После событий в городе И все адепты Ордена Гусу Лань, попрощавшись с новообретенными приятелями, благополучно возвратились в Облачные Глубины.

У ворот пути Вэй Усяня и Лань Ванцзи разошлись из-за глупого, по мнению первого, правила о том, что юноши и девы ни в коем случае не должны учиться вместе. Вэй Усянь долго топтался на месте, изредка поглядывая на Лань Ванцзи, что, камнем стоя на том же месте, кивнул Лань Сычжую, намекая, что юные адепты могут идти своей дорогой.

— Заглядывай, Лань-гэ! — улыбнулся Вэй Усянь, когда они остались наедине. — Знаешь ли, этой старушке дождливыми вечерами бывает очень одиноко, поэтому она не против, чтобы кто-то составил ей компанию. Если это касается меня, ты же волен нарушать правила, сколь душе угодно?

Последнее он произнес еле слышно и шутливо, так как знал, что правила для Ханьгуан-цзюня превыше всего. Скорее всего, они не увидятся вплоть до собрания Совета Кланов в Башне Золотого Карпа, да и маловероятно, что Лань Янчжи сможет туда попасть, не вызвав при этом подозрений.

Только Вэй Усянь посчитал, что обратились в прах любые преграды меж ними, как прибытие в Гусу вновь их возвело. Его веселое настроение в единый миг омрачилось.

Но каково же было его удивление, когда Лань Ванцзи произнес в ответ свое «мгм» и быстро скрылся в известном направлении, дабы Вэй Усянь не смог увидеть его пылающие смущением уши.

После его ухода ярким солнцем пред взором Вэй Усяня предстала Лань Чжуцинь. Была она в радостном настроении и поприветствовала сестру теплыми объятиями. Улыбка всё не сходила с её лица, а мягкий голос всё вторил о том, как тяжко она перенесла время, проведенное в разлуке с сестрой, о том, как сильно она хотела её увидеть и поговорить с ней. Сердце Вэй Усяня невольно растаяло от столь теплой встречи, и отказать Лань Чжуцинь в её просьбе он был не в силах.

В покоях Лань Янчжи девы говорили обо всём на свете до наступления отбоя, после чего обе легли спать.

Меж тем день сменялся днём, в Облачных Глубинах царили тишина и покой. Изредка можно было уловить слабые звуки гуциня и сяо: это юные адепты совершенствовали свои боевые навыки, зубря каждое заклинание. Порой недовольный неуважительным обращением к своей «царской персоне» Яблочко учинял бесчинства, но мешок яблок быстро помогал договориться с неугомонным осликом. В остальном в Облачных Глубинах было обыденно тихо.

— Столь тихо, что невольно задумываешься: а не оглох ли ты часом? — вздохнул Вэй Усянь.

После крайне трудных занятий, на которых волею судьбы удалось не заснуть, Вэй Усянь, как делал обычно, спрятался средь листьев высокого дерева и лениво крутил в руках Бинфе. Обыденность наводила на него скуку, и он еле справлялся с желанием вскочить на Яблочко и довести дело с «дражайшим другом» до конца, пусть и в одиночку.

Он был благодарен Лань Янчжи за данный ему шанс вновь шагнуть по бескрайнему миру, но мириться с многочисленными правилами и притворяться той, кем он в жизни не станет, с каждым днём становилось всё сложнее.

— Терпи, старушка Лань! Это ведь тебе не… Пристань Лотоса, — вздохнул он.

Вскоре Вэй Усянь, утомленный назойливыми думами, погрузился в недолгий послеобеденный сон. Почему недолгий? Будь у него выбор, он бы проспал вплоть до ужина, но шум тонких детских голосов потревожил его сон.

— Шицзе! Шицзе! Ты спишь?

Следом за ним раздался голосок тихий и робкий, но всё равно отлично слышимый:

— Д-давайте уйдем… Я не хочу тревожить шицзе… вдруг шицзе в плохом расположении духа.

Вэй Усянь про себя звонко хохотнул и, усмехнувшись, ловко спрыгнул с высокого дерева, представ пред детьми во всей красе.

— Кто это тут в плохом расположении духа?

— Шицзе! — в один голос радостно поприветствовали старшую дети.

— Шимэй! — повторяя за малышами, произнесла Лань Янчжи, чуть потрепав их по макушкам.

