— Может, ну его нахрен? — широко зевнул Неро.

Потерев слезящиеся глаза тыльной стороной ладони, он отбросил в сторону пергаментный свиток, исполосованный крупным размашистым почерком Данте. А тот, точно только этого и ждал, зашелестел и свернулся тугой трубкой, как старая змея с ссохшейся требухой — кольцом. Откатился к своим собратьям, также отринутым неблагодарным читателем, стукнулся об их шершавые бока, покачался и замер. Пахнул бумажной пылью, ветхостью.

Захотелось чихнуть, а глаза защипало ещё сильнее, злее; как если бы перчёным всыпало.

Пальцами — к переносице; помассировать. Крепко зажмурившись и со вкусом потянувшись, Неро повёл плечами и приятно прогнулся в спине, избавляясь от напряжения в мышцах и нестерпимого желания чихнуть. В носу свербеть перестало, отпустило. Полегчало. Расслабленно обмякнув, Неро поудобнее устроился на диване. В ожидании ответа посмотрел на Ви.

Тот лежал на сиденье возле него, затылком умостившись на его коленях и изящно закинув ноги на подлокотник. Длинный, по-птичьи костистый, так и не набравший в весе, несмотря на бессчётные старания Неро превзойти самого себя в кулинарном искусстве, он вызывал острое желание не то плотно накормить его, не то отвлечь от дел, растормошить и стащить с него одежду. Приласкать настойчиво и страстно, дать себе волю, а Ви — наслаждение. Не едой, так любовью насытить.

В холодильнике оставалось немного взбитых сливок.

И не то чтобы одно мешало другому.

Неро хрустнул шеей, взъерошил себе волосы пятернёй и мечтательно улыбнулся. Он бы так и сделал, с превеликим удовольствием.

Если бы не одно «но».

— Может. — Захлопнув толстенный талмут по демонологии и подняв в воздух ещё больше щекочущих нос частиц, Ви аккуратно положил книгу на пол, отряхнул и без того безукоризненно чистые руки. Вскинул глаза на Неро. — Но тогда я пойду с тобой.

— Нет! — протестующе дёрнул коленом Неро. Ну, начинается! — Ещё месяц. Мы же договаривались!

Ви поморщился, ладонью потёр потревоженный затылок. И поправил невозмутимо:

— Неделю.

— Да чтоб тебя! Эта песня хороша, начинай сначала! — рявкнул Неро, склонился к Ви и сердито поцеловал его в лоб. — Месяц, Ви! Как хочешь, Ваше Высочество, а томиться тебе в башне под охраной злого дракона Неро ещё месяц!

— В Редгрейве… — сверкнул взглядом-лезвием Ви и приподнялся на локтях.

— Да, «в Редгрейве их были сотни, а здесь всего один», бла-бла, я помню, — рывком откинулся на спинку дивана Неро и страдальчески потёр лицо ладонью. От долгого чтения ломило глаза. Упрямство Ви не добавляло настроению светлых тонов. — Но он высший, Ви! И, если верить Моррисону, с мозгами!

— Значит, пойдёшь один? — с вызовом спросил Ви, так и застыв в приподнятой позе, но даже снизу вверх ухитряясь смотреть на Неро так, словно тот был на три головы ниже его.

Вот и как с ним таким разговаривать?!

— Да! Один!

— Прекрасно! — вдруг широко улыбнулся Ви и завалился обратно на колени к Неро.

Что в этом было прекрасного, если минуту назад Ви сам же горячо оспаривал его решение, Неро не совсем понял. Но на всякий случай нахмурился и настороженно кивнул.

Ви же беззаботно поелозил на диване, подтянулся ближе к Неро и блестящими волнами волос облил его бёдра. Сверкнул точёными белыми запястьями, поправляя соскользнувшие на лицо пряди. Специально подразнил, бесстыдник, прекрасно зная, как тает сердце Неро из-за его ненамеренных-намеренных ухищрений, а угрюмое недовольство испаряется росистым конденсатом. Но если он и надумал поиграть в умелого соблазнителя и тем самым повлиять на принятое решение — жестоко разочаруется. Неро твёрд как кремень. Несокрушим.

Он сама скала.

Пошарив ладонью около себя, Ви выхватил из груды наваленных на диван книг первую попавшуюся. Тонкую, затёртую и явно рукописную. «Ядовитые дияззы, Банши и прочая шушера» — небрежными танцующими буквами поперёк обложки; авторства некоего Тони Редгрейва. Неро заинтересованно поднял бровь: и здесь Редгрейв, ну надо же.

