— Не рассчитывала на особый прием, — усмехнулась я и шагнула в кабинет, в желтоватое сияние люстры.

Реджина Миллс не сводила с меня глаз, как будто наблюдала за безумным неоновым аттракционом. Взаимно. Людям вроде нее лучше остальных удается поддерживать видимость, что у них-то все под контролем, у них-то есть какая-то основательная внутренняя уверенность. Титан в юбке и высоких сапогах. Обычно такое впечатление производят женщины сильно постарше, но Миллс на вид не могло быть больше тридцати пяти.

— Как иначе? Вы уже успели стать местной звездой, — проворковала она. — Обычно наши гости уезжают быстро и тихо, ничего интересного.

— Точно. Собственно, я хотела убедиться, что не принесла особых проблем. Честно, у меня не было намерения что-то вам портить. Просто так удачно пыталась не сбить волка на дороге.

— Волка? Как интересно. — Миллс поставила подпись на какой-то бумаге и закрыла папку с ней. — Прямо сейчас я разобралась с очередным документом в адской машине бюрократии, которая заработала из-за этого несчастного знака. Пожалуй, я даже подумываю переписать устав города, чтобы сократить эту нелепую возню. В остальном — поверьте, мисс Свон, все в порядке.

Подумывает переписать устав города? У нее что, вся администрация под каблуком?

Она поднялась и прошла мимо, чтобы вложить папку в держатель на черном комоде. Мебель вся поблескивала от лака, где можно — добавили стекла. Ремонт в кабинете казался новым, но не современным, как и все в ратуше. И в кафе. Бюджет города с восьмидесятых упал, что ли?

— Значит, я могу вернуться домой с чистой совестью.

— Если вы уже успели насладиться городом — пожалуй. Обычно никто не возвращается, так что я бы на вашем месте сделала все, что хотела.

— Это почему никто не возвращается? По-моему, милое место. Чувствуется, что в него душу вложили.

Миллс как-то странно усмехнулась. Комплимент явно не сыграл как нужно.

— Душу… Да, пожалуй. Я в этот город вложила всю свою душу. — Она подошла, сокращая неуместное для разговора расстояние, и вместо неуместного оно стало неловким. Захотелось отойти либо шагнуть вперед. Это было бы возмутительно, совсем неприлично — так врываться в ее личное пространство. Именно это и тянуло сделать. Хоть бы напоследок. Запоминающийся финальный штрих: нечего подавлять меня своей властью, даже пытаться. — Мне неприятно это признавать, но большинству туристов становится здесь скучно уже через неделю. К счастью, это компенсируется их количеством — кому не хочется прервать долгую дорогу или отдохнуть от большого города, верно?

— Кому-то такое местечко покажется раем. У меня есть друг, детектив — говорит, работа так изматывает, что ему так и хочется сбежать в какую-нибудь милую глушь.

— Что же, если вы готовы поддерживать эту статью дохода для нашего бюджета — я это только одобрю. — Реджина очаровательно, невозмутимо улыбнулась. — Мы рады каждому гостю. Может быть, ваш знакомый мистер Хэнрэтти это подтвердит. Если это его настоящая фамилия, конечно.

Не паниковать. Склизкий холод пополз под футболкой, по спине — вниз.

— Так вы знаете.

— Это мой город, мисс Свон. Разумеется, я все знаю. Выпьете?

Я качнула головой, и Реджина Миллс, одобрительно кивнув, отправилась к мини-бару. Открыла холодильник, встроенный в антикварную тумбу, и налила себе сок из графина. Может, она сделала то же самое, когда Руби пришла докладывать обо мне.

— Я должна была догадаться, — вздохнула я. — Она ведь даже сказала, что она «друг семьи», представляете.

Миллс помолчала, плеснула себе в бокал.

— Друг семьи, — повторила тихим, пространным эхом. Взяла себя в руки. — Так значит, это правда. Вы действительно его искали. И раз уж вы здесь прикрываетесь сомнительным предлогом, полагаю, вы его не поймали.

Ага. Либо хорошо врет, либо и правда ничего не знает.

— Я надеялась, что выужу информацию у вас. Или найду помощь.

— Почему не пошли к шерифу?

— Он задержал меня не по правилам. Оставил в обезьяннике, хотя по логике должен был отвезти в больницу. — Я пожала плечами и состроила невинную мину. — Как-то у нас не заладилось.

