Если бы Лань Чжаня спросили его собственное имя, он бы не сказал. Слишком сильно потрясение, которое он испытал, открыв глаза на твёрдом и деревянном полу, где пахло резким железом крови, а жучки проели дыры в древесину. В слабом, до омерзения, слабом теле мягко струилась давно забытая светлая ци. Её было едва ли больше, чем у обычного человека, но она и правда согревала хрупкие кости.

      Тело было чужим и довольно мелким, если судить даже его размытые воспоминания во время битвы в Безночном Городе. Тогда он слышал только мерзкие голоса тьмы и её приспешников. В памяти даже не сохранилась его собственная смерть. Было больно, вот что помнит Лань Чжань.

— Очнулся-таки! — пол под ногами девушки, которой голос и принадлежал, заскрипел в страшных мучениях. Освежающий и даже горьковатый аромат лечебных трав был очень хорошо знаком Лань Чжаню.

— Вэнь Цин… — собственный голос звучал хрипло, но между тем звонко, словно много ручейков водопада играли по только им известным нотам. Восхищенный вздох девы последовал за визгом подростка, который радостно навалился на слабое и хрупкое тело, в котором оказался Ванцзи, и ударившись коленями о дерево.

— Гэгэ, не смей больше умирать, — произнёс Вэнь Юань, счастливо обнимая вернувшегося родственника. Теперь их маленькая, но полная семья может покинуть богом забытую деревню Мо и больше не возвращаться в неё. Они слишком долго ждали этого и высматривали все возможные трактаты о возвращении души в тело.

***

      Слушать крики Госпожи Мо уже надоело даже главе Лань. И Вэй Ин его понимал. Они всё-таки прибыли, чтоб разобраться с нечистью, а не выслушивать жалобы на каждого жителя деревни, которая между прочим выглядела не слишком презентабельно. Дома покосившиеся, дети не уважают старших, а только ругаются словами, за которые бы самому Вэй Усяню никогда бы не хватило духу сказать. Единственное жильё, что выглядело очень аккуратно, стояло на самой окраине. И когда женщина вновь начала кричать на всю улицу, по пыльной дороге зашагал строптивый осёл, на котором сидела знакомая девушка в тёмных тканях. Рядом с животным шли три мужские фигуры: мертвец, юноша лет пятнадцати с мечом на поясе и парень, что уж слишком выделялся среди Вэней. Но именно в этот день беглецы улыбаются и тихо переговариваются с новым лицом.

— Господа заклинатели, не стоит беспокоить свой взор этими убожествами. Они как раз собираются уезжать из нашей мирной деревушки, — начинает причитать уж очень громко Госпожа Мо, замечая, как Глава Лань настороженно вглядывается в подходящих людей. Вэни, узнав, как именно погиб Ванцзи, затаили глубокую обиду на клан. Это было известно всем. — Вы не поверите! Все наши беды начались с этих троих, пришли, завели с моим любимым племянником дружбу и вбили глупости, о которых даже думать стыдно!

      Осёл капризно остановился на дороге и закричал, пытаясь лягнуть детей, что кинули в человека, который так и остался неизвестным, камень. Его острый кончик ударился прямиком в плечо черноволосого парня, но его брови только нахмурились. Человек даже взглядом не удостоил малолетнего обидчика.

— Мо Сюаньюй! Бесполезная ты скотина, опять с этими чумными вяжешься, — закричала не своим голосом женщина и уверенно зашагала в сторону этого несчастного. Вэй Ин даже пожалел беднягу. С такой тётей и не в такие страшилки поверишь. Лань Сичэнь только устало прикрыл глаза, они ведь так и не узнали ничего ценного. Но потом оба человека из Гусу повернули головы на звук хлёсткого удара. Голова Мо Сюаньюя безвольной куклой повернулась на них, а серые глаза расширились. Белая щека начала стремительно краснеть, пока А-Нин прятал юношу за своей спиной. Но нападать не спешил из-за чего-то, хотя каждому известно, что Призрачный Генерал не терпел жестокости.