— Раз уж он высший, — лениво потянулся кошкой Ви и ласково улыбнулся. Нежно, по-ангельски утончённо и сладостно, словно воздушной кофейной шапки слизнул, не коснувшись крепкой влаги, и губы измазал сливочным. У Неро под ложечкой засосало от ощущения неминуемо надвигающегося бедствия. — И, как ты утверждаешь, или как утверждает Моррисон, или, как ты утверждаешь, утверждает Моррион… Я не утомил тебя? — Неро машинально кивнул и тут же покачал головой под тихий, но беззлобный смешок Ви. — Так вот, раз уж он с мозгами и может доставить неприятностей, то не следует его недооценивать, верно? — Ещё один настороженный кивок. — А потому вернёмся к прерванному: будем искать информацию о его слабых местах! — И Ви победным жестом швырнул в Неро книгу. Тот рефлекторно сцапал её рукой; без Бичей Дьявола жилось тяжеловато, но шишковатый чешуйчатый нарост вместо культи для крепежа аппаратов совсем не годился. Приходилось справляться одной рукой. — Не хочешь выступать со мной — иди один, но подготовленным! Читай, читай дальше, радость моя. — И Ви улыбнулся сладко-сладко, приторнее прежнего, так что Неро в каждой своей жиле текучий сахарный яд ощутил; как хищный паралитический укус в крупную вену.

Вот же невыносимый!

Обречённо повертев в руке ветхий томик, который уже успел возненавидеть всем сердцем, Неро решительно расправил плечи и открыл было рот, намереваясь возразить Ви, — и закрыл.

Нет, он не кремень, несокрушимый и несгибаемый, и не сама скала — он обыкновенный истукан, высеченный из горных пород. Что тут ещё скажешь?.. Ви снова ловко обставил его, не отвертишься: либо отправляться на задание вместе с ним и умирать от страха за него каждую секунду, либо… читать? Снова? Эту нудную муть?

Не стоило прогуливать занятия в Ордене, ох, не стоило! Глядишь, информацию и искать бы не пришлось, будь Неро чуть более ответственен и чуть менее безалаберен.

Открыв книгу на оглавлении, он страдальчески застонал: двадцать восемь глав! Этот Т. Редгрейв действовал наверняка, да? Ви же ободряюще похлопал Неро ладонью по боку и выудил книгу для себя. Слабым утешением — себя он не жалел, выбирая самые увесистые и угрожающие на вид фолианты; Неро же довольствовался чтивом полегче. Но уже был готов выть и лезть в петлю: не его это — страницы мусолить, — совершенно не его!

Они и без того уже весь вечер просидели над книгами и рукописями, выискивая хоть что-то о демоне с трудновыговариваемым именем Рикэ́льторп. И вот время близилось ко второму часу ночи, а информации по-прежнему было ни на грош. Не было даже досконально известно, как выглядит демон, поскольку, во-первых, активничать он предпочитал в тёмное время суток и явно перенял у хамелеона пару приёмов маскировки, а во-вторых, свидетелей в живых не оставлял. Этот приём позаимствовал, вероятно, уже у гангстеров.

Неро вяло усмехнулся и, чуть не выронив книгу, перелистнул страницу.

Впрочем, один свидетель всё же нашёлся.

Одна.

Моррисон привёл её позавчера ранним утром и, честное слово, лучше бы не приводил. Очевидец, насмерть перепуганная двадцатишестилетняя девица с соломенно-жёлтыми крашеными волосами и ресницами, едва ли не обламывающимися под тяжестью слоёв нанесённой туши, находилась в настолько нестабильном состоянии, что не с первого раза смогла выговорить собственное имя (Кэти, её звали всего-навсего Кэти!). Со слов дамочки, демон, сожравший её подругу у неё на глазах, похож на человека, но выше и тоньше, чёрный, длинные волосы клочьями; «как драная ворона… вот как он!» — и тычок пальцем в сторону Ви.

Неро оторопел, насупился. Бросив на него быстрый взгляд из-под ресниц, Ви тихо хмыкнул; не проронил ни слова.

— Знаешь, дорогуша, — обняв девушку ещё не полностью материализовавшимся крылом, доверительно шепнул ей на ухо Грифон. — Когда Неро дерёт его, каркает он точно так же.

