского инстинкта Куромаку крепко прижимает Зонтика к себе. Зонтик теряется, оказавшись в неожиданных объятиях. Что такое нашло на братца?..

— Обещай, что ты знаешь что делаешь, — мягко говорит охотник. Он может сколько угодно не верить в чудища, названные оборотнями… Но что опасность, с которой столкнулся его фактически ребёнок, была более чем реальна, — Обещай, что тебе ничего не угрожает.

Всё ещё растерянный, Зонтик кивает. Но вспоминается, что Куромаку вряд ли это видит. Потому тихо отдаёт обещание и касается спины Куромаку. Всё будет хорошо: юноша позаботится о том, чтобы пребывание в Малахитовке оборотня никому не навредило, включая их маленькое семейство.

— Хорошо… — выпустив младшего из объятий, охотник возвращает себе спокойный серьёзный вид, — Я ничего об этом не слышал. Я ничего об этом не знаю. Оборотни — всего лишь детские небылицы.

Зонтик кивает. Куромаку сохранит этот разговор между ними двумя, он не сомневается. И сам Зонтик, пожалуй, тоже не станет говорить о нём Пику… Лучше, чтобы Пик был уверен, что охотник ничего ни про каких оборотней не знает, и продолжал спокойно учиться заново быть человеком.

На сей раз на завтрак вместо каши картофельный омлет. Поскольку о присутствии Пика в доме уже знают, то ему незачем скрываться в комнате Зонтика. Он может есть вместе с Зонтиком и Куромаку. Увы, ему это не нравится… Кашу можно было пить. Омлет — нельзя, для него нужна вилка. А поскольку столовыми приборами пользоваться оборотень не умеет — можно было бы спокойно поесть, трансформировавшись в волка. Что было абсолютно исключено. В присутствии брата пассии он должен был строить из себя человека настолько, насколько это возможно.

То, как неуклюже Пик ест, то и дело привлекает внимание Куромаку, сколько бы он ни пытался не обращать на это внимание. Держит вилку тот в кулаке… Куски омлета то и дело падают обратно на тарелку, едва добираясь до рта… Да уж, это существо явно выросло в лесу! А ведь сколько ему лет? По виду оборотня — он практически ровесник охотника. В кругу менее эмпатичных людей за такие младенческие способности над Пиком бы смеялись. Куромаку же испытывает только жалость… И ярое стремление, чтобы Пик прекратил так издеваться над его глазами!

— Я больше не могу на это смотреть, — Куромаку выходит из-за стола. Зонтик тоже старался игнорировать то, как неуклюж и медлителен Пик… Ему нужно было делать вид, что брат не знает об истинной сущности его лесного кавалера. И такое поведение брата заставило переживать о том, что тот сейчас нарушит их договор о молчании.

В ящиках среди столовых приборов Куромаку находит десертные маленькие ложки. Чем-то похожим когда-то учился есть и он, и Зонтик. Он отбирает у Пика вилку и показывает ему ложечку.

— Уж не знаю, в каком переулке тебя воспитывали, о чём я могу лишь искренне посочувствовать. Но если ты будешь держать столовые приборы так, как ты их сейчас держишь, то у тебя постоянно будет уставать рука. Вот, — одним простым движением мужчина показывает, как держать ложку правильно, — Это несложно, но нужно немного времени чтобы привыкнуть.

Пику не нравится, как надменно стоит над ним Куромаку; как пытается выдрессировать в правильного, следующего манерам человечка. Если кому и дозволено так обращаться с ним, то только Зонтику! И то подобное отношение не понравится ему даже со стороны пассии! И всё же есть что-то здравое в словах этого охотника… Оборотень забирает ложку, пытается взять её правильно. Думается, вышло похоже. Тогда охотник берёт его вилку и показывает ещё раз, чтобы поправить.

— Почти. Смотри: вверху только указательный и большой палец. Они фиксируют ложку в ладони. Остальные три пальца внизу, чтобы удерживать вес ложки и еды. Когда ты черпаешь лопастью еду, то не напрягай всю руку. Старайся работать именно предплечьем. Вот так<footnote>ставь лайк если научился правильно кушать</footnote>, — ещё одна демонстрация: охотник делает вид, будто черпает из воздуха еду и подносит ко рту. Абсолютное лёгкое и естественное движение. Оборотень хмурится: если уж он может спокойно есть, то сам оборотень сможет и подавно!

Пик берёт маленькую ложку именно так, как и показал Куромаку. Из-за её размеров её держать удобнее, в отличие от большой (по сравнению с десертной ложкой) вилки. Далее — нужно скопировать движение руки Куромаку. Он загребает кусок омлета в лопасть. Кусок не падает вниз… Столовый прибор держится ровно и уверенно в руке… Идеальное подражание человеческим манерам вызывает в Пике какое-то предвкушение. Он подводит ложку ко рту, снимает омлет губами, жуёт. Всё вышло не так уж и сложно… Как он и думал!

Маленькая победа знаменуется гордой улыбкой. Которую, затем, Пик быстро и смущённо прячет, хмурится и косится на Куромаку. Ну чего над душой стоит? Хватит! Пускай даст поесть спокойно! Куромаку в некотором ступоре от того, что увидел. Совсем как ребёнок… Может, и правда незачем переживать, что он оборотень?.. Охотник спокойно кивает, в качестве похвалы бросив «Хорошо». После чего легко хлопает младшего брата по плечу, чтобы отойти с ним в сторонку поговорить.

— Одежда ему маленькая. Где ты её достал?

— Тебе не понравится ответ, — неловко смеётся Зонтик. Куромаку устало выдыхает: так и знал — это его одежда. Ну, делать уже нечего… Потратится на этого иждивенца ещё немного, а потом отправит Зонтика отрабатывать.

— Стоило бы взять ему на рынке что-то более удобное. Это не только выглядит нелепо, но и давит на кровотоки. Может, ещё натирает где-то…

— Насчёт рынков… — юноша подходит ближе к брату, чтобы оборотень не услышал этот момент их разговора. Даже если оборотень, довольно поедающий омлет, отвлечётся на них… — У него ужасный страх толпы из-за того, что он рос на улице и над ним издевались.

Плохая новость. С этим определённо следует что-то сделать, чтобы снизить тревожность Пика. И в первую очередь — не тащить его туда, где ему будет дискомфортно.

— У меня есть пара идей, как можно помочь с этим… Но без удобной одежды оставлять его нельзя. Я мог бы после завтрака сам пройтись по рынку и поискать для него что-то более подходящее, чем то что уже на него надето.

Зонтик ничего не отвечает. То, как Куромаку решил помочь Пику с вилкой, вызвало у него умиление. Он наблюдал за этим затаив дыхание. И нынешнее рвение Куромаку помогать вызывает у Зонтика ничто иное, как искрящийся взгляд и широкую улыбку.

— Почему ты так на меня смотришь?.. — впрочем, сам Куромаку от благоговейного лица Зонтика не в восторге. Он делает что-то не так?

— Было бы здорово увидеть тебя со своими собственными детьми… Ты был создан стать хорошим отцом.

Сие пожелание вводит Куромаку в смятение. Он краснеет, но к сожалению своему осознает, что действительно: режим папаши взыграл в нём с новой силой. Вот и кончилась молодость… Никто никогда не говорил, что охотник создан для того, чтобы посещать светские мероприятия и всячески развлекаться, но теперь точно никогда не скажет.

Хотя передавать кому-то свои знания и наблюдать за ростом (личностным и не только) этого кого-то — тоже довольно интересное и приятное занятие…

Новая одежда сидела на Пике лучше прежней. Помимо штанов и сапог, Куромаку взял для него подходящую по размерам рубаху и длинный осенний кафтан. Оборотень давно не носил одежду… Он не задумывался о том, что подобранный Зонтиком наряд не должен давить в ненужных местах или обнажать частицы конечностей… Но после покупки Куромаку ему было с чем сравнить. И новые вещи были просторнее и комфортнее. Однако покоя ему не давала эта странная, из ниоткуда взявшаяся доброта со стороны охотника… С его недоверием пришлось разбираться пассии: заверениями о том, что это была его просьба.

Чтобы Пик привык к людям — Куромаку решил, нужно такое место, где люди будут тихими и не станут обращать на него внимание. И желательно, чтобы они одним своим видом внушали о том, что они безобидны. Идеальный вариант для него казался — кукольный театр для детей. Конечно, пришлось ещё немного потратиться, дабы попасть в зал… Зато он был уверен в собственной затее.

Помещение кукольного театра небольшое: скамьи да будочка-сцена, за которой прячется пара актеров с перчаточными игрушками. Людей мало: несколько детей, пара родителей и один знакомый-охотник. Все внимают на занавес, ожидая представления. Пик с напряжением и отвращением взирает на собравшихся; вместе с Зонтиком и Куромаку садится на самую дальнюю скамью. Что за ужасное место? Куда его привели? Не просто сборище человеков, а не менее жестоких человеческих детёнышей!

А когда занавес расходится, и на сценке является игрушка-рассказчик — Пик забывает о своём негативе и, подобно окружающим его детям, во все глаза взирает на начавшееся представление. Зонтик изумлённо переглядывается с Куромаку: неужто сработало? Значит, книги и рисование это не то, с чего стоило начать погружение Пика в человеческую жизнь? Куромаку самоуверенно кивает: конечно сработало. Раз они имеют дело с человеком, у которого не было детства, то сперва пускай они ему это самое детство и подарят.

Меж тем, приметивший троицу Феликс машет Куромаку. Куромаку машет в ответ. Похоже, после театра они ещё столкнутся.

Не сказать, что Пик понял всё происходящее в представлении… Но он определённо был вовлечён в него. Он получал удовольствие от красочных игрушек, от шуток и несложных сказочных историй. Такого в лесу точно не увидишь!.. А Зонтик наслаждался тем, что мог видеть как улыбка не спадает с губ Пика. И то и дело чувствовал, как сердце замирает в изумлении, когда он слышит его искренние смешки.

А по окончании представления некоторое напряжение возвращается к Пику… Но он определённо выглядит спокойнее; настроение его кажется лучше. Троица остаётся на скамье ждать, когда все остальные покинут зал, чтобы выйти не в мешанине из толпы детей. По выходу они сталкиваются лишь с Феликсом.

— Эй, привет!.. — обычно дружелюбный парень сейчас выглядит растерянным, даже немного обеспокоенным, — Это ваш новый знакомый? Я никогда его раньше не видел у нас в деревне…

— Да. Он приезжий, — Куромаку подтягивает Зонтика к себе за плечи. Феликса он возьмёт на себя, а они пускай пока продолжат без него, — Сходите с Пиком на качели. Я подойду позже.

Зонтик берёт Пика под руку и уводит от театра. Качели?.. Наверное, они понравятся Пику. Лишь бы на окружение из детей он теперь реагировал спокойнее. Всё-таки, просидел час в зале, полном ими…

Феликс не думал столкнуться с Куромаку в кукольном театре. Само по себе явление странное. Но он вспомнил всё, что произошло днём ранее: их причудливой с Ромео поведение, разбитое сердце и дальнейшая отстранённость двух «друзей». Конечно это заставило обеспокоиться тем, как себя чувствует приятель-охотник.

— Это ты сказал Вару что я?.. Ну… — охотник смущённо мнётся, не зная какую формулировку подобрать правильнее. То, что он влюблён, ещё ощущалось странно и непривычно, — Заинтересовался сыном графа?

— Да, я… Я подумал, раз Вару разбирается в отношениях, то сможет тебе помочь. Что он тебе сказал?

— Он предложил мне поухаживать… Поухаживать за Ромео. Но я… Такая банальность как цветы — я сейчас их нигде не достану. А каких-то других идей в голову не приходит. Я просто… — мужчина качает головой. Слишком много на него навалилось, — Я не готов был к такому. А как действовать я не знаю. Не знаю что мне делать. Нужно ли мне это вообще…

Феликс задумывается вместе с Куромаку. Да, для цветов, каким избитым подарком они бы ни были, сейчас не сезон… Можно достать каких-то вкусностей, но это тоже будет банальным. Раз уж Ромео повидал мир — он пробовал сласти гораздо слаще тех, что есть в Малахитовке! Если у них с Куромаку особенные отношения, то подарок тоже должен быть каким-то особенным.

— Может быть, ты что-то сделаешь для него в мастерской?

— Например? — задумка Феликса интригует Куромаку. Подарок своими руками вполне покажет серьёзность его намерений. У него же таковые есть, да?..

— Не знаю… Как насчёт цветов? Ромео любит розы. Ты мог бы сделать для него розу! А потом подарить со словами, что разлюбишь его когда она завянет, — Феликс счастливо смеётся со своей идеи. Уж она-то точно сведёт его друзей вместе! — Но она никогда не завянет, потому что она из металла! Ты понял, да? Так что ты как бы его никогда не разлюбишь.

— Я понял, Феликс…

Хмурость Куромаку притупляет запал радости Феликса. Ему не понравилась его идея? На деле же, Куромаку снова невольно погружается в себя. Кризис среднего возраста… Злополучный переезд… Угроза из детских сказок прямо под носом… Хочется плюнуть на всё и вернуться к тому, что было раньше. Но как раньше уже не будет. А Ромео отвлекал его от жизненных тяжб… Ромео помогал ему почувствовать себя лучше… Значит, в каком-то смысле он нужен Куромаку?.. Если с его поддержкой Куромаку не потеряет связь с реальностью и пройдёт через трудности… Тогда он действительно готов будет обещаться в вечной любви.

— Если бы я выковал эту розу к завтрашнему дню, то я смог бы подарить её после состязания по стрельбе. Но не знаю, успею ли я. Я никогда настолько кропотливой работой не занимался.

— Тебе всё-таки нравится моя идея? Если хочешь — я помогу тебе! Тогда ты точно успеешь до состязаний по стрельбе.

— Но ты ничего не понимаешь в ковке, — охотник невольно улыбается. Энтузиазм приятеля его подкупает. Возможно, он принял правильное решение, и новые отношения хорошо повлияют на его жизнь.

— Я могу чинить арбалеты! И точить ножи, — с укором защищается Феликс, — Значит, что-то я умею. Ну а если я всё равно не смогу помочь, то… Тогда я буду просто наблюдать и подавать что-нибудь! Но самое главное, что один ты не останешься.

Куромаку отвечает дружелюбным тихим смешком. Вряд ли моральная поддержка поможет закончить металлическую розу в срок. Зато он не сойдёт с ума в одиночестве от одолевающего рассудок смущения, пока будет работать.

— С некоторыми вещами ты действительно мог бы мне помочь… Спасибо.

И всё-таки Куромаку изменился… Феликс удивлён тем, что Куромаку больше не такой хладнокровный и малоэмоциональный. Но он только рад подобным изменениям. И если благодаря его помощи Куромаку сойдётся с Ромео и продолжит быть расслабленным и добродушным — Феликс просто обязан помочь!

Основным местом сборища детей Малахитовки был песочный сад. Это место располагалось недалеко от сквера с прудом. Там дети играли на песчанистой территории, бегали между пнями вырубленных деревьев или качались на верёвочных качелях, что крепились на ветви единственного, развесистого дуба, который укрывал собой большую площадь. Благодаря этому летняя жара не грозила ни детям, ни их родителям.

Именно здесь Куромаку должен был найти Зонтика с Пиком. А когда нашёл — очень удивился. Пику понравилось на одной из качелей… Но он быстро отвлёкся от верёвочного аттракциона. Глаза его приметили яркое пятно в одной из рук детей, и он последовал за своим любопытством. Так что когда Куромаку пришёл найти знакомые лица — Пик сидел на корточках и разглядывал куклу одной девочки, пока та что-то упоённо про неё рассказывала.

— А у тебя есть кукла? — вопрошает девочка. Оборотень задумывается. Кажется, это одно из редких, не стёршихся из памяти воспоминаний о его доме…

— Я видел такие в комнате моей матери… Но мне никогда не разрешали их трогать.

— Это плохо! Мы могли бы поиграть, если бы у тебя была своя кукла.

Поиграть с куклами? Как это? Куромаку думается, было бы печально оставлять этого большого ребёнка без возможности получить то, что ему так нравится. Он мягко касается плеча Пика, чтобы привлечь его внимание:

— Среди старых игрушек Зонтика точно была пара кукол. Если они тебе понравятся — ты сможешь оставить их себе.

Такому предложению Пик удивлён. Правда? Ему никогда ещё не делали подарков… Почему именно этот чужой для него человечишка решил проявить подобную щедрость и заботу? Обычно он ни от кого не терпел бы прикосновений, если только его не касался Зонтик. Но сейчас ладонь этого Куромаку на его плече внушает не отвращение, ожидаемое от любого взаимодействия с людьми… А вверяет смутное ощущение поддержки.

Зонтик улыбается, глядя на своего парня и брата. Удивительно и приятно, что они нашли общий язык. Вот только… Не так Зонтик представлял себе погружение Пика в человеческую жизнь. Не ожидал он того, что увлечения Пика окажутся настолько далёкими от Зонтика. И что обретёт тот их благодаря Куромаку, а не ему.