      Вэнь Цин изящной кошкой спрыгнула с ослика и вытащила меч из ножен подростка, что трусливо спрятался за своим дядей и Мо Сюаньюем. Мальчика явно любили. Цзинь Лин тоже позволял себе иногда прятаться за спиной отца. Холодная сталь знакомо блеснула в лучах солнца. Это лезвие Вэй Ин помнил даже лучше, чем собственное оружие. Лань Чжань с мечом был прекрасен и грациозен, двигался с такой скоростью, что даже быстрые ветра и волны не могли догнать его танец, в котором он сам кружился подобно жёлтым листьям. И видеть что-то дорогое в чужих руках было отвратительно. Вэни вновь соврали и про меч и про планы на свою жизнь. Теперь-то в жестах и мимике Мо Сюаньюя угадывались черты давно мёртвого возлюбленного. Но эта дрожь тела опровергала все догадки. Второй Лань никогда не боялся. Даже перед своей смертью оттолкнул приёмыша Цзянов от острого лезвия, что было готово поразить неудачливого заклинателя.

— Убирайтесь! И скотину эту заберите. Хотя я уверена, что это и есть Старейшина Илин! Вас сожгут вместе с ним, — кричала напуганная женщина, пока по белой шее текли капельки крови от холодного оружия. Госпожу Мо впервые испугали до такой степени, что она готова была молча проглотить претензии, но глаза племянника и его кулаки, что зло сжимают края тёмных одежд, выбивали все отвратительные слова из её рта. Ещё секунда и вместо красивой головы бил бы фонтан алой крови, но Лань Сичэнь и Вэй Ин решили вмешаться, чтоб сохранить жизнь глупой женщины. А та не собиралась останавливаться, начиная уже стыдить Вэнь Сычжуя за трусость и кровь, что текла в его жилах.

      И пока Глава Лань успокаивал нервную женщину, Усянь наблюдал за парнем со счастливой улыбкой. Это не прошло мимо Вэней, что закатили глаза и продолжили свой путь из поселения. Плотная ткань одежд была знакома бывшему адепту Юнмэн Цзяна издалека своими узорами на кромке рукавов. Кто б сомневался, что его брат не поможет любви всей своей жизни. Да и шицзе… она ведь так дорожила Вэнь Цин, Вэнь Нином, Вэнь Юанем и Лань Чжанем. Она с нетерпением ждала, когда война прекратится и остатки этой семьи поселятся на Пристани Лотоса, а для маленького А-Лина появится друг. Жаль этому не суждено было случиться.

      Вэй Усянь за своими мыслями не заметил, как фигуры начали отдаляться, а их голосов и вовсе не стало слышно. Только крики осла, на котором гордо сидела Вэнь Цин, пугали детвору. Та, кажется, уже знала о скверном характере животного, поэтому перед мордой осла болталось яблоко на верёвке.

— Околдовали эти Вэньские псы моего племянника. Я уверена, в его теле проклятая душа того, — женщина сплюнула, пока Лань Сичэнь, не изменяя своей доброжелательной улыбки, слушал её ругань, — который мёртвых за несколько нот вызывал.

      Ничего полезного от Госпожи Мо они так и не вытянули. На следующий же день всё семейство было убито во сне, а Вэй Усянь решил отдохнуть от общества людей и взять своего племянника, Цзян Ваньиня и Лань Цзиньи на Ночную Охоту. Для молодёжи это полезно, а от брата можно выяснить много всего полезного.

***

      Лес горы Дафан остаётся безмолвным. Даже Яблочко наконец-то утихомирился в своём бесконечном желании съесть всё, что попадало в его поле зрения. Тишину нарушал только тихий разговор заклинателей, в котором А-Юань не принимал участия. Он может и хотел, но мужчины обговаривали возможную свадьбу тёти, о которой она так долго мечтала. В душе подростка впервые воцарило спокойствие: его семья вновь вместе, тётя Вэнь Цин скоро станет женой Главы клана Цзян, дядя покажет ему приёмы для правильной драки в рукопашную, а гэгэ научит играть на музыкальном инструменте. И даже если смотреть на взрослых было стыдно (взял и спрятался, испугавшись этой сумасшедшей женщины), ведь глаза неизменно находили алый след ладони на щеке Мо Сюаньюя.

