Мир качался. Кружился, плыл, рассыпался осколками и после собирался в неправильную финальную картинку. Неправильную и непривычную настолько, что Джейк мог посчитать еë немного приятной. Если бы ментальные сенсоры не отмерли, оставив бесполезную пустую оболочку из кожи.
Джессика — с виду маленькая и совсем хрупкая — твëрдо шагала чуть впереди, держа его за руку. Еë тëплая ладонь казалась слишком сильной, он даже будто слышал хруст сжимаемых ей пальцев. И не подавал вида. Джессика была его проводником в сузившемся мире. И хотя он предпочëл бы Харона и лодку, размеренно плывшую по Стиксу... Может, где-то на самом дне души он всë ещë ощущал благодарность за самоотверженное граничившее с безумием желание помочь. Хах... Помочь даже не хакеру, с которого можно стребовать услугу взамен, а всего лишь эмоционально выпотрошенныму Джейку. В голове не укладывалось.
Будь Джессика похожа на бóльшую часть его знакомых, вся ситуация стала бы легче.
— Ты в порядке?
— Да?
Остановилась. Обернулась.
Джессика странная. Эта мысль настойчиво зудела в голове при каждом взгляде на последние лучи солнца, путавшиеся в волосах, и будто прилипшую к лицу улыбку, при каждом случайном или не очень прикосновении. Зудела, не вызывая ни одной эмоции, ни одного ощущения. Просто в перерывах между постепенным отмиранием мозг продолжал разбрасываться сухими бесполезными фактами.
— Если устал, можем присесть и отдохнуть.
Она кивнула на скамью неподалëку от входа в парк, мимо которого они как раз проходили. Свободная даже в такой час, с причудливой узорчатой спинкой и обвитыми длинными зелëными стеблями ножками. Ну надо же, прямо как... В голове мелькнуло воспоминание, казавшееся полностью исчезнувшим после всех этих лет и эмоций.
Джейк вспомнил, как много лет назад на такой же скамейке где-то в другой части страны они сидели вдвоëм.
Элла, его подруга по детским шалостям и верный товарищ даже теперь, слишком странно дрожала и всë отводила взгляд.
«Элла, что тебя беспокоит?»
«Я... Ну... — руки сжали подол платья — синего в мелкий цветочек. — Я вроде как... Жду ребëнка».
Он и сам опешил, замер, в горле пересохло. Джейк ждал шокирующих новостей, но это... Они же предохранялись каждый раз!
«Это немного... Помочь тебе с деньгами на операцию?»
Но Элла замотала головой. Элла, которая с юношества уверяла, что никогда даже не подумает о детях!
«Вообще-то... Пока это набор клеток, но... ты был моим единственным мужчиной, Джейк. И раз так, я хочу сохранить его, но...»
Но. Они жили в крошечном городке, где все норовили сунуть нос в дела соседа. И если бы этим всë ограничивалось! Нужно ещë влезть с непрошенным советом, перемыть каждую косточку и обсмеять неугодных. Всегда надо. Понятно, что незамужняя девчонка, пару лет назад закончившая школу, легко могла попасть в такой вот список.
«Тогда уедем отсюда. Сбежим! В другой город, другую страну!»
«Но твоя работа!.. И наша миссия...»
Элла подалась вперëд, Джейк взял еë за руки, боясь даже немного надавить.
«Знаешь... Я никогда не любил тебя как женщину, и все наши отношения были скорее дружеской забавой. Но как друг ты значишь для меня больше, чем кто-либо в этом сумасшедшем мире. Если это для тебя, я готов оставить позади всë».
«Я даже не знаю, — она качнула головой, — ненавижу тебя или люблю ещë больше за эти слова».
— Джейк? Серьëзно, тебе плохо? Где-то болит?
Ладонь Джессики лежала на предплечье, и пальцы чуть сжимали рукав.
— Нет, я в порядке, — едва прохрипел Джейк. — Пойдëм.
В порядке Джейк был примерно настолько, насколько небо зелëное. В маленьком Дасквуде, так похожем на его родной город, слишком многое напоминало о вещах и людях, которые он усердно пытался сунуть в самый дальний ментальный склад, запереть на замки и выбросить ключи в океан. Но память побеждала, выбивая его из почти комфортного ничегонечувствования, вновь открывая чëрную дыру.