Поскольку Куромаку нужно было поработать в мастерской, то выгуливать собак отправился Зонтик с Пиком. Пик расслаблен… Радостен… И одним своим упоённым видом заставляет Зонтика терзаться, пока они идут по лесу. Стыдно: он ведь хотел того, чтобы Пик испытывал радость от пребывания человеком! И теперь тот испытывает. Но сам Зонтик не может сосредоточиться на этом хорошем…

Пускай и вышло так, что первым Пик познакомился с Зонтиком, особенным его это не делало… Он не самый добрый и понимающий. Он не самый интересный и остроумный. И когда Пик, очеловечившийся и проникшийся людской жизнью, осознает это, то Зонтик наверняка просто останется позади. Куромаку заобщался с Пиком лишь сегодня, а Пик уже умеет по-человечески есть и идёт на контакт с незнакомцами!.. Уже наслаждается людской жизнью так, как не наслаждался с юношей!.. Лишь вопрос времени когда у того появится новое, более подходящее ему неравнодушное окружение… И когда это произойдёт — зачем ему нужен будет этот интровертный книжный червь без друзей?..

Помощь Феликса пришлась кстати. Пока Куромаку выбивал из нагретого прутика стебель для розы, Феликс вырезал из стальных пластин лепестки для будущего бутона. Он был кропотлив и внимателен, отзывчиво исполнял любую просьбу, держался бодро и добродушно. Более того — он предложил сделать на металлических листьях жилки для большей детальности цветка. Пожалуй, Куромаку мог сказать, что работать с Феликсом оказалось… приятно. Способный парень в который раз неосознанно подтвердил, что не место ему в охотничестве! И Куромаку решил, что не может оставить эту мысль; что просто обязан обсудить это с Феликсом, когда они сделают перерыв.

В обед, в час еды и чая, у Куромаку появилась такая возможность. Как и выразить изумление трудолюбием Феликса.

— Я впечатлён: ты оказался способнее, чем я ожидал.

— Ну ещё бы! Я всегда старался следить за твоей работой в мастерской, когда была возможность, — радушно отзывается парень: если что-то он и умеет, то только благодаря своему наставнику, с которым сейчас сидит за одним столом.

— Ты не думал попробоваться в подмастерье, Феликс? Мне кажется, это подошло бы тебе намного больше, чем охота: ты и убийство животных это несовместимые вещи.

С кривой усмешкой Феликс сжимает чашку в своих руках: так и знал, что рано или поздно Куромаку затронет эту тему! Феликс и сам знает, что не особо годится для той профессии, в которую полез… Так сложилось, что особого выбора у него не было.

— Да-а… Знаю. Но ты всё равно согласился взять меня на обучение! — с особо широкой улыбкой парень пытается перевести тему, — Я стану лучше, не переживай! Не зря же ты столько времени возился со мной?

— Я-то не расстроюсь, если ты сменишь профессию. Но не пожалеешь ли ты через десять лет, когда поймёшь, на что потратил приличную часть своей жизни? Я согласился обучать тебя, потому что ты сказал, это для тебя невероятно важно. Но я до сих не понимаю почему стать охотником было для тебя важным.

Всё так же с улыбкой на губах, почти что остолбеневшей, Феликс глубоко вдыхает и выдыхает через нос. От него не отстанут с этим, да? Видимо, придётся рассказать всё как есть.

— Ладно. Я расскажу. Но не смей ничего рассказывать другим! — строго наказывает Феликс. Этой информации даже Вару не знает, а они ведь друзья! Не то что с Куромаку, отношения с которым у него максимум приятельские, — Не хочу, чтобы у меня потом были проблемы.

Куромаку настораживает эта фраза. С чего бы у Феликса были проблемы из-за его истории?.. В любом случае, у Куромаку даже мысли не возникло бы говорить что-то, о чём его попросили молчать. Он обещать сохранить всё рассказанное между ними. Феликс верит ему, потому немного расслабляется. Немного… Ибо сама тема для него дискомфортная и тяжёлая.

— Ладно… Ладно, сейчас. В общем!..

Феликс принимается за рассказ. Раньше он жил в городе Светлове. Его мать скончалась от болезни, и отец с горя взялся за выпивку. Проводить время в доме стало невозможно, потому большую часть времени подростком Феликс проводил на улице; обучением его никто не занимался. Алкоголизм отца, как и ожидалось, ни к чему хорошему не привёл: дом собирались отобрать за скопившиеся долги. Пришлось собирать скромные пожитки и перебираться в деревню, коей оказалась Малахитовка. Браться за ум отец-алкоголик не собирался… Уже подросшему парню нужно было сделать так, чтобы он не лишился и другого дома; чтобы не жил впроголодь и в нищете. А поскольку он мало чего умел — самым оптимальным вариантом оказалось охотничье ремесло. Наставник Куромаку не требовал за обучение денег. Да и работа заключалась в частом времяпровождении вдали от дома и спившего от горя родителя. Так и сложилась дальнейшая судьба Феликса: пришлось закрыть глаза на свою любовь к животным и стать охотником.

Рассказ свой Феликс вёл с улыбкой, будто история его жизни обыденна и относится он к ней спокойно и привычно. А вот Куромаку, по мере его истории, всё больше и больше проникался беспокойством. По жизнерадостности парня и не скажешь, что он живёт в такой проблемной семье… Поэтому тот так беспокоился, что из-за этой истории у него возникнут проблемы? Потому что отец за дурные слухи решит наказать сына?..

— Я знаю, что мне тяжело охотиться!.. Я стараюсь работать над этим! Но зато у меня всегда есть дома еда, и даже какие-то деньги остаются. Так что всё не так плохо! Может, когда-нибудь я попробую себя в чём-то другом. Но пока я боюсь искать другие варианты. Я так могу оказаться вообще без денег.

— Ты мог бы накопить средств на учёбу и на переезд. Мог бы вернуться в Светлов или отправиться в Северин. У тебя ведь есть клиенты, насколько я знаю?.. У тебя не может быть настолько туго с деньгами, что приходится жить впроголодь.

— У меня… — парень неловко смеётся, трёт свой локоть. Охотник не задумывался об этом обычно… Но его ученик часто носил одно и тоже, словно экономил на одежде, — У меня не получается копить. Деньги идут то на одно, то на другое!.. Ты же знаешь, как это бывает, Куромаку. Жизнь это одни траты!

— Если ты разбрасываешься деньгами направо и налево, то да. Но что-то мне подсказывает, ты не настолько безответственный.

Улыбка Феликса искажается в сердитый оскал. Ну хватит уже давить не него! Больно много этот Куромаку знает о нём, как же!.. Он угрюмо допивает чай и говорит, что им пора бы возвращаться к работе. Куромаку нехотя соглашается. Всей правды от Феликса не услышать… Но он почти уверен, что большая часть денег уходит на зависимость его отца-алкоголика. Парню действительно не помешало бы переехать от пропащего родителя, чтобы наладить свою жизнь. Быть может, охотник мог бы найти для него место в кузне, когда они с младшим братом переедут?..

Конечный итог работы в мастерской вышел завораживающим. Железный цветок был подобен каменной скульптуре, чья красота была запечатлена навечно. Изящные линии жёсткого материала подчёркивали нежность и живость самодельного растения. Холодная поверхность переливалась драгоценным серебряным блеском. Разумеется, результатом кропотливой и жаркой работы оба создателя были довольны. Феликс был уверен, что подарок придётся Ромео по вкусу! Куромаку тоже на это надеялся. В эту розу он вложил все свои трепетные и радушные эмоции, что испытывал к Ромео. Подарок обязан был заявить о его симпатии лучше всяких слов.

В благодарность за помощь Куромаку не мог просто отпустить Феликса домой. Да и самому Феликсу, как он предполагал, не особо хотелось возвращаться туда… Так что он предложил остаться на ужин. Феликс согласился, предложил свою помощь в готовке. И небольшой кухонный стол вскоре должен был заполниться как никогда раньше — целой группой людей.

Запах чужака Пик почуял ещё на пороге дома. Понимание того, что опять придётся с кем-то контактировать, в восторг не вводило. Но раз уж завтрак с Куромаку прошёл мирно… Раз уж сам Куромаку не показался плохим… Возможно, ещё одно незнакомое лицо не доставит неприятностей. Зонтик наверняка ждал, что Пик будет активно погружаться в людскую жизнь? Пик хотел, чтобы Зонтик видел его старания! Чтобы гордился им и радовался вместе с оборотнем! Значит, ужин просто обязан был пройти хорошо.

— Так ты парень Зонтика? Рад знакомству! — светловолосый парень приветлив и отзывчив, когда все четверо собираются за одним столом. Оборотень не испытывает к нему отторжения. Правда, сложно не искать в этой улыбке подвоха, когда это уже не первый человек, что относится к оборотню с каким-никаким уважением.

Придвинувшись ближе к Куромаку, Феликс с лукавой улыбкой пихает того локтем под рёбра. Яблоко от яблони недалеко падает, как говорится?..

— Что, любовь к мужчинам это у вас семейное? — хихикает он, пока Куромаку не пихает его в плечо, заставляя замолчать. Так уж вышло, что поделать… Видно, по какой-то причине не хотела судьба продолжения их рода.

— Полагаю, родители смеялись бы над тем, что их шансы обрести внуков так категорично упали до нуля. Но я бы хотел верить, что они желали нам счастья несмотря ни на что.

Пик хмурится, испытывая недоумение от возникшего разговора. Разве кому-то должно быть дело кто и с кем заводит отношения? Это ещё одна непонятная часть человеческой культуры?

— А что не так с любовью к мужчинам? — переводит он на себя внимание. Феликс с нервным смехом качает головой. Ну вот, только познакомился с кем-то, а уже обижает новое лицо!..

— Ничего-ничего!.. Просто некоторые считают это странным. В отношениях мужчин никогда не будет детей. Ну, если только… приёмных. Приёмных завести возможно.

— Некоторым людям просто важно совать нос не в своё дело, — важно хмыкает Куромаку, — Нужно не обращать на таких внимание. Достучаться до таких индивидов дело бесполезное и бессмысленное.

Возможно, Пик мог бы согласиться с этой мыслью… Но она вызывает ещё большее недоумение. Просто так взять и идти наперекор обществу? Разве это возможно?

— Но это… тяжело не обращать внимание, когда ты постоянно слышишь что ты неправильный и не должен жить.

Остекленевшим взглядом Пик смотрит в тарелку, бессмысленно мешает ложкой гуляш с грибами. Нет сомнений: в воспоминаниях его снова мелькают обрывки детских безрадостных будней. Обеспокоенный Зонтик придвигается ближе к Пику; он обнимает его за плечи и касается руки. Феликс искренне жалеет, что в желании пошутить поднял столь животрепещущую тему… Атмосфера вечера пропитывалась напряжением, и он обязан был что-то с этим сделать.

— Нет! Не слушай их! Никогда не слушай! — яростно настроенный Феликс вскакивает из-за стола. От его резкого движения стол дёрнулся, а тарелки с ложками издали звонкий дребезг, — Только идиоты говорят другим такие ужасные вещи! Это твоя жизнь!.. Ты должен жить как тебе нравится! И любить кого хочешь. А если кто-то над тобой издевается… — крепко сжав кулак, парень бьёт им прямо по столу, — Бей их прямо в нос!

Отчасти Куромаку был согласен со сказанным Феликсом. Но то, что надо было превратить мирный ужин в такое ожесточённое выступление, его не радовало. Он хмуро дёргает Феликса за рукав, чтобы тот сел обратно и спокойно продолжил есть. А Пик, меж тем, с искренним интересом рассматривает боевого парнишку. Его речь вдохновляет… И, похоже, у них одинаковый способ решения проблем.

— А ты мне нравишься, — с усмешкой заключает Пик. Зонтик чувствует, как что-то внутри него сжимается, медленно отодвигается от Пика. Похоже, его сближение с другими людьми уже началось…

— Он бывает шумным, но на него всегда можно положиться, — Куромаку не удивлён тому, что запал Феликса не напугал Пика. Оборотень всё-таки… Вероятно, если тот желает обзавестись друзьями, то кандидатура его ученика неплохо подходила на эту роль. Молодой охотник тоже не прочь новой компании:

— Да-да! Только скажи если у тебя будут проблемы: я сразу же приду на помощь! И не забывай про Куромаку. Он в душе просто очаровашка!.. Как жаль что только Ромео видел гипнотическую силу его улыбки, да Куромаку?..

Ещё одна порция подначиваний заставляет Куромаку нервно тереть висок. Он спрашивает, почему Феликсу не даёт покоя тема его влюблённости. На это Феликс смеётся и искренне признаётся, что это необычно и по-своему мило: видеть своего знакомого таким, каким бы он никогда его не представил. Пик улыбается, наблюдая за парой приятелей; дружеская атмосфера ему импонирует и позволяет позабыть о недавних воспоминаниях. А Зонтик чувствует, как постепенно удаляется в тень и ускользает от внимания Пика…

Старые игрушки Зонтика хранились в коробке в комнате Куромаку. Некоторые из них ранее принадлежали самому Куромаку. А все они являлись подарками и памятью об ушедших родителях, потому и расставаться с ними не было надобности из сентиментальных побуждений. В ожидании охотника, Феликс и Пик перебрались в комнату отдыха. Феликс увлечённо рассказывал Пику о своих городских приключений в юношестве. Пик не менее увлечённо его слушал. А Зонтик держался в сторонке, не зная что и делать… Сидеть рядом на диванчике со сдружившимися, морально поддерживая своего парня-оборотня?.. Или же уйти в свою комнату и не горевать, что о его существовании позабыли?..

Феликсу с семьёй повезло немного больше, чем Пику. Оттого и рос он более жизнерадостным, и друзьями обделён не был. Его страсть к приключениям и ярость побед казались Пику нечеловеческими. В душе Феликс точно был подобен волку! Быть может, Пика тоже ждали бы более приятные городские будни, если бы судьба отнеслась к нему с чуть большей милостью. Зато сейчас Пик действительно доволен своим человеческим окружением… Если бы не Зонтик — он продолжал бы скучать в его комнате или бродить по лесу.

Впрочем, сколь интересными хулиганские байки бы ни были, весь вечер они длиться не могли. Куромаку вскоре приходит, и всё внимание обращается к нему. Он садится на пол, куда ставит и коробку напротив себя; раскладывает рядом игрушки. Пик для удобства своего тоже опускается на пол, чтобы поближе рассмотреть необычные интересные вещицы. Резные крашенные животные… Причудливые металлические механизмы… И конечно тряпичные куклы! Пара, которая быстро попадается на глаза.

— Вот, — одну из кукол Куромаку даёт Пику. Безликая игрушка мягкая, в ярком платье и с растрёпанными светлыми волосами-нитями. Пику совершенно не верится, что в его руках оказалась подобная вещь. Он держит игрушку взволнованно и бережно, — Я называл её Курокайхо, когда она принадлежала мне. Зонтик дал ей имя Мантия. Ты тоже можешь придумать ей собственное имя.

Выходит, теперь оно может принадлежать Пику?.. В изумлённом лице оборотня мерцает тень восторга — детского и едва сдерживаемого за зрелой, некогда грозной оболочкой. Зонтик обижено хмурится, глядя на него. Этот взрослый мужчина-волк действительно собрался играть в игрушки? Как нелепо! Видно, можно позабыть о том, что они будут увлечены чем-то вместе, подобно настоящей паре. Да и раз Пика так тянет к игрушкам… Может, они поспешили с отношениями? Может, Пик ещё недостаточно зрелый для них?..

— Я назову её… — Пик будет беречь это… Беречь и заботиться как о самом ценном создании в своём жизни!.. Ведь именно благодаря ему Пик ощущает столь яркую гамму эмоций от пребывания человеком, которую не испытывал никогда… Благодаря Зонтику, — Я назову её Гвоздика. Такая же синяя как глаза Зонтика.

С влюбленным благоговением Пик смотрит прямо Зонтику в глаза. Зонтик ошарашенно теряется, густо краснеет. Значит, пока он терзается от собственного одиночества, мысли о юноше ни разу не покинули головы Пика?.. Правда?..

— Гвоздика не синяя, — подмечает Куромаку, — Цветы васильков и гортензии синие. Гвоздика чаще всего красная.

Пик выдаёт растерянное «Оу…». Что же за синие цветы тогда он видел в детстве? Феликсу не хочется, чтобы заумность Куромаку лишний раз кого-то обидела. Он пихает Куромаку в сторонку и садится на его место:

— Куромаку не видел синей гвоздики! Но это не значит, что её не существует.

Раздражённому поведением Феликса Куромаку хочется оспорить эту мысль. Но он не находит в себе сил. Учитывая, что оборотней он тоже раньше в глаза не видел, сейчас сложно сказать что вообще реально, а что — нет…

— А эту куклу как зовут? — из коробки Феликс вынимает вторую куклу. Её наряд более пастельный, а волосы темнее. Ещё одна игрушка из детства выросшего охотника.

— Я называл её Куромаджи.