Вэй Усянь соврет, если скажет, что за все те месяцы, проведенные в Облачных Глубинах, он так и не нашёл никого, с кем мог бы поиграть. Поначалу он полагал, что так и есть, ведь все здесь были столь увлечены правилами, что не находили времени на развлечения, да и риск быть узнанным был сумасшедше велик. Однако это продолжалось недолго.

День, когда в их Орден на обучение привели небольшую группу маленьких девочек из небольших кланов, стал самым счастливым днём в жизни Вэй Усяня. Они были наивными, светлыми лучиками солнца средь белых снегов Облачных Глубин. Привыкли малышки к строгим правилам и дисциплине, на удивление, очень быстро: судя по всему, дома их тщательно подготовили к поездке, чтобы детишки ненароком не опозорили свои кланы. Однако, несмотря на это, они были подобны белым воронам в стае чернокрылых птиц, вели себя отчужденно, не хотели идти на контакт ни с кем, кроме учителей.

Пока в их жизни не появился Вэй Усянь.

Он быстро сообразил, что такая удача в жизни гусуланьского адепта выпадает раз в жизни и что ему нужно сблизиться с детьми, пока и их не настигло «уныние Гусу Лань». Что греха таить, это оказалось намного сложнее, чем Вэй Усянь себе представлял (а представлял он, как будет ловить рыбу под покровом ночи вместе с малышками), но не без усилий ему это удалось. Играючи, конечно же.

Вскоре малышки, коим на вид было лет шесть-семь, сами потянулись к старшей по ордену и столь сильно привязались, что ходили за ней хвостиком, сопровождая её везде, куда бы она ни пошла, — эта картина представляла собой эдакую стаю гусят, следующих за мамой-гусыней.

Эти детишки были вторым солнцем в жизни гусуланьской девы Вэй Усянь. И привязался он к ним почти столь же сильно, как и они к нему.

«Будет горько, когда они уедут, — порой раздумывал Вэй Усянь. — Но, если мне повезет и им здесь понравится, они останутся тут навсегда, разве не здорово?»

Только теша себя этими мыслями, Вэй Усянь мог наслаждаться веселой игрой с ними.

— Что это вы тут делаете?

Ему пришлось чуть наклониться, чтобы заглянуть в светлые глаза девчушек.

Неугомонная маленькая Вен Лин дернула Лань Янчжи за подол одеяний и произнесла таким тоном и со столь невинным и просящим выражением лица, что Вэй Усянь готов был тут же согласиться, даже не услышав просьбу:

— Поиграй с нами, шицзе.

Остальные быстро-быстро закивали и в единый голос провозгласили: «Поиграй, поиграй».

Вэй Усянь наигранно нахмурил брови, словно задумавшись над чем-то, и, вертя в руках Бинфе, мотнул головой.

— Шицзе устала-а-а, — протянул он и стал наблюдать за тем, как в уголках светлых глазок чуть не сверкнули бусинки слёз.

Им не нравился отказ, Вэй Усяню же очень нравилось потешаться над ними, давя в себе приступы смеха.

— Вас довольно много, почему бы не поиграть друг с другом?

Вен Лин обиженно надула губки и капризно топнула ногой, нахмурив маленькие бровки. И зрелище это было столь умилительным, что Вэй Усянь чуть не взял свои слова обратно.

— Так нечестно! Шицзе, мы хотим играть с тобой, ты же обещала!

— Как шицзе обещала, так шицзе и разобещает, — с важным видом изрек Вэй Усянь и развернулся, чтобы вновь забраться на дерево и продолжить свой сон.

— Тогда мы хотим больше друзей, — крикнула ей вдогонку одна из девочек. — Но учительница сказала, что пока мы не планируем принимать новых гостей. Это значит, что у нас больше не будет друзей?

Вэй Усянь с ехидно пляшущими в огненно-красных глазах чертиками подавил в себе хитрую ухмылку и медленно повернулся к девочкам с совершенно серьёзным выражением лица. Словно не он секундой назад замышлял нечто столь устрашающее и пугающее.

— Как? — изобразил он удивление. — Вы не знаете, откуда берутся дети? Ваши родители вам не рассказали?