Джессика шла рядом и всë бросала на него странные взгляды, будто догадываясь, что он врал, что не просто так прижимал руку ко рту, когда проходили мимо местных кафе. Но не говорила ни слова.
Наконец-то за ними закрылась простая белая дверь. Наконец-то они там, где не было этих воспоминаний. Где от них можно спрятаться, с головой укрывшись пледом.
— Джейк, ты можешь делиться со мной тем, что тебя беспокоит, хорошо? — еë ладонь поверх пледа. — Я всегда тебя выслушаю.
— Да... Спасибо.
Только Джейк не хотел говорить. Каждая попытка разворотить зашитую грубыми стежками рану ради таких желающих помочь доставляла всë больше боли, погружала в пучину отчаяния. Каждая попытка рассказать обо всëм этим доброделам была похожа на случай, когда его пытались утопить в тазу с грязной водой. Лучше уж продолжать не чувствовать ничего.
По крайней мере с Джессикой ему повезло: она не пыталась устраивать допрос. Сказала эту стандартную для знакомых, даже не намеревавшихся копнуть глубже, псевдоподдерживающую фразу и ушла на кухню — даже укрывшись с головой он слышал звон чашек, ударявшихся друг об друга. Если его просто оставят в покое, всë не так уж плохо.
Джейк натянул плед ещë сильнее, зажмурился, готовясь провалиться в очередной кошмар. Но в мире снов — просто удивительно — ждала только спокойная и мягкая темнота.
Открыв глаза, Джейк в первую секунду даже не понял, куда деть руки и ноги — запутался в пледе. Даже сильнее, чем обычно. Это... Это же точно плед? Может, сном были предыдущие несколько дней, а он просто... Просто сидел сейчас где-нибудь в подвале с мешком на голове и потому не мог сориентироваться в пространстве? Всë-таки в прошлый раз его спасло одно только чудо, а теперь... Задëргался, пытаясь хотя бы сбросить невидимые оковы и чувствуя, как сквозь пальцы утекали силы. Если он не мог даже защититься, тогда, может, наконец?.. Но желанного последнего облегчения так и не наступало. Только кто-то слегка сжал ладонь.
— Джейк? — такой мягкий сонный голос. Знакомый, да... Но почему?
— Элла?.. — прошептал он, и глаза защипало от навернувшихся слëз.
— Извини, — ладонь сжали чуть сильнее, — но это только я, Джесси. Секунду.
Джесси. Джессика Хокинс? Значит, это правда? Но тогда...
Мысль потерялась в момент, когда плед сдëрнули с головы. Джейк закашлялся, глотнув тканевой пыли, постарался осмотреться, но в комнате царила тьма — беспросветная и колючая. Даже очертаний предметов не разглядеть. Сколько он спал на этот раз и почему здесь Джессика? Он что, снова был слишком громким и помешал ей? Чëрт...
— Прости.
— Хах? Ты чего это? — в темноте вспыхнул телефонный фонарик, и Джейк смог заметить ещë заспанное лицо на расстоянии вытянутой руки. — Пожалуйста, не извиняйся за то, в чëм не виноват.
— Но я виноват.
Джессика покачала головой, протянула руку, растрепала и без того всколоченные волосы. Джейк вздрогнул и отвëл взгляд. Элла тоже обожала этот жест.
— Джейк, я знаю, что тебе сейчас непросто. И нет ничего плохого в том, что ты вспоминаешь... Человека, который важен для тебя?
Он хотел сказать, что всë не так, что извинялся за что-то действительно плохое: за прерванный сон, но так и не смог открыть рта. Только мотал головой. И эти пустые бессмысленные слëзы всë текли по лицу, а рука из воспоминаний сжимала горло, в очередной раз напоминания, как он слаб и бесполезен. Напоминая, что он способен только быть опасной обузой для всех окружающих.
— Я... Я...