— Блин, у тебя странная фантазия на имена… Почему всех их зовут «Куро»? Я назову её Фелин! — парень приглаживает волосы игрушке. Наверное, можно ненадолго погрузиться в детство, раз уж выдалась такая возможность, и его новому приятелю нравятся куклы, — Поиграем, Пик? Фелин работает портной. У неё много детей и много клиентов. Но она не только хорошая мать и успешная работница! Она ещё и отличная подруга! И сегодня она пришла к Гвоздике чтобы пригласить её в театр!

Столь огромным потоком информации Пик ошарашен. Откуда Феликс взял всё это? Неужто из головы? Пик смотрит на свою куклу. Вот что значит «играть»?.. Кто же тогда Гвоздика?

Куромаку встаёт с пола, чтобы оставить пару взрослых детей наедине друг с дружкой. Куромаджи странное имя, а Фелин нет? Ну да, ну да… А где Зонтик? На диване того больше нет. Куромаку замечает тень, мелькнувшую в проходе на кухню. Чего это с младшим? Весь вечер какой-то странный… Явно чем-то обеспокоенный и отягощённый.

На кухне Зонтик подогревает в котелке отвар из трав, льёт в жидкость мёд из небольшого кувшинчика. Приход Куромаку отвлекает его от своего дела, но явно не от своих раздумий: растерянность и грусть на лице отчётливы.

— На тебе весь вечер лица нет. Что случилось?

Зонтик поджимает губы и отворачивается. Сказать ли старшему братцу какой юноша плохой человек и как он собой разочарован?.. Тот наверняка одарит его пониманием и поддержкой… Если на кого-то и мог Зонтик положиться, так это на Куромаку.

— Я просто… Я боюсь, что Пик найдёт кого-то интереснее меня и уйдёт. Эти игры в куклы, я!.. — поставив кувшин на стол, Зонтик отходит к окну. Хотелось верить, что его слова; что его раздражённую тоску Пик в комнате неподалёку не услышит, — Они мне не нравятся!.. П-потому что… Я знаю, что он долгое время жил в лесу. И что у него было тяжёлое детство. Но я просто… Я хотел бы, чтобы у нас было что-то, чем мы могли бы наслаждаться вместе. Вдвоём.

Куромаку не нравится эта излишняя драматичность. Сколько Зонтик знаком с этим Пиком?.. Несколько дней? И уже испереживался, словно оборотень один-единственный! Но циничность проявлять будет неуместно: Куромаку и сам попал в проклятую ловушку чувств. Да и не лучший это способ поддержки собственной семьи…

— Если Пик только недавно стал жить как человек, то ему нужно немного времени. Я уверен, Пик ещё найдёт что-то, что будет нравится и тебе. Но пока требовать от него этого невозможно: он наверняка даже читать не умеет.

— Ты прав… Он всего второй день живёт как человек. А я уже жду, что он будет любить книги и рисование как я!.. Что со мной не так? — в сердцах бросает Зонтик; в глазах мелькает блеск слёз. Если бы Пик узнал, что Зонтик считает его каким-то неправильным человеком, то это разбило бы ему сердце… Он ведь так старается, чтобы его партнёр-человек гордился им! А юноша вместо поддержки злится на него… Злится, что тот общается с другими людьми, что тот нашёл какие-то интересы. Что тот ведёт себя именно так, как и хотел юноша! Как человек…

Дабы поддержать младшего, Куромаку приобнимает Зонтика за плечи. Неужели и его в отношениях ждут подобные самобичевания? Нет-нет… Они оба с Ромео довольно зрелые люди. Хотя, Куромаку ещё не в отношениях, а уже терзается… Тяжко.

— Всё с тобой в порядке. Ты просто ревнуешь, потому что не хочешь перестать быть особенным для него. И боишься, что ваши отношения могут не продлиться долго. Просто… Такой уж партнёр тебе достался. Не заводческая колли, от которой знаешь чего ожидать, а дикий динго. Если он и правда тебе дорог — тебе придётся принять его таким, какой он есть.

Зонтик шмыгает носом, кивает несколько раз. Да… Да, всё верно. Он нравится Пику не за его интерес к увлечениям Зонтика. Он нравится юноше за его силу и отвагу, за не утерянное стремление видеть хорошее и пробовать новое, за честность и открытость, за удивительное происхождение, за крепкие плечи и горящий взгляд, за невероятно обворожительную улыбку… И сам он наверняка нравится оборотню не за любовь к книжкам и рисованию, а за нечто большее.

— Спасибо, Куромаку, — юноша благодарит братца слабой улыбкой. Что бы ни произошло завтра — сегодня он должен быть для своего партнёра лучшим, — Я буду поддерживать Пика… Я хочу, чтобы он был счастлив. Чтобы ему нравилось быть человеком. Чтобы он не жалел, что познакомился со мной…

— Что ж… В последнем ты можешь не сомневаться.

Куромаку был уверен, что Пику нравится его нынешнее пребывание в людском доме и дружественном окружении. Он берёт Зонтика за руку, и они возвращаются в комнату отдыха. Там на пороге они наблюдают уже знакомую картину: мило общающихся Феликса и Пика, только на сей раз с куклами в руках. Зонтик старается не поддаваться ревности… Не думать о том, что это единственно любимое увлечение Пика… И всё же находит силы для искренней улыбки. Пик счастлив. Запуганный и забитый бездомный мальчишка заново дал шанс людям. Нужно не ревновать к Куромаку или Феликсу, а благодарить их, что помогли его партнёру раскрыться. И навсегда запомнить, что если бы не Зонтик — самого Пика сейчас бы здесь не было.

Пока Зонтик у шкафа переодевается в ночную рубаху, Пик сидит на кровати с новой игрушкой. Что ж, быть может Зонтик привыкнет к тому, что в янтарных глазах эта кукла превратилась в величайшую ценность на свете… Но он ведь не планирует спать вместе с ней?

— Ты… будешь трансформироваться в волка?

— А? А, да! — вспоминается Пик. Он бережно садит Гвоздику на стол и раздевается, неаккуратно вешает одежду на стул. Даже удивительно какой хороший день сегодня был! После его трансформации Зонтику не перестаёт видеться его довольная, уже мохнатая мордашка. А бурый хвост не переставая машет из стороны в сторону.

А зачем Пику трансформироваться в оборотня на ночь?.. Пик снова вспоминается, удобно устроившись на кровати… Вроде бы ему не было дискомфортно в теле человека. Он мог бы поспать и в мужском обличье.

— Тебе больше нравится спать со мной когда я оборотень?

Зонтик поправляет одеяло, растерянно смотрит в потолок. Само по себе немного смущающе спать в одной постели с партнёром… А если Пик будет в обличье обнажённого мужчины — вряд ли мысли Зонтика будут о сне.

— Это немного привычнее… Ты как большая мягкая игрушка, которую приятно обнимать.

— А тебе… — Пик не против побыть мягкой игрушкой для пассии, если той нравится его пушистая и тёплая оболочка. Но не будет же он всегда спать в обличье волка?.. — Хотелось бы поспать со мной когда я человек?

Зонтик впивается в одеяло пальцами, заливается краской; по лбу проходит лёгкая нервная испарина. Рано или поздно их отношения дойдут до того, чтобы между ними всколыхнулась искра страсти. Тогда все неловкости и смущения отпадут; обнажённость и совместный сон станут обыденной вещью. Но готов ли Зонтик к подобному шагу?..

— Н-ну… К-конечно!.. — натягивает улыбку на лицо юноша, усердно старается вести себя непринуждённо, — Если т-ты захочешь спать как человек, т-то это же хорошо?.. Тебе стало нравится быть человеком, да? Т-тогда я не против…

Так и есть: Пику нравится. Он прижимается носом к щеке Зонтика; бурый хвост движется легче и плавней. Сейчас у него намного больше шансов выжить среди людей. Он вырос! И он не один.

— Я запомнил только плохое из своего детства… Но не все люди относились ко мне плохо. Были старушки которые иногда давали мне еду. Ещё какие-то прохожие делились со мной монетками. А сейчас хорошего намного больше!.. — Пик кладёт морду на грудь Зонтика, прикрывает глаза; тон его довольный и умиротворённый, — Может, потому что твой городишко лучше моего… Или потому что я больше не щенок и могу дать сдачи. Но… Мне кажется, ещё немного и из меня выйдет отличный человечишка!

Со слабой нежной усмешкой Зонтик приобнимает оборотня, осторожно гладит по мохнатой голове. Он пообещал себе поддерживать Пика… Не идти на поводу ревности, неуверенности и страхов о будущем… Но если он и дальше будет держать свои волнения в себе — юноша так и не сумеет от них избавиться. Если он дорог своему парню-оборотню — тот его выслушает и поддержит.

— А ты… Ты не оставишь меня, когда привыкнешь к своей новой жизни?

Удивлённый таким вопросом, Пик даже встаёт на четвереньки. Разве такое может произойти? Пик даже представить этого не может!

— Оставить? Почему это? Ты мне нравишься, я говорил! — возмущается оборотень. Как мог юноша забыть о столь важной вещи? Впрочем, сам юноша угрюмится и тоже отвечает возмущением:

— Феликсу ты тоже это говорил!

После чего отворачивается на бок, спиной к Пику. Пик теряется. Зонтик переживает, что он испытывает симпатии к кому-то ещё? Но это разные виды симпатий! Зонтик нравится ему так, как не нравится никто другой… Пик снова тычется мордой в щёку Зонтика, лижет тому лицо и шею, чтобы успокоить и привлечь внимание. Зонтик жмурится и невольно вздрагивает от горячего дыхания и не менее горячего языка Пика. Ну что за издевательство?.. Нашёл худшее место для ласк — постель!.. Юноша сейчас сгорит от стыда!

— Х-хватит!.. — взволнованный юноша отталкивает волка, спешно дышит. Испытывать какое-либо влечение к своему парню в облике зверя это поистине нездорово! Особенно если тот невольно задевает те места, что задевать в обычное целомудренное время не стоит.

— Ты нравишься мне по-особенному! — Пик давит лапой в плечо Зонтика, чтобы перевернуть того обратно на спину; нависает над Зонтиком, абсолютно уверенный в своих словах и чувствах, — Ты нравишься мне как тот, с кем хочется создать стаю. Я не хочу разрушать эту связь. Я не хотел бы… Если я найду свое место в человеческом мире — мы никогда не должны расставаться! — уверенный запал смягчается, и оборотень смущённо прижимает к загривку уши, — А если не найду… Я всё равно чувствую, что моё место рядом с тобой, и не важно в каком обличье.

Само по себе пребывание под грозным зверем — под его большим сильным телом и внимательным, пронзительным взглядом — для Зонтика полно напряжения и смущения. Но благодаря словам Пика он ненадолго забывает о будоражащем смятении. Эти слова… Они подобны признанию в любви. И слепо поддаваться им пока не стоит… Ещё мало времени прошло с того момента, как они познакомились. Возможно, Пик говорит так потому, что Зонтик для него первый близкий человек; а сам Зонтик желает слышать это, потому что боится потерь близких из-за смерти родителей. Но если у них действительно впереди может быть счастливое будущее… Если их связь друг с другом лишь окрепнет, а отношения помогут им вырасти и стать лучше…

— Я тоже хочу быть с тобой. Оборотень или человек — это в первую очередь ты: Пик, — юноша озаряется светлой, влюблённой улыбкой. После слов партнёра совершенно не хочется ни ревновать, ни сомневаться в чём-либо, — Парень, который мне нравится. И наверное это самое главное. Чтобы мы поддерживали друг друга, и чтобы нам было хорошо вместе…

Осчастливленный, Пик выдаёт тихий радостный скулёж. Он как никогда согласен со своей милой пассией! На радостях он вновь припадает к лицу и шее Зонтика. Под напором вылизываний Зонтик с нервным смехом упирается руками в напряжённую бурую грудь. Ох уж этот очаровательный и ласковый зверь!.. Сейчас он по-настоящему жесток и бесчувственен, ведь оборотень словно не понимает, что эти влажные нежности уже немного большее, чем милое проявление чувств…

Кожа Зонтика пахнет приятно, однако уже привычно. Оттого Пик останавливается, когда нос выцепляет что-то иное в разгорячённом воздухе. Что-то притягательное и завораживающее… Он принюхивается к шее Зонтика, к волосам. Не то… Выпрямившись, оборотень ищет странный аромат в окружении. Зонтик с тяжёлым дыханием наблюдает за ним, кусает губы. Всё-таки возбудился… И волчий нос наверняка это почувствовал. Раз уж это всё равно должно было произойти — не стоит ли просто расслабиться и отдаться удовольствию?.. Окончательно забыть о сегодняшних переживаниях?..

Перебарывая неуверенность, Зонтик раскрывается, отдавая своеобразное безмолвное приглашение. Он остаётся в рубахе и белье. Запах феромонов ещё отчётливее пропитывает воздух. Под его ароматом Пик приковывает к Зонтику изумлённый, горящий первобытным желанием взгляд. Значит, это всё-таки аромат его пассии?.. Никогда ещё он не чувствовал ничего настолько пленительного… Юноша сглатывает, ощущая как желание в нём становится сильнее. Благодаря этому он, несколько осмелев, стаскивает с себя рубаху и сбрасывает её на пол. Теперь оборотень придёт к нужным действиям?.. Оборотень рассматривает светлое, стройное тело пассии; в воздухе встаёт утробное звериное рычание, от которого по телу юноши бегут мурашки. Всё как юноша и сказал… Человек или волк — важнее то, что это его возлюбленный парень-волк, и чтобы им обоим было хорошо.

— Если… ты не знаешь, что делать, то я помогу тебе, — Зонтик гладит Пика по шёрстке; по загривку и плечу лапы. Наверное, Пик растерян. Всё-таки Зонтик его первый романтический партнёр, — Если ты тоже… хочешь меня.

Подобного ноющего, пылкого желания Пик в себе ещё никогда не испытывал… Быть может, где-то на уровне животных инстинктов он знает, что это и к чему должно привести. Но позволить себе своевольничать и сделать хоть что-то не так он не может. Ни за что он не должен навредить этому светлому, прелестному созданию, чей туманный взор кружит ему голову… Раз Зонтик знает как лучше — он всецело доверится ему и проявит все свои способности, всю свою нежность и страсть.

— Хорошо. Я сделаю всё так, как ты скажешь, Зонтик.

Всегда своенравный и уверенный тон сейчас кажется на удивление податливым. Дикий и свободолюбивый зверь готов подчиниться… Подчиниться лишь одному Зонтику… Значит, остаётся ещё одна незначительная деталь, прежде чем можно будет отдаться наслаждению. Жарко выдохнув, Зонтик избавляется от последнего, что на нём надето: белья. Он закрывает запястьем глаза, чтобы невольно не столкнуться с голодными янтарными глазами и не сойти с ума от смущения. Как же всё это непривычно!.. Лежать пред собственным партнёром столь беззащитным и обнажённым… Но он знает, что может доверять Пику. И верит, что от смущения скоро не останется ни следа.

Не сказать, что Куромаку снилось что-то увлекательное… Но просыпаться до утра он желания не имел. А особенно от волчьего воя, что раздался практически у него под ухом. Спросонья он вскакивает с кровати, хватает с тумбочки очки и арбалет. Что случилось? Один из сородичей Пика взобрался к нему в дом? Недалеко действительно слышатся посторонние звериные звуки, которых в доме в это время быть не должно… Вот только вместе с ними слышится и голос Зонтика. И когда сонность проходит, Куромаку осознаёт, что никакой угрозы нет. Охотник опускает заряженный арбалет, краснеет и переполняется возмущение. Никакой угрозы, кроме угрозы его сну… Что за бескультурные животные?! Это всё влияние этого дикаря Пика на Зонтика, не так ли?!..

Вряд ли получится снова заснуть под упоённые рычания и сладострастные стоны. Бесстыжий шум спокойно игнорировать не выйдет. Недолго думая, Куромаку одевается, чтобы покинуть дом. Погуляет часик, и может эта пылкая парочка уже закончит и умолкнет… А в наказание за то, что охотнику нормально поспать не дали, нагрузит младшего и его волчка работой!

А Ромео в это время не спит? Что если свой подарок он преподнесёт ему не в шумном тесном пабе, а в мире и спокойствие наедине друг с дружкой? Куромаку берёт серебристую розу, прячет в кармане куртки и как можно спешнее выходит на улицу. С Ромео бродить по ночной Малахитовке будет не так скучно и одиноко… Зато хоть у кого-то в его доме всё хорошо с отношениями.

Пустые улицы окутаны туманной дымкой. Каменные дорожки освещает бледная луна, редкие масляные фонари. Пожалуй, Куромаку слишком легко оделся. Холодно. Да ещё крошки снега сыплются с неба подобно пеплу, развеянному зимним ветерком. Осень постепенно ослабляла свою власть, уступая зиме.

