— Всё началось в прошлом июле во время экзамена на чунина. Каждый раз, когда проводится экзамен, коллегия сразу решает, где пройдёт следующий, чтобы представителям деревень не ездить по нескольку раз, — объяснял делегат седьмой команде. Голос был таким, словно Токугава Манзо перенёс тысячу горестей.

Сакура старалась слушать внимательно, хотя сильно отвлекали два момента, на которые другой Сакуре она поручила не обращать внимания. Первым был непрекращающийся звон в ушах, заработанный в бою тем же днём. Вторым — Саске, который осторожно поддерживал её спину и не отпускал. Второе отвлекало в сотню раз сильнее, чем первое, но Сакуре чудом удавалось внимать каждому слову.

— Мы собрались в Стране Ветра, чтобы решить, где проводить следующий экзамен. Для деревни это считается великой честью. И хотя каждая деревня принимает гостей по очереди, определённого порядка нет. Спор был жаркий. После долгого обсуждения приняли решение зимой проводить экзамен в Конохе, — продолжил Токугава. — Главным инициатором спора был Райкаге-сама. Он твердил, что сейчас очередь Кумо, и что Коноха проводила экзамен куда чаще остальных деревень. Однако коллективным голосованием было решено иначе… Райкаге-сама интересовали не только почести. Настоящая причина, по которой он настаивал на проведении экзамена в Кумо, — это Деревня Звука. С недавних пор Ото совершает набеги на пограничные деревни. Они не оставляют никого в живых: многие кланы, как и обладатели кеккей генкай, всё равно что растворились в воздухе. Если в живых кто и остался… Прежними они не будут.

Саске напрягся и крепче сжал плечо Сакуры. Когда Токугава отвёл от них взгляд, она, стараясь сделать это незаметно, ободряюще накрыла его ладонь своей. Саске ли не знать, что на душе у тех, кто выжил.

— Набеги происходили нерегулярно и без предупреждения. Ниндзя Звука брали людей в плен, только зачем им пленные — непонятно, — не замечая, продолжил Токугава. — Часто наши шиноби просто не успевали спасти людей, и мы ничего не могли с этим поделать. Райкаге-сама отчаялся и в попытке спасти пару оставшихся пограничных деревень предложил Отогакуре сделку. Они в свою очередь предложили прекратить набеги в обмен на что угодно. В пределах разумного.

— У меня вопрос, — вдруг заговорила Сакура. — Почему Кумо берёт на себя право заключать мирные договоры? Разве земли принадлежат не лордам-феодалам?

— Порядки в Стране Молнии немного отличаются от ваших, — ответил Токугава. — Шиноби живут не в одной деревне. Они рассредоточены по всей стране и на границе небольшими отрядами. Это на руку как шиноби, так и лордам-феодалам. Экзамен на чунина обычно проводят в самой большой деревне, которая становится своего рода координационным центром шиноби. Так или иначе, большинство атакованных деревень — военные, а значит, Кумо несёт за них ответственность. Лорды-феодалы сами по себе, Кумо — сама по себе.

Сакура кивнула, показывая, чтобы он продолжал.

— Вот Звук и предложил обмен. Их условия были достаточно простыми, но выполнить их оказалось нелегко. Мы должны были добиться того, чтобы экзамен на чунина проводили в Кумогакуре, и тогда Звук оставил бы наши деревни в покое. А нужно им это было, чтобы получить возможность участвовать в экзамене самим, так как после нападения на Коноху около четырёх лет назад им запретили, — подытоживая, сказал Токугава. — Зачем им это нужно — не наша забота. Мы решили, что они хотят искупить свою вину и, возможно, вновь занять место в Экзаменационном совете. Вот и вся история.

— Так а за каким хреном им нужен был ты? — выплюнул Наруто, и Сакура предостерегающе на него посмотрела. Обстоятельства не изменились: им нужно вернуть делегата домой в целости и сохранности, даже если на хвосте сидят ниндзя Звука. — И потрудись объяснить, почему вы ведёте дела с деревней, чей глава — преступник и предатель Конохи.

— Сначала — второе, — терпеливо произнёс Токугава, впервые за всё время проявив вежливость. — На наши деревни нападали, и мы хотели разрешить конфликт мирным путём.

