Короткий меч с хлюпаньем вышел из залитой кровью грудной клетки фатуи. Этот был последним, в чьем взгляде потухла жизнь. 

Дилюк пинком отбросил тело в сторону. Тяжело дыша он огляделся, чтобы убедиться, что остался один. У подножия холма ни одно из тел не подавало признаки жизни. Дилюк судорожно выдохнул, наконец позволив себе немного расслабиться. Голова слегка кружилась. Их было всего трое. Три жизни, которые он отнял не чтобы спасти свою и не потому что у него не было выбора. Просто с его способностями убийство зачастую обходилось меньшими издержками, чем многие иные варианты. Возможно не будь это фатуи, его рука бы и дрогнула. 

Дилюк постарался отыскать в себе отголоски совести, сожаления или вины. Но внутри была лишь пустота. 

По крайней мере, не всё из его планов было порушено. Он обошел каждое из мертвых тел. Форма у всех была безнадежно испорчена. Получается он сдал себя им напрасно. Дилюк досадливо швырнул меч на землю. С фатуи всегда так, ничего не идет по плану, а план у Дилюка, по его мнению, был превосходный. Настолько, что он даже рассчитывал обойтись без Драконьей крови.

Когда Дилюк с Альбедо прибыли в Гандхарв, Хальфдан уже пришел в себя настолько, чтобы рваться в погоню за принцем. Со слов Альбедо — сам Дилюк не рискнул встретиться с ним лицом к лицу — тот крайне всполошился, когда узнал, что на поиски алхимик уже нашел наемника. Наемником, естественно, был Дилюк. От Хальфдана ему нужны были две вещи — место и обстоятельства нападения. Первое он получил вместе с картой и оставленной в ней отметкой. Второе он слышал, стоя за дверью хижины, в которой раненый рыцарь сбивчиво рассказывал алхимику о произошедшем. Когда все детали стали известны, Дилюк не собирался более терять время. Выдвинулся он в одиночестве. Альбедо остался вместе с Хальфданом и уговаривал его сперва отойти от травмы и восстановиться, прежде чем что-то предпринимать. Заверив Дилюка, что никому более не будет известно, что принца похитили разбойники, Альбедо попрощался с ним. 

— Твоя помощь неоценима для подданных Каэнри’ах. 

— Я думал, ты последний, кто захочет говорить от имени всего народа.

— Верно, но никак иначе я не смогу выразить тебе признательность. Принц нужен нам. А ты нужен ему. Что нужно тебе, я не знаю. Но когда вы вернетесь в Каэнри’ах, можешь просить меня о любой посильной услуге.

Дилюк подумал, что и без того алхимик оказал ему услугу, вытащив из тюрьмы Академии и тем самым спася жизнь, но так и не озвучил этого. Махнув рукой на прощание, он развернулся и, накинув капюшон, ушел.

Выслеживать разбойников Дилюку было не впервой. Только последний раз, когда он этим занимался, ему не было и 16 лет, и было это в Мондштадте, в котором он рос с младенчества. В Сумеру же никакими топографическими знаниями он не обладал, с местной преступностью, если не считать продажную Академию, он не сталкивался, и понятия не имел, куда могли забрать Кэйю и что с ним сделать. Усложнялось все тем, что нельзя было с уверенностью сказать причину похищения — нажива или… или его опознали как разыскиваемого фатуи должника. 

Вместе с картой Дилюку передали описание того, что было похищенного помимо принца. Поэтому когда в ближайшей торговой точке — деревеньке в нескольких часах ходьбы от места нападения, — Дилюк заприметил знакомого вьючного яка, сердце его всполошенно забилось, как у гончей, напавшей на след добычи. 

Собственные раны зажили на следующие сутки после вызволения из тюрьмы. Били его, очевидно, недостаточно старательно. Однако Дилюк продолжал прятать лицо под маской, а волосы под капюшоном, и этого было достаточно, чтобы быть неузнанным. Двое разбойников, которых он нашел, выследил и пытал всю ночь, так и не поняли, кто он. Зато Дилюк узнал все необходимое. 