В окнах поместья Ромео темно. Прямо как в других деревенских домах. В такое время суток только спать… Куромаку какое-то время мнётся на месте, прежде чем подняться на крыльцо и тихо постучать в дверь. Если Ромео спит — будет неловко его будить. А если нет, то наверное он должен услышать маленькое вторжение на свою территорию? Не хотелось бы, чтобы внезапная встреча принесла неприятные впечатления. Да и не зря ли охотник вообще пришёл?

Время тянется недолго, но ощутимо, чтобы Куромаку понял, что ему никто не откроет. За дверью как была тишина, так она и остаётся… И ни искры света в окнах не мелькнёт… И правда зря пришёл. Он спускается с крыльца, чтобы отправиться дальше в ночь. Но стоит ему сделать несколько шагов от поместья дворянина, как он слышит стеклянный стук. Будто в окно постучали… Куромаку озирается, замечает Ромео на втором этаже. Тот приветливо машет ему, придерживая алую штору. Всё-таки услышал приход гостя… Куромаку не замечает, как уголки его губ поднимаются вверх в тёплой улыбке.

— Здравствуй, Куромаку. Рад тебя видеть! — здоровается дворянин, когда охотник снова на крыльце его поместья. Неожиданная встреча, но крайне приятная. Как бы он старался не думать о своём дорогом друге, это давалось непросто…

— Привет, Ромео… Не разбудил?

— Нет, ничего подобного! Ты так тихо постучался, что я думал, мне показалось. Но я всегда рад с тобой повидаться.

Добродушный дворянин звучит искренне. Охотник старается не поддаваться смущению. После осознания собственной влюблённости тяжело смотреть в его глаза как раньше… Тяжело стоять рядом с ним как ни в чём не бывало… Он предлагает Ромео прогуляться. Ромео без раздумий соглашается, но просит подождать: ему нужно взять пиджак.

В итоге выходит, что пиджак предназначался для Куромаку… Не то чтобы Куромаку сильно ожидал этого, но в духе Ромео было бы помочь надеть тёплую одёжку. А в итоге он просто заботливо передаёт её, ждёт пока друг-охотник оденется и спускается с крыльца. Даже под руку не берёт охотника как раньше… Вроде бы мелочь, а оставляет неприятный осадок: дворянин будто забыл об их привычных нежностях и теперь держит дистанцию.

— Ты всегда так поздно гуляешь по деревне? Тебе стоило бы одеться потеплее, дорогуша.

— Нет, я ведь рабочий человек, и нужно каждый день рано вставать… Просто у брата гости, и сейчас в доме… шумно. Вот мне и показалось лучшим решением немного проветриться. Я рад, что ты согласился составить мне компанию…

— Ну конечно, Куромаку! Как я могу оставить своего друга в холоде и одиночестве?

Какие же жестокости говорит этот привычно ласковый, сладкоголосый тон!.. Куромаку горько усмехается. «Своего друга»… Нет, если быть друзьями с Ромео это значит держать дистанцию; значит лишиться тёплых прикосновений и нежных слов — тогда Куромаку это не нужно.

— Я кое-что сделал для тебя… — Куромаку останавливается на перекрёстке. Крошки снега медленно покрывают увядшие клумбы, пламя масленых фонарей, волосы пары гуляющих. Роза во внутреннем кармане куртки ощущается тёплой… Но как он вытащит цветок из-за пазухи, то металл встретится с зимней прохладой. Не хотелось бы, чтобы руки Ромео замёрзли.

Ромео терпеливо ждёт, когда Куромаку всё-таки решается преподнести свой подарок. Сначала Ромео удивлён: цветок? Где тот достал его в середине осени? Затем он берёт его в руки и переполняется изумлением. Это же… художественная ковка! Куромаку и права сам это сделал? Почти как настоящая на вид роза!..

Столь очаровательный подарок был создан специально для него неспроста? Значит, его милый дружок наконец решил проявить к нему романтические чувства? Как же тяжело не поддаться собственному искушению…

— Куромаку… Она чудесна!.. — озарённый влюблённой улыбкой Ромео подходит ближе. Пожалуй, можно немного наградить талантливого кузнеца за старания… — Спасибо…

Снова в знакомой, желанной близости Куромаку неотрывно смотрит на Ромео, забыв как моргать. Сердце безумно колотится, пока в глотке пересыхает от волнительного ожидания. Ромео берёт его за руку, переплетается с Куромаку пальцами. Его губы прижимаются к щеке милого охотника, оставляют на горячей от смущения коже мягкий поцелуй. Охотник беззвучно выдыхает, прикрывает глаза на миг. Это так непривычно, но по своему так правильно… Будто он наконец получил то, чего ему всегда не хватало, даже не подозревая чем оно было.

За поцелуем Куромаку ждёт еще одна нежная улыбка. Хотел бы Ромео поцеловать его пылко и крепко… Но поцелуй в губы это уже точка невозврата. Пересекать эту черту влечения без обещаний быть вместе — это разбить чужое сердце и одурачить самого себя. Он берёт Куромаку под руку, и они продолжают прогулку по бледным белым улицам.

— Ты мне тоже нравишься, Куромаку. Но есть определённые… обстоятельства, которые не позволят нам быть вместе.

Мягкий поцелуй… Привычная близость… Милое признание… Куромаку даже не успел проникнуться снизошедшим на него счастьем, как то живо ускользнуло. Ну разумеется всё не так просто как могло бы быть… Разве ожидал охотник чего-то другого?.. Такая уж у него судьба…

— Д-да, знаю… — охотник старается звучать спокойно и понимающе. Но пронзительная горечь в душе практически разрывает ему сердце, — Я мужчина, а не женщина. Я не дворянских кровей как ты. И ещё я скоро переезжаю, а твой дом остаётся здесь.

— Нет-нет, ничего из этого не имеет для меня значения! — смеётся дворянин. Надо же сколько возможных обоснований пришло его возлюбленному в голову!.. Ах, его аналитические способности это отдельная причина для восхищения им… — Конечно, в мужчин я раньше не влюблялся, но… Я даже рад, что это произошло.

Налюбовавшись розой в руке, Ромео вставляет её в карман на груди своего дорогого расшитого камзола. Он жмётся немного ближе к Куромаку и прижимается к его серебристой макушке виском. Мокрая… Как бы холодная погода не заставила его охотника слечь в постель с болезнью.

— Мои влюблённости в женщин всегда были ослепляющими и жаркими, и я даже не мог сказать точно во что я влюбился кроме красоты… А когда я смотрю на тебя — я точно знаю, что мне нравится твоё остроумие, твои милые надежды на будущее, твоё стремление сделать всё правильно. И конечно же твоя очаровательная улыбка!

Куромаку смущён, но и озадачен сказанным. Он нравится Ромео… По-настоящему нравится. И важные названные Куромаку моменты для него не помеха. Так почему они всё равно не могут быть вместе? Как бы охотнику ни хотелось бы быть с обворожительным дворянином, он не позволить играть с собой и своими чувствами.

— Тогда я не понимаю. Что за обстоятельства могут нам помешать?

— Если я расскажу тебе — ты ни за что не поверишь. Да и не хотел бы я подвергать кого-то из нас опасности…

Знакомые слова… Кажется, Куромаку слышал их утром от Зонтика, когда тот признался ему что Пик оборотень. Значит ли это, что от Ромео стоит ожидать нечто подобное? Счесть его оборотнем это выстрелить в пустоту наугад… Но каких-то других причин Куромаку не видится.

— Ты не человек?..

Выстрел попадает в цель… Ромео замирает на месте. Куромаку чувствует, будто ему не хватает сил на удивление. Злая, злая ирония: человек, благодаря которому Куромаку казалось что мир ещё не обезумел, вовсе человеком не является.

— А ты… Ты умеешь удивлять. Куромаку, — с тихим смехом дворянин выпускает руку охотника. И как он догадался? Угадал или в чём-то подозревал дворянина? В чём дворянин ошибся?..

Недалеко от уличной дорожки стоит скамейка. Ромео стряхивает с неё тонкий слой снега ладонью в перчатке, опускается на неё как-то тяжело и даже грустно. Пускай улыбка и застыла на его лице, веет от аристократической особы напряжением… Похоже, невольно Куромаку затронул какую-то тяжёлую тему. Возможно, ту, что никогда не должна была возникнуть между ними. С каким-то сочувствием он садится рядом, берёт Ромео за руку. Пусть уж рассказывает всё как есть…

— Я… не хотел, чтобы ты боялся или ненавидел меня, — вздыхает Ромео, опускает голову. Обычно уложенные розовые волосы сейчас влажные и кажутся слежавшимися. Они неаккуратно закрывают глаза дворянина, сохраняющего на устах кривую улыбку, — И я… Я бы скорее предпочёл, чтобы ты не знал правды… Я не хочу тебя ранить… Я не могу ставить собственные желания превыше твоей безопасности.

Выходит, вот что за определённые обстоятельства… То, что Куромаку человек, а Ромео — нет. Что ж, если отношения с Ромео опасны, то рисковать незачем… Куромаку должен прежде всего беречь себя и свою семью. Вот только если Зонтик нашёл подход к лесному чудовищу — чем Куромаку хуже? Ромео явно не из лесов сбежал… И опасности от него он нисколько не чувствует.

— У тебя была возможность ранить меня не один раз, и никто бы тебя не заподозрил. Но ты не сделал этого, — держа поникшего дворянина за руку, охотник гладит его кисть большим пальцем. Крошки снега тихо покрывают их плечи и колени, — Я доверяю тебе. Конечно, это во мне в большей степени говорят мои чувства, а не разум, но… — как же это незрело вестись на наивную влюблённость, а не на здравый смысл!.. И всё же хочется ощутить хоть толику той радости и удовлетворения, коей живут обычные неодинокие люди, — Я чувствую себя в безопасности с тобой. Я… С тобой я чувствую себя так, словно у меня есть силы на что угодно. И мой монохромный мир обрёл блеск таких цветов, о которых я даже не подозревал.

Не хочется совершить прежней фатальной ошибки… Но если он нужен Куромаку, и Куромаку нужен самому Ромео — стоит попробовать ещё раз? Дать себе желанный шанс на то, чтобы наконец любить и быть любимым?

Уже с искренней улыбкой Ромео рассматривает ладонь Куромаку, отвечает на робкие поглаживания. Обстановка кругом столь тихая и приятная… Даже не хочется, чтобы этот момент их единения вдруг оборвался.

— А ведь мы оба с тобой несчастны, Куромаку… Ты — потому что у тебя не находилось возможности. Я — потому что не мог себе этого позволить. Но я бы действительно хотел… Может быть, мы могли бы попробовать?.. Стать счастливыми вместе…

Куромаку встречается с лицом Ромео, полным какой-то обнадёженности; с грустными карими глазами, утратившими свой привычный багряный блеск. Куромаку задумчиво сдвигает брови. С одной стороны, он не знает что такое Ромео и чего от него ожидать… С другой стороны, благодаря ему Куромаку не теряет почвы под ногами. Если он действительно доверяет ему… Если жаждет быть счастливым и хотел бы зрелого партнёра рядом с собой… О чём тут думать?

— Я бы очень этого хотел… — охотник смущённо отворачивается. Это тот самый момент как в любовных романах? Когда несмотря на различные обстоятельства пара всё-таки обретает своё «долго и счастливо»? Даже жаль, что ни одного романа Куромаку не читал… Он не знает, как должен себя чувствовать сейчас.

— Значит… Значит, решено, — в голосе Ромео слышится радостное облегчение. Тон его как и прежде привычно ласков и сладкоголос. Такой, каким Куромаку и нравится его слышать… — Я расстанусь с Хелен, помогу тебе с домом. А потом посмотрим, как пойдёт жизнь дальше!

Танец снежинок в холодном воздухе притягивает взгляд. Ледяные крошки обжигают собой кожу. Но Куромаку не холодно… Прикосновение чужой руки, что держит в своей его ладонь, заставляет тепло разливаться по всему телу. Теперь у него есть партнёр… Теперь у него есть поддержка и маленькая зона комфорта, с которой должно быть легче двигаться вперёд… Смятение от того, что так неожиданно сложились обстоятельства, сильно. Но вместе с ним Куромаку чувствует если не счастье, то какую-то радость и спокойствие… Даже если он не доволен собой и своей жизнью — с ним есть тот, кому он всё равно нравится. А это что-то да значит.

За мечтательными разглядываниями мелкого снегопада Ромео вдруг вспоминает, что Куромаку был одет не очень тепло, а дома его не особо ждут. Как бы уютно и красиво ни было бы сидеть с ним здесь, окружёнными тишиной ночи и бледными огоньками спящей деревушки… Наступающая зима это не самое подходящее время для долгих прогулок.

— Солнышко, а что если ты переночуешь у меня? У меня есть комната для гостей. Ты можешь устроиться там, а утром вернуться домой. Конечно, после плотного завтрака!

Как всегда щедрое и отзывчивое предложение… Куромаку с лёгкой усмешкой соглашается. Завтрашнее утро определённо пройдёт приятно. Как и, хотелось бы верить, сегодняшний сон.

Впрочем, когда пара уже готова идти в сторону поместья, Ромео остаётся на месте, продолжая держать Куромаку за руку. Хочется воспользоваться столь прекрасным мгновением… Не менее прекрасной обстановкой, коя их сейчас окружает… Выразить наконец свои чувства в настоящем поцелуе, коснувшись губ возлюбленного мужчины. Он подходит ближе, не желая спешить. Куромаку, снова в столь сладостной близости, уже невольно знает чего ожидать дальше. Так что лишь прикрывает глаза пред моментом нежности. Осторожный поцелуй заставляет приятное тепло с новой силой разлиться по телу. Куромаку жмурится, робко подаётся навстречу Ромео. Так вот каково оно, это самое счастье… Не столько головокружительная эмоция, сколько персона, мягко заключившая охотника в свои объятия. Больше терзаться бессмысленно: охотник влюблён, и лекарства от этого нет. Но теперь оно ему и не нужно.

Тяжёлые тучи прячут луну в ночном небе. Снег усиливается, плотным слоем застилает дороги и крыши деревенских домов, погружает освещённые фонарями улицы во тьму. Где-то вдалеке над лесом разносится вой. За ним следует ещё один, сливается с голосом второго волка; тягучая пронзительная песня пролетает над спящей Малахитовкой, врезается в мирные сны её жителей.

Серый оборотень холодно переглядывается с собратьями. Ни Эммы… Ни Пика… Ни один из них не отвечает Рудольфу. Должны были отыскать предателя, а в итоге сами куда-то запропастились. Нехорошо.

Размахивая хвостом, оборотень Август бегает на месте кругами. Он что-то чувствует! Остальные принюхиваются к холодному воздуху, улавливают в хвойном запахе знакомый слабый аромат сородича. Кто-то из пропавших всё-таки решил встретиться с ними? Значит, стоит идти навстречу! Четвёрка оборотней бросается за следом.

Вот только вместо предполагаемой встречи с сородичем они находят лишь останки… Полусгнивший труп сородицы Эммы, застывший во тьме среди деревьев, усыпанный снегом. Оборотни кружат подле останков, не веря своим глазам, пока наконец не опускаются на хладную землю, вынужденные смириться с потерей. Эмма, упрямо решившая во что бы то ни стало отыскать убийцу вожака… Август и Бом сочувственно скулят. Рудольф злостно скалится. Да что произошло? Неужели и Пик успел испустить дух? Эти людишки обязательно за это поплатятся!

Вместе с Ильгизом Рудольф вновь вскидывает морду к небу, подаёт пронзительный клич, взывая к Пику. Если и на этот раз Пик не отзовётся — придётся оборотням самим отправиться в деревню и вырезать всех, кто встанет на их пути.

Кутаясь в одеяло, Куромаку подходит к окну, отодвигает алую штору. За туманом и белой стеной снега лес почти сливается с холмами, превратившись в чёрный океан теней. Снова волки прибыли к Малахитовке? Нет… Какие уж там волки, раз у него прямо под носом жил зверь, и сам он гостит у неведомо кого? Но чьи тогда это голоса?.. Пика? Ромео?

Голос собратьев всё же заставляет обессиленного мужчину проснуться. Пик резко садится на месте. Его зовут? Нет-нет, это ужасное и совершенно неподходящее время для встречи! Оборотень абсолютно к ней не готов! Пик скалится и спешно трёт пальцами веки, бьёт себя по щеке. Нужно проснуться! Прийти в себя, чтобы уверенно и крепко стоять перед собратьями-волками!

Зонтика, к счастью или сожалению, волчий вой не разбудил… Вымотанный ещё сильнее чем Пик, он мирно спит рядом, пуская слюни на подушку. Не хочется уходить и оставлять драгоценную пассию одну… Такую тёплую, мягкую и пропитанную его ароматом… Но выбора у Пика нет: если он не встретится с собратьями, то это может закончиться плохо. С тяжёлым сердцем он выбирается из постели, поправляет Зонтику одеяло и гладит его по волосам. Он вернётся так быстро, как только сможет… Он обещает.

