Нагретые простыни неприятно липли к вспотевшей коже, подушка казалась каменной, а сон всё не желал приходить, вынуждая Маринетт метаться в постели и вновь и вновь сбиваться со счёта: сначала она, как и положено, считала овечек, затем на смену им пришли чёрные котята, скачущие вслед за божьими коровками с её кухонных шторок, а потом появился он – вынырнул будто бы из ниоткуда, да так и остался сидеть на месте, беспокойно подёргивая кончиками ушей. Обычный кот, всего один, который не пожелал резвиться вместе с остальными, а грустно уставился на девушку влажными изумрудными глазами и пронзительно мяукнул. Всем своим видом он как будто хотел что-то донести, указать на какую-то ошибку, и Маринетт, к своему стыду, прекрасно поняла его: котёнок винил её за этот звонок другому.

– Прекрати, – прошептала она, выпростав руки из-под одеяла и слезящимися от полусна глазами уставившись в тёмный потолок. – Тебя слишком много, Нуар.

Сердце гулко колотилось где-то в груди, потревоженное этим горестным криком безымянного чёрного котика, и в хрупкой тиши спящего дома Маринетт вдруг отчётливо поняла, что уже не сможет уснуть. Звенящее безмолвие давило на неё со всех сторон. С тихим вздохом спустив ноги на пол и слегка поёжившись от первого обжигающего прикосновения холодного ламината, девушка нашарила в темноте тапочки, перекинула через плечо махровый халат и вышла из комнаты, надеясь принять контрастный душ и хоть немного прийти в себя.

Тусклого света уличных фонарей и редких проблесков автомобильных фар, лениво ползущих по потолку полукруглыми пятнами, едва хватало для освещения коридора, и Маринетт шла почти вслепую, мысленно перебирая последние вышедшие фильмы, которыми могла бы забыться до рассвета. Её внимание было слишком рассеянным для чего-то более серьёзного, чем выбор между комедией и мелодрамой, и в то же время весь этот наигранный фарс не помогал отвлечься от по-настоящему беспокоящих мыслей. Ни одной спасительной идеи.

Из-под полуприкрытой двери спальни Кота повеяло сквозняком, и Маринетт ускорилась, не желая задерживаться возле комнаты напарника ни секунды.

Как будто он был там и уже всё знал; ждал её для очередного серьёзного-несерьёзного разговора, когда Леди Баг снова невозмутимо будет делать вид, что у них всё хорошо, а Нуар улыбаться, шутить и мастерски ей подыгрывать. Они же супергеройский дуэт, пара, которая предугадывает действия или – в данном случае – слова друг друга за секунду до происходящего. Кот с точностью до последней веснушки на лице Леди мог отгадать, когда её очередная метко брошенная фраза поставит его, зарвавшегося нахала, на место. Как удивительный стрелок из сказок, с лёгкостью попадающий в яблоко на голове у стоящего за много миль человека, Леди Баг никогда не промахивалась, вот только стрелы её поражали совсем другие мишени: все как одна летели прямо в перетянутое подарочной лентой сердце Нуара. Маринетт же научилась тонко чувствовать ту грань, когда легкомысленный флирт Кота становился целенаправленнее и серьёзнее и неумолимо перерастал в очередное болезненное признание, и ловко балансировала на ней, не позволяя напарнику сболтнуть лишнего. Они оба заведомо знали, чем всё закончится. Их квами уже выучили этот бесконечный цикл наизусть.

– М-хм, я же совсем забыла, – пробормотала девушка, останавливаясь на полпути и нерешительно оглядываясь на выбеленную лунным светом дверь спальни Нуара. Маринетт хотела вернуть визитницу законному владельцу и как можно скорее вычеркнуть её и последующие за нахождением чёрного аксессуара события из памяти, точно дурной сон. Нахмурившись и слегка прикусив резцами кончик языка, чтобы немного взбодриться лёгкой болью, она смахнула пряди падающей на глаза чёлки и, одарив непроглядную темноту усталой улыбкой, вернулась в свою комнату. Чем раньше она сделает это, тем будет лучше.