Миллс удивилась и нахмурилась: «Не похоже на него». Простучала каблуками, попивая сок, и остановилась в шаге от меня.

— Кто он, этот мистер Хэнретти? Почему вы его ищете?

— Его зовут Рэнделл Уайт. Он тасовал информацию об акциях своей компании, и недавно его поймали за руку. Но этот черт сбежал, когда за него внесли залог — хотел удрать в Канаду. Я должна вернуть его в суд.

— И вы думаете, что он все еще в городе.

— Ну, его машина стояла возле участка, когда господин шериф меня выпустил. Я решила понаблюдать, прождала до ночи. В итоге подумала, что он мог дойти до гостиницы, и пошла проверить. Когда вернулась — машины уже не было.

Миллс нахмурилась, выражение сосредоточенного обдумывания на лице. Иллюзия, что мы заодно, почему-то показалась приятной. Может, просто порадовало, что ложь сработала — я прошлась по самому краю и, вроде как, удержалась. Миллс точно не так проста.

Но пока она не ничего не ответила, я успела отметить странную гармоничность черт ее лица. Хотелось найти в ней что-то неказистое, выделяющееся, но не получалось. Выверенная красота, мрачная совсем не из-за черных волос или черных глаз. Бывают же люди. И если справедливость в мире правда существует, хоть немного, за такой внешностью просто обязано скрываться что-то по-настоящему уродливое.

Страшное. Паникующая часть меня нашептывала, что нечто страшное в этой женщине я еще найду, можно не сомневаться.

Наконец Миллс вздохнула и посмотрела на меня, ничуть не смущенная пристальным вниманием:

— Единственное объяснение, которое я могу найти — ваш Уайт как-то догадался, кто вы, и просто сбежал. В городе скрываться негде, уж поверьте, так что я на вашем месте уже давно отправилась бы к границе. Если хотите, могу отметить заброшенные здания на карте, или позвонить шерифу, чтобы он вам их сам показал.

Нет уж, единоличная экскурсия шерифа по безлюдным заброшкам совсем не привлекала. Я улыбнулась.

— Хорошо. Вы правы, я подумаю над этим. А пока мне лучше поехать…

— Вы не поняли, мисс Свон, — сказала Миллс очень мягко, приторно, как сладкая вата обволакивает пальцы. — Объясню популярнее: вынюхивать здесь нечего, особенно — после упоминания каких-то там детективов. Мне важна репутация этого города, скрывать вашего беглеца мне нет смысла. Проверяйте мои наводки сколько влезет, но потом — как-нибудь совладайте с собственной машиной и уезжайте подобру-поздорову. Я не хочу вас здесь видеть.

Она наклонилась ко мне, как будто неожиданная близость могла смутить. Но мне вдруг захотелось податься вперед и выяснить, что за странный запах был у ее слабых, едва уловимых духов с какой-то непонятной основной. Наверное, это Миллс разозлило бы. Еще лучше.

— Ты же понимаешь, сестренка, как это все подозрительно звучит? — И я решила тоже поиграть в унизительно-вежливые улыбочки, раздражающе-милый тон. — Репутации твоего города будет куда лучше, если преступника в нем найду я, а не копы с мигалками и репортерами на хвосту. Как тебе такое? Если, конечно, кто-то из вас уже до него не добрался, и вы тут все не покрываете друг друга.

Миллс аж затрясло. Того и гляди в ход руки пустит — но нет, она держалась (я-то все равно сильнее). Даже жаль.

— Не играйте с огнем, мисс Свон. Примите мой совет ради вашего же блага и выметайтесь из этого города. Искать вам здесь нечего, кроме как проблем со мной — а вы, дорогая, даже не представляете, на что я способна.

— Ну вот, теперь ты мне угрожаешь.

— Предостерегаю.

Я усмехнулась — не сдержалась. Дамочка явно была настроена серьезно, и этот разговор терял смысл, но хотелось подразнить ее еще немного. Не боюсь я ни тебя, ни твоего города, ни твоего цепного пса. Полупустой бокал в наманикюренной руке — вот и все, что нам хоть как-то мешало. Как будто мы могли вцепиться друг в друга, но пожалели бы бить стекло.

Елейная властная сука.

