В какой-то момент Эдвард действительно поверил, что ему станет легче. По крайней мере, все это, наконец, закончится.

К «Возмездию» приближалось голландское судно, выбранное им для обучения искусству пиратского обмана. И в самый разгар представления он должен был…

Эд наточил свой кинжал до такого состояния, что тот был способен рассечь даже витающую в воздухе мысль. И мысль эта была о том, что он никак не сможет избежать причинения Стиду боли… Даже если молниеносно нападет и ударит в самое сердце.

Все равно за те несколько мгновений, что Стид будет захлебываться кровью, он поймет, что его убил тот, кто был ближе всех… кто был одарен доверием и искренней заботой…

Если бы Эдвард мог… он придумал бы самый изощренный план, чтобы обеспечить ему безопасность… чтобы вывести его из-под удара, но это было невозможно. Пока Стид жив, он будет оставаться слабостью Черной Бороды.

Тем, кто разрушает легенду…

Превращая ее героя в обычного человека…

Отчаянно мечтающего о нежности.

С наступлением темноты и приближением назначенного часа, Эдвард совершенно выбился из сил, пытаясь совладать с собой. Внешне он оставался спокоен, но в действительности был готов броситься с борта, чтобы прекратить эту тянущуюся муку.

«Когда я сделаю это, я обниму его… Да, я прижму его к себе, чтобы вся эта кровь пропитала мою одежду… Я скажу ему… скажу, что не мог иначе… Поцелую так, будто…»

– Черная Борода, капитан просил передать вам, что мы достигнем голландского судна через несколько минут. Я провожу вас туда, откуда все будет видно.

Сбитый с толку, Эдвард последовал за Французом, полагая, что тот в любом случае приведет его к Стиду. Тесноватые, пахнущие свежим деревом коридоры «Возмездия» вдруг показались ему такими уютными, совершенно не подходящими для того, чтобы здесь происходило что-то жестокое…

Он уже не помнил, сколько раз присваивал себе чужие корабли… менял им имена, ставил капитанами своих людей… или топил, если хотел скрыть следы нападения. Но ни один из них не казался ему таким родным, как «Возмездие» Стида Боннета…

«Вот что случается, когда забываешь, что ты – чудовище».

Француз оставил его ждать Стида в нише, завешенной непривычно плотной занавесью. Было очевидно, что команда серьезно подготовилась к спектаклю, который должен был разыграться на глазах незнакомцев. Если бы Эдвард мог отвлечься от того, что происходило сейчас в его душе, он, возможно, оценил бы оригинальность задумки Стида, совершенно не похожей ни на что, прежде воплощенное Черной Бородой.

– Открытие прошло отлично!

Стид забежал в нишу и тут же плотно запахнул ткань занавеси, отгораживая себя и Эдварда от остального мира. Было невыносимо смотреть на его воодушевление и азарт…

– Мне казалось, я слышал смех?

– Нет, это определенно были крики ужаса!

За дверью зазвучали незнакомые голоса. Голландцы были близко. Стид весь обратился в слух и приник к ширме, не желая пропустить ни единого момента представления.

И Эдвард осознал, что ему следует действовать прямо сейчас. Обернувшись склизким сгустком страданий, он приблизился к Стиду вплотную. Левой рукой почти коснулся его локтя, а в правой сжал рукоять кинжала.

«Ну же, сделай замах! Прекрати это!»

Сердце ныло от боли, и это мешало не то, что прицелиться… просто вдохнуть, но каким-то неведомым образом запах волос Стида… его одежды… наверное даже, его кожи… проник в ноздри, и Эд понял, что если сейчас его рука опустится, она оборвет жизни двоих.

«Бей, или ты упустишь момент, и никогда больше не сможешь сделать это!»

Спектакль был уже в полном разгаре. Эдвард мог чувствовать дрожь волнения Стида, даже не прикасаясь к нему. Но когда он уже был готов нанести удар, тот вдруг обернулся и посмотрел ему в глаза.

– Ужасающе, правда?

– Да, чертовски страшно…

И это действительно было так. Невозможно было представить что-то более чудовищное, чем то, что он собирался сделать…

Внезапно дверь в каюту распахнулась, и на пороге возник Люциус. Его странный вид мгновенно привлек внимание всех, кто находился в помещении, и даже Эдвард замер со стиснутым в руке кинжалом.

Сверкая безумными глазами, Люциус поднял свой палец и одним движением отхватил его ножницами.