Этого идиота принца собираются отдать фатуи за вознаграждение. Стоило Дилюку оставить этого напыщенного индюка без присмотра, как его тут же похитили. Все негодование и злость он выместил, выбивая из разбойников информацию о логове, их количестве и условиях, в которых они держали пленника. И лишь когда убедился, что они сказали все, что знали, отобрал у них последнюю надежду, убив. 

Дилюк не позаботился о том, чтобы спрятать два истерзанных тела и бросил их в лесу, где и пытал, оставив на растерзание животным. Даже если их и найдет какой-нибудь местный охотник или грибник, прятать тела не было его заботой. Ушел он от них с новой точкой на карте, боевым топором и парочкой кинжалов. 

Отмываясь от крови в ручье недалеко от места убийства, Дилюк внезапно осознал: эти двое разбойников стали первыми его жертвами с тех пор, как он стал путешествовать с Кэйей. Кажется многие годы его руки еще не держались чистыми так долго. Все время, что он был с принцем, ему не приходилось убивать и это было… странно. Еще страннее, что он абсолютно не замечал этого раньше. Что он привык жить нормальной жизнью так быстро. Ведь Кэйа нанял его как раз для убийства.

Кровь слезала с рук неохотно, плотной коркой осела на коже, забилась под ногти, задубела на одежде, и Дилюк не мог остановиться, продолжая стирать ее, пока пальцы не онемели. Ему никогда не нравилось марать руки в крови, никогда не нравилось убивать, несмотря на то, что Дотторе сделал все, чтобы для Дилюка это было также естественно, как дышать. Он привык забирать чужую жизнь не задумываясь, но каждое навек остановленное сердце висело на нем мертвым грузом. 

С Кэйей он чувствовал это давление гораздо меньше. Кэйа принадлежал его прошлой жизни и несмотря на то, как кардинально они оба изменились с тех пор, рядом с ним он иногда забывал каким монстром стал. В памяти, напротив, всплывали самые светлые годы его жизни, которые он думал, что давно похоронил. И теперь, когда он спасет шкуру принца — снова — он не отпустит его, несмотря на все разногласия. Враг у них общий и цель тоже. Этого достаточно. Дилюку лишь остается довериться принцу, довериться Альбедо и надеяться, что ни одно из орудий Каэнри’ах не навредит жителям континента, пока они будут отсекать голову, которая всем управляет.

Пусть ледяная вода и с трудом смывала с него кровь, но зато избавила от блуждающих мыслей. Голова была такая же ясная, как ночное сумерское небо над головой.

И вот уже утром Дилюк снова убил. Фатуи, так кстати подвернувшегося под руку, он выманил, используя себя как приманку, с единственной целью — забрать обмундирование и сойти за одного из них, чтобы без лишнего внимания проникнуть в разбойничий лагерь, прикинувшись заказчиком. Он был уверен в своем плане, но не учел лишь того, что за одним увяжется еще двое солдат и без побоища не обойтись. В бойне против троих не было времени выбирать, как убивать. В отличие от парочки разбойников, дрались солдаты Снежной куда более умело и отняли больше времени, чем он закладывал.

Закончив с фатуи, Дилюк наспех перевязал пару глубоких порезов на предплечье и бедре, не заботясь о более мелких ранах и ушибах, надеясь, что кровотечение остановится и этого будет достаточно. С наименее поврежденного тела он забрал маску, плащ и именную нашивку — средство опознания погибших. По крайней мере шанс провести разбойников все еще будет.

Оставив тела остывать на земле, Дилюк поспешил убраться с места расправы. И вновь сверился с картой. От ближайшего поселения, по дороге к которому Дилюк и наткнулся на фатуи, до логова разбойников идти несколько часов. И все — по лесной дороге, вверх по возвышенности. 

Возможно разумно было дать себе время отдохнуть и восстановиться. Но с каждым часом узел в груди Дилюка стягивался все туже, а плохое предчувствие становилось все осязаемее. Он не сможет выдохнуть, пока не увидит принца живым. И не сможет заснуть, пока тот не окажется в безопасности.