— И подвергнуть опасности других? — не унимался Наруто. — Вы могли обратиться за помощью к другой деревне, а не путаться с преступниками!

— Недостаток Райкаге-сама в его гордости. К сожалению, он посчитал, что просить другие деревни о помощи — ниже его достоинства, — надулся Токугава. — Кумо — благородная деревня. Мы не хотим, чтобы другие думали, будто мы не способны справиться сами.

Наруто закипал от злости. Сакура положила руку ему на плечо и на время задержала, стараясь напомнить, что нужно сохранять спокойствие.

— Почему за тобой гонятся?

Токугава снова вздохнул.

— Точно не скажу. Может, месть? А может, я им нужен для шантажа или выкупа. Я в Кумо не последний человек, поэтому причин может быть несколько, но ни одна из них не кажется мне разумной. Рискну предположить, что я им нужен…

— Как предупреждение, — закончил за него Саске. — Смерть делегата — предупреждение для Райкаге. Ото не прощает.

Саске это известно как никому другому, — с содроганием думала Сакура. Она живо помнила, каким его доставили в больницу. Помнила следы пыток на его теле: ожоги, порезы, сломанную руку. Орочимару жесток с предателями.

— В любом случае, — нарушила тишину Сакура, — нам нужно обеспечить вам безопасную дорогу в Кумо и избежать неприятностей. Сейчас, я думаю, нам всем желательно отдохнуть. Останемся на ночлег тут… Где бы это «тут» ни было.

— Помнишь, ты говорила о деревне неподалёку? — сказал ей Наруто, поднимаясь на ноги.

— А, отлично, — одобрительно кивнула Сакура. — Спасибо всем, что позаботились обо мне.

— Я знал, что с тобой всё хорошо, Сакура-чан, — ухмыльнулся Наруто. — Ты не пальцем деланная, уж я-то знаю, — он потёр челюсть, будто вспоминая её удар правой — один из. — Но видела бы ты Саске. Он от тебя не отходил. Нёс тебя всю дорогу и чуть не пришиб хозяина гостиницы, пока летел в номер.

У неё потеплели щёки.

— Саске, спасибо. Ты один знал, чем всё могло обернуться.

— Ага, — его лицо вновь превратилось в непроницаемую маску. Сакура не обижалась, ведь он скрывал эмоции, потому что Наруто из-за его поведения поднял такой шум. Его действия говорили громче слов. Если он действительно нёс её всю дорогу и не выпускал из рук, тогда действия не говорили, а кричали. — Как ты себя чувствуешь?

— В ушах звенит, но нога — лучше. Мне просто нужно поспать, — ответила она. Саске кивнул и, убедившись, что у неё есть силы держать спину, отпустил. — Всем нужно поспать, но будьте начеку: нас тут кто угодно мог увидеть.

Все согласились и поспешили приготовиться ко сну. В номере была одна кровать, которую занял делегат. В глазах команды Токугава ничуть не изменился, хоть и признался в содеянном Кумо. Не имея сил думать, Сакура легла на матрас. Ей, измотанной и раненой, подушка показалась пуховой периной. Сакура едва заметила, как ребята расстелили матрасы по обе стороны от неё.

Когда свет потушили, и все улеглись, она взяла Наруто и Саске за руки, сжала и с улыбкой сонно пробормотала:

— Спасибо вам обоим. Сладких снов.

Улыбка не сходила с её лица, потому что мальчишки сжали её ладони в ответ почти одновременно. Ей так повезло, — думала Сакура, засыпая, — иметь двух лучших сокомандников на свете, которые, как рыцари в сияющих доспехах, всегда готовы примчаться ей на помощь.

***

Саске проснулся ранним утром. Он понял это по тому, что остальные глубоко спали. Оно и к лучшему, ведь среди ночи Сакура перевернулась на бок лицом к нему, и он по привычке притянул её к себе. Саске осторожно, чтобы не разбудить, высвободился из её объятий и, сев, замер на пару секунд, впитывая информацию об окружении. Стрелки настенных часов — к счастью, не застеклённых — показывали пять утра. Если не считать этого, ничто в комнате не стоило упоминания.