Вся жизнь девчушек перевернулась в это мгновение. Они за все годы своего существования ни разу не задумывались о таком, а если и задумывались, то расспрашивать об этом старших стеснялись, боясь, что за незнание, казалось бы, элементарных вещей их осмеют. Но шицзе была отнюдь не обычной взрослой, что могла отругать за любую мелочь; шицзе для них была особенной, шицзе была им другом. А от друзей ничего скрывать нельзя.

Малышки, переглянувшись, помотали головушками и взглянули на Лань Янчжи, ожидая, когда та разъяснит.

— Ай-яй-яй, как нехорошо, — цокнула Лань Янчжи. — Ну, раз они вам не рассказали, то расскажу я. Сейчас ваша шицзе научит вас уму-разуму. А-Ю, подойди-ка сюда.

Девочка в белоснежных одеяниях Ордена Гусу Лань послушно шагнула вперед.

Лань Янчжи ловко усадила её на мягкую траву. Не без усилий она вырыла маленькую ямку голыми руками, чтобы после бросить клочья свежей земли на маленькие ножки. Каждый слой земли она тщательно утрамбовывала руками, после чего начинала все свои действия заново.

В глазах неотрывно наблюдающих за всем этим девчушек недоумение смешалось с нескрываемым испугом.

— Шицзе, что ты делаешь?! — вскрикнули они в страхе за подругу.

Однако Лань Янчжи излучала необыкновенное спокойствие и уверенность в своих действиях.

— Как это «что»? Закапываю А-Ю. А-Ю, тебе весело?

— Весело!

В доказательство своих слов маленькая Лань Ю, чей внешний вид нарушал уже десяток правил ордена, звонко рассмеялась, хлопая в ладоши. Ноги её практически скрылись под клочьями земли, а руки и белоснежная одежда были перепачканы грязью — узнать в ней прежнего адепта Гусу Лань было неимоверно трудно. И девочки бы не узнали, если бы не видели всё своими глазами.

Тем временем Лань Янчжи подняла вверх указательный палец, покрытый грязью, и с видом мудрого старца начала рассказывать:

— Если мы посадим ребенка, будем поливать его каждый день, любить и тщательно за ним ухаживать, то уже совсем скоро у нас появится много-много детишек, которые будут с вами играть. Это как посадить… — она на мгновение задумалась, — редис! Точно, редис!

Дойди эти слова до ушей взрослого человека, он бы устрашился жестокости Лань Янчжи и мигом забрал бы детей. Однако девчушки не сомневались в действиях и речах старшей. Они были уверены, что старшая знает всё на свете и искренне желает им помочь.

Вэй Усянь с трудом сдерживал себя от хохота.

Глаза маленьких девочек заблестели, вспыхнули любопытством. Они ощущали себя чуть ли не взрослыми девами, когда им открылась давно мучившая их правда. Так вот как появляются дети! Они растут из-под земли как редис!

— И у нас будут… шимэй? — спросила Вен Лин.

— И шимэй, и шиди, если захотите.

Стоило этим словам вырваться из уст Лань Янчжи, как девчушки запрыгали и запищали тоненькими голосами:

— Я тоже хочу! Шицзе, закопай меня! — предложила свою кандидатуру малышка, за ней потянулись и другие.

— И меня, и меня! Я тоже хочу!

И только в мыслях Вэй Усяня промелькнула картина, как он сеет свой маленький огород Гусу Лань, а после неустанно ждет появления новых маленьких овощей Ланей, как одна из девочек робко, совсем осторожно коснулась его руки.

Вэй Усяня взглянул на маленькую Ли Су, что боялась поднять голову и только бормотала себе под нос: «Прости, шицзе, прости глупую А-Су».

— А-Су, что случилось? — мягко спросила Лань Янчжи, подбадривающе улыбаясь, и присела на колени перед девочкой. — Ты вовсе не глупая. Ты хотела, чтобы тебя первой закопали?

— А-Су не хочет быть закопанной! — замотала головой Ли Су. — А-Су просто забыла… Г-госпожа Ванлисянь велела А-Су и остальным отыскать шицзе и передать, что госпожа хочет её видеть.

Вэй Усянь чуть не засмеялся и не стиснул малышку в объятиях. Ну как можно быть настолько… наивной и маленькой?

Улыбнувшись своей самой искренней и обворожительной улыбкой, он потрепал свой огород девочек по макушкам и сказал:

— А-Су, спасибо, что сообщила. А шицзе уже пора идти.