Еще до того, как Дилюк добрался до вершины холма, где судя по карте и находилось логово разбойников, встречный ветер донес до него хорошо знакомый сладковато-железный запах. Кровь. Ноздри Дилюка в волнении затрепетали, он ускорил шаг. Сворачивая с тропы, он шел промеж деревьев и кустов, прячась в их тени, чтобы не выдать себя раньше времени. Смысла надевать маску фатуи он не видел — очевидно произошло что-то из ряда вон и маскарад ни к чему. 

Главное, чтобы Кэйи ничего из случившегося не касалось.

Добравшись до вершины, Дилюк достал ножи, привычным движением поместив их между пальцами. Он был готов атаковать первым. Но первым, что он увидел, разведя обвитый лианами кустарник, были тела. Более десятка тел в лужах крови, усеявших поляну словно зловещий урожай, готовый к жатве. Дилюк сглотнул осевший на языке солоноватый привкус. У него не было времени поражаться или задаваться вопросами. Он бегал взглядом от одного тела к другому, жадно вглядываясь в каждую деталь. Лишь убедившись, что принца среди них нет, сердце его вновь стало биться. 

Живых Дилюк не видел. Он осторожно покинул свое укрытие, враждебно разглядывая на вид заброшенное здание перед ним. В окнах зияла чернота, на крыше никого. Если за ним и следили, то себя не выдавали. Дилюк поспешил сократить расстояние между собой и каменными стенами, чтобы не чувствовать себя слишком уязвимо. Тела — хлебные крошки, — привели его к открытой настежь камере. На ее пороге тоже лежало тело, а внутри слишком темно, чтобы разглядеть с расстояния. Но раз клетка открыта, значит Кэйи внутри быть не может. Не должно. Наверняка он сбежал. Только вот кто ему помог? Очевидно, что разбойников перебил кто-то другой. 

Дилюк сделал пару шагов по направлению к клетке. Он просто хотел убедиться.

За спиной раздался тихий металлический щелчок. 

Арбалетный болт со свистом рассек воздух и исчез в темном пространстве камеры.

Дилюк резко ушел с траектории выстрела, в отскоке развернувшись и в ту же секунду метнув лезвие в сторону стрелявшего. Фатуи успел спрятаться за углом здания, нож с глухим стуком ударился о каменную стену. 

На перезарядку нужно было несколько секунд. Три удара сердца. Ровно столько понадобилось Дилюку, чтобы добежать до фатуи и, не успел тот и вскрикнуть, вонзить второй клинок в грудь по самую рукоять. Арбалет с глухим стуком вывалился у мертвого солдата из рук. 

Снова воцарилась тишина. Но больше Дилюк ей не обманывался. Он знал, что не один. Дилюк сжал челюсти до хруста. Он не успел. Фатуи уже здесь и они всех перебили. Но главное ему все еще известно не было.

Что с Кэйей? И если все разбойники мертвы, то почему фатуи еще здесь?

На этот раз шорох раздался сверху. Стоило Дилюку поднять голову, как он увидел лучника, натянувшего тетиву. Слишком близко. Дилюк успел лишь слегка отклониться, стрела задела его плечо по касательной и вонзилась в землю. Стрелок тут же скрылся за парапетом, а Дилюк метнулся вплотную к стене под ним. 

Он в ужасно невыгодной позиции. Ему нужно найти способ забраться наверх. Но никаких лестниц снаружи он не видел. Мозг работал быстро и хладнокровно. Искать дверь внутрь здания не было времени, поэтому он нашел другой путь. В два прыжка Дилюк добрался до окна. Рама была деревянная, хлипкая — он сломал ее даже не разбив стекла. Распахнув створки, занырнул внутрь, прежде чем лучник успел показаться вновь. 

Комната, в которую он попал, оказалась небольшой, заставленной шкафами каморкой. Контраст светлой улицы с темнотой помещения вынудил провести несколько мгновений в неподвижности и попытке дать глазам привыкнуть. Лишь будучи уверенным, что в пути ни обо что не споткнется, Дилюк метнулся к двери, припадая ухом и прислушиваясь. 

Ничего.

Но это ничего не значило.

Дилюк открыл дверь, а сам приник к стене. Петли со скрипом провернулись, внутрь проник приглушенный свет. По-прежнему ничего. Вооружившись топором в одной руке и ножом в другой, он выглянул из каморки. 

