— Ты молодец, Сакура, — Цунаде ободряюще похлопала по спине свою ученицу. — Он ведь не узнал тебя?

Сакура обрывисто вдохнула. Из-за сдавленных всхлипов никак не получалось привести дыхание в порядок.

— Н-нет, он вообще не п-понял, что это я. Какой ужас.

— Если тебе от этого станет легче, у тебя не было другого выбора. Ты последовала приказу не выдавать себя, — ласково напомнила Цунаде, — а Саске понимает, как важно подчиняться приказам.

Та молча кивнула и пару раз шмыгнула носом. Шизуне протянула ей платок.

— Не волнуйся, Сакура-сан, — мягко проговорила она. — Мы сделаем всё, что в наших силах.

Сакура сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, но внутренне хрипло визжала: «Конечно, чёрт бы вас всех, мы всё сделаем!» Она стиснула платок в руке и медленно поднялась.

— Мы же сейчас к нему? — спросила Сакура, стараясь взять себя в руки. — Думаю, я готова.

Цунаде медленно кивнула.

— Сейчас пойдём. Шизуне, убери, пожалуйста, эти документы и сходи за моими книгами по лечению и анатомии глаза.

— Хай, Цунаде-сама, — коротко кивнула та.

— Сакура, пойдём, — сказала Цунаде, затем, выпрямив спину и натянув на лицо серьёзную маску, покинула комнату.

Сакура стремглав кинулась вслед. Ожидая лифт, она вытирала платком остатки слёз. Ей было больно видеть Саске в таком состоянии и при таких обстоятельствах. Она знала, что ему тяжело: Учиха, чья врождённая способность использовать шаринган была завязана на глазах, теперь утратил силу. Сакура всем сердцем желала помочь ему любым мыслимым и немыслимым способом.

Она вышла из лифта и убрала платок, в очередной раз пытаясь восстановить дыхание. Чтобы помочь Саске с реабилитацией, нужно набраться сил. Сейчас не до слёз.

Цунаде шла впереди Сакуры, а та, расправив плечи, тихо следовала за наставницей с поднятой головой. Цунаде остановилась перед дверью в палату, бросила взгляд назад и после короткого кивка ученицы вошла. Сакура держалась на шаг позади.

С их последней встречи Саске не сдвинулся с места: голова была отвёрнута в сторону окна, которое видеть он не мог и о существовании которого, возможно, не подозревал. Лёжа на больничной койке в разодранной одежде и со слипшимися от засохшей крови волосами, он выглядел беспомощным. Глаза закрывал перевязанный вокруг головы чистый белый бинт. Сакура окинула Саске мрачным взглядом и уверенно сжала кулаки.

— Моя ученица говорит, что ты согласился с условиями, которые мы тебе предложили, — сказала Цунаде, опершись руками в бока.

— Согласился, — просто ответил Саске, поворачивая голову на голос Цунаде. — Но вам следует знать, что рассказать я смогу не всё. Перед пыткой Орочимару распорядился стереть некоторые воспоминания из памяти на случай, если я выживу.

— Понятно, — отозвалась Цунаде, но Сакура была уверена в том, что наставница ему не поверила: в конце концов, зачем стирать память тому, кто вот-вот умрёт? — Мы выясним, сколько воспоминаний у тебя осталось, но это после того, как ты восстановишь силы.

Саске хмыкнул.

— Перейдём сразу к делу: рана на глазах ещё не зажила, — резко произнесла Цунаде. — Каждый день наш опытный специалист будет проводить лечебные процедуры. Одновременно с лечением ты будешь проходить реабилитацию. Мы предлагаем три способа на выбор. Твой лечащий врач также поможет адаптироваться к новым условиям, в зависимости от выбора, а затем, когда тебе уже не так нужна будет помощь, ты сможешь обходиться без медика.

— Что за способы? — апатично спросил Саске с непроницаемым лицом.

— Первый: обратиться за помощью к клану Инузука, чтобы выбрать тебе собаку-поводыря, — терпеливо сказала Цунаде.

