— Итак, что Вам удалось узнать? — мягко спросил Дамблдор, сидевший за большим дубовым столом, соединив кончики пальцев рук.

— Их точно семь, теперь нет сомнений. — Начала Рейджел, вытирая капельки пота со лба, ее зеленая мантия чуть шуршала от неловких движений. — Я нечетко вижу, но пять из них — неодушевленные предметы, а два… как будто двигаются.

— Это существа? — нахмурился профессор.

— Не знаю, — тихо ответила Рейджел, — Это сложно объяснить. Я неясно вижу, наверное, один из них совсем близко с Волан-де-Мортом, его защитные заклинания не пробить.

— Ага, — задумчиво закрыл глаза Дамблдор.

— Второй крестраж я нахожу даже хуже, чем первый, — удрученно призналась Рейдж, — Либо его защищает еще более сильная магия, что вряд ли возможно, либо…

— Что вы думаете? — Дамблдор внимательно смотрел на нее.

— Я пока совсем не понимаю, чем может быть последний крестраж.

Несколько минут оба провели в молчании, раздумывая над сказанным. Поиски крестражей с помощью своего дара стали для Рейдж обычным делом, словно факультатив по Заклинаниям каждую неделю. Входя в транс, она мысленно призывала свой разум искать, искать то, что она хочет найти больше всего на свете. И сознание послушно показывало ей картинки, обрывки воспоминаний, места, предметы. Искать крестражи было нелегко: каждый из них Волан-де-Морт окружил мощной защитой, но, к счастью, он не продумал защиты от необычных умений. И все равно Рейджел не могла видеть картинки полностью, только фрагменты. После утомительного сеанса она пересказывала Дамблдору все, что видела, и вместе они пытались истолковать посланные знаки.

— Не волнуйтесь насчет последнего крестража, — успокоил ее волшебник, — когда мы начнем уничтожать те, о которых знаем, Том Реддл будет слабеть, а значит, его заклинания ослабеют тоже. Вы справитесь.

— Спасибо, профессор, — покраснев, ответила Рейдж, — мне можно идти?

— Конечно, — улыбнулся Дамблдор, — увидимся через неделю, мисс Мэйсон. Я благодарен вам за все, что вы делаете.

Рейдж кивнула и направилась к выходу. Темный коридор тускло освещался несколькими факелами, висевшими на стенах. Рейджел шла, глядя себе под ноги и обдумывая полученные видения. С каждым разом она все отчетливее видела некоторые из крестражей, но все же не могла назвать их точного местоположения, это очень огорчало ее:

«Я должна сделать все, что в моих силах, чтобы помочь Дамблдору в борьбе против него».

Зайдя в комнату, она тут же упала на кровать, никто не знал, сколько сил уходит на ее сеансы на самом деле. Мозг Рейджел кипел, голова гудела, ни на чем не получалось сконцентрироваться. С усилием поднявшись, Мэйсон переоделась в пижаму и залезла под теплое одеяло.

Проснувшись на следующий день, Рейдж медленно села на кровати, стараясь прийти в чувства после ужасных кошмаров. Она уже спокойно переносила сцены мертвых тел родителей, злобного лица Волан-де-Морта. В голове звучала только одна мысль:

«Ты будешь страдать еще больше, чем я».

Уроки оказались на удивление простыми. Даже Драко заметил, что Рейдж стали хвалить чаще, хотя без иронии его комплимент не обошелся. Сидя за партой на паре истории магии, Мэйсон по привычке спала, уткнувшись лицом в руку. Профессор Бинс по праву считался лучшим снотворным во всей школе. Рядом с Рейдж, полузакрыв глаза, развалился Малфой:

— Удача, — настойчивым шепотом повторил он.

— Какая удача? — спросонья усмехнулась Мэйсон, — близнецы Уизли сработали как надо, поэтому половина команды Пуффендуя оказалась недееспособной уже ко второй половине игры.

Конечно, лучшим занятием на уроке профессора-привидения было обсуждение недавнего матча по квиддичу. Гриффиндор предсказуемо разбил в пух и прах Пуффендуй, который до этого отчаянно вырвал победу у Когтеврана. Оставалось всего две игры в нынешнем сезоне: Слизерин против Когтеврана и Гриффиндор против победителя этой игры.

— Ты же поймаешь нам снитч? — зевая, уточнил Малфой.

— Скажи только на какой минуте, чтобы вы хоть поиграть успели, — с улыбкой произнесла Рейдж.

— Я надеюсь, ты не пользуешься колдовством? — нахмурившись, спросил Драко.

— А что мой талант уже стали принимать за действие зелья удачи?

— А такое есть?

«Мерлин, дай моим детям больше мозгов, чем этому оболдую!»

— Давай, скажи еще, что про кентавров не слышал! — меняя руку под головой, проворчала Рейджел.

— Ха-ха, ты у нас просто мастер сарказма, — скорчил мину Малфой.

Дальнейший разговор развивался по неформально принятому плану «задень собеседника, как можешь», и это было самым статичным явлением в жизни Рейдж. Как ни странно она была даже временами благодарна белокурому соседу за подколы и иронию, которые поддерживали ее настроение.

Мэйсон повернула голову на другой бок и устремила немигающий взгляд на последнюю парту, за которой сидели два студента в красных мантиях. Парень и девушка о чем-то иногда перешептывались. Выглядело это довольно по-дружески, но Рейдж все равно ревновала и хмурилась.