— А-Чжань, помнишь, что здесь за богиня живёт? — грустно и неожиданно спросила дева Вэнь, разглядывая могучие стволы деревьев. Тёмный заклинатель отрешённо кивнул, отводя взгляд в сторону. Легенда об этой богине была у него в детстве наслуху. Матушка всегда пела её под неспешную игру на гуцине. Но не только поэтому во рту появился горький вкус разочарования, внутри тела сразу загорелся знакомый холод, который пришлось сразу тушить слабым ядром.

      Ответить на вопрос было не суждено. Землю слабо встряхнуло, от чего осёл беспокойно запрыгал, и падающую Вэнь Цин пришлось ловить всем троим. Чёрная ткань ханьфу взметнулась к небесам, когда целительница поднялась в воздухе, а потом приземлилась на шесть рук, крепко хватаясь за холодную шею брата. Земля продолжала дрожать, из-за чего глупое животное громко закричало и начало убегать в сторону тёмного леса. Поймать его было некому, поэтому все четверо только смотрели в сторону пропажи.

— А-Юань, проверь, что там. Если что, то можешь сразиться, — произнесла дева Вэнь, продолжая сидеть на руках брата и Лань Чжаня, пока те ещё не поставили её на землю. Подросток серьёзно кивнул, но в голубых глазах замерцали азартные звёзды счастья. Меч призывно зазвенел в белых ножнах, что так чужеродно мерцали своей чистотой на фоне тёмной одежды. Совсем скоро взрослые остались одни на поляне, поэтому Лань Чжань начал стягивать с себя верхние одежда и вытаскивать из них длинные нитки, проверяя их натяжение. Вэнь Нин старался помогать, но непослушные пальцы только портили ювелирную работу, поэтому делать самодельные струны пришлось целительнице и Ванцзи.

      Закончили они вовремя, ведь сигнальные огни раздались вместе с первыми нотами. Нитки звучали слишком глухо, от чего пришлось подступать с каждым шагом только ближе. И в один прекрасный момент пришлось показаться из тени, чтоб неуверенная музыка достигала статуи, повелевая ей остановить все атаки. Вглядываться в собравшихся не было возможность — всё внимание Старейшины Илин было обращено на кровавые нитки и их натяжение, которое регулировали брат и сестра Вэнь. Пальцам с непривычки было больно, а в теле, что было не рассчитано на такое варварство, боролась тёмная ци со светлой. Статуя, которую окружил чернильный туман, взревела и закрутилась, вследствие чего глухая музыка стала только сильнее.

— Всем спрятаться! — крикнул мужчина, чувствуя знакомый вкус металла на языке. Где-то мелькнули белые и жёлтые одежды с узорами. А-Юань оказался рядом достаточно скоро, чтоб последний аккорд разрушил статую и не убил никого из присутствующих. Камни полетели на землю, поднимая пыль и грязь, а нитки, не выдержав удара пальцами, лопнули. Их края больно ударили по лицу Мо Сюаньюя, который пытался вытереть кровь с уголков губ, но только сильнее размазывал её по ладоням и лицу.

— Айя Цин! — закричал мальчишка в золотых одеждах, что сжимал в своих руках лук. Довольно дорогой, если судить по тому, как блестит на лунном свете позолота на иероглифах. Карие глаза смотрели на семью Вэней с восхищением, пока они сами низко поклонились. Даже на Мо Сюаньюя, который был известен в своём ордене чудаком, сын главы ордена — Вэнь Цин успела сообщить эту информацию при поклоне — глядел с радостью. — Что вы тут делаете? Отец с матушкой говорили, что вы нескоро вернётесь к старшему дяде. Господин Мо, я и не знал, что Вы так потрясающе играете. А что это была за мелодия? Младший дядя мне её не показывал.