— Не люблю животных, — грубо отрезал Саске.

— Второй: учиться ходить с тактильной тростью.

— Не обсуждается, — Саске откинул голову, обратив лицо в потолок. Сакура прекрасно знала, что сама идея ходить с тростью была для Саске немыслима. Слишком уязвляло гордость.

— Значит, третий способ, — Цунаде прикрыла глаза. — Как только ты пройдёшь курс лечения с нашим специалистом, он должен будет какое-то время жить с тобой и учить ориентироваться по звукам, запахам и тактильным ощущениям. Когда научишься справляться самостоятельно, наш специалист оставит тебя.

От Саске долго не было ответа, но, наконец, он сказал:

— Хорошо.

— Я уже назначила тебе в попечители нашего самого лучшего медика. До тех пор, пока ты не сможешь жить самостоятельно, она будет помогать тебе, сопровождать и учить, — суровым тоном сказала Цунаде. — Тебе и шага без неё нельзя будет ступить — только при особых обстоятельствах. Я назначаю её ещё и наблюдателем — будет следить за твоим поведением. Считай это испытательным сроком.

Снова молчание.

— Кого вы назначили?

Цунаде развернулась к Сакуре и, гордо улыбнувшись, сказала:

— Мою ученицу и самого талантливого медика в этой больнице, Харуно Сакуру.

Саске заметно напрягся, услышав слова Цунаде. Он вновь отвернулся от них лицом к окну. Сакура нахмурилась в неуверенности. Она поднесла палец к губам и нервно прикусила. Саске, скорее всего, не захочет, чтобы его реабилитацией занималась именно она.

— Я отказываюсь, — пробормотал Саске.

Цунаде нахмурилась от его слов.

— Кроме меня самой, Сакура больше всех подходит для этой работы. Лучше неё никого нет, — строго сказала она. — Ты сам выбрал третий вариант, отнекиваться поздно. Сакура поможет тебе восстановиться, хочешь ты того или нет.

В этот момент Сакура была благодарна упрямому нраву своего учителя. Она знала, что если бы сама сообщила Саске эту новость, то вряд ли бы смогла быстро справиться с собой, услышав отказ.

Глубоко вздохнув, Сакура сделала шаг вперёд, уверенно сжав кулаки.

— Саске, я твой отказ не принимаю, — гневно сказала она. — Меня назначили выполнить конкретную задачу, и я это сделаю. Ты мой пациент, и с этого момента я несу за тебя ответственность.

Вновь палату заполнила тишина и в этот раз продлилась гораздо, гораздо дольше. Даже если Саске всё это время не знал о её присутствии, то виду не подал. Сейчас он размышлял. Что бы Саске ни чувствовал по поводу всей этой ситуации, Сакура решила, что не сдастся — доведёт начатое до конца и увидит, как он поправится.

— Столько времени прошло, — наконец подал голос он, — а ты всё так же раздражаешь, Сакура.

Руки, сжатые в кулаки, чуть расслабились — как и всё тело. Цунаде обернулась посмотреть на реакцию ученицы, но Сакура лишь прикрыла глаза и едва заметно улыбнулась. Она знала, что на его языке это значит «да».

— Если придётся, то я хорошенько напомню, как умею раздражать, — горделиво ответила Сакура, но на лице появилась игривая ухмылка.

Только потому, что Саске отвернулся, они не смогли увидеть изменившееся выражение его лица: уголки губ слегка дрогнули, обнажая довольную полуулыбку.

***

Когда Сакура и Цунаде вернулись в комнату на пятом этаже, Шизуне уже ждала их, добросовестно выполнив поручение Хокаге. Все документы, над которыми работала Цунаде, были убраны — вместо них на кофейном столике лежало около пяти книг по медицине. Шизуне сидела на диване, устроив на коленях Тонтон, и терпеливо ждала их возвращения. Когда Сакура и Цунаде вошли, она подняла взгляд и встала с места, отчего Тонтон с возмущённым повизгиванием кувыркнулась на пол. Шизуне не обратила внимания.

