— Минус десять очков Слизерину, — прозвенел над классом едкий женский голос, — мисс Мэйсон, я намерена поднять в ближайшие несколько дней вопрос о вашем исключении из сборной по квиддичу. Очевидно, спорт пагубно влияет на вашу учебу.

Рейдж хрустнула сломанным пером и отвела взгляд, а Долорес Амбридж высокомерно хмыкнула и отвернулась к доске. Мэйсон вновь забыла вовремя принести ей работу, за что подвергла факультет лишению очков. На Рейдж устремились полные ненависти и злобы взгляды, которые она уже давно научилась игнорировать. Но поводом для настоящего беспокойства для нее стали слова наглой профессорши о том, что ее скоро исключат из команды. Мэйсон понимала, что стоит Амбридж щелкнуть пальцами, и распоряжение тут же появится на ее столе.

Рейджел опасливо взглянула назад и попала под уничтожающий взгляд Рика. Парень тоже явно не был доволен последними словами инспектора Хогвартса. Но почему-то Рейджел показалось, что он злился больше от того, что первый не предложил выкинуть ее из команды.

— Что мне делать? — сокрушенно прошептала Мэйсон, умоляюще смотря на бывшего друга.

Но тот лишь еле заметно пожал плечами и пробубнил что-то вроде: «так будет лучше». Рейдж отвернулась от него и тупо уставилась на пустой лист пергамента. От обиды на глаза наворачивались слезы. С каждым днем ее положение на факультете становилось все хуже, и как ни странно Мэйсон отчасти была рада, что директор в последнее время отдалился от дел школы. Если бы он знал, как она отстала от программы.

— Мисс Мэйсон, — снова прорвал идеальную тишину противный голосок Амбридж, — советую вам начать работу, иначе вы не успеете до конца урока.

— Конечно, — процедила в ответ Рейджел, медленно занося перо с чернилами так, чтобы на пергамент упала жирная клякса.

Она считала секунды до конца урока, не в силах больше терпеть издевательств розовой бестии. И когда время подошло к концу, собралась быстрее всех и со скоростью молнии выбежала из класса.

— Рейдж! — позвал ее кто-то.

Она обернулась, но толпа выходивших уже была в нескольких метрах от нее, так что разглядеть звавшего ее было невозможно, да и Рейджел, пребывая в откровенно плохом настроении, не была настроена на беседы. Резко развернувшись, она побежала в восточное крыло к Астрономической башне, на ходу мысленно заставляя Амбридж танцевать босиком на раскаленных углях.

Дверь в кабинет оказалась приоткрыта, и Рейдж от злости пнула ее ногой. В классе царил естественный полумрак, но оттуда исчезли всякие странные вещи, свисавшие с потолка в бытность преподавания там Сивиллы Трелони. Рейджел с шумом бухнулась на один из пуфиков и кинула свою сумку рядом, выместив на ней последние остатки гнева. Кентавр, все это время стоявший у окна, невозмутимо наблюдал за ней, скрестив руки на груди:

— Амбридж доводит учеников до крайностей, — как бы невзначай заметил он. — Недавно я видел, как близнецы Уизли в коридорах продавали какие-то странные предметы, чтобы сбегать с уроков. Они пользуются большим спросом…

— Надо прикупить парочку, — все еще дуясь, отозвалась Рейдж, — простите, профессор, обычно я не позволяю ей выводить меня из себя, но сегодня.

— Сегодня, я научу вас, как использовать это в свою пользу, — прервал ее учитель, вставая напротив.

Мэйсон заинтересованно приподнялась, немного склонив голову на бок:

— Гнев? — не поняла она.

— Эмоции, — наставительно поправил кентавр, — а так же интуицию, ясновидение, эмпатию и в меньшей степени окклюменцию.

Рейдж с интересом подалась вперед, вслушиваясь в слова учителя:

— Но я думала, что с ясновидением надо родиться, — неуверенно возразила она, — как у кентавров, например.

