— Слышали анекдот про парты? — Макарчик опрокидывает в себя шот текилы. Обычно это прерогатива Позова, но тот слишком занят разговором с кем-то из коллег Ильи.

Арсений протестующе размахивает руками, когда Антон открывает рот. Вполне может быть, что тот просто хотел попросить передать минералочки, немного подвинуться на узком кожаном диванчике или сказать очередной тост, но Арсений слишком хорошо знает Антона-мамкиного приколиста-Шастуна. Он про парты точно знает, и Арсений не удивится, если он сам этот кошмар и придумал. Поэтому сейчас — главная задача Антона по-сучьи раздраконить Макарчика на длинный рассказ, который будут слушать полтора человека, но всё же будут. Главная задача Арсения — остановить Антона и уберечь всех присутствующих.

— Слышали, Макар, — отвечает за всех Арсений, потягивая сок из огромного бокала. Илья сразу сникает, будто не забудет об этом предложении через пару миллисекунд. Антон, сидящий по правую руку от Попова, недовольно ёрзает и куксится лицом.

— Эй, Арси-Дарси, ты если трезвенница сегодня, то в чужой-то малинник не лезь.

Арсений подкатывает глаза. Какой же здесь хороший тамада, и конкурсы интересные. Не то чтобы Арсений занудничает, он веселиться умеет и на совершенно трезвую голову, но хочется чего-то более занимательного, чем Макарчиковы анекдоты категории Б.

— Он бы его всё равно на середине забыл, — Арсений тыкает Шастуна локтём под рёбра, а тот всё равно жмётся ближе, будто пытаясь к Арсению приклеиться. В принципе, как и всегда.

— Я бы подсказал!

— Ты — определённо.

Пока Антон хихикает Арсению в плечо, к диванчику дифелирует Катя. Она сегодня — на расслабленном — не переживает за мелкую Савину, оставив её у бабушки, и просто наслаждается высшим обществом. Хотя на этот счёт Арсений бы точно поспорил.

На свой день рождения Макарчик зовёт их месяца за три до события. Исключительно вдвоём, но Арсений всё равно надеется, что в глазах Ильи уже давно не выглядит как Антонов «плюс один». Арсений, как романтик в душе, всегда ведь хотел огромную компанию из фильмов, чтобы весело и с чувствами. И действительно получил, в качестве «плюс один» к любви.

Большинство людей, которые собрались в клубе, Арсений по итогу вообще не знает: кто-то с Макаровой работы, несколько друзей из универа и даже пара школьных приятелей, с которыми идёт здороваться теперь не только Илья, но и Антон. Они долго-долго болтают, вспоминая школьную жизнь, КВН, говорят о неподражаемом дуо в «не спать», и Арсений обещается, что узнает о нём у Шастуна чуть подробнее. В целом, Арсению тут прикольно. Все друзья у Макарчика разные настолько, что даже непонятно — каким образом он вообще со всеми ними уживается. Кто-то Арсению симпатизирует, поэтому он подходит и знакомится. Кто-то — слишком быдловатый, поэтому он только недовольно ябедничает на «хамло» Антону на ухо. А когда понимает, что Шастун не в состоянии сейчас разделить его негодование, конечно же, идёт базарить за жизнь с Серёжей.

— Поступило предложение провести ближайшие несколько минут на танцполе, — Катя игриво подмигивает в попытке выманить Арсения (на косметичку) за собой. И куда ты только тянешь свои ручки, Катя. За его спиною королева. Скорее даже, крысиный король, потому что Антон — особенно пьяный Антон — на такие предложения падок, как мыши на сыр, который бесплатный, как известно, только в мышеловках. Плата Антона — отдавленные ноги и ушибленные бока, потому что никто в клубе своих локтей не стесняется. Но он же не море, в конце концов, его не волнует.

— Ты же вытащишь Позова? — Антон встаёт с места так быстро, будто только и ждал этого предложения. — Не обещаю, но попробую не умереть со смеху.

***

Утром Антон умирает от похмелья. Заебись повеселился, ничего не скажешь. Сейчас хочется только повеситься или выпить три пачки анальгина, но ни на первое, ни на второе нет даже сил. Последнее, что Антон помнит отчётливо — их с Арсением недо-медляк под какую-то клубную лабуду. И ладно Антон пьяный, а этот-то куда? Шастуну хочется задать этот вопрос, но объективно не можется, потому что у Арсения — слишком довольный еблет. Антон честно не берёт во внимание, что «еблет» сейчас скорее у него: опухший и с двухдневной щетиной. У Арсения, почти как всегда, нормальное лицо: счастливое и, сука, свежее.

— Принцесса, хорошо ли вам спалось на горошине? — заводит свою шарманку Арсений.

— Как в раю.

Антон мучительно стонет в подушку. Шастун в целом по утрам — одна большая куча унылого настроения. Настолько унылого и противного, что с самого начала их с Арсением обитания под одной крышей оговаривалось правило НТШУ — не трогать Шастуна утром, — которое, в теории, работало всегда и без исключений первые двадцать минут после Антонова пробуждения. Но Арсений, как известно всем в узких кругах, вертит все правила на хую.