— Как прошло?

— Гораздо лучше, чем я ожидала, хотя, по правде говоря, его ответ меня удивил, — сказала Цунаде и наклонилась, чтобы похлопать раздражённую Тонтон, которая подбежала к её ногам. — Он слишком быстро согласился сотрудничать. Это подозрительно.

— Я вас уверяю, Цунаде-сама, — в который раз твердила Сакура. — Он искренне согласился помочь.

Цунаде выпрямилась и с сомнением посмотрела на неё.

— Я бы это согласием не назвала.

— У Саске ко всему свой подход.

— Ну, как скажешь, — ответила Цунаде всё ещё с ноткой сомнения.

— Что касается готовности сотрудничать… Я сказала ему, что наказание за предательство деревни — смерть, — тихо сказала Сакура. — У него в жизни есть цель, и я точно знаю, что он не умрёт, пока её не достигнет. Я думала, что если скажу, какой его ждёт приговор, то он обязательно согласится принять условия.

— Хм, ну что ж, я позволила тебе манипулировать им, чтобы добыть информацию, — вслух размышляла Цунаде. — Выдумка хорошая, будем придерживаться её. Его наказание за предательство Конохи — «смерть». На первое время должно сработать. В любом случае, Шизуне, спасибо, что принесла книги. Сакура, ты помнишь уроки по строению и функционированию человеческого глаза?

Она кивнула.

— Хотя мы не особо подробно останавливались на этой теме. Что-то позабылось.

— Я распорядилась, чтобы Саске помогли искупаться и переодеться. Это может занять время, — обратилась Цунаде к Сакуре, направляясь к кофейному столику. Она взяла первую сверху книгу. — Пока ждёшь, просмотри все записи по анатомии глаза и восстанови пробелы. Лечение Саске требует базовых знаний, но лучше, если ты будешь понимать, в каких точках сосредоточить чакру.

Сакура подошла к столику и взяла из стопки вторую книгу под названием «Основы функциональной и клинической анатомии человеческого глаза».

— Лучше бы тебе уже начать, — посоветовала наставница, возвращая книгу на место. — У меня неотложные дела… если понадоблюсь, я у себя. Тебя предупредят, когда Саске будет готов, чтобы начать процедуру.

— Хорошо, — сказала Сакура, усаживаясь на диван напротив Шизуне. — Цунаде-сама, спасибо, что разрешили взяться за это дело.

— Не надо благодарностей, — ответила та. — Разве у меня был выбор?

— Нет, — улыбнулась Сакура.

— Так и думала, — с ухмылкой произнесла Цунаде. — Пойдём, Шизуне, посмотрим, сколько ещё бумажек ты насобирала на мою больную голову.

Погруженная в размышления, Сакура едва ли заметила, как комната опустела. Стало подступать тревожное ожидание. Нервничала Сакура по вполне очевидным причинам: она никогда особо не нравилась Саске — по справедливости надо отметить, что ему никто особенно не нравился. Правда ли он не против? Испытывает ли хоть что-нибудь по поводу того, что его лечением займётся именно она — в этом Сакура не была уверена, зато точно знала, что его упрямая гордыня и независимый характер станут серьёзным препятствием. Скорее всего, Саске будет отметать любые попытки помочь — и как же работать в таких условиях? Нужно постараться убедить его в том, что нет больше той независимости, как бы сильно это не ранило его эго. Вопрос заключался лишь в том, <i>как</i> это сделать.

Сакура открыла оглавление, пробежалась взглядом по странице в поисках наиболее полезного раздела и пролистала ближе к середине книги. Её сознание будто поделилось пополам, и обе половинки всегда знали, что делает другая.

Первая Сакура читала книгу, развернув её на коленях, скармливала информацию второй Сакуре и таким образом запоминала. Вторая Сакура, тем временем, раздумывала над планом, как бы убедить Саске пойти ей навстречу и объединить их усилия — и передавала все детали первой Сакуре. Этот уникальный способ очень выручал, когда появлялась необходимость выполнять сразу несколько дел, и позволял запоминать много информации, что было недоступно другим. Возможно, именно по этой причине ей удалось закончить академию в числе лучших учеников и стать генином.