Внимание переключилось на заказчика, который лежал на единственной в номере кровати и ритмично похрапывал. Казалось, вчерашние события его больше не беспокоили. После того, как их команда услышала откровение заказчика, Саске решил, что ему есть что обсудить с Сакурой с глазу на глаз. И если Токугава ненароком услышит этот разговор, то сразу перестанет верить в сказку о шпионаже. Решив, что тот никоим образом не терпит лишений, Саске сосредоточился на Наруто.

Наруто лежал на матрасе, извернувшись в самой странной позе, какую можно себе представить, и безмятежно храпел. Саске вспомнились вчерашняя битва и внезапный всплеск чакры Наруто, когда тот понял, что Сакура ранена. Раньше Саске извёлся бы от зависти и злости, но теперь их сменили надоедливые вопросы.

Он видел эту силу, но откуда она взялась? Как Наруто её получил? Источник силы давал резкий скачок физических качеств, но как давно эта сила проявилась? Саске не понимал, и это беспокоило. Он оборвал поток чакры и невольно вернулся мыслями в Долину Завершения, где пробуждённая Наруто сила проявилась отчётливее всего. Странные, похожие на вибриссы линии на его щеках потемнели. Голубые глаза стали красными, как шаринган. Зрачки сузились. Его окутала зримая аура, по виду напоминавшая зверя с хвостами и острыми ушами. Наруто завладела дикая, животная природа. Обличьем он напоминал… лису.

Саске вновь активировал чакру и сосредоточил взгляд на Наруто. Такая сила за такой короткий срок. Как самый бездарный ниндзя Конохи обрёл такую мощь? Может, и ему удастся?..

Саске со злостью отогнал мысли. Нельзя об этом думать. Он запретил себе об этом думать. В последний раз подобные мысли привели его к слепоте. Привели к тому, что он навязал другим кучу проблем. Он оставил Коноху, чтобы всех защитить, но в итоге многие пострадали, пытаясь его вернуть. Он не защитил, а навредил. Едва не убил Наруто. Едва не убил своего лучшего друга. Что до Сакуры…

Саске перевёл взгляд на её обманчиво хрупкую фигуру. Сакура крепко спала. Саске был рад, что он никогда не ранил её так, как он ранил Наруто, однако…

Не знаю, слышал ты или нет, но после твоего ухода из Конохи Сакура заболела.

…он ранил её по-другому.

Подавив тяжёлый вздох, Саске откинул одеяло. Он задержал взгляд на Сакуре. Ему столько нужно было с ней обсудить, но он не смел её будить, особенно после того, что она пережила вчера. Саске взял своё одеяло и укрыл её. В комнате было холодно. Он не знал, поможет это ей это восстановиться или нет, но так, казалось, правильно.

Саске расширил поле восприятия на триста шестьдесят градусов и поднялся. Он чувствовал присутствие других людей, остановившихся в маленькой двухэтажной гостинице. Люди были наверху и в соседних комнатах. В этот ранний час не спали примерно четверо, включая владельца гостиницы. В остальном всё было глухо. Саске решил подождать с разговором, пока Сакура не проснётся, и пойти пополнить запасы на оставшийся путь. Он как можно тише покинул комнату.

***

Снаружи было сыро. Он вышел из гостиницы, плотно закрыв за собой. Дождь закончился, поэтому Саске оставил пончо в номере. Холод его не смущал — на нервы действовала сырость. Влажный воздух, казалось, просочился сквозь одежду и прилип к коже. Сырость душила его так же, как влага душила пламя спички, упавшей на мокрое дерево. Ему казалось, что он зарастает плесенью. Судя по одной только сырости, Саске решил, что черноту, каким было небо в его глазах, заволокло серыми тучами.

Он шёл по протоптанной тропинке мимо домов и пристроек — как подсказывали звуки — в сторону рынка. Саске с лёгким удивлением отметил первый указатель и смог прочитать слова. Слова были вырезаны на дощечках, а всё, что имело объём, имело и очертания.

Рынок открытый, людей было мало. Большинство лавочников только начали раскладывать товары. В такой маленькой деревне лавок было совсем немного. Саске остановился и осмотрел прилавок с продуктами. Что-то не так. Продавец нервничал: он был весь дёрганный и на вопрос ответил несвязно, чуть заикаясь. Саске списал бы всё на природную нервозность, но в его адрес летело всё больше нервных приветствий.