Девица застыла, разве что накрашенные ресницы захлопали часто-часто и почти что слышимо.

У Неро же веко задёргалось, рука сама собой потянулась к кобуре. А девушка наконец отмерла и, не сразу сообразив, откуда доносится голос и что за тяжесть вдруг возникла на её плече, шатнулась в сторону. Заглянула в жёлтые смеющиеся глаза фамильяра и побледнела лицом. Ви же, всё это время невозмутимо стоящий чуть поодаль, тяжело вздохнул и зажал уши ладонями — а Неро не сообразил, не успел последовать его примеру. И от раздавшегося пронзительного визга остаток дня страдал звоном в ушах.

Позже, кое-как успокоив истошно вопящую девицу и вежливо выдворив её прочь из агентства вместе с Моррисоном, Ви предложил уделить больше внимания фотографиям. Выходку Грифона он никак не прокомментировал. А Неро, перелистнув очередную страницу «Ядовитых диязз», вдруг запоздало вспомнил, что болтливого фамильяра в тот день он больше не видел. И в следующий, кстати, тоже… И вообще больше не видел. Количество узоров на теле Ви не претерпело изменений — он бы заметил, о, ну ещё бы ему не заметить! — но Грифон будто бы испарился. Странно.

Надо бы спросить, что с пернатым случилось в итоге. Не то чтобы Неро беспокоился, но Ви сотворить мог что угодно, с какой угодно целью и любым способом из существующих; несуществующих тоже — только волю дай. Да и на ужин у них была курица, к слову. Пряная, со странным сладковатым привкусом, не очень-то и похожая на курицу.

Готовил Ви.

Неро перескочил через абзац, перелистнул ещё одну страницу и крепко задумался.

После ухода Кэти они перешли к фотографиям, сделанным с её смартфона и любезно распечатанным Моррисоном. Пользы от них оказалось едва ли больше, чем от путаных рассказов девушки: все фотографии — настолько смазаны, что даже для фальшивых интернет-уток оказались бы непригодны. На большинстве глянцевых карточек, тех, что захватывали существо хотя бы частично, — разводы, как тени от ветвей, или щупальца. Демон, по предположению Ви, имел зубы в центре или питательный аппарат, как у кровососущих; может, пучки стрекательных отростков по периферии вторым рядом. Полной уверенности не было ни в чём.

И больше ничего — пустышка; чёрт знает что, а не данные. Составить общую картину невозможно.

Неро отмахнулся бы от дотошного изучения будущего противника и поступил бы так, как поступал всегда: вышел против демона безо всякой подготовки, на месте бы сориентировался. Его природная удачливость и быстрые рефлексы срабатывали со всеми, кроме Уризена, пожалуй, — сработали бы и в этот раз. Но Ви неожиданно упёрся, запротестовал и подошёл к делу основательно. Нагрузил их обоих литературой, вызвался пойти вместе с Неро — и в позу встал уже тот. Книги книгами — за то время, что Ви чах и умирал безмолвно, Неро перечитал их столько, что сейчас лишь удивлялся самому себе, — но позволить Ви, неокрепшему и прячущему мелкие трещины под одеждой, подвергать себя опасности он не мог. Это было неправильно, несерьёзно. Битва с высшим демоном — ни много ни мало блажь Ви. Каприз и прихоть.

Ничем другим это не считалось.

Вот так и получилось, что Неро, засыпая от скуки, теперь вчитывался в мудрёные слова, не без труда переворачивал выцветшие страницы и страдал. Держать книгу на весу и листать её той же рукой оказалось катастрофически неудобным. Пару раз твёрдые корешки уже приземлялись на лоб Ви — возможно, именно поэтому Ви и давал ему книги потоньше: о себе заботился, а не о перегруженном информацией Неро. Неро же проклинал и демонов, и Нижний мир, и немного — чрезмерно мнительного Ви.

Ну что такого могло быть в этом Рикэльторпе, кроме идиотского имени? Очередной выскочка, мечтающий о безграничной власти или о бесперебойном источнике деликатесов в виде человечины. Навряд ли нечто большее.

Ви углубился в чтение, сосредоточенно засопел. Неро же, окончательно заскучав, прикрылся книгой и принялся украдкой его рассматривать.