Зал испещрен следами крови, от которых исходил все тот же тошнотворный запах. Впору было ужаснуться подобной мясорубке, но Дилюк лишь напряженно подметил отсутствие тел. Ни живых, ни мертвых. Слева он увидел две лестницы, уводящие на крышу, и двустворчатую закрытую дверь под ними. Кровавые следы вели оттуда. Дилюк нервно облизал губы. Расправа была учинена в этой комнате, а затем тела выволокли на улицу.

На крыше есть минимум один лучник, с которым нужно разобраться как можно быстрее. Но в первую очередь надо исключить засаду. Крадясь вдоль стены, Дилюк открывал каждую попадающуюся на пути дверь, проверяя помещения. Пустые бараки с кучей замусоренных коек встретили его затхлым запахом пота и пыли. Внутри никого не было. И так в каждой комнате, пока закрытой не осталась одна — под лестницами. 

Лучник уже должен был понять, что Дилюк внутри, пусть тот и двигался, не издавая никаких звуков, но каждая открываемая им дверь протяжно скрипела. Поэтому когда тот наконец показался на лестнице с натянутым луком, бегло осматривая залу, Дилюк был готов. 

От первого ножа фатуи уклонился, второй вошел ему в плечо, а третий — в голову. С грохотом он покатился с лестницы, и если Дилюка за закрытой дверью действительно кто-то ждал, это было прекрасным оповещением. Он замер, выжидая. Секунды перерастали в минуты, но двери так и остались закрытыми, сколько бы Дилюк не сверлил их взглядом.  

Он был почти уверен, что за ними кто-то есть. И вопреки здравому смыслу, надеялся, что там его ждет Кэйа. Живой. 

Дилюк понимал, что это глупо. Но зачем еще фатуи оставаться здесь, если они его забрали? 

Тишина густой смолой обволакивала пространство, душила, будто закупоривая слух. Дилюк слышал лишь собственное неровное сердцебиение. И чем дольше он стоял, тем неотвратимей казался катастрофиеский исход событий, тем призрачней становилась возможность того, что поиски окончатся успехом.

Ожидание снедало нарастающей тревогой и нетерпением. Рукоятки оружия в руках проскальзывали из-за взмокших ладоней. Он убил столько человек, пока добирался сюда, не дрогнув ни единым мускулом. Но для последнего шага оказался слишком малодушен, боясь столкнуться с оглушающим разочарованием. 

А потом изнутри донесся приглушенный, неразличимый звук. И тут словно невидимая рука отпустила спусковой крючок. Дилюк со злобой пнул двери и те с грохотом распахнулись. Он стоял на пороге, тяжело дыша. 

Первым, что бросилось в глаза, была кровь. Лужи крови посреди обеденного зала. Вторым — отсутствие принца. Дилюку не нужно было много времени, чтобы это понять. Он и без того догадывался, что его здесь нет, просто не хотел в это верить.

А потом их взгляды встретились. Дилюк сжал оружие с такой силой, что рукояти жалобно треснули.

— Ты.

Веснушчатое лицо расплылось в хищной улыбке.

— Сколько лет, сколько зим, Полуночник.

Задорный голос эхом отразился от стен. Аякс сидел на столе в противоположном конце залы, закинув ногу на ногу. Дилюк поморщился от пронзившей на секунду фантомной головной боли.

Почему сейчас? Что, бездна его прокляни, он здесь забыл?

— Я решил не ждать, пока судьба снова нас сведет, и взял все в свои руки. — Аякс играючи соскочил со стола и театрально отряхнул брюки. Будто это могло как-то помочь избавиться от пятен крови на них.

Дилюк молчал. Кажется Аякс ожидал от него каких-нибудь слов, но не получив никакой реакции, прищурился.

— Почему ты выглядишь так, будто не рад меня видеть? Только не говори, что не истосковался по будоражащим кровь поединкам с достойными соперниками. Уверен, все мои люди по пути сюда даже не заставили тебя запыхаться. 

— Мне не нужны никакие поединки, я не такой псих как ты, — огрызнулся Дилюк.