Саске подошёл к другому прилавку, и мужчина ему улыбнулся. Только это была не добрая улыбка, а, скорее, кривая ухмылка, которой мужчина мимолётно его поприветствовал. Он обладал заурядной внешностью, но был крепко сложен и высок. Мужчина закинул ноги на прилавок и гонял во рту зубочистку. Он выглядел как самый обычный бандит.

— Так, так, так, — проговорил лавочник. — Опять чёрными делишками промышляем? Или заскочил предупредить, как в прошлый раз?

Саске едва нахмурился.

— Без понятия, о чём ты.

— Ха, да ты сегодня в хорошем настроении, — весело ответил мужчина. — Бить не будешь? А как же твои? Не подумают, что раскис?

— Я не знаю, о чём ты говоришь, старик, и знать не хочу, — с угрозой сказал Саске. — Повежливее с покупателем, если хочешь, чтобы я что-нибудь купил.

— Вы поглядите на него! — крикнул тот другим лавочникам. — Он теперь покупатель!

Продавец горько рассмеялся. Остальные нервно на них косились. Саске честно не понимал, о чём говорил продавец.

— Чё, и заплатишь? Твои, вон, в прошлый раз не стали. Всё подчистую растащили! — взревел лавочник. Он скинул ноги с прилавка и уставился прямо на Саске. — И ты сейчас же заплатишь за всё, что я потерял!

Саске одарил его злым взглядом, развернулся и пошёл прочь. Что бы тут ни происходило, участвовать в этом и слушать пустослова он не собирался. Лавочник зашарил рукой под прилавком и достал нож. Саске догадался о том, что произойдёт, не успел тот замахнуться. Почему в него летел нож, было выше его понимания, но он развернулся в ту секунду, когда мужчина отпустил рукоять. Схватив нож налету, Саске бросил яростный взгляд на лавочника, лицо которого теперь изображало и шок, и страх. Саске метнул нож обратно, и тот врезался в деревянную крышку прилавка между руками лавочника. Он не хотел неприятностей, но посыл был ясен. Саске отвернулся, забрал покупки и собирался покинуть рынок, когда к нему бросилась женщина.

— Прошу, прошу, господин, — дрожащим голосом и с ужасом в глазах затараторила она, — не воспринимайте его слова всерьёз, он забывается! Прошу, не говорите Орочимару, не убивайте нас!

Смятение сменилось удивлением. Не говорить Орочимару? Когда осознание пришло, Саске показалось, что ему с силой дали под дых.

— Зачем мы здесь? — обратился он к белобрысому медику, который стоял рядом, низко пригнувшись, в укрытии.

Его выдернули с главной базы Ото на рассвете. Саске не любил, когда его вели куда-то без объяснений. Кабуто умалчивал не только место назначения, но и цель их маленького путешествия.

— В той деревне много припасов, — шелковистый голос слился с лёгким ветром. Кабуто притаился в листве деревьев. — Деревня небольшая, но нужная в плане провизии. Орочимару-сама здесь пользуется влиянием, но с недавних пор поставки прекратились.

— Ближе к делу, — едко бросил Саске. Ветер холодил кожу.

— Ты должен предупредить жителей, — ответил Кабуто с многозначительным взглядом, который Саске проигнорировал. — Конечно, ты будешь не один. Остальные уже на месте.

Саске на секунду оборвал поток чакры, чтобы прогнать из головы голос Кабуто. Ещё одно воспоминание? Только в этот раз не во сне. Значит ли это, что теперь они возвращаются быстрее?

— Господин? — робко проговорила стоящая рядом женщина. Саске повернул голову на звук. Послышался писк, кто-то упал на землю. Саске поспешил активировать чакру, чтобы понять, что произошло. Женщина сидела на коленях, упёршись ладонями в землю. Она склонилась так низко, что, наверное, касалась лицом земли. Приняв его молчание за недовольство, она испугалась. Её трясло.

— Не скажу, — ответил Саске и двинулся прочь, оставив павшую к ногам женщину позади.

Идя по улице быстрым шагом, Саске изучал каждый дом, каждый сарай, каждый булыжник, изо всех сил стараясь вспомнить. Куда их занесло? Мысли устроили гонку. Было что-то смутно знакомое, связанное с этим местом, но что именно, он не понимал. Свернув с дороги, Саске сел под деревом, чтобы привести мысли в порядок.