Когда план мало-помалу проявил свои очертания, а информация, почерпнутая из книги, удачно дополнила этот план, Сакура приготовилась к первой процедуре по лечению и реабилитации Саске.

***

Он стоял в душевой кабинке, опершись одной рукой о стену. Прохладная вода быстрыми потоками стекала по телу. Волосы пропитались влагой, отчего засохшая и задубевшая кровь стала постепенно отмываться. Вода текла по лицу, и Саске пришлось сильно зажмуриться, чтобы боль не усилилась — глаза и так нещадно щипало.

Два ниндзя-медика, которые прибыли вскоре после ухода Пятой Хокаге и Сакуры, помогли ему раздеться, зайти в душ, и теперь стояли снаружи ванной комнаты, ожидая, когда он закончит.

После того, как ему помогли подняться с постели, Саске осознал, насколько странно ходить, ничего перед собой не видя. Казалось, будто весь мир перевернулся вверх тормашками. Саске ощутил подступающее головокружение и дурноту. Он не отнимал руку от стены, потому что сейчас она служила единственным ориентиром, который помогал определить собственное положение в пространстве. Саске надеялся, что эта растерянность продлится недолго, и вскоре, чтобы сориентироваться, ему будет достаточно только ног. Всё обязательно образуется.

Последняя мысль привела его к Сакуре. Харуно Сакура… До её гневной реплики Саске только догадывался о том, что в палате есть кто-то ещё. Однако постороннее присутствие не сильно его удивило. Сильнее удивило то, что он, наконец, узнал голос, который слышал тем же утром. Голос принадлежал Сакуре — только не той, которую он знал.

Неожиданности не закончились: больше всего Саске удивило то, что Сакура не сидела у изголовья его кровати, когда он очнулся. Она ни разу не использовала суффикс «кун» в обращении к нему. Может, он перестал интересовать её в романтическом плане? Если так, то процедуры по реабилитации обещают быть более-менее сносными. Млеющая от любого его слова или движения Сакура — это последнее, что ему сейчас нужно.

Саске наклонился и начал на ощупь искать на полу выданную ему бутыль с шампунем. Он выдавил содержимое на ладонь и стал тщательно смывать с волос остатки крови. Он твёрдо решил, что постарается как можно быстрее восстановить силы, чтобы не встречаться со старыми знакомыми и не терпеть их присутствие. Саске был намерен выложить Хокаге всю информацию, коей обладал, а затем, покончив с процедурами, уйти из Конохи. Ни деревня, ни Орочимару его больше не интересовали: никто из них не сможет помочь ему достигнуть цели, всем было плевать на то, что клан Учиха всё ещё не отомщён.

Потянувшись, Саске выключил кран, который перекрыл воду, но всё же сбросил на кафель пару крупных капель. Шаря руками в поисках дверной ручки, Саске выругался, проклиная свою беспомощность, но прекрасно понимал, что иначе теперь никак. Он вышел из душевой кабины и положил руки на стопку полотенец, которые ему принесли заранее. Саске обмотал одно вокруг пояса.

— Учиха. — Один из ниндзя-медиков постучал к нему в ванную. — Ты там всё?

— Угу, — ответил Саске, пытаясь насухо вытереть волосы вторым полотенцем из стопки.

До его слуха донёсся едва различимый голос медика:

— Иди позови Харуно Сакуру. Скажи, что Учиха Саске скоро будет готов к процедуре.

Саске опустил полотенце и решительно сжал толстую ткань в руках. С Сакурой или без неё, он обязательно скоро поправится.

***

Охватываемая нервозностью, она взялась за ручку двери в палату Саске. Сакура освежила в памяти то, что знала, и успела почерпнуть из книги об особенностях строения и лечения человеческого глаза полезную информацию, что сослужило ей добрую службу. Однако тревога никак не отступала и только обостряла страх допустить ошибку.