Открывшееся окно впускает в тёплую комнату зимний холод; запах снега разгоняет остатки любовной страсти, ранее впитавшейся в воздух. Пик трансформируется в волка и выбирается на улицу. Но стоит ему вылезти в окно, как он оступается и падает прямо на брюхо. Оборотень спешно поднимается, отряхивает бурую шкуру, дабы избавиться от налипшего снега и лишний раз прийти в себя. Да уж, лишь бы собратья не увидели его в таком состоянии… Нужно добраться до них прежде, чем они решат нагрянуть в деревню. Лёгким бегом Пик бежит по тьме улиц в сторону леса. Кажется, попавшей в капкан лапе уже намного лучше…

Вой Пика заставляет Рудольфа и его группу остановиться. Всё-таки откликнулся? Хорошо. Рудольф отвечает на клич, чтобы Пик нашёл их быстрее. Спустя пару мгновений среди развесистых заснеженных ветвей сосен мелькает знакомая тень. Сменив бег на шаг, Пик выходит к сородичам, переводит дыхание высунув язык. Видеть его живым добрый знак: Рудольф приветственно машет хвостом, спокойно рассматривая Пика. Остальные взирают на явившегося с подозрением и настороженностью… Чем это он пахнет?..

— Твоя задача была исполнена, Пик? Предатель убит?

— Предатель?.. — оборотень теряется. Ну и что ему ответить? Что он был ранен, и потому отложил поиски? — Я ещё… не нашёл его. Но он действительно где-то в этой деревне! Мне просто нужно… ещё немного времени. Ещё немного времени, и предатель будет мёртв!

Рудольфа вводит в смятение такой ответ. Разве у Пика — создания, что намного быстрее и сильнее любого человека — не было достаточно времени? Разве он не мог бесшумно разобраться с теми, кто защищал деревню, и выкурить предателя-волка из дома, в котором тот скрывается подобно обычному деревенскому жителю?

Светлый волк Август подходит немного ближе к Пику. Этот запах… Быть не может! Август рычит и встаёт в боевую стойку.

— Он пахнет человеком!

Бом и Ильгиз переглядываются, тоже злостно рычат. Ещё один предатель в их стае оказался! Пик скалится и поднимает хвост. Плохо дело… Против четверых волков ему победу не одержать. Но безнаказанно наброситься на себя он не позволит!

Напряжённую обстановку унимает Рудольф: громогласный рявк заставляет троицу усмириться. Они поджимают хвосты, а Рудольф подходит ближе к Пику. Взгляд грозного серого волка выражает сердитое разочарование. Пик осторожно опускается грудью к заснеженной земле, выражая подчинение перед правой рукой нового вожака. Риккардо в отличие от Рудольфа не будет к нему столь же благосклонен, если узнает в чём он провинился… Да и в отличие от Рудольфа — с Риккардо Пик не справится при всём желании.

— Не желаю знать, что ты связался с людьми. Раз ты не справился со своей задачей — сейчас мы все вместе отправимся в деревню. Найдём предателя и разберёмся с ним. А после вернёмся в стаю, где ты ответишь перед вожаком.

Вернуться в стаю… Уже? Рудольф первым ступает в сторону деревни. Август, Бом и Ильгиз следуют за ним. Пик растерянно остаётся стоять на месте. Нельзя им в деревню… Что если кто-то из людей увидит их? Оборотням придётся убить бедняг! Приход целой группы волков не останется незамеченным и закончится пролитием крови.

— Нет! — Пик бежит вперёд и преграждает Рудольфу путь, — Нам нельзя в деревню! Это опасно!

— Опасно для кого? Мы волки, — Рудольф настороженно поднимает серые уши. Уж не пытается ли собрат защищать людишек? — Если ты будешь мешать нам исполнять нашу миссию — я буду вынужден тебя убить.

Если Пик позволит собратьям нарушить покой деревни — это крепко ранит Зонтика… Заденет новых друзей Пика… Он не настолько привязался к человеческой жизни чтобы защищать людей. Но если он не постарается — больше ему не место рядом с человеком-возлюбленным.

С едкой клыкастой ухмылкой Пик принимает боевую позу. Вряд ли в его нынешнем состоянии и с не успевшей зажить раной он одолеет всех четверых собратьев… Но он хотя бы попытается.

— Попробуй, — насмешливо фыркает он. Рудольф теряется на миг, но затем грозно рычит. Ошибкой было давать этому человеколюбу второй шанс… Остальная его троица расступается, давая пространство для грядущего боя. В победе своего лидера они не сомневаются. А даже если тот проиграет… С жалким предателем Пиком расправятся они!

Каждый день волчьей жизни это борьба за выживание… Смиренное отношение к смерти, которая может наступить в любой момент… Пику хотелось бы пожить ещё немного. Но если придётся пасть этой ночью — он погибнет самым счастливым существом на свете. Оборотень вскидывает морду к небу, отдаёт прощальный вой возлюбленному. Последняя песня уносится ревущим ветром, качающим верхушки высоких сосен, вздымающим выпавший снег; мешается с визгом чёрного крылатого роя, кружащего под свинцовыми тучами. Зонтик резко просыпается в своей спальне, озирается кругом. Этот волчий голос… Неужели это Пик?

Юноша спешит к открытому окну. Холодный пол неприятно колет босые ноги; пропитанный морозом воздух застревает комом в горле. Что случилось?.. Куда исчез его милый парень-зверь?

Пик вышагивает медленный круг вместе с Рудольфом; каждый выжидает подходящего момента, чтобы броситься на противника. Даже если сил на сражение почти нет… Ради Зонтика Пик вложит в каждое действие столько ярости и жестокости, сколько это возможно.

В сражение оба оборотня рвутся с кровожадным рычанием, тяжёлыми лапами разгоняя снег. Безжалостные клыки впиваются в мохнатую шкуру друг друга, оставляют рваные раны на крупных телах. На миг Пик отскакивает в сторону, чтобы вдохнуть поглубже. Борьба даётся тяжело… Ну же, волчье обличье, не подведи! Переведя дух, он снова бросается на Рудольфа, но живо отскакивает вправо, чтобы затем вгрызться пастью в серый бок. Кровь брызгает на белую землю. Рудольф ревёт от боли, изворачивается так, чтобы вцепиться Пику в плечо. Мощной пастью он отрывает бурого оборотня от себя; дёргает наглого противника так, чтобы тот отлетел в сторону. Пик падает на бок. Рудольф фыркает и шаркает лапой по земле. Зрители-собратья рычат и щёлкают зубами, выжидая следующих действий пары обречённых убийц.

Поднявшись на лапы, Пик облизывает окровавленную пасть. Чем дольше времени он тратит на борьбу с Рудольфом, тем меньше сил у него остаётся на дальнейшие действия. Нужно покончить с противником как можно скорее…

Ещё одна встреча безжалостных клыков. Оборони кружат в ожесточённой схватке, встают на дыбы. Вместо укусов мохнатые шкуры теперь ранят удары лап и клыков. Под одним из ударов по голове Пик падает. Рудольф пользуется этим, чтобы нанести смертельную рану. Но Пик не даёт вцепиться себе в шею. Вовремя он ранит противника прямо в глаз, оставляя на серой морде глубокие царапины. Волк скулит от боли и неожиданности. Теперь стоит как можно скорее подняться и закончить поединок.

Напрыгнув на Рудольфа, Пик крепко прижимает его лапами к земле. Волчьи рёбра издают треск. Рудольф хрипит, чувствуя поток крови в своей глотке; Пик впивается клыками в его спину. Зрители-оборотни нервно машут хвостами, затаив дыхание. Это не может быть конец!.. Не может!.. Рудольф болезненно рычит, дёргается, дабы освободиться от хватки Пика. Но тот крепко его держит и ещё усерднее вгрызается в спину, пока в ледяном воздухе не раздаётся страшный звук сломавшегося позвоночника. Выдавив последний скулёж, Рудольф застывает на месте; остекленевший взгляд наводит ужас на остальную его группу — Августа, Бома, Ильгиза. Мёртв… Предатель всё-таки расправился с ним!

Пик выпускает из пасти остывающую тушу Рудольфа, отходит назад и тяжело переводит дыхание. Он победил… Мёртвый собрат перед ним не вызывает радости. Пик чувствует горечь и опустошение. Как он мог убить того, с кем когда-то делил сон и еду? С кем бок о бок сражался и рос?

Увы, времени на самобичевания у Пика нет… Рычания рядом заставляют взять себя в руки. Пику пришлось сделать то, что он сделал… И теперь, если остальные собратья-оборотни настаивают, ему придётся расправиться и с ними!

Янтарный взгляд быстро осматривает оставшихся соперников; Пик щёлкает зубами, самоуверенно рявкает, давая понять что он не боится. Август и Бом меньше него, значит слабее… Рыжий волк Ильгиз подобных ему размеров, и с ним будет непросто… Но он справится. Иного выхода у него нет: только драться, как и пристало предателю и братоубийце.

Первым на Пика бросается Ильгиз: пытается вцепиться в бурую шею. Пик уворачивается. Тогда Ильгиз пронзает клыками его бедро. Рана вызывает болезненный рёв. А за следующим противником Пик чувствует, как в сознание прокрадывается отчаяние: за шею крепко хватается Август. Нет, с тремя волками сразу справиться будет непросто… Оборотень встаёт на дыбы, бьёт передними лапами вцепившихся в него собратьев. Сильные удары заставляют собратьев отцепиться. Пик отбегает в сторону, чтобы перевести дух и продумать ход для следующей атаки.

Шкуру жжёт от ран… Ледяной ветер треплет шерсть… Жёлтые глаза троицы взирают на Пика с ненавистью и презрением, и Пик понимает, что заслужил это. После такого — возврат в стаю для него закрыт. Быть может, если бы они успели встретиться с предателем, они бы друг друга поняли… Но теперь неоправданной роскошью для оборотня будет не то что выжить, но дать отпор хотя бы одному из оставшейся троицы.

Ведомые схваткой Пик и Ильгиз вновь бросаются друг на друга; Август и Бом спешат за рыжим собратом. Но не начавшуюся борьбу обрывает тьма, окутавшая оборотней. Чёрный рой летучих мышей с нестерпимым визгом кружится вокруг созданий ночи, заставляет каждого грозного зверя оцепенеть на месте. Пик чувствует, как его лапы и тело сковала тяжесть… Чувствует, как ноющий гул застыл в ушах, захватив рассудок вместе с волчьей оболочкой… Что за неведомая сила? Что за злая напасть?!

Волчий рёв рвётся ввысь; Пик кричит от боли и несправедливости. Не желает он оказываться в чужом плену! Не так должна была завершиться его схватка! Он даже едва дышать может, не то что двигаться!..

В крылатом чёрном рое, густым туманом окутавшего группу волков, Пик видит тени некогда собратьев. Август, Бом и Ильгиз с пустыми ледяными глазами застыли на месте. Такие же невластные себе… Впавшие в оцепенение по чужой прихоти… Пик чувствует, как задыхается. Происходящее в глазах погружается во тьму: непроглядную, подобно океану крылатых отродий. И рассудок окончательно оставляет оборотня, заставляя сознание погрузиться в вязкое небытие. Не так он себе представлял свою смерть…

За окном Пика всё нет и нет… В спальне Зонтика снова тепло. Сам Зонтик всё также сидит и смотрит на улицу, выжидая появление возлюбленного. Время тянется медленно и мучительно… На душе беспокойно и тоскливо… Может, стоит одеться и поискать Пика? А если он отправился встретиться с сородичами — не опасно ли это?.. Но если он действительно встретился с сородичами — не пострадал ли оборотень?.. Почему он до сих пор не вернулся и даже не предупредил, что уходит?

Мягкий стук в дверь заставляет Куромаку оторваться от созерцания пустоты. Ромео осторожно заглядывает в гостевую спальню, с тёплой улыбкой проходит в комнату. Как он и думал: беспокойный охотник не спит. Сидит себе, завернувшись в одеяло и подложив подушки под спину. Похоже, не дал волчий вой ему спокойно расслабиться.

— Не получается заснуть? — дворянин устраивается рядом с охотником. Он прижимает охотника поближе к себе, чтобы тот положил голову ему на грудь. Охотник не противится. Тёплые объятия и поглаживания волос, лёгкие поцелуи в макушку помогают немного расслабиться.

— Я слышал вой за окном… Снова… Ты как и я всегда говорил, что оборотней не существует. Но… Ты говорил это не потому что не верил в них? Ты прекрасно о них знал и не хотел говорить правду?

— Я не мог говорить ничего другого. Это заставило бы людей беспокоиться! Я действительно забочусь о том, чтобы люди Малахитовки были в безопасности, — искренне отвечает Ромео, включает в тон заботливую нежность, — Сейчас тебе следует поспать, Куромаку… Дальше будет тихая, спокойная ночь. А завтра, если тебе будет интересно, я могу ответить на какие-то из твоих вопросов.

И откуда Ромео знает о том, что остаток ночи будет тихим?.. Даже спрашивать не хочется… Раз он так переживал, что может навредить Куромаку, то он вполне мог разобраться с источниками воя из заботы о покое Малахитовки. И раз он так обеспокоен угрозой со стороны оборотней… Подтверждает ли это мысль, что сам Ромео оборотнем не является?

— А ты… Если оборотни существуют, то кто же ты сам, Ромео? — охотник отрывается от груди дворянина, смотрит тому в глаза. Багрянцевый взор отвечает охотнику хитрой усмешкой. Какой любопытный!.. Пускай правды он никогда не узнает…

— Не оборотень, — Ромео берёт Куромаку за руку, прижимается губами к его кисти, оставляя на коже мягкий поцелуй. Пока пребывание наедине с возлюбленным не предвещает ничего плохого… Хотелось бы, чтобы и дальше Ромео держал над собой контроль, — Со временем я всё тебе расскажу, милый. А пока ни о чём не переживай, — дворянин укладывает охотника обратно себе на грудь, — Что бы ни случилось — я буду рядом!

Куромаку устало прикрывает глаза. Как он и сказал — он доверяет Ромео. Если Ромео защищает деревню от непрошенных гостей-оборотней, то это хорошо: значит, он защищает и Куромаку, и Зонтика. А раз так, то ему не столь важно кем его ласковый и заботливый партнёр является на самом деле.

Снегопад понемногу утихает, но тяжёлые тучи ещё продолжают нависать над деревней и лесом. Морозный ветер ворошит белые хвойные ветви, легко гоняет снежинки по блестящим зимним покровам. Пик тяжело поднимает веки. Жив?.. Блеск снегов и тьма ночи ударяет в глаза. Оборотень резко вскидывает голову. Он жив!

Но почему?..

Пик озирается кругом. Следов сражения больше нет: кровь и клочья шерсти засыпало снегом. Тело Рудольфа тоже угодило в белоснежные объятия. А где остальные? Ни запахов, ни звуков… Сплошная тишина ночи. Троица собратьев будто растворилась в воздухе вместе с нагрянувшим роем летучих мышей.

Встать на ноги даётся нелегко. Пик отряхивается от снега, щёлкает клыками. Пасть болит… Да и чего лукавить — почти всё тело болит. Зато он жив, хорошо это или плохо. Пик подходит к телу Рудольфа и садится подле. Быть может, если бы он активнее искал предателя их стаи… Если бы не увлёкся человеческой жизнью… Тогда обошлось бы без ненужных смертей. А теперь он сам встал на предательскую дорожку и убил одного из своих. Стая никогда не простит ему этого. Но теперь хочется найти предателя-собрата по другой причине… Не чтобы отомстить за убитого вожака, а чтобы отплатить за надломанную судьбу и раздор с собратьями.

Зонтик уже засыпает, когда в окне наконец мелькает знакомый, крупный волчий силуэт. Он встаёт со стула, спешно открывает окно. Вернулся! Наконец-то! Зонтик радостно улыбается, но в то же время внутри его пронизывает волнение. Пик двигается устало, а шерсть выглядит мокрой… Юноша открывает окно, чтобы оборотень влез в его комнату. А оказавшись в комнате — оборотень падает на пол.

— Пик! — испустив волнительный вздох, юноша опускается на колени. Он касается бурой шерсти, рассматривает туловище зверя. Местами на шерсти виднеются пятна крови. Чья это кровь?.. — Пик, ты ранен? Что произошло? Куда ты уходил?

— Всё хорошо, я вернулся… — выдыхает Пик. Запах дома Зонтика… Тепло его рук… Всё так, как и должно быть, — Мне нужно отдохнуть…

Остатки сил были потрачены на то, чтобы возвратиться домой. Зато теперь наконец-то можно было расслабиться, потому Пик быстро засыпает. Зонтик растерян происходящим. Похоже, сейчас никаких ответов от раненого возлюбленного он не добьётся. Придётся подождать до утра. А пока… Стоит промыть тёплой водой окровавленную шерсть и обработать раны.

Рассвета утром не приходит. Небо белое и дарит деревне такой же белый, бледный свет; слабые лучи сокрытого за пеленой солнца. Как ни странно, Пик просыпается в объятиях Зонтика. Остаток ночи он спал на полу рядом, подстелив под себя одеяло и подушку. Волчье тело неприятно ноет, но тепло милой пассии скрашивает неприятные ощущения… Пик тычется носом в лоб Зонтика, лижет его щёку. Пассия всё ещё пахнет Пиком… Как же приятно…

Зонтик просыпается следом, слабо улыбается. Голова болит… Кажется, он совершенно не выспался. Зонтик прижимается ближе к Пику и прячет лицо в его мохнатой шее. Нужно вставать… Нужно помыться и приступить к делам… Но сначала он ещё немного полежит с дорогим зверем.