— Нет, ну посмотрите на него! Я бросил все свои дела, чтобы состоялась наша встреча, подготовил сцену, призовой фонд, а взамен получаю оскорбления?

— Что ты несешь? Что ты здесь забыл? Где Кэ... пленник?

— Пленник? — вздернул рыжую бровь Аякс, — А! Ты, наверное, про его Высочество принца Альбериха, который выкрал тебя у Дотторе и сбежал?

Дилюк промолчал. В груди разгоралось яростное пламя, но он не спешил выпускать его на волю.

— Так ты за ним пришел? — Тонкие брови взлетели вверх по лбу в притворной обиде, —  За каким-то изнеженным заморским вельможей? 

— Хватит паясничать. Говори, где он.

— Нет, так не пойдет, — прицокнул языком Аякс, — если хочешь получить ответы — победи меня. Заставишь меня сдаться и я, так и быть, скажу где твой ненаглядный принц.

— У меня нет времени на твои игры, Аякс.

— Очень жаль. Потому что боюсь, выбора у тебя нет, Дилюк.

Не дав вставить и слова, Аякс швырнул нож, с которым только что игрался, в Дилюка. Бросок был столь стремительным, а расстояние небольшим, что все, что успел сделать Дилюк это отбить нож топором, и взамен тут же бросить свой. Аякс воспользовался заминкой, чтобы сократить расстояние и, в движении пригнувшись от летящего клинка, налетел на Дилюка с кулаками.

Дилюк увернулся от первого удара и тут же не церемонясь замахнулся топором. Он знал, что не ранит Аякса. Лишь хотел отшвырнуть его от себя.

— Что ты творишь, псих?! 

Вместо ответа Аякс было вновь ломанулся вперед, но Дилюк выставил перед собой топор наперерез ему.

— Да убери ты это, — остановился Предвестник, словно кот перед прыжком, указывая пальцем на лезвие топора, — Никакого оружия. Я хочу как в старые добрые.

— А я не хочу никак.

— Тогда умри, Дилюк. А твой принц достанется Дотторе и только Архонты знают, как сложится его судьба.

— Хватит называть меня по имени, придурок. — рявкнул Дилюк, сжав рукоять топора до побеления костяшек. Зрачки сузились от гнева, кровь пульсировала в висках.

На самом деле разозлило его вовсе не свое имя. Он все еще не мог избавиться от страха перед ним, но сейчас только слова о принце были для него красной тряпкой. Но язык у Дилюка не повернулся бы признаться в этом.

— Как разъярился. А я думал вместе со свободой ты и имя себе вернул. Жизнь новая, а привычки старые, да?

— Кончай ломать комедию. — огрызнулся Дилюк, — Ты сам позволил мне бежать, а теперь что? 

— Так я и не хочу пленить тебя, Полуночник. Ты мне почти что брат, я только рад, что ты наконец избавился от цепей Доктора.

Дилюк скривился. Он никогда не понимал, как работает голова у Аякса и как у него язык поворачивался называть его братом.

— Мне просто невыносимо скучно, понимаешь. — внезапно посерьезнев, признался Аякс, — Я видел, как ты сражаешься. И у меня зачесались кулаки. Я говорил тебе, что отпустил тебя только чтобы ты набрался сил, привык к свободе и был готов. И вот ты нашел меня вновь.

— Я тебя не искал. Ты мне вообще не сдался.

Аякс покачал головой, отмахнувшись от его слов. 

— Но судьба решила иначе, как видишь. — Вздохнул он, — Так. Мне надоела болтовня. Положение дел таково, что только пройдя через меня, ты доберешься до своего принца. Только я могу сказать тебе где он. А я не собираюсь говорить, если ты не победишь меня. 

Дилюк не хотел драться с Аяксом. Если тот видел как он сражается, наблюдал за ним на арене, то Предвестника в бою Дилюк видел в последний раз еще когда ему не было и 18. И он знал Аякса достаточно, чтобы понимать — если проиграет, тот и глазом не моргнет и оставит его побитым здесь, ничего не сказав. Если вообще оставит в живых.

