Тёплый ветер невзначай касался разгорячённой бегом кожи и казался Коту обжигающе ледяным; он небрежно ерошил его платиновые волосы и украдкой перебирал складки бледно-розовой юбки танцовщицы. Тусклые звёзды с любопытством поглядывали на события внизу сквозь толстый слой смога и пыли и отбрасывали слабые блики на спину парня, облитую гладким чёрным материалом, а заодно и на рассыпавшиеся по плечам локоны девушки. Ночь размеренно дышала жаром раскалённого дневным солнцем асфальта и стылыми сквозняками, снующими в глухих закоулках и широких трещинах древних, непригодных для жилья, строений. И, казалось, тоже ждала дальнейшего развития событий.

Стражи порядка струсили и разом поубавили гонор: никто из них не ожидал нос к носу столкнуться со столь сильным противником. Офицер Ренкомпри же и вовсе цветом кожи слился со своими веснушками.

— Оставьте её, — властно приказал Нуар, мгновенно перехватив инициативу, и качнул головой в сторону танцовщицы; та застыла за его спиной немым изваянием. — Она вам ничего не сделала.

— Ты арестован! — тут же выпалил молодой полицейский и дрожащей рукой потянулся к пристёгнутой к бедру дубинке. — Сдавайся!

— Что-что? — склонил голову набок Кот и нарочито вопросительно изогнул бровь. — Я не расслышал…

— Ты арестован, — всё ещё громко, но уже без прежней уверенности в голосе повторил мужчина и в растерянности переглянулся со старшим по званию. — Арестован ведь?..

— Хватит паясничать, Нуар, — поморщился офицер Ренкомпри. Взгляд своего коллеги он проигнорировал, сам же не сводя своего — с серо-зелёных кошачьих глаз напротив. — Просто предоставь это нам и не путайся под ногами.

— А то что? — нахально осклабился бывший герой и будто бы невзначай закрутил на кончике когтя укороченный шест. Полированный металл живописно заиграл всеми оттенками обсидиана поднебесной глади и редкими вкраплениями звёздного серебра, тая́ в себе не только красоту царящей ночи, но и смертельную опасность. Краем глаза Кот заметил, как позади него шевельнулась девушка. — Остановите меня? Вы? Вдвоём?

Яд и неприкрытое презрение отчего-то так и сочились из каждого его слова. Кот и сам не припомнил бы, когда в последний раз позволял себе вести себя столь нахально и развязно, но сейчас его явно несло. И что было тому причиной — неделями копящееся раздражение на свою беспросветную унылую жизнь или же тихое частое, почти загнанное дыхание за его спиной, — он и сам не знал.

Нечитаемый взгляд танцовщицы жёг его между лопатками. Хотел бы парень знать, что творилось в её хорошенькой головке, пока он изображал из себя шута и всеми силами пытался отвадить настойчивых полицейских мирным путём. Пока ещё мирным.

— При необходимости вызовем подкрепление, — спокойно хмыкнул Роджер, не обратив внимания на показушный жест Нуара; его раскрасневшиеся щёки постепенно возвращали свой прежний цвет. — Но не советую тебе до этого доводить.

— Почему нет? Знаете, я не против поговорить, сколько бы вас тут ни набежало, — Кот насмешливо взмахнул свободной рукой, продолжая прокручивать жезл на кончике указательного пальца, — а вот она, — развернувшись полубоком, он указал на девушку; та вздрогнула и робко шагнула назад, — не сделала ничего плохого. Дайте ей уйти. И никто не пострадает, — веско добавил он и выжидательно уставился на офицера.

В том, что именно Роджер Ренкомпри был здесь главным и давал указания своему более молодому и неопытному коллеге, Нуар не сомневался.

— Тебя это не касается, — нахмурился полицейский. — Поступил звонок от жильцов, так что мы с этим разберёмся. Не усложняй всё, парень, я не шучу. — Он шагнул вперёд и ткнул пальцем ему в грудь, но Кот не шелохнулся. — Не заставляй меня начинать на тебя настоящую охоту. Кто бы что ни говорил, а я всё ещё верю, что ты — прежний Нуар, которого мы все знали, а не… — так и не договорив, мужчина устало отмахнулся; и лёгкий ветерок тут же подхватил повисшую в воздухе тишину и оскорбительно швырнул её прямо в лицо бывшему герою.

— Ну же, договаривайте, — недобро сощурился тот. — А не?..

— А не жалкий воришка с Камнем Чудес, — безжалостно припечатал Ренкомпри и расправил плечи. — Зачем ты вернулся? Мало тебе победы над Бражником, хочешь ещё повеселиться? — Он отстранился от собеседника и окинул его цепким взглядом, а затем добавил уже в разы тише, но Кот всё равно отчётливо расслышал каждое его слово: — И почему только Леди Баг до сих пор не остановила тебя?..

