Если бы Эдвард был один, он не покидал бы каюту еще несколько дней, надеясь, что большое количество алкоголя и наступающее после него безразличие сотрут с его лица следы пережитых эмоций… Но сейчас с ним рядом был Стид, и он легко, будто это было само собой разумеющимся, убедил Эда оставить свое убежище и вернуться к остальным.

– Мы все-таки сумели напугать голландцев. Команду нужно похвалить.

Он подбадривающе улыбнулся и подал руку, чтобы помочь Эдварду выбраться из ванны.

– Что, если они?..

– Нет, там темно, им даже в голову не придет, что что-то не так.

Слова Стида успокаивали, но как только он буквально на мгновение отвернулся, ища что-то в одном из маленьких шкафчиков, Эд вновь оказался в плену страхов и сомнений.

Будто почувствовав это, Стид быстро приблизился к нему. В его руке было смоченное полотенце.

– Держи. Разотри лицо, это поможет прийти в себя, – он вложил полотенце в чуть подрагивающие пальцы Эда. – Или могу я…

Эдвард тут же представил, как Стид касается влажной тканью его щек, ведет сверху вниз, вслед за дорожками слез… Это было слишком опасно, учитывая, что он только-только выровнял дыхание…

– Спасибо. Я справлюсь…

Идя навстречу команде, Эдвард ощущал присутствие Стида рядом как ласковое тепло, которое давало силы держаться. Когда он заговорил, чтобы ответить на вопросы и похвалить тех, кто особенно отличился, его голос прозвучал спокойно и уверенно.

Люди Боннета действительно испытывали настоящий подъем и, казалось, теперь готовы были на любые свершения. Это удивительно контрастировало с тем, к чему привык Эдвард. Он ожидал от подчиненных признания своего авторитета, мрачной решимости следовать за ним даже в пекло. Прежде это казалось ему единственно верным способом достичь общей цели. Но сейчас он видел в глазах этих простых ребят отблеск какого-то странного пламени. Стид не оказывал на них никакого морального давления – они поддерживали его по собственному желанию.

Словно они все…

– Стид Боннет! Доставай оружие.

Голос Иззи прошелся по свежему, кровоточащему порезу на сердце раскаленным металлом.

– Нет, Иззи, мы не станем этого делать!

– Ты нет. Поэтому придется мне.

Вслед за этими словами Эд услышал, как, обращаясь к Стиду, Иззи произносит формулу вызова на дуэль, и понял, что от судьбы все-таки не уйти. Ни вымученное, буквально исторгнутое вместе со внутренними органами раскаяние, ни удивительное, свойственное лишь ангелам, прощение не могли предотвратить этого момента истины, когда кто-то один должен был остаться в живых, а второй – умереть.

Стид Боннет и Иззи Хэндс.

«Возмездие» и «Месть королевы Анны».

Далекая мерцающая надежда на перемены и темная громада прошлого.

И по тому, как кровь мгновенно обернулась льдом, Эдвард понял, что его чутье уже знает исход. Еще не будучи готовым смириться, он собрался обернуться к Стиду, чтобы подсказать ему, как выпутаться из этой ситуации или хотя бы потянуть время, пока он…

– Я принимаю твой вызов.

Что ж, это был конец.

– Стид, будь осторожен, он знает свое дело, – бессильно произнес Эдвард, с ужасом наблюдая за тем, как Боннет неловко становится в позитуру.

«В конце концов тем, кто убил его, все-таки станешь ты… не успевший научить его хоть чему-нибудь…»

– Проигравший будет изгнан с корабля, – эти слова Иззи заставили бы Эдварда ощутить хоть какую-то надежду, если бы не последовавшая за ними атака, в которую Хэндс вложил всю свою ненависть к Стиду, все то, что буквально сжигало его изнутри.

Понимая, что сейчас станет свидетелем последнего удара, Эд в безотчетном страхе отступил к вантам. Нужно было взяться за что-то… чтобы удержать равновесие…

Он не отрывал взгляда от двух скрещиваемых лезвий, слышал, как команда Боннета в едином порыве подбадривает своего неопытного капитана, но все это казалось ненастоящим… какой-то насмешкой реальности над зрением и слухом…

Оттеснив Стида к бочке, Иззи свободной рукой ударил его наотмашь, явно надеясь унизить достаточно для того, чтобы тот окончательно растерял свой пыл и был пронзен, точно беззащитный ребенок. Эдвард мог бы крикнуть, что это против правил, но отчаянно боялся того, что Стид вздрогнет и потеряет концентрацию.