Осторожно пробираясь среди расплывчатых силуэтов мебели и стараясь не наступить на разбросанные по полу клубки: Бэт любил устраивать своей хозяйке небольшие погромы швейных принадлежностей, – девушка проскользнула в спальню и, проигнорировав смятую постель и сброшенную на пол подушку, почти на ощупь отыскала визитницу. Прохладная кожа приятной тяжестью легла на ладонь, и Маринетт, брезгливо повертев чёрный предмет в руках, словно он был причиной всех её неудач, поддалась неясному порыву и всё-таки сделала то, о чём запретила себе даже думать.

Тихо щёлкнула металлическая застёжка, когда её пальцы бегло скользнули по боковой обшивке визитницы и выудили из кармашка самый верхний, вставленный туда последним, прямоугольник бело-кремовой бумаги. Маринетт оставила визитку Адриана у себя.

«Кот, наверняка, даже не заметит», – малодушно оправдывала своё маленькое преступление девушка, пряча в карман пижамы украденную карточку и чувствуя себя донельзя омерзительно из-за этой вынужденной грязной игры.

Тикки так и не проснулась, а Маринетт уже направлялась в ванную, мечтая поскорее смыть струями ледяной воды отупляющую сонливость. Визитницу она решила занести Коту на обратном пути: сейчас было некуда спешить.

Мягкий полумрак коридора уже не казался приятным и расслабляющим – напротив, откуда-то взявшийся неестественно яркий свет бил в глаза жгучей резью, и Маринетт, слепо щурясь, прикрыла лицо ладонью на манер козырька и сделала несколько неуверенных шагов вперёд, не понимая, как же так вышло, что свет всё ещё горел, в то время как она чётко помнила, что выключала его.

Спросонья думалось тяжело, и Маринетт, хмуро щёлкнув выключателем, с облегчением вздохнула и уже направилась было в душевую, когда размытый взгляд вдруг зацепился за что-то, что выбивалось из привычной картины, заостряло на себе внимание и буквально вопило о неправильности происходящего: тёмная фигура неподвижно стояла в дверном проёме кухни. Маринетт недоверчиво потёрла глаза и обомлела. С тихим шелестом мягкий халат спланировал на пол, оставляя испуганно замершую девушку в лёгкой пижаме с незатейливым узором из божьих коровок. В любое другое время Кот Нуар, увидев её в таком наряде, непременно выдал бы очередную искромётную шутку и вызвал у своей Леди приступ мигрени, вот только болтуна-напарника здесь не было.

Прислонившись одним плечом к стене, у двери стоял не менее удивлённый Адриан Агрест.

Маринетт показалось, что началось землетрясение: окружающий мир пошатнулся, накренился вбок и плавно выскользнул у неё из-под ног. Абстрактные обои запестрели перед глазами подвижным танцем линий и пятен, знаменуя конец её схлопнувшемуся куполу тайн, в котором она так старательно прятала саму себя от Кота Нуара. Маринетт задохнулась и в страхе метнулась назад, упираясь лопатками в стену и буквально пожирая Агреста неверящим, полным горечи и ужаса взглядом.

«Тебя здесь быть не должно!» – вопило подсознание, и девушка вторила ему, с неподдельным испугом впиваясь дикими, колючими глазами в постороннего, которому здесь никогда не было места. Стресс не позволял мыслить более связно.

Это был действительно он, парень её бесконечно несбыточной мечты. Изрядно уставший, немного раздражённый и явно чертовски голодный: в его руке был сандвич, который Леди заранее приготовила своему Котёнку на вечерний перекус, ещё не зная, что тот не останется ночевать в их убежище.