Она вдруг отчетливо поняла, что не найдет успокоения, пока не заставит Гарри влюбиться в нее, и его дружеские жесты только распаляли это желание. Рейдж прекрасно знала, что их возможные отношения поставят под угрозу всю ее недавно восстановленную репутацию, но это было сильнее всяких запретов:

«Гарри Поттер, ты будешь моим!»

После этого урока она намеренно задержалась у парты, предупредив Малфоя, что догонит его. Краем глаза Рейдж заметила, как Гарри пошел к выходу, и тенью направилась за ним. Только выйдя из класса, она остановилась за его спиной:

— Гарри?

Поттер обернулся, и на его лице тут же заиграла лучезарная улыбка:

— Я могу тебе чем-то помочь?

— На самом деле да, — запинаясь, начала Рейдж, краснея от приближения студента, — Гарри, я хочу участвовать в твоем ОД…

Рейджел с нетерпением наблюдала реакцию Поттера, а тот от неожиданности вытаращил на нее глаза и не мог произнести ни слова:

«Это значит, что мне надо было причесаться после тихого часа на истории магии?» — невольно подумала она, попытавшись одним бесполезным движением руки пригладить копну волос.

— Ты удивляешь меня все больше с каждой встречей! — ответил Гарри, щуря свои зеленые глаза.

— Это отказ? — севшим голосом уточнила Рейдж.

— Шутишь?! Я буду очень рад видеть тебя на нашем занятии! Правда, тебе придется труднее, чем остальным, мы ведь уже прошли некоторые заклинания…

— Только не думай, что я не умею держать палочку в руках, Гарри, — с неожиданной надменностью произнесла Рейдж, но тут же исправилась, — сообщи мне о времени и месте занятия, я надеюсь, мы сработаемся.

— Гарри? — произнес тоненький голосок у девушки за спиной.

«Ах, как же я могла забыть про тебя, маленький влюбленный корень манграгоры?!» — с ненавистью подумала Мэйсон.

— Я уже иду, Джинни, — поспешил заверить ее Поттер. — Рейдж, я напишу тебе, нашим способом.

Одарив напоследок ее улыбкой, Гарри поспешил к лестнице, у которой его ждала младшая Уизли. Ее взгляд сложно было назвать вопрошающим, скорее это была паника смешанная с интересом.

«Сколько же будет эта маленькая рыжая бестия тереться около Поттера?! А он, кажется, и не против… Ох, вы только посмотрите на этих голубков! Сейчас в воздухе появится Амур и обсыплет эту парочку розовыми конфетти. Фу!»

В последний момент глаза девушек встретились, и Рейдж позволила себе выказать свое отношение к девушке, наградив ее самым высокомерным взглядом, на который только была способна.

***

— Значит, в эту пятницу? — уточнила Гермиона, прежде чем отправить волшебный сигнал всем участникам ОД.

— Да, в четыре, — подтвердил Гарри, что-то записывая на маленьком кусочке пергамента.

Гермиона кивнула и направила свою волшебную палочку на маленький галеон, который держала в руке. Монетка несколько секунд ярко светилась, после чего приняла свой обычный вид.

— Какая же ты молодец, что придумала такой способ связи! — в очередной раз восхитился Рон.

— Спасибо, — немного замешкавшись, ответила Гермиона.

Гарри с улыбкой посмотрел на своих друзей. В последнее время их ссоры стали настолько редки, что он задумался о самом невозможном. Гарри старался чаще оставлять их наедине, а сам тем временем проводил ужасные часы в кабинете профессора Снейпа, безрезультатно пытаясь научиться контролировать свой разум. Шрам беспокоил его каждый день, так что боль стала постоянной спутницей.

Догорающий камин перестал согревать гостиную Грифиндора, где уютно устроились друзья. Почти все студенты уже разошлись по спальням:

«Кажется, и мне пора», — заметил про себя Гарри.

Он пожелал спокойной ночи Рону и Гермионе и поднялся в свою комнату. На соседней кровати уже вовсю сопел Невилл. Поттер переоделся и тихо лег, немного отдернув штору окна, чтобы посмотреть на темное небо и поразмыслить над прошедшим днем.

«Я совсем запутался, — после недолгих размышлений заключил он. — В начале года мне очень нравилась Чжоу, но она совсем не замечает меня из-за своей скорби по Седрику. Я боюсь, что она может в тайне даже ненавидеть меня».

Гарри лежал, смотря, как в окне тускло сияет осколок Луны. Время было позднее, но сон никак не шел к нему:

«Рейдж… Она такая загадочная. Мы общаемся уже несколько месяцев, но я толком ничего о ней не знаю кроме того, как она попала на Слизерин. Почему я так часто вижу ее в коридоре у кабинета директора? Почему она до этого года никогда не играла в квиддич, хотя признана самым талантливым ловцом курса? Почему она сначала отказалась от идеи ОД, а потом вдруг сама попросила об участии? И что мне делать с этим ворохом вопросов, одному Мерлину известно. Но, как бы то ни было, мне интересно с ней. Мы можем часами общаться, не надоедая друг другу, а это довольно редко встречается… Так же редко, как ее мягкие волосы».

Гарри снова снился этот странный сон. Темная чаща, не похожая даже на Сумрачный лес, множество тропинок, пересекающихся на своем пути, и постоянное неприятное ощущение, прожигающее кожу. Ему снова чудилось, будто кто-то издалека наблюдает за ним. Друг это или враг, Гарри не мог понять, как не мог найти странного шпиона. Чувство тревоги постепенно охватывало его, как бывает у жертвы перед выстрелом охотника. Чего хочет странный гость? Кто он?