В тишине комнаты слышится щелчок мышкой, один, затем другой. Свет с экрана ноутбука заливает пространство вокруг, выдергивая из темноты красную полупустую чашку с кофе и руки Ю Ми, окрашивая их в мертвенно бледный белый цвет. Черные волосы собраны в высокий пучок из которого торчит желтый карандаш. На носу девушки очки в круглой оправе, их стекла поблескивают фиолетовыми отсветами. Взгляд ее сосредоточен на экране, она закусывает указательный палец и подбирает под себя одну ногу, устраиваясь поудобнее на стуле. Зрачки бегают по открытому электронному письму и брови Ю Ми сходятся на переносице.

— Да вы издеваетесь! — Возмущенный возглас перекрывается хлопком крышки ноутбука о корпус. От сильного удара тот может больше не включиться, но из-за раздражения и злости, в этот момент она об этом совсем не подумала. Свет гаснет, и силуэт девушки тонет в темноте, подступившей в плотную ночи. — Снова отказ… — Почти неслышно и уже с большей долей отчаяния нежели злости, произносит она, снимая очки.

      Ю Ми обнимает колени и упирается в них лбом. Она старается держатся перед Юн Ги, но в такие моменты одиночества, когда его поддержка ею не ощущается, хочется раскиснуть и долго плакать… Она знала, что будет нелегко вновь найти работу, готовилась к долгой борьбе и все же, видимо, проигрывает даже толком, не начав бороться. Если подумать, она ведь без работы всего ничего, какой-то жалкий месяц, а уже воет от безысходности.

      Слабачка…

      Предложение, высказанное Юн Ги неделю назад, искушает. Ей уже хочется поддаться на его уговоры, выбрать более легкий путь, согласиться с ним, признаться, что он был прав. С такими связями и почти неограниченными финансовыми возможностями, как у него, она может стать хозяйкой собственной адвокатской фирмы. Но что-то по-прежнему не давало ей сделать это, принять от него помощь, воспользоваться деньгами и связями. Возможно, это были мысли о том, каким способом добыта каждая вона на его банковском счету. Возможно, это была ее такая хрупкая и уязвимая гордость. В любом случае, она должна сделать все сама, если сейчас сдастся, то уже не сможет и дальше что-то решать самостоятельно.

      Ю Ми наклоняется в сторону и тянется к ночнику возле кровати, включает его и ловит свое отражение в зеркале напротив. Глаза грустные, легкий халат сбился на боку, оголяя ее согнутые ноги. Ей уже ничего не хочется, весь пыл она растеряла, пока набивала шишки. Первый месяц поисков работы окончился, а она так ничего и не добилась. Везде отказ. А все из-за того, что в адвокатских кругах уже прошелся слух о реальной причине ее увольнения. Хотя Ю Ми и не собиралась ничего скрывать, надеясь, что рано или поздно все утихнет.

      Наивная…

      Такой презрительности со стороны общественности она еще никогда не испытывала на себе. Теперь, каждый раз, когда она проходила по коридорам различных офисов и контор, за ее спиной слышался неодобрительный шепот сотрудников, а многозначительные уничижительные взгляды просто гасили всю ее самооценку в зачатке, заставляя чувствовать себя преступницей, отбросом. И раз за разом ей приходилось собирать всю свою волю в кулак и идти дальше по коридору, пусть и опустив голову вниз.

      К проблемам с работой прибавилась еще и размолвка с отцом. Девушка не собиралась рассказывать ему об изменениях в своей жизни, но решила хотя бы открыть тот факт, что с сонбэ они больше не вместе. Она не стала говорить ему о причинах расставания с ним, о Юн Ги же вовсе умолчала. И все бы хорошо, но отец решил сам позвонить Тэ Хёну. Конечно, сонбэ скрыл некоторые моменты окончания их истории, но в итоге правда все равно всплыла наружу и открылась словно легендарный ящик Пандоры. Последовавший за всем этим скандал и грубые слова до сих пор сидели в душе девушки, оставив неприятный осадок. Теперь отец больше не звонил.