– Кажется, вечер встречи выпускников был две недели назад, – холодно проговорила Маринетт, за ледяным спокойствием тая нешуточную внутреннюю борьбу. Она была готова обороняться от нападок Агреста, отражать каждое обвинительное слово в свой адрес и явить ему, непрошеному гостю, несгибаемый характер Леди Баг, даже будучи без маски.

Широко раскрытыми – в противовес её, прищуренным из-за полусна – глазами Адриан смотрел на Маринетт, восковой фигурой застывшей у стены.

– Помню. Ты была очаровательна в том голубом платье. Жаль, нам так и не удалось потанцевать. – Маринетт неопределённо поджала губы. – Прости, я думал, ты уже спишь, – буднично произнёс Адриан, игнорируя неприязненные ноты в голосе бывшей одноклассницы, и чуть виновато склонил голову набок, будто ничего не произошло, и это не он только что обрушил её привычный мир каскадом стеклянных брызг. Кот – а это был, несомненно, он – стоял в проходе, так возмутительно прекрасный в своей белой рубашке, с неброскими запонками, которые Леди Баг подарила ему на Рождество,ождество босой и растрёпанный, и смотрел на неё так, словно она по-прежнему была в маске. Маринетт подавила в себе инстинктивное желание прикоснуться к своему лицу, чтобы убедиться, что её тайна по-прежнему под защитой. – Представляешь, я забыл здесь ещё и ключи от дома, поэтому пришлось вернуться, – не замечая – или делая вид, что не замечал, – её бескровного, осунувшегося лица, её жалких, таких запоздалых и неуместных, совершенно нелепых попыток отвернуться и спрятаться в волосах, продолжил развивать мысль Адриан, доедая бутерброд. Его спокойный голос разрывал тишину сильнее любого крика. – Так что… – Слизнув последние крошки с пальцев, он вдруг широко ухмыльнулся и подмигнул опешившей и мгновенно покрасневшей Маринетт. Адриан легко провёл ладонью по волосам, движением таким родным и привычным ему самому, точно прямо сейчас вслед за взъерошенным каскадом золотистых прядей появятся чёрные кошачьи уши. Маринетт потерянно смотрела на него, по-прежнему храня молчание. Это казалось каким-то донельзя абсурдным и реалистичным сном. Девушка захотела ущипнуть себя и очнуться в своей постели. – Прошу прощения за беспокойство.

– Прошу прощения за беспокойство?! – Маринетт показалось, что она забыла, как дышать. Но не от пьянящего чувства невероятно близости Адриана – вот же он, только руку протяни, – но ото всей неправильности ситуации в целом: его не должно здесь быть, она живёт с Котом Нуаром, не с Адрианом, с Чёрным Котом! Девушка даже почти смогла убедить себя в спасительном безумии и иллюзорных образах её замутнённого сонливостью сознания, но тут Адриан растерянно потёр подбородок, и до Маринетт донёсся слабый, почти неуловимый запах его лосьона после бритья. Того самого, которым так безобразно обольстительно пах её напарник. К ментолу и лайму примешивался стойкий запах парфюма Адриана, чужих женских духов и алкоголя. Маринетт невольно поморщилась. – И это всё, что ты можешь сказать в своё оправдание? – прошипела она, стискивая кулаки и чувствуя себя обнажённой и полностью раскрытой, разоблачённой этими зелёными глазами, которые продолжали неотступно преследовать её даже во снах.

– Увы, да, – небрежно пожал плечами Адриан, внимательно следя за реакцией собеседницы. Он был собран, удивительно спокоен, и Маринетт тоже постепенно затихла, с лёгким недоверием принимая то, что Адриан, похоже, не собирался обличать её во лжи и лицемерии. – Повторюсь, я не думал… Кстати, милая пижамка, – хмыкнул она и тут же обезоруживающе улыбнулся, встретив шокированный взгляд Маринетт. К фирменным подколам по-нуаровски в исполнении Адриана Агреста она ещё не была готова.