Спокойная сытая жизнь сделала Ви умиротворённым и смягчила черты его лица. Он расцвёл, засиял, как отмытый в солёной воде кусок стекла, но вместе с тем стал более едким, более смелым в выражениях — может, от Неро набрался сорного лексикона, а может, раскрывался перед ним, больше не подыскивая «ключ» для демона; демонстрировал себя со всех сторон, а не только с тех, которые могли бы понравиться Неро.

Неро нравились все.

Облизнув кончики пальцев, Ви попытался отделить слипшиеся страницы одну от другой, нахмурился и плотно сжал губы: не поддавались. А Неро не выдержал — отложил опостылевших «диязз» в сторону, склонился к нему. Тот мгновенно понял — загнул уголок склеенных страниц, захлопнул том и небрежно бросил его на пол, распрямился текуче и к Неро в объятия упал. И оба переплелись, запутались в ногах-руках и опрокинулись на диван. Тот грохнул, дрогнул, потревоженные бумаги — веером на пол, шелестящим смехом, сухим ласковым шёпотом, как отголоском к настоящему.

Целовались медленно, с чувством и приятным предвкушением долгой ночи впереди. Неро высиделся, его распирало жаждой действий, а его пах — желанием, так что свои нетерпение и горячность он вкладывал в ласку, множил поцелуями и скользящими прикосновениями. Ви же текучим воском нежился на нём, но то и дело задевал острыми локтями и коленями, как проступающим в полупрозрачной массе грубым витым фитилём. Зубами царапал, приникал к шее ртом и оставлял на ней тёмные пятна. Приятную тянущую боль вместе со слюной размазывал по коже и под неё же, кожу, сотнями немеющих игл вгонял, точно быстродействующий анестетик.

Восторженно хохотнув, Неро зажал бока Ви бёдрами и забрался рукой под его футболку, пробежался по зубчатому позвоночнику до лопаток кончиками пальцев; задрал хлопковый край, и тот смялся по ровной строчке. Отпринтованный попугай с зелёным ирокезом сжался гармошкой, искривил клюв, как если бы ухмыльнулся весело. Ви же качнулся волной, прикусил кожу на шее Неро — и зубов не разомкнул; животом по его паху медленно заелозил: вперёд-назад, вперёд-назад, понемногу ускоряясь и ощутимо надавливая на затвердевший член. Жалобно затрещала ткань — это Неро, глухо порыкивая на выдохе, потянул футболку Ви выше.

Скрежет ключа, звучный скрип дверных петель и гулкий удар дверной ручки о стену — именно под эту нестройную мелодию всё и закончилось, толком не успев начаться.

Крепко, до слёз в глазах, пахнуло кровью, гнилью и тлеющей тканью. В следующее же мгновение в гостиную, тяжело топая, ввалилась хтонь, сгорбленная, косматая и глотку сухими хрипами рвущая — демон. Демон.

Рикэльторп?..

Как?!

Неро быстрее, чем сам успел сообразить, толкнул Ви к углу дивана и угрожающе вырос перед незваным гостем. Спиной закрыл Ви, потянулся к кобуре — и тихо выматерился. Револьвера нет, кобуры также нет: оставил на втором этаже ещё вчера. Проклятье! При его работе беспечность наказывалась крайне жестоко и поучительно: смертью. Жаждущий Ямато Вергилий был тому лучшим подтверждением.

Но живым щитом веерно распахнулась перед Неро Тень; на плече когтистая тяжесть: Грифон, весело подмигнув, обнял его крылом, второе распахнул — и затрещал электричеством. Жив, стервец! Помилован и выпущен из клетки — очень кстати.

А демон зарокотал, заклекотал, как если бы рассмеялся лужёной глоткой — и распрямился на задних лапах, расправил плечи и стал выше Неро. И выдал густым голосом со смутно знакомой хрипотцой:

— Привет, Данте! Как мы рады, что ты в порядке, Данте! Мы переживали и ждали твоего возвращения! — И склонился в картинном поклоне, длинным нечёсаными космами по полу мазнув: — О, спасибо, спасибо, не стоило так волноваться, но я тоже рад вас видеть!

— Вот клоун, — ехидно щёлкнул клювом Грифон и тут же растворился в воздухе.