      Любопытного мальчонку и его вопросы остановил прибывшим первым заклинатель в фиолетовых одеждах. Цзян Ваньнин совсем не изменился. Лань Ванцзи сложно судить, он плохо помнит последний год своей жизни, но именно так он себе и представлял возлюбленного их дорогой А-Цин. Бледные щёки девы сразу покрылись невинным румянцем, когда грозный мужчина подошёл к своему племяннику и хмуро оглядел всех пятерых. Даже спрятавшегося за Вэнь Нином А-Юаня заметил и закатил глаза. Зато взгляд Саньду Шэншоу сразу нашёл измазанного в крови Мо Сюаньюя без верхних одежд, который холодно и придирчиво осматривал испорченную ткань, скрывшись немного в тени. Наступила неуверенная тишина, пока серые глаза Лань Чжаня не поднялись на Главу Цзян, а на его лице не появилась еле заметная улыбка.

— Продолжим обговаривать свадьбу девы Вэнь? — наконец-то подал голос Лань Чжань, пока остальные ученики высовывались из кустов и не сильно обращали на них внимание. Тёмные глаза главы Цзян улыбнулись, хотя лицо осталось раздражённым, а Вэнь Цин поражённо задохнулась от смущения. А-Нин же мягко подтолкнул сестру к мужчине, на что тот мягко поймал девушку за руку, чтоб целительница не сбежала от стыда и злости на младших компаньонов, и заключил в короткие объятия.

— С удовольствием. И с возвращением, Лань Чжань, — тихо шепнул Цзян Ваньинь, поклонившись старому другу. Наконец-то всё наладиться. Именно так подумали оба заклинателя. А-Юань счастливо обнял своего дядю и гэгэ со спины, пока Вэнь Цин ругалась, но прижималась к груди своего любимого. Для всех остальных это выглядело так, будто жестокий Саньду Шэншоу сошёл с ума, раз кланяется и берёт в жёны какую-то простолюдинку.

      Именно такую сцену застали Цзинь Цзысюань и Вэй Усянь, которые тоже спешили на помощь ученикам. Благо все были здоровы и даже не ранены, только шок читался на лицах адептов Гусу, которые впервые увидели Тёмного заклинателя такой силы, о чём и поспешили рассказать учителю Вэю. Но даже после успокаивающих слов для детей подойти к группке людей в чёрных тканях они не успели. Цзинь Лин, сбежав от милующихся взрослых и задумчиво сжимая нитки, пропитанные чужой кровью, серьёзно посмотрел на отца и сказал:

— Это ведь не дядя Мо?

***

      Пристань лотоса восстанавливалась медленно, но из воды уже проклюнулись нежные бутоны, что танцевали на водной глади и радовали глаз своей непорочной чистотой. Люди бегали по мосткам с корзинами продуктов, что-то кричали и жили своей жизнью. Мягкий ветер трепал длинные волосы без привычной ленты на лбу, её до сих пор не хватало. Но такова цена за собственные ошибки. И Лань Чжань понимал, что нарушил все возможные правила, чтоб облачиться в тёмные одежды, уйти из родного клана и защитить невинных людей. Мысли в голове Тёмного заклинателя бились о стены правил, стирая написанное всё быстрее и быстрее. Янтарные глаза задумчиво обводили маленькие бутоны, которым только предстоит вырасти в шикарные соцветия. И тогда Пристань Лотоса вновь укутается, словно в одеяло, приятным ароматом водных цветов.

      За спиной послышался скрип дощечек, из которых и были изготовлены узкие тропинки над прудами. Волосы послушно последовали за своим хозяином, когда тот повернул голову на подходящего мужчину в фиолетовых одеяниях. Русые пряди заскользили по плечам и спине, как ручейки водопада в Гусу Лань. Алая лента сверкала своим цветом и живой энергией, сменив отрешённый белый. Ленту с облаками сожгли старейшины перед тем, как изгнали его с позором из ордена. Перед глазами до сих пор стояло злое лицо дяди и его презрение, даже брат — любимый старший брат — смотрел с разочарованием, и только Вэй Ин пытался его образумить. Жаль, что тонкое запястье Ванцзи не потеряло своей силы и смогло избавиться от горячей руки.