      Ю Ми предполагала, нет, даже не так… Она знала о том, что все сложится именно так, но как показало время, девушка оказалась попросту не готова ко стольким ударам судьбы одновременно и со всех сторон.

— Будь тверже. Еще не время сдаваться. — Бубнит она себе под нос, сверля свое отражение в зеркале будто оно и есть ее настоящий противник. Затем встает со стула. Жалость к себе сейчас давит со всей возможной силой на нее, так хочется, чтобы Юн был рядом чаще, предоставляя ей возможность подпитываться от него бьющей через край уверенностью и силой.

      Рука привычно тянется к подушкам на их двуспальной кровати. Девушка опускается на край и берет ближайшую, ту на которой спит Юн, прижимает ее к груди и трется носом о мягкую ткань наволочки, подушка пахнет его бальзамом после бритья. Пусть хотя бы так, но ей нужно сейчас почувствовать его рядом и сдержаться от пролития непрошеных слез. Юн Ги не ночует дома уже вторые сутки, узнать где он или причины всего этого она не может. Он запретил ей звонить ему, под запретом было практически все, что касалось его, так называемой ею самой, «работы». Поначалу это злило и вгоняло в еще большую депрессию. Теперь же она отчасти понимала почему Юн Ги ставит такие жесткие условия и рамки в их отношениях и временами считала, что так даже лучше. Так, она по крайней мере не будет испытывать по отношению к нему страха. В ее голове и сердце нашлось место только для одного Юн Ги, того, кого она знала раньше. Однако, до сих пор Ю Ми испытывает страх перед тем запомнившимся образом Юн Ги-якудза, каждый раз выискивая разъяренного зверя в его улыбках и взглядах, обращенных на нее. Он не сумел сдержать себя всего раз, и эта сцена навсегда врезалась ей в память. Остальное дорисовывало ее воображение и различные случайности.

      Примерами таких случайностей могли послужить всего две произошедшие с ней ситуации. В первую же неделю их совместной жизни в этом доме она зашла в ванну, для того чтобы собрать грязное белье и отправить в прачечную. Доставая из корзины различную одежду, к ней в руки попалась его рубашка. Обычная грязная рубашка, таких она уже штук пять отправила в мешок, но конкретно на этой она заметила красное пятно на рукаве. Поднеся вещь ближе к лицу, Ю Ми уже пыталась унять поднявшуюся из ниоткуда дрожь в руках. Это были пятна не краски или томатного сока — это были брызги засохшей крови. Его ли это кровь или же чужая, девушка не думала в тот момент. Она быстро сунула злополучную рубашку в мешок и постаралась забыть об этом как можно скорее. Однако все не так просто, как казалось, она еще много раз возвращалась мыслями к увиденному и это пугало. Неприятные ощущения не отступали. Ю Ми не могла перестать представлять, откуда взялась эта кровь на рукаве и почти всегда воображение рисовало ей убийство.

      Следующим потрясением для нее стал хранящийся в верхнем ящике комода пистолет. Первой мыслью было, что возможно Юн Ги положил его туда для обороны… Следом она начала представлять что, если когда-нибудь сложится такая ситуация, где ему придется защищаться, то он не будет прятаться или убегать, скорее всего мужчина достанет этот пистолет и будет стрелять, тогда крови в ее жизни станет куда больше чем та пара жалких капель на манжетах его рубашки.

      После этих двух случаев ее любопытство будто отрезало. Она больше не донимала его расспросами, как раньше, не злилась, понимала, что внутренний голос прав в догадках, и узри она истину лично, скорее всего больше не смогла бы быть с Юн Ги. Ей казалось, что чем дальше она от всего связанного с якудза, тем спокойнее и крепче их отношения.