Вероятно, Кот много раз представлял себе снятие масок: рисовал то страстные, то нежные, а то и вовсе забавные картины их будней, лишённых наболевшей тайны. Вот он забирает её после учёбы, а вот они уже вместе идут в магазин за кормом Бэту, и Нуар пытается ненавязчиво взять свою Леди за руку, а девушка по-прежнему мягко высвобождается, улыбаясь ему извиняющейся, но оттого не менее обворожительной улыбкой. Он добьётся её, рано или поздно, но поймает Синюю Птицу за хвост и осуществит свою заветную мечту. В упорном стремлении к намеченной цели Адриан-Кот был как никогда похож на отца, вот только методы их разнились на корню, по иронии судьбы превращая двух ближайших родственников в кровных врагов.

Сколько бы версий и вариантов не перебирал Адриан, заглушая тоску одиночества воображаемыми картинами мнимого счастья, никогда в его мыслях даже мимолётно не проскальзывал образ напуганной и слегка раздражённой напарницы. Она злилась на гибель своей сокровенной тайны, и он был готов это принять, но откуда этот страх? Леди Баг он был неведом, но что насчёт Маринетт?

– Нет, как же так… – пробормотала девушка, чувствуя слабость и опустошенность во всём теле. Поднеся руку к груди, она вдруг с силой смяла бледно-розовый хлопок, будто и впрямь верила, что сможет спрятаться от этих малахитовых глаз, что сумеет закрыться, забыть это всё, отмотать время назад и не выходить – даже под предлогом смерти! – из своей душной комнаты.

А Адриан продолжал смотреть на неё как ни в чём ни бывало. Его выдержка была воистину достойна восхищения. А потом его вдруг осенило – Маринетт увидела это по пробежавшей тени на его лице и нервно закусила губу, страшась слов, готовых вот-вот сорваться с его уст. Кот и его Леди были близки – гораздо запретнее и интимнее, чем просто друзья, но недостаточно для того, чтобы называть это любовью, – Маринетт чётко следила за этой незримой границей и не позволяла напарнику пересечь её. За некоторым исключением. Её бросало в дрожь от смазанных воспоминаний, раскрашенных зеленью его глаз, золотым шёлком волос и прозрачной горьковатой солью на его губах, к которым она тянулась как к живительному источнику, глотая собственные, окрашенные потёкшей тушью, безудержные слёзы. Подсластить горькую пилюлю своей неразделённой любви Леди Баг пыталась за счёт безнадёжно влюблённого в неё напарника. Смешно.

«Интересно, что думала обо всём этом Тикки?» – Окончательное осмысление ситуации навалилось на её плечи тяжестью осознания и принятия. Это был не сон.

Это был кошмар.

– Погоди, это ведь ты мне недавно звонила? – с сомнением в голосе уточнил Адриан, отделяясь от стены и осторожно делая шаг в сторону девушки. Лишённый облика Нуара, он был по-прежнему по-кошачьи беззвучен. Это пугало, но уже не так сильно, как то, что его близость стала ощущаться почти физически. Маринетт неуютно прижалась щекой к плечу и исподлобья посмотрела на него.

– Ну да. – Отпираться не было смысла. Маринетт лишь ещё больше вжалась в стену, прикидывая, хватит ли Адриану реакции перехватить её прежде, чем она успеет добежать до своей комнаты. Он был слегка нетрезв, так что шансы на успешный побег были высоки.

– Всё-таки нашла её и обо всем догадалась? – кивнув в сторону зажатой в руке Маринетт визитницы, уточнил Адриан, напряжённо вглядываясь в черты лица напротив. Девушка даже не заметила, что до сих пор стискивала кожаную вещицу побелевшими пальцами.

– Нет, я только… – И снова это незаконченное «только», которым она кормила Адриана по телефону несколько часов назад. Тот также почувствовал это.

– Только – что?