— Я так переживал вчера когда ты исчез… Ты встречался с волками из своей стаи?

— Да… Они поняли, что я не только не нашёл предателя, но и связался с человечишкой. Хотели пойти в деревню, но я не позволил… — с грустным скулежом Пик опускает морду на пол, поджимает уши. Подвёл себя… Подвёл стаю… Но, по крайне мере, не подвёл Зонтика, — Мне пришлось сражаться, иначе люди твоего городишки пострадали бы. И я убил одного. И я чувствую себя отвратительно.

Вот что произошло? Выходит, не напрасно Зонтик переживал… Зонтик в попытке утешить гладит Пика по шее, по спине. Раз пришлось сражаться — значит, другого выбора не было… Главное, что сам Пик остался цел.

— Мне жаль, что так вышло… Они были твоими друзьями. Но ты не виноват. Если бы оборотни пришли в Малахитовку, то это действительно закончилось бы плохо… Моему брату и его друзьям пришлось бы сражаться с ними. И я даже не знаю, на что способны оборотни!..

— На многое… — Пик выдыхает, поднимается на лапы. Пора бы взять себя в руки… Смерть одного это лишь начало череды гибели. Встретить её лучше с холодной головой, — Самое отвратительное, что если пришли они, то придут другие! И с ними говорить не выйдет. Они сразу покажутся в деревне. И они всех убьют.

Зонтик чувствует, как у него холодеет в груди от ужаса. Как же так?.. Он не может допустить того, чтобы его брат и парень пострадали! Он садится на кровать, растерянный и взволнованный. Есть ли спасение от возможных грядущих смертей?

— Что же нам делать?..

— Я не знаю… — Пик садится рядом, кладёт морду на колени Зонтика. Положение тяжёлое… Точно ли он спас бедную деревушку или лишь приблизил её население к неминуемой гибели?.. — У меня немного вариантов, что делать дальше. Я всё ещё могу убить предателя! Я принесу стае его шкуру и сдамся им. Тогда стая не придёт сюда. Или я могу сбежать и скрыться в другом поселении людей как тот самый предатель…

Не могут же это быть все варианты?.. Зонтик задумчиво гладит Пика по голове. Возможно ли обойтись без убийства предателя?..

— А если не убивать предателя, а подружиться с ним? И вместе защитить деревню? Такое возможно? Мой брат тоже мог бы помочь! Он ведь охотник.

Пик морщится. Дружить с тем, кого он намеревался убить? Ну, наверное это закономерное стечение обстоятельств… Он предал друзей, и теперь только другой предатель его не отвергнет. Впрочем… Был ли кто-то ещё, способный им помочь?..

— Вчера… что-то странное произошло. Когда мы сражались… Остались я и трое… И на нас налетели птицы. Нет, не птицы… Мыши!

— Мыши? О чём ты говоришь? — теряется юноша. Оборотень бродит туда-обратно, напряжённо прокручивая в голове произошедшее. Ему это не привиделось, так? Это произошло на самом деле?

— Я не знаю! Но я видел, как нас окружило множество мышей! А потом я потерял сознание, а другие оборотни исчезли. Я не знаю, что это было, но это было! — оборотень смотрит в сторону окна. Вдруг эта нечисть была частью деревни?.. — Но что это было?

У Зонтика нет ни единого предположения в помощь Пику. Мыши, которые заставили собратьев Пика исчезнуть… Он предлагает подумать о том, что им делать, позже. Возможно, у предателя тоже окажутся определённые идеи при встрече.

Баня… Обработка ран Пика-человека… Завтрак… Не ожидал Зонтик, что впечатления о приятной пылкой ночи столь быстро отойдут на второй план. Что вместо совместных пребываний в блаженной эйфории окажется так, что пару одолеет подавленность и грузное погружение в себя. А когда думается, что Куромаку проспал завтрак, выходит так, что в его комнате старшего брата не обнаруживается. Это дарит дополнительное напряжение. Сначала Пик пропал, теперь Куромаку… Как так вышло?

А что если в пропаже Куромаку виноват Зонтик? Может ли оказаться так, что Куромаку слышал их с Пиком?.. Зонтик давится кашей от смущения, спешно пьёт воду из кружки. Кажется, прошедшей ночью юноша совсем не задумывался о том, что они с партнёром в доме не одни… Стыдно.

— Думаешь, Куромаку услышал, чем мы занимались вчера?..

— Хм? — Пик отвлекается от еды. А чем они занимались?.. — Ты думаешь, куда твой брат исчез? Я не уверен… Но мне показалось, что ночью дверь хлопнула, перед тем как я застрял в тебе.

Поделившись мыслью, в голове Пика что-то щёлкает. Стоп… Вчера случилась лучшая ночь его жизни! Как он мог об этом забыть? Пик озаряется восторженной улыбкой, окунается в приятные воспоминания. Даже голода больше не чувствуется под впечатлением ярких эмоций!.. Зонтик тоже невольно окунается в воспоминания… Однако, его они заставляют спрятать раскрасневшееся лицо в ладонях. Никогда бы он не подумал, что однажды почувствует себя на месте суки, сцепившейся с кобелём после вязки… Но чего ещё он должен был ожидать от секса с волком? Самое ужасное, что данное извращение ему понравилось…

— Тебе… Больше понравилось быть со мной человеком? Или с волком?.. — как назло спрашивает Пик с завороженной усмешкой. Уж он-то догадывается об ответе… Реакции тела и голоса Зонтика на все его действия он запомнил прекрасно!..

Отвечать Зонтику не хочется. Он смущённо мнётся, казнит себя за влечение к оборотню. У Пика-волка длиннее язык и больше гениталии… Его острые клыки точно знают как задеть эрогенные зоны, в то время как бурая шерсть одаривает кожу какой-то нежностью… Но у секса с Пиком-человеком тоже были определённые преимущества. Целоваться и обниматься с ним намного удобнее и приятнее. Да и в людском обличье позы выходят разнообразнее.

— Я не знаю… — робко отнекивается юноша, возвращается к еде. Увы, оборотень свои допросы не заканчивает. Слишком уж приятной была прошлая ночь… Не хочется ограничивать себя лишь воспоминаниями о ней. Оборотень сверкает клыками в лукавой ухмылке и берёт юношу за руку.

— Я могу помочь тебе разобраться в этом. Если хочешь…

От удивления и растерянности ложка так и остаётся во рту Зонтика. Пик пытается его соблазнить? Сейчас? Зонтик проглатывает пищу, хмуро дует губы. Здорово, конечно, что он для своего партнёра настолько желанный… Вот только прошлой ночью Пик добрых пару часов терзал его тело! Потом сражался с сородичами и пал замертво в его комнате! Откуда у него силы на плотские утехи?! Опять же отключится и заставит Зонтика переживать!..

— Ты ранен, Пик!.. Тебе сейчас нужно больше отдыхать. А не н-напрягать себя ещё больше.

— Я в порядке! — протестует оборотень. Как переживания о его здоровье связаны с тем, что он хочет удовлетворить свою пассию? — Я не впервые в жизни сражаюсь! Ты ещё не видел мои раны от встречи с медведем… Ну же! — Пик встаёт со стула и упирается ладонями в стол, нависает над Зонтиком своей по-детски обиженной мордашкой. Будто конфетку просит… — Дай мне немного любви!

Немного подумав, Зонтик безнадёжно выдыхает. Может быть, это поможет им обоим прийти в себя… Облегчит моральное состояние… Главное, чтобы Пик оставил ему сил на домашние дела.

— Ладно уж… Но сначала нужно покормить животных.

Выклянчив желанное согласие, лицо Пика озаряется благоговейным счастьем. Ура! Он снова сможет вылизать каждый кусочек своего вожделенного человечка! На радостях Пик вскидывает голову и прямо в мужском обличье воет в потолок. Зонтик наблюдает за ним, нежно усмехается. Что ж, зато они нашли что-то, отчего могут вдвоём получать удовольствие… Как Зонтик и хотел.

Раз уж старший братец домой возвращаться не спешил, то на рынок за продуктами пришлось идти Зонтику с Пиком. На улице было морозно, снег таять не спешил. Оттого Зонтик надеялся, что в одном новокупленном кафтане Пик не замёрзнет. Хотя были и другие поводы для беспокойств… Что пребывание в толпе снова вызовет у оборотня тревогу. Но сам оборотень заверил, что будет в порядке. Расставаться с юношей не хотелось. Плюс, прогулка по деревне могла послужить толчком в поисках предателя.

Снег хрустит под ногами. Среди сияющей белизны яркими пятнами бродят кругом жители Малахитовки, закутавшись потеплее. Пик то и дело вертит головой, осматриваясь. Но волнений на душе больше нет. Бояться людей после того, как он пережил неведомое нечто? Какие глупости! Да и зря что ли он сражался за то, чтобы собратья не вторгались в деревню?.. Видно, верил в то, что здесь обитали люди, похожие своей добротой на Зонтика, Куромаку и Феликса…

Зонтик выбирает овощи у прилавка торговца. Пик держит в руках корзину с покупками, спокойно ждёт когда Зонтик будет готов идти дальше. На рынке как и ранее шумно и людно. Зимняя погода нисколько не мешала торговле: голод и любопытство от сезона не зависели. Видится также знакомое лицо среди других… Брат Зонтика. Он стоит неподалёку у прилавка с фруктами. Выглядит радостным, что значит Зонтик зря переживал.

— Смотри, там Куромаку. Нашёлся твой братец!

Заслышав, что старший братец совсем рядом, Зонтик спешит высмотреть его. И правда Куромаку… В дорогой шубе он выбирает апельсины вместе с Ромео. Значит… вот куда он запропастился? Стоит ли подойти поздороваться?..

Куромаку тоже подмечает рядом знакомые лица. Вот так встреча… Нисколько не смущает после того, что ему пришлось услышать прошлой ночью… Куромаку неуверенно машет рукой, старается сохранять хладнокровие. Зонтик расплачивается с торговцем и столь же неуверенно подходит к братцу вместе с Пиком. Лучше не поднимать эту стыдливую тему перед другом Куромаку…

— О, доброе утро, Зонтик! Доброе утро гость Зонтика, — со всей обворожительностью здоровается Ромео. Он приобнимает Куромаку за талию и с лёгким, но дружелюбным укором продолжает, — Нехорошо заставлять главного кормильца вашего дома сбегать посреди ночи.

— Ромео!.. — щёки охотника воспылают возмущением и неловкостью. Это не та тема, которую он бы хотел поднимать сейчас!

Обиженный, Куромаку отталкивает Ромео от себя. Ромео тихо смеётся и извиняется, берёт Куромаку за руку и целует в висок. Ну-ну, чего это он?.. Ромео же всего лишь заботится о самочувствии своей работящей пташки!..

Зонтику неловко, что похоже даже Ромео знает об их с Пиком разгорячённой ночке. Вот только вместо испепеляющего стыда он испытывает недоумение… Куромаку с Ромео теперь пара? А вот Пик, остолбенев от ужаса, не может оторвать от влюблённости Куромаку взгляда. Этот человек… Почему он пахнет чем-то приторно-ядовитым?

— Я зайду за тобой вечером, — дворянин расплачивается за покупки; торговец заворачивает апельсины в мешочек и отдаёт охотнику. Пока что придётся расстаться с милым, чтобы завершить кое-какие дела… — Надеюсь, ты наденешь один из тех нарядов, что мы выбрали тебе в городе!

— Непременно… — тепло соглашается Куромаку. Фактически, это будет их первое свидание… Будет неплохо выглядеть покрасивее.

На прощание Ромео бросает, что ему было приятно познакомиться. И смотрит он прямо в глаза Пику. Дружелюбный, милый… Но от багрянцевого блеска в его глазах Пик чувствует, как у него по спине пробегает холодок. Что за навязчивое ощущение, будто они уже знакомы?.. Не стоит Куромаку водиться с ним… Кажется, он совсем не тот, кем старается выглядеть.

— Что ещё осталось купить? — Куромаку обращается к Зонтику. Нужно ли помочь младшему, чтобы потом вместе вернуться домой?

— Мы кажется уже всё взяли… — Зонтик едва сдерживает умилённые смешки. Стоило бы вести себя как ни в чём ни бывало, дабы не смущать братца… Но будет не лишним за него порадоваться, — Ты… ночевал у Ромео?..

Куромаку сердито краснеет. Это не то о чём Зонтик мог подумать! В отличие от этого маленького развратника — они с Ромео взрослые серьёзные мужчины, которые прекрасно живут без всяких развратств! И вообще у Куромаку не было особого выбора где спать, лишь бы не слушать как его братец развлекается со своим парнем!!!

Ничего не ответив, Куромаку спешно идёт дальше по заснеженному рынку. Зонтик теряется. Что такое? Ему не понравилось спать с Ромео? Он ожидал от первого раза чего-то большего? Или он наоборот расстроен тем, что у них с Ромео ничего не было?

— Куромаку, подожди! — юноша берёт оборотня под локоть, и они следуют за охотником. Похоже, пока рано радоваться, что у старшего братца расцвела идиллия в личной жизни… Зато эта личная жизнь у него наконец-то появилась!

Утром Ромео — где-то в промежутке между тем, как делал Куромаку маникюр, а потом ужасался от того, что тот никогда не ел апельсины — рассказал своему гостью то, что он знал об оборотнях. Что стая похожа не на дружную семью, а на военный отряд. Что каждый волк соблюдает жёсткую иерархию, и никто не нянчится даже с щенками. Что растут звериные кланы не столько от пришедших добровольцев, сколько от похищений маленьких детей. Конечно, откуда у Ромео были подобные знания он не уточнял… Но ему подумалось, Куромаку догадывался, что он тоже общался с оборотнями. Возможно, дружок его младшего братика даже успел рассказать Куромаку о том, что он в Малахитовке не один такой.

У Хелен возникает плохое предчувствие когда она открывает Ромео дверь. Обычно добродушный и обходительный дворянин сейчас смотрит на неё с грустной улыбкой… Он всё-таки решил её оставить?..

— Я решил, что попробую ещё раз, — говорит дворянин, пройдя в светлую гостевую. Девушка опускается на диван, сохраняет на лице меланхоличное спокойствие, — Я хочу жить обычной человеческой жизнью, хочу быть любимым! И Куромаку тоже хочет быть со мной. Я больше не могу оставаться с тобой, Хелен… Прости меня.

И правда плохие новости ей принесли… Хелен понимает желание Ромео: его возлюбленный пахнет нежным деликатесом, он такой же недоинтеллигент подобный дворянину, а ещё готов плясать под дорогую дудку богача-идеалиста. Конечно они с Куромаку будут лучшей парой, чем они с Хелен. Но расставание значило, что теперь девушке придётся защищать себя самой… И поднимало резонный вопрос: что ей делать дальше?

— Ты уверен, что это хорошая идея, и ты не проснёшься однажды утром с бездыханным тельцем бедняги?..

Ромео отвращается в ужасе. Ну уж нет!.. Он не допустит, чтобы подобное случилось во второй раз.

— Уверен. Я знаю, что мне делать, чтобы этого не допустить, — дворянин садится рядом с девушкой. Девушка слабо улыбается. Видимо, это однозначное прощание… Пускай так: будет лучше, если она спокойно отпустит это влюблённое чудовище и научится жить самостоятельно. Больше убегать она не станет.

— Ну хорошо… Тогда удачи вам обоим. Из Куромаку выйдет лучший аристократ, чем из меня. А я использую твои знания, чтобы стать просто хорошим человеком.

— У тебя всё получится! — Ромео, теперь уже как заботливый друг, накрывает ладонь Хелен. Пускай прекрасной дворянки из прелестной особы не получилось… Зато основы человеческой жизни она запомнила отлично, — Ты можешь оставить этот дом себе или продать. А пока ты ищешь, как лучше обустроиться, я помогу тебе с деньгами. Правда… — с серьёзным, каким-то хладнокровным видом дворянин поднимается на ноги, — Решать, что делать, тебе бы лучше побыстрее, моя дорогая… В ближайшее время я уеду. Поэтому не советую тебе оставаться в Малахитовке.

Ошарашенная Хелен провожает Ромео взглядом. Что он сказал?.. Что покинет деревню? Бросит всех её жителей на растерзание зверям?!

Вскочив с дивана, Хелен нагоняет Ромео в горнице, когда тот уже готов открыть входную дверь. Она готова наконец постоять за себя… Но она надеялась, что ей не придётся встречаться со стаей в одиночку! Она была уверена, что Ромео, на которого она так рассчитывала, прикроет ей спину!

— Подожди!.. А кто будет защищать деревню?

Ромео оборачивается. Да, это решение не назвать добросердечным… Но как бы ни было ему жаль деревенских жителей, в первую очередь он должен заботиться о тех, кто ему важен и дорог.