      Ю Ми встает с кровати, с особой нежностью приобнимая левой рукой подушку Юн Ги и нехотя хватается свободной ладонью за покрывало, стягивая то на пол, бросает его там даже не сложив, как положено. Девушка тянется к карандашу в волосах и тот, отброшенный, желтой молнией пролетает по воздуху к поверхности стола, приземляясь со слабым стуком. Глазами она ищет настенные электронные часы, сейчас уже пол одиннадцатого ночи, наверное, Юн Ги можно уже не ждать сегодня.

      Холодная, пустая постель совсем не манит, но что толку в напрасном ожидании? Ю Ми отодвигает свою подушку подальше и укладывается головой на ту, что до этого держала в руке. Ночник остается включенным, ей страшно засыпать в темноте. При свете лампы непрошеным мыслям сложнее подобраться к ней незамеченными. Она касается простыни под одеялом на второй половине кровати, проходится по ней, поглаживая. Глаза ее закрыты, дыхание тихое размеренное, как и биение сердца. Девушка лежит так очень долго и в конце концов шелковые нити дремы начинают все туже стискивать ее сознание в своих сетях, заставляя почти забыться. Но они не оказываются настолько прочными, как казалось поначалу, и ее сознание пробуждается от хлопка входной двери. Слух обостряется, и она начинает различать убаюкивающий шепот ветра и слабый стук ветвей дерева об оконное стекло, затем распознает наконец звуки знакомых, тихих шагов по коридору. Щелчок замка двери спальни заставляет окончательно проснуться. Она может слышать шорох снимаемой одежды и звон звеньев наручных часов о поверхность прикроватной тумбочки. Сейчас, со щелчком выключателя ночника, слабый свет проникающий под ее прикрытые веки исчезает, уступая место осязаемой темноте. Но внутри нее, напротив, загорается огонек, теплое касание пальцев по спине заставляет гореть его ярче, осторожно проскальзывающая ей под голову рука и запах коньяка в чужом дыхании унимают все ее мелкие переживания по поводу работы и одиночества. Она наконец тянется к нему, обнимает крепче, желая показать насколько сильно скучала.

— Я дома. — Тихий шёпот куда-то ей в волосы.

      Ю Ми улыбается и придвигается еще ближе, поудобнее устраивая голову на его руке, приоткрывая немного глаза. Их тела обнимает темнота, она не может разглядеть его лица, но интуитивно определяет для себя местоположение его губ в данный момент. Он пришел, и ей хочется наградить его за это, девушка тянется с поцелуем, все же промазывая и утыкаясь мужчине в подбородок, не попав по губам. Тогда, поняв нехитрый ее замысел, Юн сам наклоняется к ней, немного опустив голову вниз, и первый находит мягкие губы напротив, легко сминая их в поцелуе.

— Почему еще не спишь? — Шепчет мужчина, следом целуя ее скулу, вновь обдавая своим дыханием с привкусом коньяка.

— Неприятно засыпать в пустой постели. — Говорит Ю Ми шепотом и прижимается своей щекой к его груди, чувствуя, как он упирается ей подбородком в макушку, крепче прижимая к себе.

— Потерпи немного. Завтра я разберусь с последним делом и буду проводить дома больше времени. Мне осталось совсем чуть-чуть… скоро я стану намного свободнее.

      Ю Ми ничего не ответила на это обещание, она уже начала рисовать себе в будущем их дни и ночи, где он рядом постоянно. Представляла, что больше не будет той пустоты в доме, что нескончаемо бродила в четырех стенах, после его ухода. Упивалась звуками его голоса, искаженным страстью выражением лица, во время их близости…

      От столь откровенных мыслей в ней просыпается желание, но взамен она лишь сильнее прижимается к нему, пряча свое пылающее лицо на его груди, в попытках взять себя в руки. Эта неделя была самая тяжелая для Юн Ги, он почти не ночевал дома, а если и приходил, то просто ложился спать, как сегодня, ей не стоит в данный момент настаивать на своих желаниях. В попытках отвлечься она начала прислушиваться к стуку его сердца. Оно мерно отсчитывало свои удары, со временем начав успокаивать и убаюкивать ее. Как же это приятно, засыпать с ним вот так. Немного неудобно, но можно и потерпеть ради вот таких моментов близости. В середине ночи каждый из них все равно ворочаясь разбредется по разным краям кровати, но погружаться в сон вдвойне приятнее именно вот так. Ей необходимо ощущать эту их взаимную неразрывную связь, их тождественность.