Сзади раздражённо вздохнул Ви, а Неро, стушевавшись и разом растеряв боевой настрой, обошёл раззявленную зубчатой пастью Тень и остановился перед демоном. Сощурился и пристально всмотрелся в спутанные сальные волосы, серебряными ручьями огибающие огрубевшее лицо — не морду, уже точно лицо, — и растительность на нём; на живой блеск глаз, знакомых, серо-голубых с зеленоватой прожилкой, и на сеть мелких морщин в их уголках. Данте выглядел ужасно. Он осунулся, похудел, стал скуластым и остроносым. Одежда сплошь рваная, так что живого места на ней не найти; чистого тоже: бурая короста превратила свитер на груди в крошащийся панцирь, а от некогда яркого плаща остались лишь обугленные лохмотья, вымазанные разводами чего-то склизкого. От них-то, разводов, и шёл запах: такой, что впору избавляться от ужина прямо здесь же, на пол, обжигая глотку кислым.

И всё же не узнать его было нельзя. Это был Данте, бесспорно.

Да и мог ли у кого-то ещё, кроме Моррисона и самого Неро, быть ключ от дверей агентства? Стоило подумать об этом раньше. И, пожалуй, не устраивать перед Данте демонстрацию своей постыдной неподготовленности к внезапному вторжению врагов.

Неловко получилось. Неро обязательно исправится и впредь будет держать оружие в доступности.

— Ну, привет, — добродушно оскалился он и протянул позднему визитёру руку. Пожал крепкую сухую ладонь и заработал короткую улыбку её обладателя в ответ.

А Ви неслышно подошёл сзади, тронул Неро между лопатками и сместил руку ему на талию. Улыбка Данте померкла, потускнела и натянулась струной. Он окинул их взглядом строго, придирчиво: сначала Ви, затем Неро. Поблуждал по их смятым штанам, парным футболкам и наконец остановился на шее Неро. Неро же машинально тронул воротник — кожа над ним была ещё влажной от слюны.

— А что, эта твоя девочка, Кларисса, Кармен?.. Тоже здесь? — осторожно спросил Данте, а взглядом — за плечо Неро, на Ви. Выстрелом. Ледяной иглой, плевком лютого холода, принесённого из недр Нижнего мира.

— Кирие. Нет. — Неро нахмурился, закрыл Ви плечом. — Что-то не так?

Встреча — не сказать чтобы долгожданная, но вполне ожидаемая, — начиналась явно не с того, с чего обычно начинались встречи близких родственников. Братья очевидно не были рады друг другу. А интонация Данте и его взгляд сбивали с толку, разливали в груди Неро стылую тревогу и волоски на его затылке приподнимали.

Опустив руку, он нащупал пальцы Ви на своём боку, накрыл ладонью и крепко сжал.

Ви же выступил вперёд, бедром прижался к нему плотно, вызывающе, и провокационно улыбнулся — не то Неро, не то Данте. Не заискивающе, но сладко и чрезмерно любезно, так что воздух в комнате словно бы стал ещё гуще и тяжелее, словно бы расцвёл и заблагоухал давно выброшенными цветами — всеми разом; не продохнуть.

— Вот оно что. — Данте мрачнел на глазах. Раскатывался грозовой тучей, темнел лицом. — Похоже, я пропустил много интересного… Вергилий! На два слова, — впервые обратился он к брату напрямую и, сбросив с плеч зловонный плащ и зачесав волосы пятернёй, направился к столу.

Ответа дожидаться не стал — явно знал, что не получит. Или получать не хотел. Не сейчас, не здесь.

Не при Неро.

От непривычного обращения тревога в груди сменилась комковатым холодом, крошащимися наслоениями уплотнил его необъяснимый страх, и Неро покосился на Ви. А тот нахмурился, убрал руку с его талии и спрятал за спину. Хрустнул костяшками. Взглядом — в спину Данте, остро и неотрывно, как если бы тростью или лезвием Ямато пронзал. Обращение по прежнему имени насторожило и его.

Загремели клинки, лязгнул металл: Данте оставил оружие блестящей, щерящейся заточенными рёбрами громадой — и зачем-то взмахнул над головой Ямато; отложил меч в сторону, на край стола, обособленно от остального. На царапины и фестончато изъеденную столешницу внимания не обратил, но Неро на мгновение смутился и потёр запылавшие губы пальцами: заказ нового стола они откладывали до последнего — Неро хотел заказать модель идентичную испорченной, Ви же настаивал на более стильном варианте и в настойчивости своей сделался совершенно невыносимым, — так что победа далась Неро не сразу, трудно, и предмет мебели обещали доставить не раньше, чем через неделю.