Теперь Джейк снова не видел — даже лицо Джессики превратилось в размытое пятно. Пятно, которое почему-то стало вдруг ближе. «Приблизилась и выжидает», — догадался он. Только чего?
И вот она — разгадка. Такая простая, что ещë больше сбивала с толку. Жар еë рук ощущался даже через одежду и плед. Джессика теперь сидела вплотную и обнимала его. Как будто они когда-то были близки. Хотя бы работали вместе — как с Глорией. Но нет, ничего подобного. Они разве что сблизились территориально за прошедшие несколько дней, но когда это имело хоть какое-то значение? Несколькими неделями ранее он, может, попытался бы вывернуться из неуместных объятий, но сейчас сил хватало только на бессмысленные всхлипы у неë на плече. Швы на душевной ране всë же разошлись. А Джессика даже одного слова не сказала. Сидела и гладила по спине, пока у него не кончилась энергия даже на слëзы.
— Джессика... Прости, — шепнул он, отстраняясь.
«Прости за потраченное время, за влажную кофту, за то, что пришлось видеть меня особенно мерзким», — такой планировалось фраза. Но социальная батарейка оказалась на нуле быстрее.
— Ох, Джейк, — она всë ещë не отпускала его полностью, только теперь гладила плечи. — Ты ни в чëм не виноват. Совсем. Ой, минутку.
Джессика ушла, но через пару минут вернулась — с салфетками и кружкой тëплой воды. Как же отчанно еë желание помочь полумëртвому телу. Это было бы даже смешно...
Кружка дрожала, ходила ходуном, грозя выскользнуть из рук и залить Джейка и его импровизированную постель водой. Он едва сумел сделать глоток — закашлялся.
— Сладко, — сказал и скорее по привычке провëл языком по губам. Элла всегда брала сладости по календарным выходным, и тогда им с мини-Джессикой это очень нравилось.
— Да. Раз пока ты не можешь есть, нужно поддерживать энергию хотя бы так. Позже я обязательно придумаю что-то лучше!
— Джесси...ка. Тебе лучше идти отдыхать. Будильник скоро.
Он сделал ещë глоток. Приторно. Попытался отставить кружку — Джессика обхватила дрожащие ладони и помогла убедиться, что ни капли не прольëтся.
— Так мило, что ты заботишься обо мне, Джейк. Но этой ночью я останусь тут, хорошо?
— Ладно.
В конце концов, это всë ещё еë дом. Только ей...
Мысль снова оборвалась еë странными действиями. Высвободила руку из-под пледа, потянула к себе. И Джейк упал. Снова. Уронил голову на плечо и снова заснул, ощущая прикосновение пальцев к волосам.
«Слишком хорошо... Сколько я спал?» — подумал Джейк, едва разлепив глаза. Он не помнил кошмаров, и тело казалось почти отдохнувшим. Последний раз такое происходило ещë до исчезновения Ханны. Огляделся. В комнате светло и тихо. Джессики нет. Бросил взгляд на часы. Почти одиннадцать? Что ж, понятно... В некотором роде.
Ещë немного он сидел, глядя в одну точку — на всë ту же белую кружку, теперь стоявшую на кофейном столике. Что вообще... Что случилось прошлым вечером и ночью? Джессика и раньше вела себя странно, но последние несколько часов это перешло все возможные границы. Все эти объятия, разговоры, еë жесты. Просто зачем ей все эти попытки наладить контакт, откуда желание помочь, когда ему это не нужно? Хотя... Какая разница? Даже в своей лучшей форме он не мог понимать других людей, теперь на это не было ни желания, ни сил.
Он прикрыл глаза, на ощупь дотянулся до кружки. Вода остыла, но оставалась приторной — показалось, что его вновь стукнули по голове, чрезмерная сладость раздражала горло. Джейк дошаркал до кухни, вылил термоядерный раствор Джессики, заменив фильтрованной водой без добавок. Еë брата Фила называли — в своë время пришлось изучить немало информации об «Авроре» в поисках зацепок и мотивов — хорошим барменом. Видимо, это был навык, а не семейный талант. Впрочем, у него с сëстрами тоже ничего общего. Кроме отца.