Нуара передёрнуло. Его напускная агрессия мгновенно обратилась в ничто, а сам он словно окаменел. Даже его сердце, казалось, прекратило биться и застыло в груди обледенелым булыжником; оно запоздало отозвалось тупой далёкой болью и потянуло своего обладателя вниз. В беспросветную пропасть.

Всего одной меткой фразой офицер Роджер, сам того не ведая, освежевал давнюю незаживающую рану Кота — без анестезии, in vivo, так что несчастный подопытный на мгновение задохнулся от невыносимой острой боли — и даже не заметил этого.

Он всё так же стоял перед оцепеневшим героем и смерял его пристальным взглядом; и где ему, с его счастливой семьёй, стабильно оплачиваемой работой и обвислым брюшком помышлять о чём-то большем, чем поимка уличной танцовщицы и мелкого вредителя в чёрной маске.

Нуар скрипнул зубами, сглотнул желчный ком в горле и искоса посмотрел на девушку за своей спиной, но она стояла опустив голову и глаз на своего защитника не поднимала; и кошачий взгляд разочарованно скользнул по её чёлке, очертил плавную линию скулы и, отчего-то зацепившись за неаккуратный мазок ярко-красной помады на уголке губ, тотчас вернулся к полицейским.

— Побе-е-еды, — тягуче, точно пробуя это слово на вкус, протянул Кот. Наконец перехватив свой жезл, он спрятал его за спину и тут же саркастично рассмеялся. — Так вот, как вы все считаете… Победы, говорите! — Молодой полицейский всё же достал дубинку и нахмурился. Офицер Ренкомпри же и вовсе выглядел сбитым с толку. Смена настроения парня была слишком резкой и непредсказуемо контрастной, даже при его устоявшейся репутации главного повесы Парижа. — Я… Это не ваше дело, — между тем упрямо процедил Кот, уводя разговор в нужную ему сторону, и брезгливо смахнул несуществующую пыль с места, где его коснулся Роджер. Он и сам знал, что зарывается; видел это по взглядам стражей порядка и чувствовал волнами исходящую от них неприязнь, но остановиться уже не мог. Его правое веко задёргалось при упоминании о героине в красном, а горькая соль обожгла язык своим металлическим привкусом. За одно мгновение парень словно разучился дышать; в его глазах потемнело, а в ушах гулко загрохотал участившийся пульс. — Вы её не тронете, — хрипло, не слыша самого себя, выдохнул он; на одном остаточном рефлексе вновь выудив шест, Нуар до боли сжал кулаки и впился когтями в ладонь.

Закурить хотелось как никогда остро. Вытравить, выжечь прогорклым дымом любое воспоминание о том, как этот грузный рыжеволосый мужчина небрежно упоминал его Леди; говорил о ней так, словно она была всё ещё жива; как будто это по её вине и халатности Кот Нуар своевольничал и втаптывал своё славное имя в грязь.

«Если бы только ты был прав… — Кот зажмурился и прикусил кончик языка, запрещая себе издать хотя бы один звук; на деле же он был готов вот-вот взвыть в голос. — Если бы только так оно и было!»

А танцовщица, словно почувствовав неладное, вдруг протянула руку и на мгновение ободряюще коснулась его локтя. Тотчас отдёрнув пальцы — холодные, практически ледяные, — она ссутулилась и тихо смущённо кашлянула, и это неожиданно придало сил. Нуар уцепился за её образ; вспомнил и о том, почему вообще оказался на этой крыше. Одним фактом своего существования эта странная девушка уже вытаскивала его из бездны.

Парадоксально, немыслимо, но факт. И Кот должен был помочь ей, хотя бы из чувства простейшей благодарности.

А потом мог продолжать топить своё горе в дешёвом алкоголе сколько угодно.

— Это не тебе решать, — отрезал офицер. Отвернувшись от бывшего героя, он многозначительно переглянулся с напарником, а затем кивнул уже танцовщице: — Мадемуазель, пройдёмте с нами. — И вдруг добавил, бросив один короткий взгляд в сторону Кота: — Здесь небезопасно.

От интонации в его последней фразе лицо Нуара перекосилось.

«Ты сам — одна сплошная опасность», — откровенно легко читалось между строк. И хуже всего было то, что с этим Феликс поспорить не мог.

Что-то зашевелилось позади него; с тихим шелестом всколыхнулся шифон юбки, стоило девушке сделать один шаг, и Кот вытянул в сторону левую руку, преградив ей путь, и предупреждающе ощерился.