У Дилюка не было права рисковать, когда на кону жизнь Кэйи.

— Катись в бездну, Аякс, — сплюнул Дилюк, — Хочешь драки? Хорошо. Но если не скажешь мне где он, то живым ты не уйдешь.

Глаза Аякса всегда пустые и апатичные, азартно заблестели. Он присвистнул, разведя руки в стороны.

— Другой разговор! 

Дилюк, ругнувшись под нос и ни на секунду не разделяя радость противника, отбросил топор на землю и скинул с себя ремни с оружием. Те со звоном ударились о пол. Как только руки освободились, Дилюк потянулся во внутренний карман. Слегка теплая от соприкосновения с его телом, склянка охотно легла ему в ладонь.

Когда Аякс увидел пузырек, его глаза удивленно распахнулись.

— Да ты действительно серьезно настроен, Полуночник. Не ожидал, что ты все еще хранишь эту дрянь, да еще и готов использовать… И все ради меня? Я польщен.

Дилюк проигнорировал его. Он опрокинул в себя драконью кровь, не поморщившись. По сравнению с Аяксом ее вкус не вызывал в нем столько отвращения.

В глубине души он понимал, что еще прибегнет к этому. Иначе не стал бы хранить. Как бы Дилюк ни презирал Дотторе и его эксперименты, он слишком привык полагаться на них. Ему было мало собственной ярости, мало отточенной реакции и силы. И как бы он ни презирал себя за это, но и уверенности в своей победе ему не доставало. Не когда его противником был Предвестник, чья слава как «мясника» достигла даже дотторевских подземелий. 

А еще, пусть он стыдился этой мысли настолько, что старался запрятать ее в самые темные уголки сознания, все его тело покалывало в предвкушении легкости и нечеловеческой силы, отсутствия боли и ощущения потока, которое дарила бегущая по венам Драконья кровь. 

Дилюк никогда прежде не принимал наркотик без присмотра фатуи. Поэтому никаких вводных тестов проведено не было. Дилюк лишь почувствовал как немеет кончик языка, как волосы на голове становятся дыбом, а сердце стучит так громко, словно вот-вот вырвется из груди. Мысли стали в разы быстрее, взгляд острее, сфокусированнее, жестче. Лицо горело от резко прилившей к нему крови. Дилюк чувствовал мельчайшие процессы в своем теле, словно наблюдал за отлаженным часовым механизмом. 

Вспышки просветления происходили каждый раз, когда Драконья кровь попадала в его организм. В такие моменты он оставался один на один с эйфорией. 

А потом начинался бой. И оставались только рефлексы и неудержимое желание выплеснуть возрастающую энергию, агрессию и адреналин. 

Аякс не вытерпел и бросился в драку первым, не сдерживая силы. Удары посыпались градом, каждый своей мощью грозил разорвать кожу и раздробить кости — так могло показаться любому со стороны. Вопреки кипящей в венах крови, Дилюк уклонялся с завидным хладнокровием. Можно было подумать, что под действием наркотика сейчас вовсе не он, а безумно улыбающийся Предвестник.

Но Драконья кровь не превращала в безумца. Поэтому, улучив секундный момент осечки противника, Дилюк им воспользовался. Вся его ярость вылилась в одном единственном ударе поддых. Аякс охнул, но прежде, чем успел что-либо предпринять, Дилюк одним ударом в челюсть отбросил его на метр в землю и тут же тенью налетел следом. Не дав до себя добраться, Предвестник в кувырке увернулся, тут же подскакивая на ноги. По веснушчатому лицу распространялся синяк, а по губе стекала кровь из носа, которую Аякс бегло слизал, сразу после того как выплюнул осколок зуба. Не поморщившись. 

— Полуночник, да ты даже не пытаешься сдерживаться! — хрипя рассмеялся он, — Теперь моя очередь!

