К счастью, Лань Чжуцинь не стала требовать излишних объяснений, убедившись, что между ними и вправду ничего не было, и, успокоившись, села завтракать вместе с сестрой. Вэй Усянь же тщетно пытался восстановить в памяти все события вчерашнего вечера. Порой после ночных развлечений в прошлой жизни его голова побаливала, во рту пересыхало, но он впервые напился в прямом смысле этого слова до беспамятства.
Пока Вэй Усянь находится в этом теле, ему и вправду лучше ограничить потребление алкоголя.
Придя к такому решению, Вэй Усянь обыденно поплелся на утренние занятия в компании Лань Чжуцинь. Поскольку в прошлой жизни он был Старейшиной Илин, именем своим повергающим многих заклинателей в ужас, а по совместительству ещё и разработавшим собственные методы борьбы с нечистью (что чуть сам этой самой нечистью не стал), он обыденно скучал, старательно делая вид, что учится. Наставница, к своему сожалению, не могла научить его чему-то новому.
После теоретических занятий адепты оттачивали свои музыкальные навыки. Вэй Усянь же для вида покрутил в руках Бинфе, сыграв пару мелодий, и попутно объяснил маленьким девчушкам, что «эта песнь, написанная ею, способна сразить демонов». Девочки в это поверили и даже попросили научить их играть её, на что Вэй Усянь ответил: «Как только ваши навыки улучшатся, тогда и сыграем».
Затем он улизнул.
Стоило ему забраться на любимое дерево и прикрыть глаза, скрывшись от адептов, как он услышал смутно знакомые голоса: это юные адепты пришли покормить кроликов. Вэй Усянь выдавать себя не стал, решив прислушаться к их беседе.
— Никогда не видел Учителя таким злым, — сказал один из мальчишек.
«Учитель? — подумал Вэй Усянь. — Неужто ведут речь о старике Лане?»
— Что же могло его вывести из себя?
— Сегодня утром Учитель заметил, что вещи в его комнате стоят не на своих местах. Это указывает на то, что кто-то прокрался к нему в покои, пока он спал.
— Кто же осмелился на столь дерзкий поступок? Неужели жизнь не мила? Учитель теперь подозревает всех адептов, он ужасно зол.
— Если этот человек настолько смел, чтобы пойти на воровство, у него должно быть достаточно смелости, чтобы сознаться.
— Дорогая кисть, подаренная Учителю давним другом, пропала. Любой бы на его месте разозлился.
Вэй Усянь усмехнулся.
«Кисть? Стоит ли злиться из-за такой мелочи?»
Потом улыбка медленно сползла с его лица.
Он неожиданно вспомнил.
Сегодня утром на столе лежала кисть для каллиграфии. Вэй Усянь никогда не прикасался к письменным принадлежностям Лань Янчжи, потому как не горел желанием оттачивать навыки письма. И тут есть два варианта: либо Лань Ванцзи, находясь в нетрезвом состоянии, решил черкнуть пару слов, либо…
С громким «черт» Вэй Усянь свалился с дерева.
Юные адепты вздрогнули, но тут же взяли себя в руки и почтительно поклонились, крикнув:
— Приветствуем невесту Ханьгуан-цзюня!
Вэй Усянь поднялся, отряхнул свои одежды от пыли и чуть поправил съехавшую набок ленту. Усмехнулся:
— Стоит девушке связать себя узами брака с мужчиной, как она из уважаемой госпожи превращается в чью-то невесту. У этой девы ещё есть имя.
Вэй Усянь попытался пошутить, чтобы разрядить обстановку, но юноши вдруг поникли и принялись один за другим извиняться, словно и вправду совершили непростительную ошибку.
Лань Сычжуй же был единственным, кто «не провинился». С улыбкой на лице он вышел вперед, сложил руки в почтительном жесте и произнес:
— Доброго дня Вам, учитель.
Вэй Усянь не мог не улыбнуться в ответ.
«Самый сообразительный и самый беспроблемный средь младшего поколения. Этого юношу ждет большое будущее».
— Что Вас сюда привело, учитель?
Вэй Усянь выдал первое оправдание, что пришло ему в голову:
— Я… пришла покормить Яблочко. Что-то долго этого упрямца не было видно.
— Но Ваш ослик же на…
Лань Цзинъи хотел было озвучить свою мысль, но его вовремя заткнул Лань Сычжуй.
— Вот как, понимаем.