Впрочем, через мгновение тот упал, оступившись во время погони, и Эдвард понял, что надеяться больше не на что. Он затравленно оглянулся, думая о том, что в то самое мгновение, скорее всего, лишится сознания…

Внезапно Стид проявил неожиданную ловкость: зачерпнул из висящей у борта сумки горсть пороха и бросил ее в лицо Иззи. Пока тот пытался прийти в себя, он быстро вскочил на ноги, но не воспользовался возможностью напасть, а дал противнику время, впрочем, сопроводив это позорным для Иззи ударом саблей ниже поясницы.

Если бы Стид не играл сейчас со смертью, Эдвард рассмеялся бы…

Доведенный до бешенства, Иззи вновь принялся теснить противника, и в этом темпе Стид перестал успевать отражать атаки. Он отступал шаг за шагом, пока не оказался у мачты и приник к ней, точно она могла спасти его.

Эдвард был рядом, ему было достаточно протянуть руку…

– Похоже, это конец пути, – в хриплом голосе Иззи звучало даже не удовлетворение – облегчение оттого, что он наконец-то покончит с этим мороком, поглотившим его капитана.

– Что ж, назовем это ничьей?

Кажется, это были последние слова Стида…

Эдвард внутренне сжался и буквально повис на вантах, не в силах смотреть на то, как сабля пронзает тело того, кого он… любит?.. Да, любит. Искренне, отчаянно…

И вот, окончательно признавшись себе, он тут же услышал этот звук. Звук удара клинком, встречаемого теплой плотью. И следом – хриплый выдох, смешанный со стоном боли.

«Ты влюбился, как мальчишка, и вот оно. Тот, кого ты выбрал, прожил всего несколько дней. Эта боль настигла и его. Посмотри. Посмотри, как он бьется в агонии!»

Деревянный борт, лунные блики на волнах… все то, на что был бездумно направлен его взгляд, начало чернеть и отдаляться, и Эдвард приготовился к тому, что его сознание не выдержит происходящего, окунется в ничто.

– Я все сделал правильно?

Это произнес Стид? Этот слабый, полный страдания голос принадлежит ему? Эд поднял взгляд и увидел, что Боннет смотрит прямо на него. Пригвожденный к мачте своего корабля, точно тропическая бабочка из коллекции какого-то чудака.

Живой. Все еще живой…

Иззи пытался извлечь свой клинок из дерева, в то время как Стид, слабея на глазах, не без самодовольства говорил о том, что его мачта сделана из чрезвычайно крепкой вишневой древесины, специально привезенной из Бразилии. И в какой-то момент эфес в руках первого помощника Эдварда не выдержал…

– Что ж, мистер Хэндс. Похоже, противнику удалось привести ваше оружие в непригодность. По дуэльной традиции это означает, что Стид победил!

Следом за этими словами Баттонса грянул хор радостных криков. Словно дождавшись разрешения, Эдвард на едва гнущихся ногах подошел к Стиду и осмотрел место ранения. Граненое лезвие вошло в тело точно в том месте, куда совсем недавно Боннет ранил его самого…

Он не мог произнести ни слова, но все его существо буквально задыхалось от радости.

Поймав опустошенный взгляд Иззи, он лишь вскинул брови, будто бы говоря: «Ты надеялся убить его? Что ж, старый друг… Мой возлюбленный не так прост, как кажется…»

Волна не до конца пережитого страха и отчаяния, болезненного осознания того, чего он только что избежал, накрыла его чуть позже, когда он, предчувствуя, что силы кончатся слишком скоро, поспешил скрыться в коридорах юта.

Его нашел Люциус. Мальчишка приблизился к нему и слишком вольно для своего статуса коснулся его плеча.

– Стид попросил позвать кого-нибудь… Нужно, в конце концов, вытащить чертов клинок из мачты. Вы поможете?

Эдвард собрался было сделать шаг в сторону палубы, но вдруг резко качнулся и неловко привалился к стене коридора.

– Эй! – сквозь пелену услышал он обеспокоенный оклик Люциуса. – С вами все в порядке?

– Да. Я… сейчас…

– Ну уж нет. Я позову Крошку Фини. Отдыхайте. С вас на сегодня явно достаточно…