Маринетт уже пожалела, что открыла рот, раскаялась, что не ухватилась за невольно брошенную Адрианом спасительную подсказку. Нужно было согласиться с ним и солгать. Сказать, что она и впрямь догадалась именно по его оставленной визитнице; сознаться, что рылась в его вещах – пусть так! – лишь бы сокрыть этой маленькой гнусной ложью ошеломляющую правду. Сменить одну тайну другой.

– Твоя визитка выскользнула из кармашка, прости, я не нарочно… – прижав аксессуар, как самую большую в своей жизни ценность, к груди, резко севшим голосом зашептала Маринетт, со страхом и смятением глядя куда угодно, но только не на Адриана. Она не знала, как исправить ситуацию, не знала, как теперь жить дальше с этой правдой. И как после всего этого смотреть Адриану – Коту – в глаза.

– Эй, Маринетт, посмотри на меня, – мягко перебил её Адриан, делая ещё один короткий шаг в сторону девушки, но та только крепко зажмурилась и отрицательно помотала головой, продолжая бормотать всё бессвязнее и бессвязнее, словно боялась, что он перебьёт её, так и не дослушав на ходу придумываемые оправдания:

– …просто решила, что мы уже довольно долго не общались. Всё-таки, ты мой школьный друг, и поэтому…

– …решила позвонить мне в полпервого ночи? Серьёзно? – тихо рассмеялся Адриан, не поверив ей ни на йоту и наслаждаясь видом широко распахнувшихся глаз смутившейся девушки. Да, ещё никогда ему не доводилось видеть Леди такой потерянной, а вот Маринетт Дюпэн-Чэн – едва ли не каждую их встречу.

Она терялась: вела себя так, словно боялась своего бывшего одноклассника. И тот это замечал.

– Эй, это же я, твой Кот, Миледи. – Ноль реакции. – Что случилось? Почему ты позвонила именно мне? Ну расскажи-и-и, – предпринял ещё одну попытку вывести её из ступора Адриан. Он склонился к Маринетт, уткнулся макушкой ей в щёку и слегка потёрся, как самый настоящий кот. Спутанные ото сна тёмные волосы наверняка лезли в лицо Адриану, но тот только счастливо жмурился и тихо сопел, безнаказанно скрадывая секунды желанных прикосновений. Красно-чёрный костюм с высоким воротом его, конечно же, раздражал, а сейчас девушка была лишь в тонкой футболке и шортах, и магическая ткань не могла спрятать её запах от чуткого обоняния опьянённого алкоголем и запретной близостью хищника.

– Что ты… О боже, Адриан, прекр… – сдавленно выдохнула Маринетт, пугаясь громкости собственного колотящегося сердца. Она вяло попыталась оттолкнуть Адриана, но тот даже не шелохнулся, самозабвенно пользуясь своей властью над ошеломлённо застывшей девушкой.

– Не прекращу, пока не расскажешь, – урчал он по-кошачьи, уже между делом положив руки на плечи Маринетт, и, отстранившись, внимательно заглянул ей в глаза. В восхитительные голубые океаны, отливающие таинственным кобальтовым, которые он сотни раз видел в коллеже и столько же раз не придавал этому значения. Он угадывал в них отражение своего слегка раскрасневшегося лица, даже блики в собственных затуманенных зрачках, и что-то ещё, загадочное и манящее, чего никак не мог разобрать. Адриану нужно было время, чтобы разрешить эту головоломку, но у Маринетт было своё мнение на этот счёт.

– Отпусти меня, пожалуйста, – тихо, но решительно прошептала она, разрывая зрительный контакт и опуская ресницы.

– Если ты действительно этого хочешь. – Кот хорошо знал этот тон Леди Баг и послушно отстранился: сердить её сейчас хотелось меньше всего. О своём разочаровании от её реакции он подумает позже.