Предупредить жителей? Он не помнил, что последовало за разговором с Кабуто, но судя по реакции людей на рынке, догадаться нетрудно. Хуже всего то, что он не помнил, что это было за предупреждение. Очевидно, что ниндзя Звука, которые пришли вместе с ним, украли у жителей — если не хуже. Саске зарычал от злости: в его прошлом столько всего, что он хотел бы стереть или изменить.

Сон, который приснился ему пару дней назад, несомненно был воспоминанием. Осталось вспомнить, что говорил Кабуто. Что-то о сторожевых заставах. В Ото сторожевые заставы были везде, — вспомнил Саске. Ими становились деревни, которые угрозами или торгом попали в лапы Орочимару. Их задачей было поставлять в Ото провизию и припасы. Съестное, оружие, лекарства…

Его обуревали мрачные мысли. Саске прислушался к ощущениям, внимательно изучая огоньки чужой чакры на расстоянии. Люди проходили мимо, не обращая на него внимания, однако неподалёку неподвижно застыли трое. Из них двое вели себя подозрительно: первый застыл на углу улицы, второй — на крыше. Третий беспечно стоял около указателя.

Стараясь двигаться естественно, Саске поднялся и пошёл по дороге. Когда огоньки чакры на крыше и за углом двинулись в его сторону, он убедился, что за ним следят. Саске резко свернул за угол и сорвался на бег, желая как можно скорее добраться до гостиницы. Им троим нужно хватать делегата и уносить ноги. Желательно больше не ввязываться в драки.

Пошёл дождь. Замечательно, — мелькнула едкая мысль, когда его преследователи ускорились, осознав, что их цель сбегает. Он не хотел драться, но приводить их в гостиницу нельзя. Нужно сбросить их с хвоста. Но как? На улице в такой ранний час в толпе не затеряешься. Дождь тоже не сыграл на руку: многие захотят переждать непогоду.

Он бы дал им отпор, — Саске почти усмехнулся ядовито. Вполне вероятное развитие событий, но едва ли желательное. Вряд ли из той шайки кто-то знал, что именно сотворил сосуд Орочимару, чтобы стать непригодным. Но они, скорее всего, заметят, что он слепой. Хотя на рынке никто не сказал ни слова — не заметить они не могли. Притвориться, что он явился в деревню по делам, было правильным решением, но едва ли ниндзя Звука купятся. Оставалось только спрятаться.

Саске расширил поле зрения, лихорадочно ища укрытие. Заметив деревянную табличку с вырезанными иероглифами, он сбавил шаг, открыл дверь и вошёл в трактир. Помещение было маленьким, в обстановке — ни намёка на изыск. Помимо трактирщика, здесь были заночевавшие за столами пьяницы. Трактирщик поднял взгляд. Не выпуская из виду преследователей, Саске осторожно приблизился к прилавку и сел на высокий стул.

— А, Саске-сан, — приглушённым голосом произнёс трактирщик, хотя посетители подавали мало признаков жизни и вряд ли бы услышали. — Давно вас тут не видел.

Саске чуть не вздрогнул, когда к нему обратились, но сдержался и ровно кивнул в ответ. Он повернулся к трактирщику и постарался направить взгляд так, чтобы смотреть тому прямо в глаза. Но не знал, вышло ли. Многие ли в этой деревне — глаза и уши Орочимару? Насколько важна эта застава?

— Что привело вас в Нусон? — будничным тоном поинтересовался трактирщик, натирая стакан. — Орочимару давно нами не интересовался.

В который раз за утро по позвоночнику пробежал холодок. Нусон поставлял в Звук рис. Это место не просто имело невероятное значение для Ото, — вспомнил Саске. Здесь было засилье шпионов и самое большое средоточие ниндзя за пределами Деревни Звука. Нехорошо.

— Вам налить?

Словами не описать, как это ужасно, — ничего не помнить. Саске не только осознал, что команде грозит опасность. Он осознал это с большим опозданием. Они в львином логове. Один неверный шаг — и через пару дней на них пойдёт весь Звук. Саске оставалось сохранять невозмутимый вид, пока снаружи не будет безопасно. Два преследователя блуждали в поисках цели, но к трактиру не подходили.

— Да, — ответил он на предложение. — Просто воды. Сегодня нужна ясная голова.