— Приветствую Главу клана Цзян, — поклонился янтароглазый и вновь обратил внимание на водную гладь. Вода выглядела такой холодной, что по коже прошлись мурашки, а пальцы на руках свело болью. Лань Чжаню очень нравилась территория Юнмэн Цзян, поэтому отдать Вэнь Цин в жёны своему другу казалось заманчивой идеей. Особенно если те и так друг друга любят. Перед собственной смертью хотелось бы устроить всех Вэней в хорошие места: Вэнь Цин — выдать замуж, А-Юаня — на воспитание в какой-нибудь клан, Вэнь Нину и остальным жителям горы Луаньцзан — подарить спокойствие и долгожданный мир.

Молодой глава ордена шумно вздохнул и подошёл ближе, смотря на цветы вместе с дорогим другом. Как бы не было больно признавать, но Лань Чжань — высокомерный придурок, что больше одного слова не говорит, стал близким человеком для семьи Цзян. Даже если он защищал Вэней, он не терял своего достоинства и судил всех, не смотря на заслуги и кровь. Под его музыку засыпали мирным и не очень сном твари, не достойные жизни, и просыпались те, кого оплакивали долго и заливисто, как соловьи, люди. Глава клана Цзинь смотрел с хитрецой и потирал свои руки, пока его собственный сын проводил время с любимой женой и первенцем.

Цзян Чэн на всю жизнь запомнит подслушанный разговор сестры и Ванцзи. То, как тот просил дорогого для Ваньиня человека быть осторожной и думать о себе и семье, вызывал слёзы и по сей день. Этот заклинатель, что нарушил все жизненные устои своего клана, беспокоится о чужих людях. Это заслуживает восхищения. Взгляд аметистовых глаз всё равно падает на чёрное ханьфу, что скрывает худое тело от тёплых ветров Юнмэна.

— О чём ты хотел со мной поговорить, Ванцзи? — прерывает гнетущее молчание Цзян Чэн, осматриваясь по сторонам: сегодня обещала сестра прибыть вместе с А-Лином и Цзинь Цзысюанем. Девушке очень редко удаётся застать брата Сичэня даже на горе Луаньцзан, где тот по идее должен проводить большую часть времени. Задержать Лань Чжаня уж очень хотелось, в какой-то момент он стал считаться такой же частью семьи как Вэй Усянь, который теперь припеваючи живёт на родине Тёмного заклинателя.

— О свадьбе. Я хочу, чтоб ты взял в жёны А-Цин, — послышался ответ через время, которое неумолимо текло, как вода в прудах. Ветер мягко колыхнул тёмные пряди заклинателей, тревожа мнимое спокойствие на душе Цзян Чэн, которое только-только начало приходить на место скорби от потери родителей. Это предложение было смелым. Но при этом желанным, ведь целительница из Цишань Вэнь давно покорила сердце юноши. А если помолвкой решил заняться сам Ванци, то всё серьёзно. — Вэнь Нин бы и сам попросил, но мы не можем оставлять гору без присмотра. Если главу беспокоит приданое, то это пустое.

— Хорошо. Я согласен. Надеюсь, и дева Вэнь не будет против, — слишком быстро согласился Ваньинь, не дослушав тихие слова о приданом. Ему не нужны все эти дары, он и сам построит орден, в котором будет безопасно не только для целительницы, но и для её близких родственников. И измученная улыбка Лань Ванцзи только придаёт уверенности.

***

— А-Лин, ты сам прекрасно знаешь, что Мо Сюаньюй очень своеобразный в своём мышлении. Нельзя говорить, что это не он. Наверное, опять головой ударился, — проговорил глава Цзинь и похлопал сына по плечу. А ведь совсем недавно он был ребёнком, которого держала его любимая жена на руках. Время и правда слишком быстро летит: война закончилась и началось свержение того, кто помогал их семье из кустов, листья меняли свой окрас, а лотосы несметное количество раз отцветали в пруду в резиденции клана Цзинь.

