Он засиживается в любимом китайском кафе до самой полуночи, прощается с последним уходящим другом либо кивком, либо просто словами, а после достаёт из кармана джинсов белую зажигалку и пачку каких-то дешёвых, но вовсе не потому ядовитых, сигарет. Он курит две штуки, иногда три, смахивает остатки вредной привычки в пепельницу, что-то читает, постоянно отвлекаясь и вряд ли сильно интересуясь чтением в принципе. Такие, как Бэкхён, не тратят время на толстые энциклопедии, игнорируют скорое приближение зимней сессии и на выходных устраивают вечеринки с абсентом и виски. Бэкхён грязный, душа у него пугающе чёрная без единого просвета насквозь пронизанная ножами. Бэкхён отвратительный, он шутит пошлые шутки и матерится похлеще всего университета. Бэкхён упрямый, обожает спорить до вздувшейся вены на виске, повышает голос на преподавателей и уже на каждую девушку группы поспорил со своими друзьями. В нём собраны все существующие отрицательные качества человека, он полон ненависти, источает презрение, как обычный одеколон, и порой распыляет в глаза высокомерие вместо перцового баллончика.

Но самое ужасное, что Чонин не может перестать влюбляться с каждым днём всё сильнее.

Когда это началось, совершенно непонятно. Бэкхён никогда не строил из себя паиньку, с первого курса отвоевал себе место поближе к старосте и с тех пор никому не позволял подняться выше. Чонин — полная противоположность. Он старается держаться где-то за спинами, никогда добровольно не отвечает на вопросы, лишь изредка старается, но постоянно неправильно, за что не прекращает себя корить. Лекция — ошибка, доклад — минимальное количество баллов, экзамен — слабая четвёрка.

Бён носит исключительно чёрное, но всё равно блистает. Его знания обширны, аргументы хороши, речи сладки, так что никто не обращает внимание на кожаную куртку, кольцо с массивным черепом и серебряные шипы на ботинках. Бэкхён прекрасен в своей чудовищности.

Чонин плотнее кутается в мягкую бежевую кофту, прячась от пронизывающего ветра, дующего из открытого окна, расстроенно шмыгает носом и нехотя отводит взгляд в сторону. Тьма Бэкхёна слишком яркая, Чонин боится ослепнуть.

Бэкхён заканчивает курить, вот только покидать опустевшее кафе, очевидно, не собирается, закидывает ногу на другую, задумчиво стучит пальцами по столу и продолжает читать. Название произведения Чонину не удалось узнать, сколько бы он не преследовал одногруппника в надежде выяснить чужое расписание. Ким любит, потому невероятно сильно беспокоится, подкладывает Бэкхёну в рюкзак сигареты, новые ручки и мятные конфеты. Когда Бэкхён с усмешкой рассказывает другу о наличии ангела-хранителя, Чонину кажется, что он определённо сошёл с ума.

Влюблённость постоянно причиняет боль. Бэкхён совсем близко, сидит впереди Кима, спорит со старостой о политике Китая и невероятно эстетично цокает языком. Он перенял эту фишку недавно, едва привык к возможности не только закатывать глаза, а Чонин уже влюбился. Влюблён уже третий год и практически не жалеет.

— Нам на завтра такой ужас задали, — тяжело выдыхает староста, зарывается ладонью в крашенные в рыжий волосы и с надеждой поглядывает на своего друга.

Бэкхён ожидаемо фыркает.

— Я ещё не садился.

Чонин счастлив понимать, что правда известна лишь ему одному. Вчера Бён до самого утра сидел над рефератом для особо строгого профессора, но это знает лишь Чонин. Знает и многое другое, что Бэкхён хранит ото всех тайне. Что с трудом заставляет себя поесть и в порыве яростного гнева кричит ужасные слова матери, что постоянно смотрится в зеркало и старается успокоиться. Что носит на запястье чёрную резинку для волос не украшением, а антистрессом.

Бэкхён себя очень любит. Чонин уверен, что любит его сильнее, но продолжает хранить гробовое молчание незнакомого и сопереживающего одногруппника.

В пустом китайском кафе на окраине города они похожи не на Инь и Янь, больше смахивают на противоположности рая и ада. Чёрная краска на кипенно-белом листе бумаги — чужеродна. Бэкхён стирает оставшиеся после сигареты пепельные веснушки, Чонин обнимает себя руками и честно старается раствориться в воздухе. Его исчезновение будет пахнуть ванилью и корицей, которые Бэкхён искренне ненавидит.

Двадцать девятого февраля одна-единственная бабочка в животе Кима оживает.

У Бёна прекрасные глаза, особенно когда он смотрит прямо на Чонина, а не сквозь него.

Бэкхён светится кромешной темнотой, Чонин укутывается ярким светом.