Трактирщик посмотрел на него озадаченно, но просьбу выполнил. Саске отпил из стакана, сперва незаметно понюхав. Во время обучения у Орочимару он никому не доверял.

Саске поставил стакан и сделал вид, что изучает его содержимое, чтобы не смотреть в глаза трактирщику.

— В этот раз я по личному делу. Орочимару не знает, что я здесь. И лучше, чтобы не знал.

У Саске было личное время, которое ему позволялось проводить, как заблагорассудится. Иногда он пропадал целыми днями. Никто не оспаривал его действий, потому что рангом выше него были немногие. Тех, кто смел открыть рот, Саске быстро ставил на место и затыкал. Угрозы в голосе хватило, чтобы трактирщик прекратил расспросы.

— Если вам нужна помощь, положитесь на моих ребят, — ответил трактирщик и почти шёпотом добавил: — Люди уже давно хотят, чтобы Орочимару оставил деревню в покое, поэтому если вам нужна помощь… Можете на нас рассчитывать.

Саске было плевать на то, готовили ли жители восстание против Орочимару, но он не мог допустить, чтобы пополз слух о его возвращении. Ему совсем не нужно, чтобы имя Саске Учихи всплыло в кругах повстанцев. Свергнув однажды Орочимару, Саске намеревался освободить всех от его гнёта. Он бы спас целые народы и прославил бы своё имя как освободитель. Теперь всё обернулось так: к своему стыду Саске вынужден встать на защиту Орочимару.

— На что ты намекаешь? Что я пойду против Орочимару? — убийственным тоном произнёс он.

— Нет, нет, нет, — залепетал трактирщик. — Я и не…

Саске поднялся и вновь попытался своим невидящим взглядом встретить взгляд съёжившегося трактирщика. Преследователи покинули двор — сейчас самое время уйти.

— Ещё хоть раз услышу, что шепчешься за спиной Орочимару, останешься без языка.

Окончив разговор, Саске развернулся, прошёл мимо храпящих пьяниц и захлопнул за собой дверь. Снаружи он хорошенько изучил ближайшие источники чакры и заторопился в гостиницу.

***

Сакура просыпалась, когда дверь вдруг распахнулась и с грохотом ударилась о стену. С кунаем в руках Сакура резко села и направила остриё на незваного гостя. В дверном проёме стоял до нитки промокший, решительно настроенный Саске. Уронив руку, сжимавшую кунай, Сакура удивлённо посмотрела на него. Игнорируя её выпад и изумлённый взгляд, Саске прошёл в комнату и остановился рядом со спящим Наруто. Затем с безошибочным нетерпением несильно пнул того в рёбра.

— Подъём, добе!

Не задерживаясь надолго, чтобы узнать, проснулся ли Наруто, но услышав его вскрик, Саске подошёл к кровати. Он ухватился за край матраса и дёрнул вверх, сбросив Токугаву Манзо на пол вместе с одеялом и подушкой. Тот с глухим стуком ударился о пол и вскрикнул. Он лежал, распластанный на полу, пытаясь понять, что произошло.

— Сакура, надо уходить, — Саске прошёл к своему спальному месту и быстро скатал матрас.

— Какого чёрта, теме?! — закричал Наруто, потирая рёбра. — В каком смысле надо уходить?!

— В прямом. Собирайся, — со злостью сказал Саске и повернулся к Токугаве, успевшему открыть рот. — Никаких жалоб. Если хочешь увидеть семью, ты молча соберёшь манатки.

Сакура выдержала сцену в изумлённой тишине. Никто в комнате и пальцем не пошевелил. Наруто и Токугава смотрели на Саске, как на сумасшедшего. Он, собрав постель, укладывал вещи в рюкзак. Рядом с ним стоял пакет с продуктами. Саске выходил за покупками, — догадалась она. Что произошло?

— Саске?.. — ей пришлось прерваться, чтобы поймать упаковку со съестным, которую он ей бросил. — Саске, что?.. Что случилось?

Приостановившись на секунду, Саске закрыл глаза, глубоко вдохнул. Выдохнул. И заговорил спокойно, хотя в голосе сквозило волнение. Таким обеспокоенным Сакура видела его впервые.

— Мы в самом сердце главной заставы Ото, — сказал Саске едва слышно — так, что никто бы не разобрал ни слова, если бы не мёртвая тишина. — Нас уже ищут.