— Я не знаю когда на неё нападут. Я не знаю сколько существ на неё нападет. И даже если жители Малахитовки не захотят меня уничтожить после того, как я покажу им своё истинное обличье… Утратив все свои силы я стану угрозой для тех, кого я хочу сберечь. А я не могу этого допустить.

Высказавшись, Ромео выходит из дома. Позже он ещё навестит бывшую невесту, но пока разговор закончен. Хелен потерянно опускается на колени; пышное платье куполом закрывает её ноги. Её незадавшийся жених серьёзно взялся за намерения стать обычным человеком… Что же ей теперь делать? Если она сбежит, то её милый Вару может погибнуть… Если она останется, то погибнет сама… Должен же быть какой-то выход? Быть может, убедить Ромео остаться? Или, если не выйдет, то объединиться с другим оборотнем и с местными охотниками? Не дав отпор бывшим собратьям, она так и не найдёт покоя в этой жизни.

Куромаку помнил, что Зонтик терзался тем, что у него нет общих с Пиком увлечений. Он предложил паре попробовать лепку из глины. Раз Зонтику нравилось искусство, то лепка была близка к этому. А Пик мог создать себе новых кукол и потренироваться в мелкой моторике. Сработал замысел хорошо: юноша был счастлив. Сидеть плечом к плечу с милым… Слушать его завистливые возмущения, что он в этом деле не так хорош, как юноша… Помогать ему и видеть по-детски восторженный лик, когда у оборотня получалось вылепить желаемое…

К сожалению, кое-какая мысль не позволяла с головой погрузиться в совместное времяпровождение с Пиком. Наедине с Зонтиком он сказал, что Ромео может быть опасен… Что нечеловеческий запах от него исходит… Зонтик не знал, что и думать. Старший братец был жив здоров. Как можно вторгаться в его личную жизнь, покуда ничего плохого с ним не происходило? А если подозрительный аристократ и правда опасен, то что Зонтик ему скажет? Что нос Пика ощутил леденящий аромат угрозы?

Ещё тяжелее стало когда наступил вечер. Куромаку уже вырядился на грядущее состязание по стрельбе. Ромео должен был скоро прийти за ним, и они вместе отправятся в паб. Что можно было сделать, чтобы унять тревогу? Как можно было узнать, что старшему братцу ничего не грозит?

И тогда юношу посетила очевиднейшая идея: он отправится в деревенский паб вместе с братом и парнем! Тогда он сможет понаблюдать за отношениями пары, а оборотень тем временем поищет предателя.

— Куромаку? А ты не против, если мы с Пиком тоже пойдём в «Морозное золото»?

Куромаку отрывается от своей книги. Пик прерывает лепку оленёнка. Оба озадаченно смотрят на Зонтика. Что за странная мысль? Чего они с Зонтиком забыли среди обычных работяг и алкоголя?

— Я-я не буду пить!.. — спешит заверить юноша, — Я просто хочу поболеть за тебя! Ну и познакомить Пика с нашими жителями. С жизнью Малахитовки…

Не уверен Куромаку, что Пик готов к тому, чтобы спокойно пребывать в окружении непредсказуемых пьющих людей… Хотя, что плохого могло случиться? Уж маленькая ссора пары пьянчуг не сломает ему психику так, как скорее всего искалечила жизнь в стае волков. Он даёт согласие. Тогда Зонтик встаёт с пола, хватает Пика и спешит прочь из комнаты отдыха. Перед выходом надо объясниться с Пиком.

По пути в паб, Куромаку рассказывает Ромео о владелице. Она была интеллигентной особой, с которой Куромаку особо не удавалось взаимодействовать, потому что он был занят семьёй, а большой любви к алкоголю не питал. Николь, как звали владелицу, получила «Морозное золото» от мужа, трагически скончавшегося в весьма зрелом возрасте. Доктора говорили, что это инфаркт. Жители Малахитовки уверяли друг друга, что муженька Николь отравили. Поверить в это было возможно: по слухам у Николь была учёная степень. Но даже если эксцентричная женщина и правда была причастна к смерти супруга — никто против неё ничего не имел. Паб в её руках стал краше и солиднее. А эль она варила отменный!

— Ты можешь быть рядом с убийцей, и ты никогда этого не узнаешь! — вторгается в историю Пик, сердито фыркает. Присутствие рядом с Ромео вызывало в нём напряжение… Зонтик прекрасно это видел, но ничем помочь не мог. Лишь молчаливо поддерживал, держа за руку.

— Истинные мотивы человека не всегда ясны другим, — на высказывания Пика Ромео отвечает спокойствием и дружелюбием, — Но не стоит в каждом искать злое зло! Чаще всего люди склонны вредить самим себе.

— Да ну? Так ты хорошо разбираешься — кто, кому и когда вредит?

Пик толкает Ромео плечом в плечо. Внезапная агрессия заставляет группу остановиться: Куромаку и Зонтик возмущаются поведением Пика. Сам Ромео отвечает холодностью, брезгливо отряхивает рукав своего пышного охабеня. Затем улыбается — миловидно, и при этом язвительно:

— Мой отец всегда учил меня, что нужно относиться к своему окружению с добротой, если я ожидаю от мира чего-то хорошего. А чему тебя учили? Или родители отказались возиться с тобой, посчитав тебя непробиваемым и бестолковым?

Тема родителей заставляет Пика злостно оскалиться. Пускай эта выскочка даже не смеет говорить об этом! В намерении прервать предполагаемую драку — между неполадившими встают Куромаку и Зонтик, говоря каждому успокоиться. Вечер едва начался, а они уже пытаются его испортить!

— Полагаю, это было весьма грубо с моей стороны… Прошу прощения, — находится дворянин. Правда, тон его не источает искреннее сожаление. Скорее, формальную тактичность, — Предлагаю пожать друг другу руки и заключить мир, — он с вежливой улыбкой подходит ближе к оборотню, — Будет лучше, если мы просто расслабимся и повеселимся!

Следуя своим словам, Ромео протягивает Пику свою ладонь, закрытую перчаткой. Зонтик неуверенно отходит в сторону, позволяя двух существам заключить хрупкий мир. Всё-таки, очень важно, чтобы они относились друг к другу ровно… Иначе это навредит как планам Зонтика, так и планам Пика.

Нехотя Пик всё-таки протягивает Ромео руку. Он неотрывно смотрит в багрянцевые глаза, когда мягкие пальцы в перчатке смыкаются на его ладони. Пронзительный взгляд Ромео словно пытается влезть ему прямо в сознание… Пик ощущает, как пальцы давят на его кисть крепкой хваткой. А следом идёт ощущение, будто он задыхается; в голове встаёт ноющий гул. Почему это кажется настолько знакомым?.. И моргнуть не получается, словно его тело снова взяли под контроль…

Выпустив ладонь Пика, уже растерянного, а не злого, Ромео широко улыбается и берёт Куромаку под руку. Вот и помирились! Чудесно! Можно продолжать путь. Однако, как бы ни сияла добродушием улыбка Ромео, внутри он испытывает возмущение и непонимание. Неблагодарная собака…

Остаток дороги Пик растерянно смотрит под ноги, в диалог больше не вступает. Это Ромео… Это он был с ним в лесу. Следил за каждым его шагом, а в последний момент набросился на других оборотней. Как это возможно — Пик не знал… Но если именно Ромео избавился от его собратьев — дружелюбнее относиться к нему оборотень не собирался. Это отродье ничем не лучше предателя, которого он ищет!

В пабе тепло и светло. На небольшой сцене играют музыканты. От барной стойки бегают по просторному помещению официанты, пока люди за столиками пьют и дружно общаются. Атмосфера в заведении казалась весёлой. Вот только если Куромаку и Ромео были настроены на приятное времяпровождение, то Зонтик и Пик были не столь расслаблены и раскрепощены окружающей обстановкой.

Куромаку и Ромео готовят свои орудия к состязанию. Зонтик тепло желает Куромаку удачи и идёт вместе с Пиком на второй этаж. Там с деревянных перилл они прекрасно смогут наблюдать за происходящим. Плюс, людей в той части заведения поменьше. Не так шумно и тесно; более комфортно.

Волчье обоняние сосредоточено настолько, насколько это возможно. Увы, если что и выцепляет нос, так это запах хмеля и пота. Янтарный взгляд и интуиция тоже не примечает никого подозрительного среди окружающих. Зонтик, тем временем, не сводит взгляда с Куромаку и Ромео… И выглядит эта парочка… обычно. И это не даёт Зонтику покоя. Они похожи на самую обычную, милую парочку в самом расцвете влюблённости. Никаких сигналов опасности. Никаких поводов для волнений.

Зонтик тихо выдыхает носом, опускает подбородок на руки, скрещенные на балконных периллах. Ромео заставляет Куромаку улыбаться… Ромео обращается с ним обходительно и тратится на подарки… Но должно же быть хоть что-то, из-за чего их отношения не совсем здоровые? Что же это?

«Было бы неплохо заскочить в ателье и подобрать тебе пару красивых нарядов! Я хочу, чтобы в город ты поехал именно в них, как настоящий джентльмен!»

Быть может, эти траты были призваны перекроить Куромаку? Переделать его под себя, превратив крестьянина-охотника в изысканного аристократа? Вон как старший братец изменился! Облачился в красивые наряды, словно теперь он выше всех остальных простолюдинов.

«Надеюсь, ты наденешь один из тех нарядов, что мы выбрали тебе в городе!»

А если сейчас Ромео меняет внешний вид Куромаку, то что будет дальше? Переделает его манеры? Навяжет другие интересы? Не хочется Зонтику, чтобы он потерял того брата, которого он знает! Даже если как нечеловек Ромео не навредит Куромаку, то он вполне способен навредить его психике.

— Ну что?.. Чувствуешь что-нибудь? — чтобы немного отвлечься, юноша обращается к оборотню.

— Нет. Предателя здесь нет, — оборотень обречённо садится за столик. Видимо, придётся прогуляться по Малахитовке, чтобы отыскать следы скрытного сородича.

— Тогда давай сейчас состязание по стрельбе закончится, и мы уйдём. Попробуем поискать его в деревне.

К паре вдруг подходит приветливый официант. Он ставит на пустой столик рядом с ними поднос; говорит, это за счёт заведения: пара кружек чего-то неизвестного и тарелка сырных гренок. За счёт заведения? Ну нет, вряд ли заведение Николь было настолько добро к паре непьющих гостей, что здесь никогда не были! Но у оплаченного заказа есть заказчик, и находится он быстро… Когда Зонтик снова внимает к брату с его партнёром — Ромео приветливо ему машет. Вот оно что? Задобрить его решил? Ну и зря! Не станет Зонтик пить!

Но в своей сердитости он упускает момент, когда за кружку берётся Пик и делает несколько глотков… Он в ужасе пытается остановить Пика. А вот попытка споить существо, которое никогда не пило, уже отвратительно со стороны Ромео! Впрочем, ничего плохого не происходит с Пиком… Выпив, тот совершенно спокойно возвращает кружку на стол и берёт закуску. Ему напиток показался вкусным, но странным. И, как виделось Зонтику, ни бушевать, ни терять равновесие из-за него Пик пока не собирался. Значит, это некрепкий напиток?..

— Не уверен, что моему брату стоит пить алкоголь, — о маленьком подарочке Ромео Куромаку знал и относился к этому скептически. Да, Зонтик вырос, но всё же… Разве стоило прививать ему пагубные привычки?

— Не переживай, из-за сидра с ним ничего плохого не случится! Пускай лучше немного выпьет, чем целый вечер смотрит на нас с кислой мордашкой.

Куромаку неуверенно пожимает плечами, накалывает на деревянную шпажку оливку. И чего младший с них взгляда не сводит?.. Куромаку вот не следит за каждым шагом Пика! Быть может, они знают о Ромео то, чего не знает охотник?

— Твой отец уже знает, что ты снова уезжаешь? Что ты будешь делать с поместьем?

— Отец сейчас в столице. Мы сможем встретиться с ним когда переедем в Северин, если к тому времени он не вернётся в Малахитовку, — рассказывает дворянин, вертит в руке шпажку с оливкой. Охотник обычно не задумывался об этом, но он уже давно не видел графа… У них с дворянином плохие отношения?.. — А поместье… Не знаю даже! Я мог бы оставить его прислуге, если мне будет в тягость им заниматься.

— А это не ударит по твоему карману?

Ромео заливается смехом. В любой другой ситуации Куромаку бы счёт такое расточительство проявлением инфантильности. Но он знал, что Ромео может позволить себе жить на широкую ногу; что существует он не на отцовские деньга, а на свои собственные. Так что он лишь криво усмехается. И правда глупый вопрос… По крайне мере, сейчас, не заглядывая в будущее.

— Ну, допустим, не ударит… — продолжает Куромаку, — Но не смогут же твои фабрики вечно приносить доход? Что ты будешь делать тогда?

— Продажа фабрик тоже принесёт доход, знаешь ли. Но это случится только если люди перестанут носить одежду! А если так вдруг случится — у меня накоплений на несколько жизней вперёд. Не переживай об этом, солнышко, — Ромео берёт Куромаку за руку. Его будущее светло: люди стали более заняты, реже шьют себе одежду. Так что Куромаку стоит решить, чем планирует заниматься он, — Лучше придумай, как хочешь зарабатывать на жизнь ты. Ты тоже мог бы открыть производство. Кузнечных изделий, к примеру! Пришлось бы повозиться с тем, чтобы найти хороших людей. Зато у тебя всегда будет много заказов! И свободного времени на нас двоих…

Весёлая струнная музыка отрадным теплом отзывается в сердце. Куромаку краснеет, сияющим взглядом рассматривая Ромео, объятого свечением огоньков потолочных люстр. Ему и правда не хотелось бы остаток дней корячиться в кузне… Когда-то же должно быть время и на жизнь, а не выживание? А с помощью Ромео он тоже смог бы со временем жить на широкую ногу, делать возлюбленному дорогие подарки. Даже мог бы отправить Зонтика в настоящий университет!

С робостью и нежностью он предлагает Ромео потанцевать. Он, конечно, не умеет… Но раз им всё равно нужно ещё подождать, когда состязание начнётся, то почему бы не провести время повеселее? Ромео охотно соглашается. С ним Куромаку может не переживать о своих способностях. Главное, чтобы возлюбленный отдыхал и не грустил.

От скуки Пик обнимает Зонтика со спины, кусает его волосы. Когда они хоть чем-то займутся? Он уже съел все гренки и выпил полторы кружки сидра! Зонтику пришлось допивать остаток напитка, дабы Пика не развезло от лёгкого, но всё-таки алкоголя. К сожалению, морально он с Пиком согласен… Стоять и разглядывать людей паба действительно неинтересное занятие.

— Может, мы тоже подёргаемся под музыку как те люди и твой брат?

— Это называется «танцы». И я не умею… — предложение Пика смущает, но не настолько, чтобы отказать. Впрочем, отказывать ему и не дают: Пик берёт его за руку и тащит вниз, обратно на первый этаж.

— Да-да… Как будто я танцами в лесу каждый день занимался!

Напористость Пика заставляет Зонтика растеряться. Но он успокаивается, когда оказывается в объятиях Пика; когда тот держит его за талию и внимательно смотрит ему в глаза. Что ж… Танцы значит танцы. Зонтик смущённо улыбается и пытается двигать ногами, кружась под энергичный ритм.

А после танцев если настроение и приподнялось… То его немного омрачил само дружелюбие Ромео, что мягко поймал Зонтика за плечо.

— Как напитки? Не слишком крепкие? Можете сесть к нам за столик, и я закажу ещё!

— Нет, спа… — начинает было нахмурившийся Зонтик. Не хочется, чтобы Пик испытывал дискомфорт от вечера. Но его, неожиданно, обрывает сам Пик:

— Я хочу ещё хлеба!

Он следует прямо к нужному столику за Куромаку. Конечно, находиться рядом с Ромео тяжело… Но уж лучше так, чем помирать от скуки! Зонтика такие действия со стороны Пика приводят в ступор. Но он же… Он же беспокоится о своём парне-оборотне? Почему тот вдруг так беспечен?..

— Только не налегай на алкоголь сильно, — просит Куромаку. Недавно принесённая тарелка сырных гренок была опустошена. Пик брался уже за третью кружку сидра. Это не могло не беспокоить, — Тебе может стать от него плохо: будет тошнота и головокружение. А утром может болеть голова с похмелья.

Пик прислушивается и отставляет недопитую кружку. Хорошо, он будет поосторожнее, пускай сейчас ничего плохого он и не чувствует. Наоборот, он ощущает какую-то лёгкость в голове; настрой его приподнят. Будто бы сладкий напиток помогает влиться в шумное людское окружение.

— Если от алкоголя может стать плохо, зачем люди его вообще пьют?

— Когда он попадает в кровь, то стимулирует в мозге выработку эндорфинов. Это снимает напряжение и повышает настроение. Но потому что это искусственное воздействие на организм, после этих «вспышек радости» возникают негативные последствия. Чем больше алкоголя попало в кровь, тем болезненнее он может выводиться из организма. Поэтому если хочется забыть или расслабиться — нужно знать меру и не перебарщивать с количеством напитков.