Ей впервые предстояло вести лечение пациента без присмотра Цунаде. Сакуру обескуражили слова наставницы, когда та назвала её лучшим ниндзя-медиком после себя, и это несомненно льстило. Иногда Сакура быстрее остальных добивалась успеха — такая мысль приходила в голову, но всегда казалось, что есть много тех, кто лучше неё. Заблуждалась, судя по всему.

Может, по этой же причине Цунаде приставила к Саске именно её. Может, в её силах было сделать то, чего не могла сама Хокаге. В конце концов, два дня назад наставница сказала, что метод, которым Сакура направляет свою чакру, очень эффективен для исцеления ран. Сакура чуть сильнее сжала ручку двери, прежде чем войти в палату.

Саске снова лежал на больничной койке, но уже с новой повязкой на глазах. Влажные волосы, зачёсанные пальцами назад, свисали под тяжестью воды и открывали непроницаемое лицо. Разодранная в клочья одежда, в которой Саске доставили в больницу, исчезла — теперь он был одет в самую обыкновенную больничную сорочку.

— Добрый день, Саске, — весело сказала Сакура. — Рада, что ты в свежем.

— Хн, — в ответ произнёс тот.

— Надеюсь, особых трудностей не возникло, — продолжила она, ставя сумку с медицинскими принадлежностями на тумбу рядом с его койкой.

— Можно мы опустим любезности и уже начнём? — спросил он раздражённым голосом.

«Затронула больную тему», — лихорадочно сообразила Сакура. Она прикусила губу. Вторая Сакура крушила кулаком воображаемую стену.

— Хорошо, — согласилась она более серьёзным тоном. — Но не думай, что за ночь всё пройдёт. Лечение требует много терпения. Я не дам тебе изматывать себя. В противном случае, реабилитация продлится гораздо дольше.

— Хн.

Сакура вздохнула про себя. Она надеялась, что Саске будет более… она не могла подобрать нужное слово, чтобы описать это качество. Открытым? Дружелюбным? Покорным? Смешно было ожидать всего этого от Саске, но надежда была, скорее, на то, что он сделает навстречу хотя бы шаг. От того, как будут развиваться события дальше, зависело, пускать ли в ход план второй Сакуры. В случае худшего сценария она прибегнет к плану «Б».

— Сядь, пожалуйста, — распорядилась Сакура, открывая книгу и ища страницу с загнутым уголком в надежде вытянуть обрывок любой полезной информации перед началом лечения.

Он без пререканий выполнил просьбу и уселся на матрасе, скрестив ноги и вытянувшись в струну. Сакура обратила внимание на то, как Саске терпеливо сложил руки на разведённых коленях, и порадовалась, что он больше не привязан к койке. Его поза, которая в очередной раз демонстрировала горделивую натуру, говорила сама за себя: вся сложившаяся ситуация наносила мощный удар по его эго.

Потянувшись руками, Сакура развязала бинт и начала осторожно разматывать. Белая материя соскользнула с лица Саске, и Сакура положила её на стол рядом с раскрытой книгой, свернув предварительно в аккуратный валик. Затем вернулась к нему и села на край кровати напротив, осматривая лицо.

Если бы кто-нибудь неосведомлённый посмотрел сейчас на Саске со стороны, то решил бы, что всё в порядке, и тот просто сидит с закрытыми глазами. Но Сакура знала лучше. Цунаде действительно проделала колоссальную работу, залечивая раны на лице, потому как ни одна царапинка, ни один шрам не выдавали того, что Саске резали кунаем. Однако Сакура знала, что под сомкнутыми веками крылись страшные повреждения.

— Саске, открой глаза, — твёрдо, но с теплотой в голосе попросила Сакура, стараясь не задеть горделивого Учиху.

Он медленно выполнил просьбу, и Сакура мрачно отметила тяжесть увечья. Серьёзно пострадала роговица. Цунаде удалось частично стянуть рану, но та покрылась тонкой пожелтевшей корочкой и на вид была жутко болезненной.