Нахмурившись и машинально помассировав пальцами переносицу, Адриан устало фыркнул себе под нос что-то нечленораздельное. Опустив руку и оперевшись ею о дверной косяк, со странной нежностью он посмотрел на застывшую перед ним девушку в донельзя милой пижаме. Она едва заметно дрожала, и, внимательно всмотревшись в её бледное лицо и до обидного ожидаемо не найдя в этих бездонных влажных глазах признания и облегчения, которое испытал он сам, Адриан стиснул зубы и отвёл разом потухший взгляд.

Отчего же он так обрадовался, что их знакомство в повседневности позволит ему найти гораздо больше точек соприкосновений с его Леди, нежели раньше? Почему наивно полагал, что Адриану Агресту будет проще добиться расположения Маринетт, чем неугомонному Коту? Тихий ужас мутным маревом плавился в её небесно-голубых глазах недвусмысленным ответом на все его незаданные вопросы, истязал совесть: ведь всё это произошло по его вине, из-за его неосторожности и легкомыслия, – и Адриану пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы не упасть перед Маринетт на колени и, обнимая их, вымаливать её любовь и прощение.

Он знал, что это не сработает. Кот Нуар уже делал так раньше и ничего, кроме раздражённого «прекрати, Кот!», не слышал. Да и не ожидал. Если бы только он узнал раньше!

Нахлынувшие воспоминания болезненной волной окатили Адриана, по-прежнему улыбающегося фантомной улыбкой: они видятся в классе, в парке, даже в её по-девчоночьи розовой комнате – столько упущенных мгновений, которые он ценил совсем не так, как должен был; столько возможностей завоевать её любовь, которыми он даже не попытался воспользоваться, слепой в своем неведении.

Разочарование горьким налетом осело на языке, и Адриан уныло качнул головой, позволяя непослушным волосам упасть на лицо. Молчание затягивалось.

Маринетт его странную улыбку восприняла по-своему.

«Неужели для него это такой пустяк?» – Злые слёзы вдруг непрошеными жемчужинами засияли в уголках её глаз, и она, страшась этой беззащитной слабости перед Адрианом, отпустила смятые складки ворота, торопливо развернулась и бросилась прочь, так и оставив на полу сброшенный халат.

– Моя Леди, – ударил в спину тихий обеспокоенный голос, и Маринетт стоило больших усилий не обернуться на него, не поддаться на эту уловку, ведь там, позади, не привычный Нуар, её верный друг и напарник, ходячий каламбур с расколотым на сотни частей сердцем, но всё ещё её, по-прежнему её Кот, там – Адриан Агрест, посторонний, которому никак нет места этой квартире, принадлежащей только Леди и её Коту. Девушка помедлила, но, уловив тихий шорох чужих шагов, лишь упрямо поджала губы и потянулась к спасительной преграде – двери в свою спальню.

Широкая ладонь накрыла её руку, когда Маринетт уже сомкнула пальцы на холодном металле ручки. Контраст между горячей кожей Адриана и стылой поверхностью фурнитуры электрическим разрядом прошёлся вдоль позвоночника девушки, лишая последней воли к сопротивлению.

– Не убегай от меня, моя Леди, давай поговорим, – прошептал Адриан, невесомо касаясь губами её волос, и Маринетт окончательно запаниковала, затылком ощущая чужое дыхание на своей мгновенно покрывшейся мурашками коже. Спасительный полумрак не позволил Адриану увидеть лишнего.

– Не надо, пожалуйста, Кот, – взмолилась она и рванулась прочь, страшась этого нелёгкого разговора и невозможно печальных глаз Адриана, мерцающих в полутьме коридора слабыми бликами; глаз, которые были такими по её и только её вине.

Адриан покорно отпустил её руку, а Маринетт одним рывком захлопнула дверь прямо перед его лицом.

Щёлкнул замок.

Запах ментолового лосьона лёгким шлейфом потянулся за девушкой и, натолкнувшись на деревянную преграду, растаял в темноте.