Юноши с легким румянцем на щеках принялись ухаживать за пушистыми зверьками. Вэй Усянь не мог остаться в стороне и, болтая с мальчишками на разные темы, приступил к кормлению ушастых животных. Некоторые всё ещё шарахались от него, как от огня, но, видя свежие овощи, не могли устоять и «шли в лапы к хищнику».
Завершив работу, юные адепты попрощались с Лань Янчжи.
Вэй Усянь провожал их взглядом и с легким разочарованием вздыхал, ведь за эти несколько минут он успел вдоволь повеселиться.
Однако недолго длилось его одиночество.
— Шицзе! — донесся до ушей детский радостный голосок. — Смотри, кого мы нашли, шицзе!
Вэй Усянь с широкой улыбкой на лице обернулся на зов. Сердце его счастливо затрепетало, ведь кто-кто, а эти малышки, что следовали за ним хвостиком, умели развеселить и веселиться.
— Ну и кого же вы там…
Улыбка на губах внезапно застыла, а взгляд черных глаз приковал к себе небольшой клубок в руках Вен Лин, что бежала ему навстречу.
Пушистый коричневый клубок раскрыл свою пасть, обнажая острые зубы и высовывая язык, черные глаза радостно заискрились. То был самый страшный монстр, которого Вэй Усянь встречал в своей жизни.
Одного «гав» с лихвой хватило, чтобы Вэй Усянь, застыв, забыл, как дышать, забыл о своём статусе, забыл об огромном количестве любопытных глаз, наблюдающих за данной сценой, и мигом рванул прочь, ведомый лишь одной мыслью:
«Спастись!»
Клубок, видимо, полагая, что его приглашают поиграть, вырвался из рук Вен Лин и побежал за ним, радостно виляя хвостом. Вэй Усянь же играть собирался только в выживание.
Он слабо соображал, что происходит. Ноги на огромной скорости сами несли его в неизвестном направлении; сердце в груди бешено колотилось, готовясь выпрыгнуть в любую секунду. Пелена слёз мешала отчетливо разглядеть проскальзывающие мимо предметы, от чего Вэй Усянь не раз спотыкался, но сбрасывать скорость не собирался. Вэй Усянь уже не слышал чужие голоса, кричащие ему что-то вслед, слышал он лишь громкое «гав».
Зубастый клубок игнорировал крики маленьких девочек и явно поставил перед собой одну цель: догнать эту заклинательницу во что бы то ни стало.
— Спасите! — кричал на бегу Вэй Усянь, привлекая внимание. — За мной гонится монстр! Убейте это чудовище! Уберите его! Лань Чжань! Спаси меня, Лань Чжань!
Вэй Усянь чувствовал, что во все предыдущие разы судьба просто потешалась над ним, чтобы сейчас он умер ужасной смертью от острых клыков этого монстра.
Взгляд его вдруг смутно разглядел белые одежды и белоснежную длинную ленту. Ни о чем не думая, Вэй Усянь кинулся к своему спасителю, запрыгнул ему на спину и, крепко обхватив его руками и ногами, закричал:
— Убери! Убери! Убери! Убери это чудовище от меня! Спаси меня, Лань Чжань!
Однако стоило его спасителю заговорить, как Вэй Усянь застыл.
— Госпожа Ванбичжэнь? Лань Янчжи?..
Это не голос Лань Ванцзи! Вэй Усянь в шоке взглянул на лицо своего спасителя и совершенно не узнал в нём друга.
«Не тот Лань! Не тот!»
На данный момент он, находясь в теле скромной уважаемой заклинательницы, забрался на спину Первого Нефрита Ордена Лань, который, к тому же, ещё является и его главой! Этот день не может быть ещё чудеснее.
К счастью, лающий комок шерсти был ещё далеко, а Лань Сичэнь находился в таком шоке, что не мог и слова вымолвить. Однако то, что он ее ещё не скинул, давало понять, что он полностью готов ее защищать.
Вэй Усянь нервно сглотнул и рассмеялся, а после тихо спросил:
— А где Лань Чжань?
— На данный момент Ванцзи преподает ученикам и не сможет явиться Вам на подмогу.
Вэй Усянь в ответ лишь произнес «ааа».
А потом он медленно сполз с Лань Сичэня и, осознав всю ситуацию, принялся извиняться:
— Простите меня, Глава Ордена! Эта ученица по ошибке приняла Вас за Вашего брата и ужасно сожалеет! — он виновато склонил голову. — Вы же так похожи, особенно со спины…
«Один краше другого, истинные адепты своего ордена».
Однако громкое «гав» послышалось уже совсем рядом, и Вэй Усянь, вновь обо всём позабыв, юркнул за спину Лань Сичэня.