      Глубокий сон затягивает обоих в свои зыбучие пески очень быстро. Просыпается девушка уже на следующее утро, от боли в левой руке. Она переворачивается на другой бок и не может ею пошевелить. Сквозь сон до нее медленно доходит чувство покалывания в пальцах. Скорее всего она ее просто отлежала. Ю Ми приоткрывает глаза и осматривает комнату. Темно-зеленая ткань портьер подсвечивается солнцем с обратной стороны, из-за этого приобретая неестественный, ярко-зеленый весенний цвет, не вписывающийся в, кажется застывшую во времени, зиму. Она так и лежит любуясь игрой солнечных лучей на ткани, пока не начинает улавливать повисший в воздухе, противный звук уже знакомой ей тишины. Тогда она переворачивается на другой бок. Пустая часть постели, неприветливо встречает ее. Протянув руку к подушке, Ю Ми ощупывает ее, холодная. Значит Юн Ги уже встал и давно ушел. Можно даже не надеяться застать его на кухне. Рука возвращается обратно и ложится на глаза. Он вчера обещал… обещал ей, что скоро все закончится… Нужно только немного потерпеть.

      В отличии от Юн Ги, ей требовалось намного меньше времени чтобы окончательно проснуться, хватало минуты две, ему же и часа было мало. Он не любил, когда его будили, становился вредным и все утро выказывал свое недовольство, бурча под нос и раздражаясь по пустякам. Но даже такой, он ей все равно нравился, потому что вся его агрессия и ворчание было направлено на что угодно, кроме нее самой. Он ворчал на остывший кофе или слишком горячий омлет, на свои жесткие волосы или, застрявшую в рукаве рубашки, руку, вынуждая ее поить его горячим кофе со своей кружки и дуть на кусочек еды, зажатой в палочках, проводить рукой по его волосам, приглаживая их, и помогать одеться. Теперь же, лишенная возможности вообще увидеть его этим утром, Ю Ми без эмоционально встала с кровати. Босые ступни прошлепали по полу, останавливаясь возле раковины в ванной. Там на зеркальной полочке стояла его пена для бритья и открытый пузатый флакон любимых духов. Юн Ги был самым страшным педантом из всех, кого она знала и ужасно дотошным в таких мелочах, но и у него бывали дни, когда он отчаянно опаздывал. Губы девушки трогает теплая улыбка, когда она представляет, как он торопился сегодня утром, стараясь сделать все максимально бесшумно и быстро, чтобы не потревожить ее сон. Флакон духов незаметно оказывается в ее маленькой ладони, прозрачная голубая жидкость плещется в своих стеклянных чертогах, маня ощутить запах на своей коже, Его запах. Девушка мнется несколько минут в нерешительности и все же, не сумев побороть искушение целый день незримо ощущать присутствие Юн Ги рядом, распыляет аромат себе на запястья, тут же поднося руку к лицу, глубоко вдыхая. Кажется, она медленно, но верно начинает сходить сума от одиночества.

— Скажи спасибо, что на сегодня у тебя не назначено собеседований. — Говорит она своему взлохмаченному отражению в зеркале и, открывая дверцу настенного шкафчика, заставляет оба флакончика на полочку, принимаясь за свои утренние процедуры.

      Не успела она даже толком умыться и почистить зубы, как мелодия телефона заставляет ее в срочном порядке ополаскивать рот от зубной пасты и мчаться в спешке обратно в спальню, на ходу вытираясь полотенцем. Телефон от вибрации уже успел съехать с середины прикроватной тумбы почти на край, чудом все еще оставаясь на поверхности, когда Ю Ми взяла его в руки.