Придётся поговорить с Данте ещё и об этом.

Тот же уже направлялся на второй этаж, тяжело опираясь о перила, но спину удерживал ровно; шёл всё так же: грузно, устало подволакивая ноги и не оборачиваясь. Не оборачиваясь, пряча лицо — это-то и тревожило сильнее всего.

Неро проводил его взглядом — и потерял из виду за углом; хлопнула дверь спальни, не их — спальни Данте. Стало тише и неспокойнее. Холоднее, как будто в агентстве выросли стены прозрачного льда, выставились сложным лабиринтом и Неро от Ви отрезали незримой гладью; как будто Данте из Нижнего мира и морозного бафомета с собой прихватил, и поющую злобой люсэчиа, и весь воздух в агентстве отравил демонической магией.

Зябко передёрнул плечами, Неро стряхнул неприятный озноб снежной крошкой. Повернулся к Ви.

Тень у ног свернулась спиралью, туго покачнулась и рассыпалась — оставила их наедине. Ви же на Неро внимания не обращал; он был напряжён и бледен, не прекращал хмуриться и взглядом устремлялся туда же, куда минуту назад смотрел и сам Неро — на второй этаж, на угол, скрывающий дверной проём чужой спальни. Бережно убрав волосы с его лица, Неро тронул бархатистую щёку — и Ви дрогнул, нехотя обратил взор к нему. Не совсем к нему: посмотрел мимо Неро, в стену, слабо кривя губы. Бледный. Меловидно-белый. Как будто внезапно заболел, или переутомился, или ледяной удар принял на себя незащищённой грудью, или уже заранее знал, о чём пойдёт речь.

О последнем догадаться было нетрудно — Неро послал бы куда подальше и недовольство Данте, и его закостенелые моральные принципы, и его самого, но виделось в застывшем лице Ви что-то ещё; что-то, в причине чего Неро разобраться не смог, сколько ни ловил чужой ускользающий взгляд. Едва ли это было откровенным страхом или недовольством, жёстким неприятием, но ничего другого на ум не приходило — грядущий разговор явно волновал Ви.

Это злило и заставляло бояться — отнюдь не того, что собирался вывалить ему на голову Данте; заставляло бояться за самого Ви.

— Давай я с тобой, — ободряюще погладил его щёку Неро, но Ви ускользнул от ласки, тряхнул волосами и отрицательно покачал головой.

— Я поговорю с ним сам. Оставайся здесь.

— Ви…

— Нет.

Обогнув Неро, он грациозно взбежал по лестнице на второй этаж; взбежал быстрее, чем Неро успел бы настигнуть его и вернуть. Беззвучным шагом, аккуратно покачивая бёдрами и ладонью скользя по полированным перилам, он двигался мягко, но ловко и практически невесомо, как та же Тень; и неожиданно — тяжело склоняя голову. Со странной злобной обречённостью и необъяснимой виной, ещё более заметно проступающими на фоне его демонстративной решительности. У Неро сжалось сердце, одинокой струной заныло в груди.

Ви — как мотылёк, летящий к огню; подставляющий жадным языкам ажурные, усыпанные перламутром крылья, тонкие и нежные, едва-едва расправившиеся после близкой не-смерти. Он словно бы к своей гибели устремлялся, но в этот раз — намеренно.

И отчего-то совсем не пытался ей сопротивляться.

А Неро смотрел ему вслед и чувствовал, что должен его остановить, помешать или ему, или Данте; что ничего хорошего этот разговор не принесёт никому их них и что им нужно уехать сейчас же, немедленно — и не мог сдвинуться с места. Сердце колотилось в груди, надрывалось натянутой струной и тревожило затопивший её, грудь, холод. Онемели ноги, точно примёрзли к полу или Тень удерживала их петлями — Неро опустил глаза, проверил: нет, не примёрзли и не удерживала.

Похоже, возвращение Данте грозилось разрушить их едва-едва выстроившийся мир, хрупкий, не успевший накрепко зацементироваться и застыть вековой громадой. Старый чёрт захотел приложить руку к тому, что ему не принадлежало и едва ли его касалось — и из-за чего? Из-за пары отметин на шее Неро? Не многовато ли он на себя брал?!

Неро вскинулся, услышав скрежет собственных зубов, и стремглав бросился за Ви.

К дьяволу это всё.

К дьяволу!