— Стой на месте, — процедил он, не поворачиваясь к танцовщице, но вслушиваясь в каждый шорох за своей спиной; с каким-то затаённым удовлетворением парень отметил, что она повиновалась. — Ты не пойдёшь с ними.

— Нуар, довольно! — повысил голос Роджер и тоже выхватил дубинку. Его терпение иссякло. — Кончай этот цирк! Либо уходи и не мешай нам работать, либо снимай кольцо и присоединяйся к ней: для тебя найдётся и вторая пара наручников!

Кот агрессивно зарычал и непокорно вскинулся, а полицейские заняли более выгодные позиции по обе стороны от него. Противники застыли, сверля друг друга напряжёнными взглядами.

Девушка же отстранилась от своего защитника и теперь тревожно наблюдала за происходящим. Очередной порыв ветра подхватил лежалую пыль и, смешав её с тонким ароматом парфюма танцовщицы, ударил Нуара по лицу. Тот поморщился от неприятного прикосновения мелкого крошева, а затем вдохнул полной грудью удушливый, пропитанный цветочными нотами и запахом строительного мусора, воздух и медленно нездорово улыбнулся.

Его глотка, раздражённая сухостью и нагретой пылью, горела, а в глазах поселился возбуждённый блеск.

— Катаклизм, — глухо прошипел Кот и вскинул правую руку ладонью вверх, демонстрируя стражам порядка, как крупные чёрные градины разрушительного волшебства заметались вокруг его пальцев.

— Кот… — заметно побледнел офицер, — ты же не…

— Уходите, — приказал бывший герой и недвусмысленно кивнул в сторону своей объятой магией кисти.

— Именем закона, я приказываю тебе сдаться!

— Сдаться, говорите? — зло сплюнул Нуар. — Как-нибудь в другой раз. Прочь отсюда!

Он подобрался и тут же замахнулся рукой, и мужчины отпрянули: быть испепелённым волшебной силой Камня Чудес никто из них не хотел. Стоило признать: этот бой они проиграли.

— Нападение на сотрудника полиции при исполнении своих служебных обязанностей и укрывательство преступника! — исступлённо сжимая в руках ставшую бесполезной дубинку, с негодованием воскликнул Ренкомпри. — Ты ещё ответишь за это, Нуар!

 И, кивком головы отозвав своего напарника, он покинул крышу и сам. В этот раз полицейские ушли ни с чем, но Кот понимал, что теперь внимание к его персоне со стороны властей станет ещё пристальнее. Но он ни о чём не жалел.

Нуар сузил глаза и проводил полицейских недобрым взглядом, и только после этого повернулся к девушке.

Она стояла на самом краю крыши, обхватив себя за плечи, и исподлобья смотрела на него. Её волосы были растрёпаны — чёрно-белая бандана и резинка для волос потерялись при бегстве от стражей порядка, — тушь потекла, а помада смазалась в одно кричаще-красное пятно, но даже в таком неряшливом виде Нуар нашёл её притягательно красивой.

С трудом оторвавшись от изучения девичьего лица — так близко он ещё никогда её не видел, — Кот попробовал доброжелательно улыбнуться.

— Нужно уходить, пока они не вернулись с подкреплением, — произнёс он и протянул танцовщице руку, но та вдруг отшатнулась от него и испуганно зажала себе рот ладонью.

Улыбка, до этого момента слабо искажавшая линию его губ, мгновенно померкла. Кот нахмурился и недоумевающе посмотрел сначала на девушку, затем на свою кисть и тут же сдавленно чертыхнулся: на его ладони всё ещё дымились чёрные сгустки Катаклизма.

Спаситель из него вышел посредственный; только-только защитив танцовщицу, он сам же едва не уничтожил её.

Нуар бегло огляделся, взглядом выискивая любой ненужный предмет, который мог бы уничтожить без вреда для города и при этом ещё больше не напугать незнакомку, но поблизости, как назло, не оказалось ничего подходящего. Пронзительно пискнул талисман, обозначив оставшиеся четыре минуты до обратной трансформации, и Кот нехотя сдался.

Сжав правую руку в кулак, он отдёрнул её и вновь посмотрел на девушку. Она всё так же стояла на прежнем месте, зажав рот ладонью, и затаённый страх, смешанный с чем-то ещё, незнакомым и прежде им не виданным, плескался на дне её голубых глаз.

«Голубых. Таких же, как и у…» — вскользь подумал Кот и тут же жёстко оборвал себя.

Он торопливо покинул крышу, практически сбежал, так больше ничего и не сказав танцовщице.