Он позволил Дилюку нанести себе еще один удар, но, устояв и воспользовавшись моментом, тут же ответил грубым пинком колена в живот и следом стал бить в голову, не давая шанса увернуться. Кожа натянулась, кости под ней издали звонкий хрустящий треск под градом ударов. В ушах звенело, словно хрупкая стеклянная ваза с грохотом разбилась, ударившись о бетон. Гудение в голове, смешанное с эхом удара, уносило прочь все мысли, оставляя лишь ощущение притупленной боли, разливающейся по лицу. Кулаки словно молоты отбивали по его голове, но не боль была помехой — кровь заливала глаза и Дилюк не мог увидеть, когда нанести ответный удар. 

— Думаешь, эта бурда сделает тебя сильнее меня? — чеканя слова, Аякс сыпал удар за ударом, — Хрен там плавал, товарищ!

Дилюк почти не слышал, что он говорил, стук сердца заглушал звуки извне. Он махал кулаками вслепую и получал еще более остервенелые удары в ответ на свои попытки. Когда костяшки пальцев очередной раз врезались в подбородок, вынуждая пошатнуться, меж животных порывов в голове мелькнула лишь одна осмысленная мысль.

“Не можешь уклониться — пересиль” 

Очередной удар пришелся по скуле, но не успел Аякс отвести руку для очередного замаха, Дилюк стальной хваткой вцепился в его запястье и потянул назад. По инерции он поддался. Секунда и Дилюк заломил ему руку за спину, пиная в поясницу, выбивая приглушенно-возмущенный выдох.

Дилюк воспользовался секундной передышки и протер глаза свободной рукой. Красное марево все еще застилало взор. Во рту пульсировал прикушенный язык. Дилюк сплюнул на землю кровавый сгусток, скопившийся во рту.

— Не обольщайся.

Аякс с силой наступил ему на ногу, срывая с губ шипение. Дилюк успел заметить как резко разворачивается корпус, а за ним, словно плеть, нога, влетевшая ему в шею, сбила в сторону. В глазах потемнело, казалось, будто гортань сплющило, мешая сделать вдох. Держась за горло, он увернулся от набросившегося Аякса, врезался в стол и не раздумывая запрыгнул на него. Вместо того, чтобы последовать за ним, Предвестник одним мощным пинком сломал ножку стола, заставив Дилюка потерять равновесие, прежде чем он успел спрыгнуть. Наступив на накренившуюся столешницу, Аякс схватил Дилюка и швырнул через себя, используя инерцию его падения. Удар об пол выбил из легких воздух, из глаз брызнули слезы. Сориентировавшись по упавшей на лицо тени, Дилюк вовремя откатился в сторону от замаха ноги и вскочил с пола, уклоняясь, и тут же контратакуя.

Они продолжали избивать друг друга, и с каждым ударом от них оставалось все меньше человеческого. Кровь ударила в голову, адреналин вскипел в венах. Как только первый упал на землю и не успел подняться — их драка перестала быть похожей на бой. Словно звери, они вцепились друг в друга, царапая, лягаясь, врезаясь в мешающую мебель, и ломая ее друг об друга. 

Дилюк, наконец получив преимущество, сжимал руки на бледной шее Аякса, а тот, вцепившись ему в волосы, выдернул клок в попытке оттянуть от себя. Не достигнув никакого результата, задыхаясь, он вцепился окровавленными ладонями в лицо Дилюка, пальцами раздирая кожу, вдавливая в глаза, пока наконец стальная хватка не пропала с его шеи.

Не тратя время, он тут же сбросил с себя противника и кинулся на него следом, впечатывая кулаки в его лицо. Дилюк взбрыкнул, выбивая из-под Предвестника точку равновесия и перехватив его руки влетел лбом в его нос. В лицо тут же брызнуло кровью, ослепляя. 

Никто из них не кричал и не ругался. Их драка была пугающе, неестественно тихой. Удары звенели в воздухе громче чем хрипы, вздохи и шипение, вырывавшееся из их легких.

Силы их были равны. Оба это понимали. Если что и могло решить исход драки, так это случайность, подлость или…

— Дерьмо! — прошипел Аякс впервые промазав с ударом по открывшемуся противнику. 

Дилюк не упустил возможности и с размаху ударил коленом в грудь Предвестника. Аякс поскользнулся на крови, пролитой им же ранее, и завалился на спину. Он не успел подняться — Дилюк навис сверху, принимаясь наносить удар за ударом. Лицо предвестника было похоже на кровавую кашу, когда хрипя, он все-таки закричал.