— Где Лань Чжань?! Лань Чжань, спаси меня! — закричал он, чуть ли не срываясь на плач.
«Огромный монстр» сидел напротив Лань Сичэня, наклонив голову набок, и черными глазками глядел на разворачивающую картину, не понимая, почему с ним больше не хотят играть. Уже через мгновение он был подхвачен на руки Вен Лин.
— Шицзе, что с тобой? — непонимающе спросила одна из девочек. — Мы сделали что-то не так? Почему шицзе прячется?
— Уберите пса!
Девчушки обернулись на голос и тут же в легком испуге отскочили от Вэй Усяня на три шага: Лань Чжуцинь, чуть нахмурив брови, приближалась к ним. От холода ее черных глаз по спине побежали мурашки. Однако Вэй Усянь не обратил на её тон никакого внимания: гораздо важнее для него было спастись от пасти ужасающего монстра. Выйдя из своего укрытия, Вэй Усянь сжал ее в объятиях, судорожно ища в Лань Чжуцинь защиту.
Она ласково улыбнулась и успокаивающе погладила свою названую сестру по голове, нежно шепча ей:
— Не плачь, А-Чжи, всё хорошо. Я рядом, не стоит бояться.
Её слова не возымели никакого эффекта на испуганную девушку, что в страхе шептала лишь: «Спасите».
Взгляд Лань Чжуцинь скользнул по лающей маленькой собачке в руках Вен Лин; брови её нахмурились, а железный тон, не терпящий препирательств, не сулил девчонкам ничего хорошего.
— Почему вы ещё здесь? Облачные Глубины не место для животных. Иль вы недостаточно хорошо заучили правила, что запамятовали об этом?
— Н-но… — робко подала голос Лань Ю. — Он ведь совсем маленький… без посторонней помощи он…
— Пусть Лань Мин и Лань Юань отдадут его в хорошие руки, раз вы так печетесь о его судьбе. Пока скройтесь с глаз долой.
Девчушки опустили головы и почтительно поклонились, послушно уводя пса.
И лишь после этого Вэй Усяню удалось окончательно успокоиться. Осознав, что в страхе он творил, Вэй Усянь принялся извиняться за доставленные неудобства перед Главой Ордена. Лань Чжуцинь, к слову, извинилась тоже, но не за сестру, а за дурное поведение шимэй и пообещала, что впредь такого больше не повторится.
Лань Сичэнь был понимающим и добрым человеком. Если любой другой на его месте разозлился и наказал бы, то он лишь тепло улыбнулся и сказал:
— Каждому свойственно чего-то бояться, и приносить извинения за секундное проявление слабости не стоит.
Вэй Усянь широко улыбнулся.
— Благодарю Главу Ордена за понимание, — сложил руки в почтительном жесте. — И, Глава Ордена, прогуливаясь сегодня утром, эта ученица обнаружила нечто, стоящее Вашего внимания.
— Вот как? И что же это?
— Драгоценная кисть Учителя. Похоже, та собака нашла ее очень интересной, а после, когда наигралась, выронила.
Лань Сичэнь задумался.
— Вы думаете, это собака бесчинствовала ночью?
— Вполне вероятно. Эта ученица принесет Вам кисть.
Улыбка на лице мужчины стала ещё теплее.
— Благодарю Вас от имени дяди.
Позже, как и было обещано, кисть вернулась к законному владельцу, а собаку передали городским детям, предварительно убедившись, что они будут заботиться о ней.
Что касается Вэй Усяня, то память окончательно вернулась к нему к концу дня. После пробуждения Лань Ванцзи, Вэй Усянь ударился в воспоминания и рассказал ему о своих шалостях и похождениях в Юньмэне. Лань Ванцзи же, напротив, не имел возможности так развлекаться в юности, потому, ведомый белой завистью, принялся под покровом ночи нарушать важнейшие правила своего ордена. Поскольку Вэй Усянь и сам находился не в лучшем состоянии, то не было никого, кто мог бы его остановить.
Говорить начистоту, Вэй Усянь и не желал его останавливать.
После этого случая имя Лань Янчжи прогремело на все Облачные Глубины. К счастью, её позорный поступок и главный страх упоминать никто не стал, говоря лишь о том, как она выручила Учителя и получила его одобрение (и по совместительству спасла всех от обыска).
Тот день не был худшим. Уже не был.
Ведь вечером на столе в покоях Лань Янчжи Вэй Усяня ждал горячий суп из свиных рёбрышек и корня лотоса.