Я вздохнула, раз-два-три-четыре-пять — полегчало. Состроила невозмутимую мину и капитулировала:

— А знаешь что? Не так уж мне хорошо и платят. — Цинизм в тоне на секунду смутил Миллс, и тут же — на холеном лице нарисовалось презрение. Выглядело неискренне, как будто за ним скрывалась совсем другая эмоция. — Допустим, я тебе верю. Разбирайся с Уайтом сама, если он здесь. По крайней мере, ты знаешь, что его частному предпринимательству не стоит давать зеленый свет.

Черт ее знает, сочла ли Миллс это смешным на самом деле — она кинула усмешку, как кость. Подалась еще ближе, обжигая взглядом и дыханием, и проговорила тихо:

— Хорошей дороги, мисс Свон.

Здесь, видимо, мне полагалось отступить, поклониться в ноги, извиниться за все плохое и поблагодарить за все хорошее — и засеменить в глухую ночь. Конечно, я осталась на месте. Честно попыталась избавиться от ухмылки, но не смогла.

И всей ночи не жалко было бы, чтобы выводить Миллс из себя.

Она не отстранялась и не меняла выражение лица, только карие глаза как будто бы темнели, все больше поблескивая азартом. Как же хотелось показать, что я могла выдержать, могла не дергаться хоть до бесконечности, пока Миллс не сдастся сама. Раз это ее город — справедливо повесить на нее все его грехи.

Вот только где-то там сидел засранец Уайт, и мне полагалось что-то с этим сделать.

Я усмехнулась Миллс в последний раз. Вроде как «извини, что не получится довести до разбитого стекла и взаимных оскорблений», или даже «мне так жаль, дорогая мадам мэр, что вас и ваши монархически замашки не послали, вам ведь этого так не хватает». Ну ничего — не сегодня, так в другой раз. Она явно причастна к чему-то незаконному, и вот уж ей скучно не будет, когда я вернусь. Еще затоскует по бюрократическому аду.

Улица оказалась темнее и холоднее, чем я ожидала. Дверь за спиной грохнула — хана доводчику. Тепло, свет и Миллс остались там, в ратуше, и я подставила лицо мороси, успокаиваясь.

Нужно же было так удачно подписать всего один документик. Всего-то повестись на легкую добычу, на белого воротничка Рэнделла Уайта — и вот, к кому он меня привел. Реджина Миллс смотрела прямо в меня, улыбалась и знала все, что я пыталась скрыть. И этот оскал, проступающий из темноты даже в светлой комнате…

Я обернулась на звук, но в густой тени фронтона ничего не оказалось. Вроде бы. Высоко над ним несильно подсвечивался циферблат старинных часов: почти полночь, без одной или двух. Телефон показал восемь вечера. Значит, в итоге не все в этом городе подвластно Миллс, и не все в нем так отлаженно, как она хотела показать — это порадовало.

Ведь то, что и до тебя плохо работало, куда приятнее ломать.

Старикан из кафе иногда поглядывал на меня так, будто единственный во всем здании, полном копов, знал о моем прошлом. Может быть, слушок и вправду дошел до него. И вот он, сверкая залысиной как латами, доблестно нападал на меня кривым взглядом вместо того, чтобы вручать недовольной очереди паршивый кофе. Прекрасное утро в бостонском департаменте полиции.

Джейн и Фрост выдали свое присутствие еще до того, как вошли в кафе. Они переговаривались и смеялись — два детектива, разогнувшиеся от бумажной волокиты. Высокие, подтянутые, приятные на внешность; прямо образцовые копы. Заметив меня, они посигналили, подняв ладони, потом быстро поспорили — Джейн двинулась ко мне, а Фрост отправился к прилавку. Жестами спросил, нужно ли взять что-то для меня.

Кто бы знал десять лет назад, что следак, арестовавший меня за кражу, будет носить мне кофе.

— Эй, давно не виделись. — Джейн приземлилась на стул напротив. — Фрост пересказал мне всю историю. Успели поспорить, кто из нас будет агентом Купером.

— Эгоисты, — фыркнула я. — И это после того, как я все на блюдечке принесла!

Джейн усмехнулась, тряхнула буйными кудрями. Ее черные волосы, темно-карие глаза и смугловатая кожа напомнили о Миллс — смотри, мол, не каждая женщина с южной грубоватой внешностью несет в себе что-то мрачное. В Джейн, вот, бьет ключом жизнь. Хотя она каждый день работает со смертью.

