Главный зал Хогвартса освещали парящие в воздухе свечи. Ученики наперебой делились новостями, сидя за четырьмя огромными столами с символикой своих факультетов: Гриффиндор, Слизерин, Когтевран и Пуффендуй. За главным учительским столом восседали профессора школы, среди них как всегда выделялись остроконечная шляпа профессора МакГонагалл, внушающая страх фигура Хагрида и вечно недовольная физиономия Северуса Снейпа. Место преподавателя Защиты от Темных искусств пока пустовало. Поговаривали, будто сам Дамблдор в этом году будет вести занятия. Этому обстоятельству был весьма рад Гарри Поттер, сидевший в окружении своих друзей из Гриффиндора. Лето изменило их всех: мальчики повзрослели и возмужали, а девушки приятно удивляли красотой и шармом. Этот год представлялся Гарри очень тяжелым, он знал, что Темный Лорд наращивает силу, но первый день в своей любимой школе волшебник намеревался потратить на радость и разговоры до утра с ребятами, которых он не видел долгих три месяца. После распределения первокурсников профессор Дамблдор как всегда взял слово, призвав всех к тишине.

— В этом году нам особенно приятно видеть лица молодых первокурсников. Давайте же поприветствуем их, как следует!

Зал взорвался аплодисментами, и первокурсники с улыбками до ушей поддержали овации. Как только гул утих, Дамблдор продолжил:

— Однако наше распределение еще не окончено. Профессор МакГонагалл, будьте добры, не уносите шляпу.

Услышав это, все заметно разволновались, голос директора опять скрылся в общем шуме:

— Разве еще не все? — спросил Рон, повернув голову к Гарри. — О ком он говорит?

— Не понимаю, — вставила Гермиона, — неужели Шляпа в чем-то ошиблась?

— ТИХО! — прервал общий гул звучный голос директора, и все послушно замолкли. — Итак, по некоторым обстоятельствам одна из наших учениц вынуждена повторно проверить свои качества. Профессор МакГонагалл, прошу вас.

Под изумленными взглядами учеников профессор уступил место волшебнице, держащей в руках Распределяющую шляпу.

— Так разве бывает? — шепотом спросил Гарри у друзей, невольно вспомнив свое распределение.

— Наверное, какая-нибудь второкурсница передумала, — бросил чрез плечо Рон, — хотя я не знал, что так можно.

— Мисс Мэйсон! — громко вызвала студентку профессор МакГонагалл.

Все приподнялись со своих мест, чтобы лучше разглядеть виновницу суеты. Гарри вытянул шею, стремясь различить ученицу среди остальных. Вот ее голова пронеслась в проходе между столами когтевранцев и пуффендуйцев. Гарри невольно залюбовался той легкости и грации, с которыми девушка прошла к профессору. Ее каштановые кудри свисали до пояса, мило подёргиваясь при каждом ее движении, синяя мантия выдавала принадлежность к Когтеврану, а испуганные темные глаза выражали волнение. Девушка оказалась ровесницей Гарри, что еще больше смутило его и заинтересовало остальных: переход с одного факультета на другой никогда раньше не устраивали, а тут еще и на пятом курсе!

«Должно быть, причина действительно посложнее внутренних переживаний, — заключил Поттер, — может, она попадет на Гриффиндор?»

Почему-то ему очень захотелось, чтобы полоски на мантии мисс Мэйсон окрасились благородным красным.

Девушка присела на табурет, возникший по мановению руки МакГонагалл, и испуганно оглядела собравшихся.

«Похоже, ей самой не нравится столь явное внимание!» — подумал Гарри, разглядывая ее усталое лицо.

Распределяющая шляпа опустилась на голову девушки и ожила:

— Так-так-так, — проскрипел в абсолютной тишине ее голос, — мисс Мэйсон… Как же! Помню ваше распределение пять лет назад. Хотите проверить свои качества еще раз? Что ж, раз вы так настаиваете. Я ощущаю неимоверную отвагу и силу воли, вы — очень храбрая юная леди.

При этих словах гриффиндорцы приподнялись со своих мест.

— Ваши умственные способности, как и пять лет назад, являются предметом вашей гордости, — продолжала шляпа, — Вы достойно учились на Когтевране все это время. Но что это? Этого не было пять лет назад…хм…

Шляпа призадумалась, а волнение в зале теперь нарастало. Сидящая на табурете волшебница нервно забегала глазами по залу в поисках поддержки и наткнулась на взгляд Гарри. Он немного покраснел от неожиданности, но ободряюще кивнул ей. Мисс Мэйсон слабо улыбнулась в ответ.

«Можно ли считать, что мы познакомились?» — мимолетом подумал Гарри, пытаясь снова завладеть вниманием юной леди, чьи глаза носились по залу.

Через несколько мгновений они снова врезались в Гарри. Он почувствовал волнение, исходящее от нее, манящие темные глаза больше не отпускали его, ему было приятно ощущать внимание волшебницы.

«Куда я смотрел пять лет?» — с изумлением подумал Поттер, тем временем шляпа заговорила снова:

— Скрытый потенциал…удивительные способности… Теперь я понимаю ваше желание. В качестве исключения я вновь распределяю вас. На Слизерин!

Ученики, облаченные в зеленые мантии, сдержанно аплодировали, приветствуя в своих рядах пополнение. Гарри лишь успел уловить искру смятения и покорности во взгляде молодой волшебницы, как она мигом вспорхнула со своего места и присела за стол своих новых однокурсников. Гарри не мог не заметить довольную ухмылку Малфоя и Забини, тут же начавших что-то взволнованно обсуждать. Самого Поттера постигло некое разочарование, он надеялся, что шляпа определит девушку в Гриффиндор.

— Эй, ты чего ничего не ешь? — обратилась к Гарри младшая сестра Рона, Джинни.

Тут только он заметил, что столы наполнены едой, и все ученики уже давно уплетают за две щеки. Гарри улыбнулся Джинни и отхлебнул из кубка с тыквенным соком, успев заметить явное смущение девушки.

Сидя на своей кровати в спальне для мальчиков, Гарри лениво вставлял комментарии в рассказ Дина Томаса о летних каникулах в Египте. Чувствуя приятную тяжесть в животе, Гарри с улыбкой наблюдал за шуточным спором друзей. Из головы не выходила новоявленная слизеринка, что-то в ее взгляде смущало Гарри и одновременно завораживало. Такое ощущение, что она уже знала, что попадет именно на тот факультет, причем это обстоятельство ее не сильно радовало. При этом взгляд мисс Мэйсон надолго задержался на Гарри, ему даже показалось, что она тоже хотела бы сидеть рядом с ним в этот вечер. Хотя, может, это ему почудилось от голода. Зато наглые лица Малфоя и его дружков галлюцинацией не были, что-то он задумал. Переманит ли новенькую на свою сторону или начнет издеваться над ней так же, как над остальными? При одной такой мысли сердце Гарри забилось сильнее: он не хотел давать ее в обиду. Странно, ведь они не знакомы, ни разу не общались, с чего такое внезапное внимание к нему? С этими мыслями Гарри провалился в сон, не дослушав рассказ Симуса. В первый раз за все лето ему не снились злобные лица Пожирателей смерти или несчастного Седрика. Во сне он вдыхал легкий аромат каштановых кудрей и смотрел в темные как ночь глаза, даже не зная имени их обладательницы.