— Что? — поникли девочки. — Ты нас оставляешь?

— Совсем ненадолго, сестрица хочет видеть шицзе. Можете дальше тут играть, только не закапывайте друг друга по шею. Пока-пока, я скоро приду!

Помахав девочкам на прощание, Вэй Усянь отправился на встречу с Лань Чжуцинь.

***

Две девы, грацией подобные прекрасным белоснежным лебедям, с гордо поднятыми головами и идеально выпрямленными спинами медленно шествовали вдоль реки. Взгляды их темных глаз были устремлены вперед; изредка они глядели друг на друга, нежно, радостно. Всяк прохожего завораживали их чистые речи, голоса словно звонкое щебетание птиц. Девы были, казалось, не от мира сего: их окружала особая аура недосягаемости, совершенства. Казалось, и окружающий мир они видят по-своему, по-особенному.

Таковыми были сестры Ван — Солнце и Луна Ордена Гусу Лань.

— А-Чжи, вы с Ханьгуан-цзюнем стали довольно близки, я права? — дева Лань улыбнулась. Улыбнулась, как ей казалось, обычно, так, как свойственно было ей, самой что ни на есть искренней улыбкой.

Однако шедшая рядом вторая дева Лань прекрасно всё осознавала.

— Последний месяц вы провели вместе, — она перевела взгляд на почерневшее и заволокшееся облаками небо. — А большую часть своего рассказа ты посвятила выдающимся качествам Ханьгуан-цзюня.

— Сестри…

— Я очень… — Лань Чжуцинь запнулась, но после всё же смогла выдавить из себя это крохотное словечко, — … рада. Рада, А-Чжи. Ханьгуан-цзюн уважаем и почитаем всеми. Он всегда искренен, думает в первую очередь о других и каждый раз оказывается там, где требуется помощь. Многие могут принять его холодность за отчужденность и горделивость, но… Я думаю, что он более эмоционален, чем кажется на первый взгляд. У него большое сердце, в котором он тщательно прячет все свои эмоции.

Лань Янчжи широко улыбнулась.

— Ты тоже это заметила, сестрица? Я очень рада, что в этом наши мысли схожи. Ханьгуан-цзюн просто замечательный друг!

Улыбка застыла на лице Лань Чжуцинь.

— Ты сказала… д-друг?

Лань Янчжи приостановила шаг и вопросительно изогнула бровь, взглянув на сестру.

— А что такое? Что-то не так?

— Н-нет! — тут же последовал ответ. — Ничего такого, — вновь улыбнулась она. — Раз ты так считаешь, то он действительно отличный друг.

На этом их разговор, зашедший о Ханьгуан-цзюне, подошел к концу.

Темнело, и сестры решили вернуться в свои покои, напоследок ещё раз прогулявшись по Облачным Глубинам в абсолютнейшей тишине.

***

На следующий день Вэй Усянь узнал одну интереснейшую новость.

— А-Ю, как так? Вы не хотите со мной играть?

Маленькая Лань Ю, с головы до ног измазанная грязью, словно поросенок, шмыгнула носиком и чуть мотнула головой.

— Мы хотим, шицзе, хотим. Только…

— Они наказаны, — ответила за неё адепт Ордена Гусу Лань, на вид которой было лет пятнадцать. — Вчерашнее предупреждение их не только не остановило, но и раззадорило, — нахмурившись, произнесла она. — Кто же знал, что рано утром они вновь начнут друг друга измазывать землей?!

— Мы не измазывали, — прошептала Лань Ю, а после добавила чуть громче: — Мы закапывали.

— Шицзе, ты только посмотри на них! — пуще прежнего разозлилась девушка. — Разве так себя ведут адепты нашего именитого Ордена?! Раз вы не прислушиваетесь к словам старших, дерзите, так ещё и нарушаете правила, и поделом вам! Хотя я бы заставила ещё стоять на руках, пока вы переписываете правила, может, хотя бы так вы их вызубрите. Верно, шицзе? Шицзе?

Вэй Усянь даже при всём своём желании не смог бы ответить: едва он откроет рот, как вместо слов вырвется громкий смех, что он тщательно пытался сдержать.

Без сомнений, этот день был хорош.

День, когда в Гусу вновь вспомнили имя Вэй Усяня.