Мы перекинулись парой слов о сериале, пока Фрост забирал кофе. Он поздоровался формально, как будто я не снабжала его десять лет всем, что узнавала случайно и не очень. Всегда собранный и спокойный.

— Мы тут поработали над тем, что с тобой случилось, — сообщил он, а потом отпил кофе. Поморщился. Старикан, наблюдавший за нами, воспринял это как личное оскорбление. — Она уже упомянула Твин Пикс?

— Да, сэр.

— Хорошо, потому что это дает самую точную картину. — Фрост запустил свой планшет, открыл карту, снятую со спутника. — Смотри. Ты ехала по этой дороге, верно? Если все так, как ты описала, то где-то здесь должен быть тот самый город, но спутник ничего не видит. Здесь вообще нет городов до самой Канады.

— Но в какой-то же я заехала.

— Не ты одна, — проговорила Джейн со шкодливой ухмылкой. Она попыталась разбавить кофе сахаром.

— Верно. Я запустил кое-какую программку в сети — нашлись компании, которые поставляют продукты в город с тем же названием. Штат Мэн, все сходится.

— И я уже набирала отделу по финансовым махинациям, когда…

Фрост предупреждающе глянул на Джейн, но без успеха.

— Выяснилось, что туда активно завлекают туристов. — Он немного покопался и открыл сайт с приветливым баннером, вручил планшет мне. — И с большим успехом. Люди постят фото и видео оттуда, пишут отзывы, всем все нравится. Ну, если они все-таки умудряются въехать в город. Потому что есть и те, кто жаловался, что по адресу нашли пустырь.

— Ты это серьезно?

— Абсолютно.

На банере сайта красовалась панорама знакомых видов. Древняя ратуша, красные здания, капкан лесов и дымка тумана в кронах, пронизанная солнечными лучами. Идиллия. Там же нашлась галерея с фото из гостиницы: тот самый тюдоровский особняк, оборудованный под сдачу номеров; комнаты, обшитые деревом, тяжелые шторы и дорогие ковры по смешным ценам за ночь.

— Кстати говоря, мне перед сном пришла одна идея. Как, ты говорила, зовут мэра? Реджина Миллс? — Фрост уверенно, но не резко забрал у меня планшет, чтобы снова открыть что-то.

— Реджина, — повторила Джейн, хмыкнув. — Красивое имя.

Как и она сама. Но мне не терпелось узнать, что Фрост на нее накопал. Развернув планшет ко мне, он нахмурился и проговорил не совсем уверенно:

— В этом городе была мэр с таким именем. Это она?

Реджина Миллс посмотрела на меня с фотографии потрепанной, выцветшей газеты, изданной еще до моего рождения. Она улыбалась.

Я выхватила планшет и увеличила фотографию. Этого просто не могло быть. Фото сохранилось плохо, и Реджина выглядела младше — но это точно была она. 1977 год. Газета Огасты: любая новость в мэнской глуши — на вес золота. Новоиспеченная мэр, двадцати пяти лет. Точная копия женщины, которую я видела собственными глазами. Женщины, которая не могла родиться раньше 1977-го!

Я не могла сказать, что это — та самая Реджина, которая практически не изменилась за тридцать четыре года. Версия с полным двойником (с тем же именем!) звучала бы не лучше. Я в любом случае сойду за сумасшедшую.

Может, и не зря? Может, я ударилась головой сильнее, чем казалось?

— Эмма? — Голос Джейн. — Все в порядке?

Она обеспокоенно склонила голову к плечу, цепкий взгляд считывал каждое изменение на моем лице. В этом вся она: хочет помочь и успокоить, но проницательный ум запоминает и анализирует все до самой крохотной детали. Не обманешь и не угадаешь, к чему все это приведет.

С Фростом проще. По крайней мере, было, пока его не перевели в отдел убийств и он не начал делить все дела с Джейн Риццоли.

Она отвлеклась и глянула за мое плечо. Только тогда стук чьих-то каблуков отделился от шума копов, заглянувших на обеденный перерыв. Я обернулась, встретилась взглядом с блондинкой, уверенно шагающей к нашему столику — она мило улыбнулась. Неожиданно, учитывая, насколько ухоженной она выглядела и насколько дорогой показалась ее одежда.