      Цзысюань не был уверен, помнит ли маленький сын незнакомца в чёрных одеждах. Но даже если нет, то и не надо. Лань Чжань ведь и сам видел Цзинь Лина от силы три раза, поэтому вряд ли мог бы распознать сквозь года во взрослом парне того круглощёкого малыша, что хватался за рукава Яньли и тянул, чтоб посмотреть на странного человека, стоящего в окружении мрачных фигур в чёрных тканях. Но переглядки с Вэй Усянем и его рассказ в таверне об удивительных гостях в деревне Мо только подтверждали догадки, что брата главы клана Цзинь больше нет. Они не были близки, но как на это отреагирует младший брат, успевший сдружиться с чокнутым на всю голову А-Юем, было решительно непонятно.

— Отец, но это точно не дядя Мо! — капризно заявил парень и тряхнул своими волосами в знак протеста. Он ненавидел ошибаться. К тому же, Вэнь Сычжуй как-то обронил, что айя Цин выйдет замуж только, если воскреснет Старейшина Илин. Тогда десятилетний Цзинь Лин только рассмеялся и пошёл рассказывать это маме, которая почему-то не улыбнулась, а только пожурила.

«А-Лин, этот человек помогал нашей семье. Не слушай злые языки, когда-нибудь этот заклинатель вернётся к жизни. Он многое умеет. А-Сянь, ты же помнишь дядю Вэя из Гусу Лань, он тоже ждёт Старейшину Илин, » — позже дядя Цзян подтвердил слова доброй Яньли и показал сломанный гуцинь — единственное, как он сказал, что удалось спасти из пламени, в которое была поймана гора.

      Чёрные одежды мелькнули рядом, и в следующий миг лицо друга оказалось очень близко. Тот уже потерял весь страх, который нагнал для вида. Цзинь Лин никогда не мог понять, зачем Вэнь Сычжуй, обладая сильным оружием и способностями, продолжает прятаться за спинами своих родственников.

— Приветствую Главу клана Цзинь, учителя Вэя и молодого господина Цзинь, — вежливо поклонился каждому подросток и погладил рукоять меча, радостно сверкая глазами. Таким радостным отпрыска Вэней видели немногие, если не считать дядю и тётю. И при этом всём на лице читалась задумчивость присущая Вэнь Цин в худшие времена. — Учитель Вэй, правда ли Небесная Дева исполняет желания? Айя Цин рассказывала, что гэгэ просил у неё исполнение желания.

— Разве можно называть её помощь исполнением желаний? Это называется сделка, в которой обе стороны выполняют свои обещания любыми доступными способами, — без особого желания пояснил член клана Лань, вспоминая, что уже слышал эту легенду от Лань Ванцзи, когда им обоим стало скучно в пещере Черепахи-Губительницы. Точне, только Вэй Ину, который потом и прицепился клещем к холодному Нефриту, заставляя того говорить и не засыпать беспокойным сном. Ребятёнок же нахмурился совсем как его тётя и Лань Чжань в одном лице. Поэтому, нарушив ещё парочку правил клана, в котором Вэй Усянь сам себя и запер, заклинатель схватил тонкую руку Вэнь Сычжуя и оттянул подальше от толпы. Действовать приходилось быстро, чтоб Призрачный Генерал не заметил пропажу своего племянника.

— Будь паинькой, А-Юань, — шепчет заклинатель и сжимает в руке тёмную ткань, лишний раз убеждаясь в том, что ткали её в родном клане. Младший Вэнь только сжимает рукоять меча и серьёзно смотрит на мужчину, у которого на лбу сверкает белая лента. Фривольности в этом адепте было не занимать, как и злой опасности. — В теле Мо Сюаньюя душа Старейшины Илин? Я его не трону, обещаю, но мне надо знать.

      В ответ последовал обречённый кивок, и синие, почти аметистовые, глаза смотрели с тоской на родственников. Те что-то обсуждали, наверное, свадьбу и дальнейшую судьбу подростка.

— Не забирайте гэгэ, он хотел нас защитить, — последнее, что сказал подросток и поспешил обратно к другу. Всё-таки они давно не виделись.

 Редактировать часть