— Да, — медленно повел головой Флоренц, — так легче, но при необходимости это развивается. К тому же, ваш талант упростит задачу. Я хочу показать вам сегодня, Рейджел Мэйсон, на что вы действительно способны.

Она завороженно смотрела на профессора, внимая каждому слову. Уверенность и спокойствие кентавра как-то странно подействовали и на нее, так что раздражение мигом улетучилось.

— Сегодня мы помедитируем немного, — начал тренировку Флоренц, подавая ей стакан с какой-то жидкостью.

— Зелье? — настороженно спросила Рейдж, принюхиваясь к запаху незнакомых трав.

— Почти, — повел плечом кентавр, — скорее отвар для расслабления и успокоения. Сделайте пару глотков.

Рейджел послушно выпила напиток, поставила стакан рядом с собой и снова обратила все внимание на профессора, который тем временем тоже что-то выпил из высокого бокала.

— Я помогу вам настроить прямой контакт с силой сфинкса, — проговорил Флоренц, опускаясь напротив Мэйсон на мягкие подушки. — Нам нужно призвать ваши внутренние истоки, благодаря которым вы сможете открыть новые грани силы.

Кентавр закрыл глаза, и Рейдж повторила за ним. Некоторое время они молча сидели друг напротив друга, слыша только завывания ветра за окном. Постепенно Рейджел начала ощущать слабость в теле. Ей захотелось прилечь и тут же уснуть, как вдруг тишину кабинета прервал низкий голос Флоренца:

— Вам нужно прийти в состояние между сном и бодрствованием. Почувствовать невидимые каналы энергии, которая проходит через все тело. Сосредоточьтесь на ней и для начала попробуйте вызвать одно легкое видение. Ответьте мне на вопрос: где сейчас находится профессор Флитвик?

Рейдж следовала наставлениям учителя, позволив энергии, свободно протекавшей в ней, дать ответ на вопрос. Она увидела смутные очертания какой-то комнаты, освещенной факелами. Мягкие бежевые кресла, шкафы с книгами и свитками, большие окна предстали ее взору. Около одного из книжных шкафов расположился профессор заклинаний. Все видение было словно в тумане, как всегда видела Рейдж.

— Он в учительской, кажется… — произнесла она, не открывая глаз.

— Хорошо, — отозвался Флоренц, — на что он смотрит?

— Я не вижу, — спустя минуту ответила Мэйсон.

— У вас закрыты глаза, — мягко напомнил кентавр, — все, что сейчас перед вами это внутреннее видение, оно показывает гораздо больше, чем вы думаете. Не воспринимайте картинку глазами, посмотрите своим сознанием.

Рейджел глубоко вздохнула и сосредоточилась еще больше:

«Легко сказать!» — пронеслось у нее в голове.

Рейдж начала понемногу напрягать свои силы, стараясь получить более четкое изображение, как при поиске крестражей. Напряжение стоило ей немалых усилий, из-за чего на лбу даже проступили капельки пота. Каждый раз, когда она обращалась к этой силе, то словно тренировала одну из своих мышц.

— Он смотрит на какой-то свиток, — выдавила Рейдж.

— Свиток — это хорошо, — одобрил кентавр, — а что на нем написано?

— Я не могу видеть такие мелочи! — сокрушенно признала Рейдж, — я и так стараюсь изо всех сил.

— Вы используете не те истоки силы, мисс Мэйсон, — прервал ее профессор, — меньше сосредотачивайтесь на зрении, больше сил вкладывайте в свою интуицию. Представьте ее визуально, облеките ее в форму того же сфинкса, например. Пусть этот образ олицетворяет ваши способности. Теперь представьте, будто вы делитесь со сфинксом энергией и жизнью, вам нужно слиться с ним, мысленно стать им и посмотреть его глазами на эту картинку. Старайтесь.