— Вы, должно быть, мисс Свон. — Блондинка первая протянула ладонь, и я встала, чтобы пожать ее. Не хотелось отвечать на приветливость холодно. — Я доктор Мора Айлс, рада встрече.

— Мора — главный судмедэксперт штата, — пояснила Джейн. Кажется, она отвлеклась, выпустила меня из своей хватки. Усмехнувшись, добавила: — А я-то уже думала, что ты не придешь.

Айлс ответила ей ироничной улыбкой с поджатыми губами — вид человека, смирившегося со всем, что Джейн могла ей сказать. Фрост упоминал, что эти двое знали друг друга давно.

— Я просмотрела фото, которые вы принесли. — Доктор Айлс опустила на стол пухлый конверт с логотипом департамента. Глянула на старикана с кофемашиной, чуть заметно поморщилась, вернулась к нам. — Изображения на них соответствуют заключению в отчете.

— Ты уверена, что их правда загрызли?

— Нет, но я была бы уверена, только если бы сама провела вскрытие.

Джейн вздохнула.

— Да там от тел уже ничего не осталось. И нам в любом случае их не выдали бы.

Мы с Фростом сконфуженно переглянулись, потягивая кофе. Что-то случилось в эту секунду, потому что Джейн тут же спохватилась:

— Спасибо, Мора. Присоединяйся, кстати. — Доктор Айлс все так же сияла, само очарование. Она опустилась на последнее свободное место, и Джейн продолжила: — Так, я тут тоже без дела не сидела. Зацепка сомнительная, но, похоже, только она сможет обеспечить нам полноценное дело. Фрост, открой карту.

Фрост провел нехитрую манипуляцию и поставил планшет так, чтобы все смогли увидеть экран. Айлс наклонилась к Джейн, чтобы лучше его рассмотреть.

— Город вроде как должен быть здесь. Так?

— Он точно здесь. Я видела карту в участке шерифа.

— Отлично. Получается, река, в которой бросили машину — вот здесь. И она тянется до Бостона. Понимаете, что это значит?

— Что в нашем городе загрязнили еще один водоем? — предположила доктор Айлс.

— Нет. Что у нас есть косвенная связь с местом преступления. — Джейн ткнула в конверт. — Вот здесь материалы по делу 1986 года. Эта река принесла четыре тела, семья из родителей и двух сыновей-подростков. Установили, что их якобы загрызли волки, или собаки волкоподобной породы, но волки не утаскивают недоеденные ланчи в воду. Точно никто не знает, где они погибли, но — угадайте, где они должны были проезжать по пути к бабуле в Сент-Джоне.

Она развернула конверт и явила всей кафешке фотографии тел. В серо-синих массах, набухших от воды и разрыхлевших от расслоения кожи, признавать людей не хотелось. Темная кожа Фроста приобрела фиолетовый оттенок от одного только взгляда на фото.

— Охренеть, — не удержалась я. Мозг уже сообразил, чем на самом деле являлись черные поблескивающие наросты на шеях и конечностях. — И что, никто правда не прошерстил все вверх по течению?

— Я бы так и сделала, — кивнула Джейн. — Но те ребята подвесили глухарь. Хотя сержант, который рассказал про это дело, говорил, что работу свою они делали хорошо, на совесть.

Я отодвинула от себя ближайшую фотографию, чтобы случайно не опустить в нее взгляд. Джейн невозмутимо попивала кофе, Айлс рассматривала снимки сосредоточенно, с академическим интересом. Фрост спасся в своем планшете, с которого, судя по прыти, пытался взломать Пентагон.

— Думаете, ту семью могли убить? — уточнила я, откинувшись на спинку стула. — И замаскировать травмы, натравив собак или прирученных волков?

— Это… возможно. — Айлс кивнула. — Довольно просто упустить что-либо во время аутопсии тела с такой степенью мацерации. Некоторые повреждения установить и вовсе не получится.

— Слушайте, — вмешался Фрост, — это удобная версия, но пока у нас на руках только факт того, что кто-то сбросил тела в реку. Давайте исходить из этого, пока сами себя не запутали.