Позабыв обо всем, Эд потрясенно уставился на Стида:

– Это было невероятно! Как он это сделал?

– Не представляю…

Но безумие по ту сторону занавеси даже не думало прекращаться. Когда другой член команды «Возмездия», которого все называли просто Швед, поднялся со своего места и запел ангельским голосом, Эдвард вновь уставился на Стида, будто тот обладал властью заставлять людей подчиняться своим фантастическим прихотям.

– Мой выход. Продолжай смотреть, финал уже скоро!

И Боннет вышагнул к голландцам, чтобы произнести свою реплику, которую Эдвард уже попросту не расслышал. Его вдруг сковало пониманием того, что он собирается лишить жизни человека, которого любят абсолютно все на этом корабле… И даже он сам, столь инородный элемент в этом единстве, испытывает то же чувство…

Он уже захлебывался отчаянием, когда одно из произнесенных Стидом слов вдруг перекрыло шум крови в ушах.

Кракен!

В следующий миг что-то тяжелое с размаху ударило в окно каюты. Еще и еще… Так, словно Стид в действительности воплотил в жизнь страшную сказку о морском чудовище, позаимствовав этот образ из самых мучительных кошмаров Черной Бороды… Так, словно он видел этого зверя своими глазами, как видел его Эдвард, когда, размахивая бутылкой, сражался с ним в своей темной, напоенной одиночеством каюте… Так, словно этим чудовищем не был сам Эд…

Убийца собственного отца…

Готовый отнять жизнь вновь, и на этот раз лишить ее невиновного…

Лучшего из тех, кого когда-либо знал…

Сердце вдруг ударилось в ребра, и игла прошла в него до конца. Эд ощутил, что ноги перестали его слушаться и бессильно упал на колени прямо на глазах у голландцев и команды Боннета.

Он пришел в себя через мгновение, но почему-то оказался в одном из крохотных помещений капитанской каюты.

Словно перепуганный зверь, он сжался в комок в тесной ванне. Дрожащие пальцы подтягивали к лицу край материи, в которой он не сразу опознал халат Стида.

Кто-то негромко стучал в запертую дверь, но удары отдавались в сознании Эдварда настоящим набатом. «Возмездие» перестало существовать, он вновь сидел на подоконнике своего родного дома, испуганно прижимаясь спиной к холодному стеклу… и в полном бессилии наблюдал за тем, как разъяренный отец подступает к ссутулившейся, сжавшейся, пытающейся исчезнуть матери…

– Эдвард? Эд…

Стид сумел-таки сломать замок и теперь стоял в дверях, ошарашенный, пытающийся понять, что произошло и чем он может помочь…

Эдвард просто не мог обратить на него свой взгляд, но всем своим существом ощущал его тревогу… И это было невыносимо!

– Кракен не убивал моего отца. Это сделал я… Я – Кракен.

Потрясенный этим признанием, Стид высоко поднял свои прекрасные брови. Но это было далеко не все, и Эдвард чувствовал, что попросту не может остановиться.

– …И сегодня я должен был убить тебя…

Произнеся это, Эд наконец-то осмелился посмотреть на Боннета. Он был обязан воочию убедиться в том, что человек, которой стал ему дороже всех на свете, теперь навсегда потерян для него.

– Я не тот, кого можно считать хорошим… Поэтому я так одинок.

Струящиеся по его щекам слезы едва ли могли служить для Стида доказательством того, что у Черной Бороды есть сердце… Хотя сейчас оно билось в агонии…

Но почему-то Стид не отшатнулся от монстра, свернувшего кольца в его ванной, а наоборот, приблизился, встал на колени, чтобы заглянуть в его лицо…

– Эй. Я твой друг.

Нет!

Нет!!!

– Может, мы с тобой притворимся, что этого плана убить меня просто не существовало?

Эд с отчаянной надеждой посмотрел на Стида. Его глаза, темные в отсутствии яркого света, лучились добротой, настолько теплой и искренней, что от самого факта ее существования Эдварду становилось чуть легче.

– Мы могли бы?

– Конечно. Я смогу, если сможешь ты…

Эдвард понимал, что это совершенно невозможно. Весь его предыдущий опыт кричал о том, что намеченная жертва не может так вот довериться переменившему свое намерение хищнику… Но вместо слов о том, что он действительно верит, Стид просто протянул руку и ласково погладил своего несостоявшегося убийцу по плечу.

Все, что Эд мог… все, чего хотел… благодарно прижаться виском к этой руке…

– Спасибо.

«Ты дал мне силы жить дальше…»