— Сдаюсь!

Дилюк застыл с занесенным в воздухе кулаком. Лишь сейчас, замерев, он понял, как тяжело и поверхностно дышит, как горит все его тело, на котором по ощущениям не осталось ни одного живого места.

— Сдаюсь, — тише повторил Аякс, — ублюдок лабораторный… свали.

Он вяло попытался спихнуть с себя Дилюка, но тот не поддался. Опухшей рукой тот схватил Предвестника за челюсть, заставив смотреть на себя одним единственным не заплывшим глазом.

— Где Кэйа, — голос словно скрип ржавого механизма, — отвечай.

Аякс молчал.

— Я убью тебя. 

— Тогда не узнаешь где он, — рассмеялся он с кровавой пеной у рта, — успокойся. Его больше нет.

— Что?

Дилюк потерял ощущение собственного тела. От неосознанного ужаса мозг отгородился, лишив его чувств. Он даже дышать перестал. 

Аякс наслаждался зрелищем.

— Выдыхай. Его больше нет здесь. — с трудом выговаривая слова из-за обильно сочившейся слюны вперемешку с кровью и опухшего языка пробормотал он, — Мои люди забрали его к Дотторе. 

Дилюк смотрел в его лицо не зная, хочет ли он окончательно раздробить каждую кость в нем, или же отшвырнуть от себя как самую мерзкую тварь. Поэтому он не шевелился, раздираемый противоречиями.

— Ты мне соврал.

— Ты бредишь, Полуночник. Все честно. Ты победил, я рассказал где принц.

— Как давно? Когда?

— Не помню? — извиваясь под ним, прокряхтел Аякс, — Не так уж и давно, но я не следил за временем. Слезь с меня уже наконец, твою мать!

Дилюк с силой сжал его челюсть. В мыслях лишь яркие образы того, как он размозжит ее в своей ладони, но даже в затуманенном состоянии сознания Дилюк понимал, что этот выродок нужен ему живым. Он обязательно утолит свою жажду крови. Потом.

Заметив его колебания, Аякс обнажил рот в окровавленной улыбке. Слишком много в ней сохранилось зубов, злостно подумалось Дилюку. Брезгливо отдернув руку от лица Аякса, он поднялся. Действие драконьей крови было далеко от завершения, так что все побочные эффекты ему еще предстоит пережить. Пока он даже не мог сказать насколько серьезно ранен — вся боль ощущалась приглушенно. Острее всего отдавалась в плече — кажется оно было выбито. В пылу битвы Дилюк даже не заметил. 

После побоища все помещение выглядело так, будто внутри пронесся ураган. Они, словно загнанные в погоне звери, хрипло и тяжело дышали. Аякс приподнялся и отполз к обломкам стола, облокотившись на них. Смотря на него сейчас, Дилюк прекрасно понимал, почему победил. Аякс просто устал. Как бы он ни был силен, но он не может махать кулаками с одинаковой мощью часами напролет. Не может всю битву обладать той же быстротой реакции, что и в начале. А Дилюк мог. Драконья кровь проводила его сквозь поединки шедшие один за другим без передышки на протяжении целой ночи из года в год. Он прекрасно знал свои пределы и до них еще было далеко. 

Выходило, что победил Дилюк благодаря Дотторе. Мысль обвила сердце терновником, внутри все передернуло от отвращения. Оставалось надеяться, что раз это был последний его пузырек, то больше никогда он снова не ощутит на себе действие этой дряни. Тем более, что едва ли на его пути еще найдется соперник более опасный, чем Аякс. 

Дилюк смерил Предвестника тяжелым взглядом. Все в нем бурлило и сочилось ядом. Хотелось продолжать крушить все вокруг себя, вымещая злобу, разочарование и досаду. 

Ему срочно нужно было придумать, что делать дальше. В голове пульсировала только одна навязчивая мысль. И как бы тяжело не было идти на такие меры, никакого иного выбора он не видел. 

— Ты отведешь меня к Дотторе.

Самодовольная ухмылка застыла на лице Аякса гипсовой маской.

— Чего?