Рейдж не пропускала ни звука учителя. Она всегда считала свой дар частью себя, но никогда не пыталась олицетворить его, отделить, одушевить. Перед внутренним взором Рейдж возникла фигура могучего сфинкса с пронзительными сияющими глазами. Мэйсон невольно залюбовалась красотой и изяществом мифического животного и протянула к нему руку. В этот миг таинственная сила притянула ее к сфинксу, и они словно слились вместе. Впервые не сила оказалась внутри Рейдж, а она внутри силы, и это было невероятно. Глазами сфинкса она посмотрела на комнату, в которой сидел Флитвик, и увидела все до мельчайших подробностей: цветные узоры на креслах, сломанное перо на столе, воск на свечке, что стояла рядом со стопкой старых книг:

— Это домашнее задание пуффендуйца по фамилии Сейман, — начала Рейдж, — первокурсник, судя по эссе, посередине свитка клякса, и профессор отчаянно пытается разобрать эту строчку. Кажется, там написано «обезоружить».

— Прекрасно, — послышался в ответ мягкий голос Флоренца. — Теперь вы чувствуете разницу? Запомните все ощущения, такая техника для вашего таланта гораздо лучше, а сил на ее использование вы тратите меньше. А теперь, последний вопрос: что чувствует профессор Флитвик?

— Эм… простите? 

— Что чувствует профессор? — спокойно повторил кентавр. — Вы должны увидеть, какие эмоции он ощущает в этот момент.

— Но как я это сделаю?

— Так же, как вы видите все остальное. Еще раз напомню: смотрите не глазами, а сознанием, ему подвластно видеть все.

Рейджел постаралась приглядеться к профессору, к тому, что он чувствует, но никак не понимала, как ей это определить. Казалось, Флитвик был в полном порядке, он терпеливо разбирал кривой почерк ученика, время от времени отхлебывая из большой кружки. Мэйсон представляла, каким образом возможно увидеть эмоции. Она перемещала угол обзора, представляя профессора заклинаний то справа, то слева, то в анфас, но ничего не могла придумать.

«Как же это…» — думала она.

Неосознанно Мэйсон привела рукой по столу, за которым сидел учитель, и случайно коснулась его руки. В этот же миг ей в сердце словно вонзилась стрела, резко стало трудно дышать, а в голове появились вдруг чужие воспоминания. Внезапно Флитвик дернулся и заозирался по сторонам:

— Кто здесь? — спросил он, вглядываясь в полумрак комнаты.

Рейдж открыла глаза и сделала жадный вдох, схватив себя за колени. Профессор Флоренц тоже открыл глаза и терпеливо подождал, пока она восстановит дыхание. Мэйсон посмотрела на своего наставника, а он молча ожидал от нее ответа.

— Грусть, — выдавила наконец Рейджел, — этот почерк и нескладный рассказ напомнили ему об одной из любимых учениц, выпускнице Когтеврана, которую убили Пожиратели смерти во время войны. Она в своих эссе так же неумело описывала действия заклинаний и причудливо закручивала вверх букву «р»… Откуда я знаю все это?!

— Вы хорошо справились для первого раза, — тихо посмеиваясь, заметил Флоренц. — А воспоминания, пришедшие в голову, достались от Флитвика. Такой способ видения называется эмпатическим. Он очень сложный, и часто, как вы уже догадались, может выдать вас. В то же время он помогает нам получить наиболее достоверную информацию, даже если в видении показывается нечто иное. Вы научитесь с ним работать, а чтобы вас больше не рассекретили, мы проведем пару уроков продвинутой окклюменции.

У Рейджел голова шла кругом: выслеживание снитча и крестражей — это одно, но слежка по воспоминаниям, эмоции… Это было чем-то невообразимым для нее.

— Я пока не до конца все понимаю, — честно призналась Рейдж, потупив взгляд. — Когда я занималась с профессором Дамблдором, я находила то, что он просил. Это было очень сложно, не все предметы мы с ним разгадали до конца. Но здесь… живой человек, живые эмоции… как…

— Понимание придет со временем, — успокоил ее Флоренц. — А пока, нам нужно сделать еще пару упражнений. Допейте напиток в стакане.