Зонтику казалось, что теперь только он один из всей группы плохо проводит время. К своей кружке он так и притронулся. Но раз уж даже Пик свыкся с присутствием Ромео… Раз уж брат заговорил о выработке эндорфинов… Может, ему ненадолго забыться и попытаться расслабиться? С этой мыслью юноша всё же берётся за кружку и безутешно пьёт.

— А они что делают, Куромаку? — за столиком неподалёку Пик замечает группу мужчин. Пара из них сидит за столом и меряется силами в армреслинге.

— Они проверяют кто из них сильнее и у кого крепче хват. Тот, кто первый прижмёт кисть соперника к столу, побеждает.

Пожалуй, это выглядит весело… Пику тоже хочется померяться с кем-то силами! Куромаку как знающий наставник вполне подошёл бы ему в качестве первого соперника. Да и выглядит он сильным. Так что Пик ставит локоть на стол и выжидающе ждёт начало поединка. Но Куромаку не ожидал, что его неназванный воспитанник захочет испытать на практике данное мероприятие. Потому извиняюще отказывает:

— Я польщён, но… Может быть, после состязания? Не хочу перед ним растянуть руку.

После состязания, значит?.. Пик фыркает, чтобы скрыть нотки некоторой расстроенности. С кем же ему тогда посостязаться? С Ромео? Показать этому надменному существу, что он силён и стоек! Он с вызовом смотрит на Ромео, но тот лишь миловидно улыбается:

— Не имею желания снова держаться с тобой за ручки, ты уж извини.

Кормит и поет по доброте душевной это лесное чудовище, а оно ему руку сломать желает… Ни за что!.. Пик на добродушную язвительно Ромео отвечает угрюмой миной и выходит из-за стола. Он всё равно найдёт с кем посостязаться! Он уверенно идёт к столу незнакомцев, что занимались армреслингом, и предлагает свою кандидатуру.

Такой смелостью Куромаку и Зонтик были поражены. Пик, как и подобало закалённому в выживании зверю, побеждает. Группа зрителей-незнакомцев восхищённо хвалит его; из них вызывается один на новый бой. Пик снова побеждает и уже сам радуется своей победе. А приятно быть в центре внимания!.. Когда тебя хвалят, а не бьют…

— Кто следующий! — кричит оборотень, раззадоренный собственным триумфом. Новый противник находится быстро. Но длится череда ещё нескольких победных армрестлингов недолго… К сцене выходит Николь. Музыка в заведении замолкает; все внимают к владелице паба. Похоже, главное событие вечера вот-вот начнётся, и все уже предвкушают грядущее захватывающее зрелище.

Состязание по стрельбе было несложным. Как могло показаться сначала… Николь выделила для этого отдельную часть зала. Цель простая: за пять этапов пригвоздить к мишени отправленные в воздух панталоны. В каждый этап расстояние до мишени увеличивалось. И перед каждым этапом участники должны были выпивать стакан самого крепкого эля Николь. Что, естественно, усложняло задачу стрелков… Иногда приводило к травмам зрителей… Иногда заставляло участников выбывать до завершения состязания… Но смотреть на это обычно было весело и увлекательно! Не каждый решался участвовать. А те, кто решался, проигрышу не обижались, поскольку пили бесплатно.

Раз уж сбор участников начался, то пора Куромаку и Ромео выйти в свет. Они выходят из-за стола; Куромаку достаёт из сумки новый арбалет для Ромео, и старый для себя.

— Обычно Феликс отключается после третьего этапа, — рассказывает он, пока проверяет прочность тетивы, — Жака тошнит на втором и он сбегает. Лучшие участники в этом безумии это Вару и Полдрон.

— Не считая тебя, конечно, — игриво поправляет Ромео. Куромаку лишь смущённо усмехается. Так и есть… — Удачи, моя серебристая звёздочка.

— И тебе, моя радость…

Пик всё-таки вспоминает, почему и куда люди расходятся. Он возвращается за опустевший столик к Зонтику, хвалится перед ним своими успехами. Зонтик искренне рад, что Пик стал лучше воспринимать окружающих; что другие люди больше не тревожат его. К сожалению, самочувствие его было неважное. Он кладёт голову на плечо Пика, чтобы получить немного утешения. Хочется домой… Что ему делать? Оставить личную жизнь Куромаку в покое? Ещё и опасность близится к родной деревне… А они, вместо того чтобы искать решение проблем, будто пытаются закрыть на нависающую угрозу глаза.

Как и ожидалось, к последнему этапу состязания вышли не только хорошие стрелки, но и самые стойкие к действию алкоголя. Попадать в мелькающие перед мишенью панталоны, которые помощники Николь сбрасывали со второго этажа, когда в глазах плыло — это было той ещё напастью! И, как ни странно, не только Куромаку справлялся с этой нелепой задачей, но и Ромео. Каждый его выстрел был точно в яблочко… Не знал Куромаку, это его нечеловеческая особенность или возлюбленный просто упорно практиковался. Но ему хотелось, чтобы его дворянин получил хорошие впечатления от вечера… Чтобы насладился вниманием со стороны окружающих… Поэтому, когда они оба дошли до последнего этапа, охотник поддался. Он выстрелил ниже центра мишени, и по итогам состязания выиграл дворянин.

Исходом мероприятия Ромео удивлён. Но не успевает он обратиться к своему милому сопернику, как к победителю подходит Николь. Онa поднимает его запястье и весело провозглашает окружающим:

— Поприветствуйте Ромео! Самого безжалостного уничтожителя трусов этого вечера!

Зрители хлопают, поздравляют победителя. Ромео радостно машет окружающим, поглядывает на хлопающего Куромаку. Что ж, это и правда приятно… Но всё-таки не обязательно было его солнышку жертвовать чередой своих побед.

В качестве награды Ромео получает маленький бочонок. На нём выгравирован победный титул уничтожителя. Внутри бочонок заполнен напитком против похмелья. Николь хвалится, что это высококлассная работа её собственного производства! Она ещё раз поздравляет победителя, и они с Куромаку возвращаются к своему столику; зрители расходятся. Заведение продолжает свою обычную работу.

— Ты что, решил мне поддаться? — свой приз Ромео ставит на столик, а сам придвигается поближе к Куромаку. Кажется, под эйфорией от алкоголя возлюбленный пахнет ещё лучше…

— Ничего подобного. Это полностью твоя заслуженная победа, — лукаво отнекивается Куромаку. Его последствия крепкого эля не избежали тоже… В опьянении новая влюблённость кажется ещё ярче, чем обычно. Ромео гладит его волосы, трётся кончиком носа о щеку. А Куромаку чувствует, что сейчас растает от его прикосновений.

— Врунишка! Ты мне поддался!.. Тебе не стоило, солнышко… Я знаю, что ты настоящий победитель, и ничто этого не изменит.

Судя по словам Куромаку об алкоголе, сидр должен был помочь Зонтику почувствовать себя лучше. Увы, лучше ему не стало. А заигрывания и поцелуи Куромаку с Ромео прямо перед ним только вгоняли в ещё большую напряжённость; вызывали нестерпимое желание высказать наболевшее. Этот маленький проигрыш в забавном состязании… Это действительно инициатива Куромаку? Или он специально подавляет себя, чтобы дать Ромео почувствовать собственное превосходство?

Ну почему Зонтик не может просто сказать, что Ромео может быть опасен?..

— Как же я устал от вас…

Осознание того, что Зонтик сказал это вслух, приходит к нему не сразу. Только спустя несколько секунд, когда он ощущает на себе чужие взгляды: удивлённого Ромео и возмущённого Куромаку.

— Мои отношения настолько не дают тебе покоя, Зонтик?

Тон брата холодный как и его взгляд. Зонтик взволнованно сглатывает. Похоже, это его шанс выпустить наружу скопившееся недовольство… Пути назад нет. Он набирает в лёгкие побольше воздуха и старается преисполниться решимостью.

— А ты не видишь, что происходит? Сегодня Ромео наряжает тебя как принца, а завтра контролирует всё что ты делаешь! Во что он тебя превратил? Ты позволишь ему сделать из тебя избалованную пустышку, а потом бросить как Хелен? Словно надоевшую игрушку!..

Напряжение за столиком повисает невероятное. Пику даже страшно, что последует дальше. Ему не хочется, чтобы Зонтик ссорился со своей семьёй… Ромео, впервые за вечер, разделяет его эмоции. Слишком много лишнего было затронуто… Он может смириться с тем, что не нравится младшему брату Куромаку. Вот только очевидно, что эта неприязнь не приведёт ни к чему хорошему в отношениях между Куромаку и Зонтиком.

Сам Куромаку молчит, продолжая холодным взглядом разглядывать недовольного Зонтика. Замечательно… Не хватало ему того, что он весь вечер терпел угрюмые взгляды младшего братца в сторону его партнёра. Так ещё братишка решил, что счастья охотник не заслуживает. И плевать, что он в пятнадцать лет остался с маленьким ребёнком на руках; что последний родитель умер, и никто помогать ему не собирался.

Во что Ромео его превратил… А кем Куромаку был до этого? Много ли Зонтик о нём знает, раз смеет возмущаться тем, что бессовестный Куромаку принял чужую заботу и поддержку? Много ли Зонтик знает о Ромео, чтобы говорить о нём как о бесчувственном подонке, который лишь пользуется другими?

— Мне кажется, тебе пришла пора найти работу и обеспечивать себя и своего парня самостоятельно, — наконец отвечает Куромаку: холодно и строго. Он выходит из-за стола, натягивает на себя шубу. Этот вечер уже не исправить… — После продажи дома ты получишь свою долю на собственное жильё. И начиная с этого момента — меня твоя жизнь не касается, а тебя не касается моя.

Зонтик чувствует, как земля уходит у него из-под ног. Куромаку решил… бросить его?..

Повесив свою сумку на плечо, Куромаку уходит прочь. Ромео не может бросить возлюбленного одного в такой момент. Особенно нетрезвого! Он спешно встаёт, одевается, чтобы нагнать Куромаку. Но перед этим, ему думается, стоит серьёзно обратиться к ошарашенному Зонтику. Если они не помирятся — это приведёт к куда большим последствиям, чем разрыв их маленького семейства…

— Поговори с ним завтра, когда он отойдёт от этого разговора. Вы можете разъехаться, но совсем уходить из жизней друг друга вы не должны. Вы же одна семья…

После и Ромео уходит. Зонтик продолжает молча смотреть в пустоту. И что он наделал? Знал же, что Куромаку не нравится быть охотником… И наверняка он сам способен разобраться, с кем ему быть в отношениях, а с кем не быть… А теперь в беспокойстве за старшего брата он не только не сберёг его, но и заставил отдалиться от себя.

Пик молча прижимает Зонтика к себе. Ужасный вечер… Лучше бы они просто гуляли по ночным улицам Малахитовки. Или продолжали наблюдать за пабом со второго этажа. В каком-то смысле, Пик виноват в том, что настроил Зонтика против Ромео… Но что бы ни произошло дальше — он будет рядом. Он всю жизнь занимался выживанием, и пропасть без старшего братца своей дорогой пассии он ни за что не даст.

Далеко Куромаку не ушёл. Походка его была спешной, но сапоги то и дело увязали в снегу, а опьянение заставляло покачиваться. Нагнав Куромаку, Ромео идёт рядом, придерживая руками призовой бочонок. Вечер был испорчен, да… Но это ещё не конец света!

— Вы обязательно помиритесь, Куромаку! Не переживай! — дворянин пытается подбодрить охотника улыбкой, — Уверен, он не хотел тебя обижать. Он просто ещё не привык к тому, что у тебя происходят новые вещи в жизни.

— Извини за то, что он наговорил… — вне заведения хладнокровие охотника сменилось тоской и тяжестью. Было видно, что произошедшее серьёзно по нему ударило, — Я старался относиться к партнёру Зонтика с симпатией, и надеялся, что получу от него то же самое… Мне жаль, что он судит о тебе, ничего про тебя не зная.

— Ничего страшного! Может быть, мы ещё подружимся. Главное, чтобы он понимал, что твоя жизнь не ограничивается младшим братом. Ты заслуживаешь быть с тем, с кем ты хочешь, и он должен уважать твои интересы.

Оптимизм и проницательность Ромео вызывают у Куромаку слабую улыбку. Вот бы и Зонтик это понял… Если, конечно, после этого вечера они с ним действительно помирятся.

Больше всего на свете Куромаку боялся потерять единственного родного человека… А теперь он, фактически, отрёкся от Зонтика; выбрал вместо младшего брата своего партнёра. Что бы на это сказали родители? Может, на самом деле он не заслуживает счастья?..

— Куромаку?.. — в бледном свете фонарей глаза охотника блестят от слёз. Чувствуя, как влажные дорожки выступают на щеках, охотник опускает голову. Но серебристой чёлке уже не скрыть проявившегося. Дворянин бросает бочонок в снег, мягко останавливает возлюбленного и прижимает к себе, — Куромаку, всё хорошо… Я здесь.

Ромео поднимает очки Куромаку на его макушку, чтобы те не мешались. Пускай мимолётная слабость поможет милому прийти в себя… Куромаку прячет мокрое лицо в воротнике Ромео, крепко обнимает его за лопатки. Как же хочется, чтобы снова всё было так, как было ещё несколько дней назад… До всех этих переездов, оборотней и влюблённостей… Что же он наделал?..

Ночь казалась спокойной и тихой. Зонтик ничего не говорил. Лишь молча шёл по улице, стараясь не думать о плохом и сосредоточиться на важном. Да, поссорились с Куромаку, бывает… Но если они с Пиком не позаботятся о безопасности Малахитовки — мириться ему будет не с кем.

Пик тоже молчит, не зная что сказать; не зная даже, должен ли он что-то говорить. Плохое время Зонтик с Куромаку выбрали для ссор! Лучше бы они объединились в защите деревни, ведь Куромаку охотник. Правда, тогда придётся рассказать ему о том, что Пик оборотень… Зато тогда он охотнее поверит в то, что Ромео может быть опасен! И Зонтик перестанет терзаться.

И кстати об этой самой опасности…

— Это был Ромео. Вчера в лесу в обличье мышей. Если мы расскажем Куромаку, что я оборотень, то он к тебе прислушается!

— В-возможно… — неуверенно соглашается Зонтик. Наверное, было бы неплохо рассказать Пику, что Куромаку уже знает… — Ты уверен, что это был Ромео?

— Да! Уверен! Когда он смотрел мне в глаза, я чувствовал что задыхаюсь. Прямо как тогда в лесу…

Значит, Ромео трансформировался в летучих мышей… Чтобы что? Увести от Пика собратьев, которые пытались его убить? Как это докажет Куромаку то, что Ромео представляет из себя угрозу? Да и что он вообще такое?..

— Я уже не знаю, опасен он или нет… Куромаку с ним счастлив. А я как будто пытаюсь это счастье разрушить, — юноша качает головой. Мозг уже пухнет от всего происходящего, — Давай пока сосредоточимся на поиске предателя… Ты что-нибудь чувствуешь?

— С таким носом искать кого-то тяжело. Это не алкогольный домик! Это целая деревня и куча открытого места! Эх, волчий нос был бы сейчас очень кстати…

Улицы выглядят пустыми. Можно было бы завести Пика в переулок, чтобы тот трансформировался в зверя. Но если кто-то увидит его — ничем хорошим это не обернётся… Ещё не настолько позднее время суток, чтобы можно было беззаботно бродить по деревне в обличье волка и не ожидать, что на пути не встретится ни одного прохожего.

Зонтик предлагает вернуться домой и подождать когда наступит поздняя ночь. Тогда они без страха продолжат поиски. Всё равно их деревня не настолько большая, что прогулка по ней займёт несколько часов.

А пока они идут домой, Пик вдруг осознаёт, что рыскать по деревне в ночи им не придётся… Их цель где-то совсем близко. Он наконец может почувствовать сородича! И, поймав это чувство, Пик срывается с места и бежит на долгожданную встречу. Попался!.. Пускай теперь только попробует сбежать!

Но бежать предатель никуда не собирался… Да и прятаться не думал тоже. Пик находит предателя прямо у дома Зонтика. Он сидит у порога в человеческом обличье, в тёплых одеяниях. А когда Пик прибегает к дому — тот лишь спокойно поднимает на него взгляд и встаёт на ноги.

Прибежавший следом за Пиком Зонтик ненадолго наклоняется, чтобы отдышаться. Чего это Пик так резко прибавил в скорости? И почему у их дома стоит бывшая Ромео?

— Пик?.. — неужели предатель на самом деле всё это время был предательницей… Юноша ждёт подтверждение своих опасений. Но по настороженному виду оборотня; по его готовой к драке позе всё и так понятно.

Предатель оказался гораздо ближе, чем он представлял. Зонтик и подумать не мог, что другим оборотнем окажется столь миловидная девушка-аристократка Хелен…