— Ну, кто бы это ни был, у него явно проблемы с головой. По-моему, за двадцать с лишним лет этот псих вполне мог развить новое хобби. — Джейн задумалась ненадолго. — К тому же, ему сейчас может быть сорок или пятьдесят. То есть, в теории, физически он может быть достаточно развит, чтобы убить всех тех людей…

Она заметила мой вопросительный взгляд и объяснила:

— В той части Мэна часто пропадают люди. Некоторых из них находят в машинах, якобы произошла авария. Как-то, правда, избирательно: это всегда одинокие водители.

— И там тоже никаких подозрительных повреждений? — я глянула на доктора. Айлс смутилась, заговорила неуверенно и мягко:

— Мои полномочия распространяются только на Массачусетс.

А в Мэне всего-то полтора миллиона населения. Я кивнула, виновато улыбнулась, пытаясь выклянчить извинение. Не то, чтобы у меня был большой выбор — учитывая, как Джейн на меня смотрела.

— Подытожим, — Фрост прочистил горло, приготовившись раскладывать наши догадки на группы и нолики с единичками. — Этот город связан с пропажей кучи людей, включая Рэнделла Уайта и семью из 1986-го. Возможно, за всеми пропажами стоит один человек. В любом случае, нам нужно проверить линию семьи, хотя бы потому что сможем закрыть глухарь.

— Все равно буквально без дела сидим, — пожала плечами Джейн. — Если там действительно происходит что-то неладное, мы должны это прекратить.

Я улыбнулась.

— Пахнет премией, — согласился Фрост, растянув толстые губы в улыбке. — Стоит проверить.

Миллс разочаровалась, когда примерно то же сказала я. Ее лицо вспомнилось мгновенно: секундная сконфуженность — и вот она уже не хочет вцепиться мне в волосы. Вспомнила вдруг, что это ниже ее достоинства. В том и была задумка — не знаю, с чего я вдруг взяла, что подружка убийцы окажется такой благородной, — но спустя время у гениальной идеи появился неприятный вкус.

Может быть, заступничество за Уайта совсем на меня не похоже, но в кои-то веки я поступила правильно. Не хотела я терять это, даже в глазах Реджины Миллс.

Правда, теперь она в любом случае узнает, что я не испугалась. Может даже вспомнит, как бравировала своими возможностями, когда на нее напялят наручники. А я буду стоять рядом и елейно улыбаться, прилежно научившись у самой мадам мэр.

— Джейн, — тихо позвала Айлс, глядя на фото. Потом вдруг вспомнила, что мы с Фростом тоже сидели рядом, растерянно глянула на нас по очереди, тряхнула головой. — Семья, тела которой обнаружили в 1986 — это единичный случай?

— Да, а что?

— Это похоже на ритуал. Статистически, 97% серийных убийц прибегают к одному и тому же ритуалу как минимум дважды. Я совсем недавно читала исследование об этом.

— Да, ну, если он все еще орудует, нас что-то такое может еще ждать. Либо его ритуал изменился, так тоже бывает. Или мы говорим о двух психах: один сбросил тела в реку, а другой убил целую семью и натравил зверей. Не верю я, что волки могли за раз загрызть четырех человек, которые к тому же не планировали останавливаться на кемпинг. — Джейн нахмурилась. — Кстати. Скрыть факт убийства нападением животных, потом скрывать их автомобильными авариями… Вот вам и паттерн.

— Хорошо, предположим, за смертью семьи и смертями в авариях стоит один человек, — сказал Фрост. — Но откуда об этом узнал второй? И зачем, в конце концов, он мог тащить тела в реку?

— Чтобы пообщаться с миром, — предложила Айлс.

Я неуютно повела плечами, почувствовав волну холода со стороны доктора. Она ведь каждый день смотрела в лицо покойникам. Все трое, сидящие со мной за столом, работали со смертью — она не сидела в рамках фотографий, сделанных почти тридцать лет назад.

Детективы не заметили в словах Айлс ничего, что заставило меня напряженно выпрямиться. А я-то думала, я много повидала, гоняя воров и мошенников по всей стране. Джейн сочувственно улыбнулась, глядя на подругу и явно видя что-то очаровательное, и тогда доктор Айлс продолжила:

— Это привлечение внимания, верно? Просто, слушая вашу теорию, я подумала, что это… — она взглядом указала на фотографии изуродованных трупов. — Это может быть крик о помощи.

На какое-то время за нашим столиком установилось молчание.