Дни вроде этого наступали действительно редко — обычно не чаще раза в год. И обычно не после срывов. Просто через мутную толщу воды на несколько часов проглядывали солнечные лучи. В такие дни Джейк обычно полностью погружался в работу, с пристрастием проверяя и налаживая систему безопасности, проводя тесты для последних защитных программ.
Но сегодня приходилось выбирать. Снова посвятить себя работе, так и оставшись куском мусора, который только доставлял неприятности приютившей его Джессике. Или потратить необычно большой запас сил, чтобы хоть немного привести в порядок комнату. Джесси...ка и так делала слишком много в своих бессмысленных попытках тянуть его из болтота. При таких усилиях она тоже однажды сломается, ничего не добившись. И в этом Джейк тоже будет виноват. А его безопасность... Всë равно его поймают. Днëм раньше, днëм позже — без разницы. Эта борьба уже утомила достаточно. Нужно было только подгадать случай и убраться от Джессики подальше, так далеко, как вообще возможно. Его выбор и так стал результатом слишком многих жертв.
Он старался не медлить и не спешить, точно зная: прилив энергии мог закончиться так же неожиданно, как начался, и чем больше еë тратить, тем быстрее всë вернëтся к его ненормальной норме. Этот «просвет» не навсегда, ему не на самом деле лучше. Просто кратковременная передышка перед новым погружением в сточные воды. Просто обман. Он тонул в канаве все эти годы — с тех пор как из-за него не стало важной части его семьи — и недавно наконец достиг дна. Не чтобы пытаться выплыть вновь, не чтобы бороться. Просто...
Энергия била через край. Джейк успел свернуть одеяла и плед, прошëлся по гостиной с пипидастром, а по кухне и ванной — с тряпкой. «Только кружевного передника не хватает», — поймал себя однажды на какой-то слишком лëгкой мысли и тут же отбросил еë. Всë это... Такая бессмыслица.
Даже прилагая все усилия, Джейк не мог себя заставить сделать одно: подготовить ужин для Джесики. От одной мысли, от одного запаха еды выворачивало на изнанку. И в конце концов, умывшись ледяной водой, вернулся в гостиную, чтобы проверить Nymos. В последнее время он уже пытался, но каждый раз всë заканчивалось либо пустым смотрением на экран, либо несколькими строками, в которых ошибок было больше, чем кода. Так он точно никогда не закончит.
Джессика вернулась с работы через пару часов, на закате. Оставила сумку в коридоре, поспешила в гостиную и замерла в проходе.
— Эм, привет?
— Привет, Джессика, — поднял взгляд от экрана. — Что-то случилось?
— Нет, — она натянуто улыбнулась. — Просто ты сейчас выглядишь таким... Ну...
Она не смотрела на Джейка — сосредоточилась на ноутбуке. Как мило она пыталась не сказать того, что говорила целая куча людей раньше. Как смешно и совершенно нелепо.
— Нормальным? — усмешка. — Это ненадолго.
— Нет! Я хотела сказать «живым», — Джессика села на диван рядом с ним, тронула рукав кончиками пальцев, — но твои глаза всë такие же.
— Джессика, — Джейк отставил ноутбук в сторону и взглянул на неë, — можешь сказать откровенно, почему ты так ведëшь себя?
— «Так»?
— То, как ты относишься ко мне... Не уверен, как это назвать.
— Я надеялась, что до этого не так скоро дойдëт, бе. Ты... Мне тебя жаль.
— А. Жалость. Да, тогда понятно.
Он поднялся, хотел подойти к окну, но Джессика успела схватить его за кофту. Такое странное ощущение. Она даже не прикасалась к его телу, тонкие пальцы всего лишь сжимали ткань. Но тело даже так пылало от кучи раскалëнных игл, впившихся даже не в кожу — в нервы.
— Джейк! Это же не очень обидело тебя?
— Нет. На самом деле... Это лучший из возможных вариантов.
Жалость. Чувство, показывающее беспомощность и бесполезность. Наверное, оно было ему необходимо, чтобы до конца осознать: никакой борьбы больше не будет. Если на него выйдут, он поднимет руки и отправится на встречу с победителем. Навстречу наручникам или пулям.