Сакура отошла к своей сумке и принялась копаться в поисках офтальмоскопа. Вернувшись на край кровати, она поочерёдно посветила инструментом, сравнивая повреждения. В обоих глазах сильно пострадали хрусталик и радужка, но на стекловидном теле не было никаких разрывов. Сакура отложила в сторону офтальмоскоп. Приобретённые знания позволяли ей распознать, на какие участки теперь нужно обратить особое внимание.

Она вытянула руки и отвела в сторону выпавшие на виски пряди его волос, прежде чем коснуться кончиками пальцев головы с обеих сторон. Саске резко перехватил её руки, впившись в запястья, и отдёрнул от лица.

— Ты что делаешь? — потребовал он свирепым голосом.

Сакура смерила его взглядом, пусть он этого и не видел.

— Я пытаюсь начать процедуру, — раздражённо ответила она. — Если не возражаешь, отпусти руки.

Саске медленно ослабил хватку, разжал её запястья и снова поместил руки на колени. Лицо слегка потемнело. Сакура могла уверенно утверждать, что Саске ей не доверяет, но тут уж ничего не поделаешь. Она снова приблизила руки к его лицу и коснулась кончиками пальцев разных точек чакры на его голове, расположение которых уточнила в книге.

Сконцентрировав чакру в своих руках, Сакура направила потоки к кончикам пальцев, а от них — внутрь головы Саске. Не сводя внимательного взгляда с потоков чакры, она дотянула нити до нужных точек, затем сосредоточенно закрыла глаза и стала направлять паутинки чакры к его глазам, чтобы восстановить наружную оболочку.

Полчаса они с Саске просидели совершенно неподвижно — единственное шевеление, которое можно было заметить — это размеренное движение их грудных клеток и течение тоненьких потоков чакры на кончиках пальцев Сакуры. Спустя ещё пару минут она опустила руки, чувствуя изнеможение. Лечение глаз было очень тонкой работой, и теперь Сакура поняла, почему Цунаде не долечила его прошлой ночью — она просто израсходовала всю чакру.

— Я закончила, — заявила она, хоть в этом не было надобности. — После процедуры можешь почувствовать сонливость, так что лучше поспи.

— Хн, — снова донеслось до Сакуры, пока она отходила за свежими бинтами.

Теперь Сакура села за его спиной и начала осторожно перебинтовывать голову, стараясь лишний раз не тревожить больные глаза. Саске терпеливо выждал, пока она завяжет сзади кончики материи. Он молчал. Она встала и принялась складывать вещи в сумку.

— Я вернусь через час, и мы начнём реабилитацию, — сказала она и забросила лямку на плечо, чувствуя жуткую усталость. — Если тебе что-то понадобится, нажми на красную кнопку — она справа от тебя — и придёт медсестра. До моего возвращения по всем вопросам можешь обращаться к ней.

Сакура почти пересекла палату, чтобы подняться в комнату отдыха и провалиться в такой нужный сон — запасы её чакры были на исходе после прошедшей ночи и не успели полностью восполниться. Лечение истощило эти запасы ещё сильнее, и теперь Сакуре было жизненно необходимо поспать.

— Сакура, — позвал Саске, когда она коснулась дверной ручки.

Сакура остановилась и повернулась к нему. Он снова лежал лицом в потолок.

— Да, Саске?

— Зачем ты это делаешь? — спросил он, и Сакуре послышались нотки сомнения в его вопросе. — Зачем помогаешь? Не так давно ты сама сказала, что я преступник и предатель деревни.

Губы Сакуры тронула печальная улыбка, хоть Саске и не мог её видеть. Она старалась говорить мягко, надеясь, что интонации помогут передать выражение лица.

— Ты, Саске, кажется, забыл то, что я сказала тебе три года назад.

— Не забыл, — через мгновение отозвался он.

Его неожиданный ответ дёрнул за сердечные струны и растрогал до глубины души.

— Тогда ты должен знать, почему я это делаю.

С этими словами Сакура покинула палату, тихо прикрыв за собой.