— Пора побороть деменцию, Шаст. Ты же помнишь про наши планы?

Антон, естественно, помнит. И Антон, естественно, не думал, что днюха Макарчика настолько ударит по нему головной болью. Арсений уходит на кухню, мягко прикрыв дверь в спальню и пообещав Антону лучший кофе в его жизни.

С появлением в квартире Арсения, Антон каждый день пьёт лучший кофе.

Вставать всё же надо, поэтому Антон, собрав волю в кулак, сбрасывает с себя одеяло. Он краем глаза замечает, что на тумбочке стоит бутилированная вода и лежат таблетки, а часы тикают уже двенадцать дня с хвостиком. Конечно, при условии, что выезжать им нужно было в девять. Антон с теплотой на душе думает, что кое-кто в этом доме его всё же любит.

Причина Арсеньевой вчерашней трезвенности заключалась далеко не в тяге к ЗОЖ, хотя Попов периодически и пытался вытащить шастуновскую прокуренную душонку на пробежки. Арсений, как истинный парень истинного автомобилиста, научился водить. Однако, считал, что практики в автошколе, к слову, не в той, где работал сам Антон, ему не хватило.

— Ты сам-то готов? — спрашивает Антон, когда наконец выползает из спальни. На столе — что-то мучительно ароматное и очень похожее на омлет, кофе и пресловутая вазочка с конфетами, своевременно пополняемая то Антоном, то Арсением.

— При параде.

— А-арс, мы по городу кататься едем, а не на неделю моды.

— Был я однажды на такой, когда моделингом занимался, — Арсений театрально прикладывает ладонь ко лбу. — Не напоминай.

Антон хихикает, потому что, ожидаемо, не может не. Становится интересно, где был он сам, пока Арсений шагал по подиуму походкой от бедра. Наверное, в очередной раз лежал на диване или сочинял стендап. И Антону за себя, если честно, вообще не стыдно. Они с Арсением разные, но их друг к другу тянет, будто магнитом, и если это происходит из-за того, что когда-то Антон косплеил Обломова, он этому нескончаемо рад.

— Тем более, хочется проверить твою профессиональность как инструктора. Спорим, что не продержишься без поцелуев, потому что за рулём твоей прекрасной тачки буду такой прекрасный я?

— На щелбан?

— На щелбан.

Антон действительно не лезет к Арсению с поцелуями. Но только потому, что бессовестно засыпает на пассажирском своего же форда. Арсений водит размеренно и плавно, а тихая музыка уж слишком убаюкивает. Антон просто моргает в один момент, слушая очередное арсеньевское мурлыкание о красном сигнале светофора. А глаза открывает, по ощущениям, через целую вечность.

— Охуеть, — Шастун пытается размять затёкшую шею, потому что поза у него была, мягко сказать, не предел фантазий.

— Доброе утро, — Арсений улыбается и постукивает большим пальцем по рулю.

Хочется спросить, почему Арсений его вообще не разбудил, если поехал только ради того, чтобы Антон все его косяки подметил и в голову вдолбил — как правильно. Шастун сокрушается, потому что уснуть на занятии — ужасающе. Даже если Арсений совсем не его ученик. Антону, конечно, не страшно — он Арсению доверяет, как себе, — но за самого Попова всё же чуть-чуть волнительно.

Ещё минуты две Антон пытается прийти в себя, смотря в одну точку и почти не моргая, потому что даже второе пробуждение за день — тяжело. А потом сокрушается во второй раз, потому что совершенно не понимает, где они, блять, вообще находятся. Думается, что если Антон повернёт голову, то сразу увидит стандартную табличку «добро пожаловать в Домодедово», потому что окрестности вокруг — точно не их город.

— Тох, у тебя такое лицо, будто мы на Луну высадились. Не волнуйся, это всего-лишь соседний населённый пункт.

Антон осматривается повторно, с радостью осознавая, что это не какое-то Хуево-Кукуево, а всего-лишь ПГТ. О нём, в общем-то, знают чуть больше, чем все. Странно только, что Арсений решил заехать именно сюда, игнорируя возможность покататься по городу. Шастун вопросительно на него смотрит, но Попов лишь жмёт плечами:

— Ты слишком сладко посапывал.

Антон лишь чувствует как внутри становится теплее, чем обычно. Он к Арсению привык уже, если честно. Но он к Арсению — чувствует. Много, ярко и красиво, превращаясь зачастую в ванильку из две тысячи шестнадцатого. И Арсения иногда хочется приложить к ранам души, словно кота, когда тот скажет любую глупость этого мира, красиво поведёт плечом или скинет в чат список покупок. Антон, наверное, в этой области совсем не эксперт, мало что знает и понимает, но разве это — не счастье?

Антон, наверное, в этой области совсем не эксперт, поэтому Арсения просто целует, пока машина задорно мигает аварийкой.

— Ты проиграл, получается.

— Святые бархотцы, ну ты и дурак.