      Девушка уже собирается бездумно ответить, но высветившийся набор знакомых цифр, резко останавливает ее. Этот номер она стерла из памяти телефона сразу же в то утро, когда без раздумий приняла сторону Юн Ги. Но из своей памяти она видимо забыла его стереть, раз так и позволяет неизвестному номеру завершить свой звонок, игнорируя его. Ю Ми растерянно смотрит на вновь высветившиеся цифры пропущенного вызова, собираясь с силами и пытаясь подавить вернувшееся чувство вины.

      Что ему нужно? Зачем он пытается ей дозвониться? Тэ Хён предоставляет ей второй шанс лично узнать ответы на эти два вопроса, набирая ее номер вновь. Если Юн Ги узнает, что она ответила на этот звонок, он будет просто в бешенстве. Ю Ми все еще не умела справляться с его гневом, а потому это могло плохо кончиться. Девушка помнила его последнюю угрозу, брошенную тогда вслед ушедшему Тэ Хёну. Из-за этого второй вызов так же, как и последовавшие следом третий и четвертый, она оставляет без ответа. Но телефон продолжает звонить целый час без перерыва и в конце Ю Ми уже просто не выдерживает, сдается, поднимая трубку.

— Да? — Голос ее крошится от перенапряжения, и она хмыкает в попытке вернуть его на место. Несколько секунд по ту сторону слышно только тишину и еле различимое чужое дыхание. — Тэ…? — Она осекает себя слишком поспешно, из-за чего градус неловкости лишь повышается. Она не должна больше звать его по имени, он теперь для нее никто. — Это ведь ты, сонбэ?

— Да, прости, что беспокою. — Бархат его спокойного, поддернутого дымкой грусти, голоса словно растекается по воздуху, снимая оковы с ее чувства вины, высвобождая его, заставляя чувствовать себя мерзко. — Извини, знаю я не должен теперь звонить тебе… — Он замолкает и Ю Ми чувствует подступающий, состоящий лишь из ее эмоций, ком к горлу. — В общем, я знаю, что не должен был этого делать, но я порекомендовал тебя в одну совсем крохотную адвокатскую фирму и… — Он вновь мнется, предоставляя ей возможность вставить свое слово.

— Не стоило, сонбэ. Ты же знаешь, что я больше не приму от тебя помощь. — Голос ее звучит отрешенно и даже резковато. Ю Ми помнит насколько жестоко поступила с ним тогда, понимает насколько жестоко говорить ему эти слова отказа вновь, но не может иначе. Она поступает правильно, однако глаза все равно начинает щипать.

— Да-да, конечно, я все понимаю… Просто хотел помочь тебе… — Столько недосказанности проскальзывает в его словах, столько горечи выливается на нее от обреченности в его голосе, что Ю Ми просто закусывает нижнюю губу, пытаясь сдержаться, продолжая хранить молчание. — Знаю, как нелегко тебе сейчас приходится из-за всех этих слухов о тебе и… о Нем. — Добавляет он и в ней окончательно ломается последний барьер от напора просто чудовищного чувства жалости. Она хочет избавится от него, раз и навсегда.

— Спасибо, за твою заботу. — Она бессознательно проговаривает заученную с детства фразу вежливости, зарываясь свободной рукой в волосы, пытаясь понять куда ей двигаться дальше.

— Да… Извини за беспокойство. — Отвечают ей тем же, видимо намереваясь поставить точку в этом разговоре.

— Сонбэ?! — Ю Ми спохватывается, резко подскакивая на кровати, молясь чтобы он не успел нажать на кнопку отмены вызова. Она замирает в ожидании услышать хоть что-то по ту сторону.

— М-м-м-м? — Тянет Тэ Хён, больше ничего не добавляя.

— Я передумала.

      Ю Ми не знает поможет ли это ей загладить свою вину перед ним, сможет ли она унять это чертово чувство жалости внутри нее, но хочет попробовать, хотя бы попытаться быть чуть человечнее к мужчине, который до сих пор ее любит.

      Глупая… Глупейшая ошибка с ее стороны.