Ветинари смотрел на меч. Очень внимательно. Его взгляд скользил от кое-где тронутого ржавчиной клинка к потертому эфесу, затем к руке, этот меч державшей, и вновь возвращался к клинку.

      Это была… довольно неожиданная находка. Хотя ее нельзя было в полной мере назвать находкой, ведь он специально ее не искал, возможно, обретением или, была такая вероятность, некоторым осложнением.

      — Капитан Ваймс.

      — Ваша милость? — капитан оторвал взгляд от провала, в котором несколькими мгновениями раньше исчезло тело Воунза, и обернулся через плечо.

      — Можно взглянуть на твой меч?

      Ваймс на мгновение замешкался, с недоумением уставившись на оружие в своей руке, будто увидел его впервые, но затем шагнул вперед, без лишних слов передал меч и снова отступил на пару шагов.

      Меч был довольно весомым, во всех смыслах этого слова. Несмотря на то, что он не знал достойного ухода уже очень давно, никакая ржавчина или зазубрины от не слишком умелой заточки не могли скрыть его истинного великолепия.

      — И как давно он у тебя? — Ветинари обвел пальцем почти истершийся орнамент на навершии.

      Герб в нем уже практически не читался.

      — Меч не мой, сэр. Принадлежит младшему констеблю Моркоу, сэр.

      — Младшему?..

      — Это я, сэр, ваша милость.

      Ветинари перевел глаза на рыжеволосого «младшего констебля». Удивительно, что он не придал этому значения раньше. Сходство было точным до мелочей. Не всех, разумеется, но, стоило разобрать черты юноши на составляющие, и тут же становилось очевидным, что по отдельности, кроме разве что цвета волос: скулы, подбородок, разрез глаз Ветинари уже не единожды видел на старых портретах, пылящихся в хранилищах дворца. Тени ушедшей эпохи. Не до конца ушедшей, как оказалось. Запнувшейся на пороге.

      Значит, королевская линия так и не оборвалась. Скорее запуталась и затерялась, чтобы выскочить наружу, как затяжка на старом свитере — на самом видном месте в самый неподходящий момент. Какой восхитительный урок. Воистину, единственное, что можно предсказать со стопроцентным шансом — это то, что нечто непредсказуемое все равно произойдет, как бы ты ни старался этого избегнуть. Самое главное, что этот урок не стоил слишком дорого. Пока не стоил.

      Ветинари посмотрел в глаза лучезарно улыбающемуся младшему констеблю Моркоу. Этот юноша мог стать проблемой. По сути, он уже был ею. К счастью, в данный момент эту проблему было несложно решить без особых хлопот и, главное, последствий.

      Ветинари поднял меч на вытянутой руке, проверяя баланс. С этим не стоит затягивать, ведь последствия не заставят себя долго ждать. Для них это не характерно. Одно цепляется за другое, влияет на третье, и вот уже все, смешавшись в один неприглядный ком, катится в совершенно неверном направлении.

      К слову о влиянии. Появление этого младшего констебля уже любопытным образом повлияло на Ночную Стражу. Точнее, на ее командующего. Меч немного сместился, теперь в углублении дола, как в арбалетном прицеле, виднелась хмурая физиономия капитана Ваймса.

      В последние дни он демонстрировал совершенно нетипичное для себя поведение. Учитывая, что типичным поведением для него было либо беспробудное пьянство, либо настолько же беспробудное уныние с редкими вкраплениями бездумной и несвоевременной дерзости, нынешняя его активность на их фоне выглядела неожиданно и… любопытно. Ветинари чуть склонил голову. Прежде Ваймс казался ему окончательно сломленным под грузом жизненных обстоятельств и количества выпитого бездельником. Как вдруг, неожиданно даже для себя, в этом Ветинари был уверен, Ваймс принялся делать то, чего ночная стража не делала уже много лет — исполнять свои прямые обязанности. Он провел настоящее расследование, разоблачил преступника, помешал Воунзу совершить его нелепую попытку покушения. Он даже приказал Ветинари заткнуться. Дважды.

      Разве это не изумительно? Неужели под толстым слоем упадничества и алкогольных паров еще скрывался сильный человек? Может быть, даже хороший человек.

      Бесспорно, хорошие люди — штучный товар. Несомненно более редкий, чем возникающие из небытия наследники. Ветинари нечасто приходилось видеть людей, достойных этого звания, но в том, что эти люди были способны на многое, он не сомневался. Очень на многое.

      В действительности один хороший человек способен доставить намного больше проблем правителю города, чем наследный принц. Таких людей невозможно встроить в систему — слишком много острых углов. Нестачиваемых острых углов. Ветинари уже приходилось видеть подобное. Вся огромная машина государства способна дать крен и остановиться оттого, что такой человек камешком попадет в ее шестерни.

      Ветинари сделал легкий пробный взмах мечом.

      Вероятно, он несколько преувеличил, приписывая капитану подобные качества. Дело могло быть в редком проблеске уязвленной гордости, помноженном на особенно сильный прилив адреналина. Но даже если первичная точка зрения была верной, стоило ли рисковать?

      Он мог решить обе проблемы одним махом. Нетрудно было заметить, что капитан сильно привязался к младшему констеблю. Потеряв его, он с большой долей вероятности окончательно сломается, опустится на дно жизни, где вскоре с этой жизнью и расстанется. Не понадобится прикладывать никаких дополнительных усилий.

      Небольшая цена за стабильность. Система уже запущена и отлажена, она продолжит двигаться вперед. Она надежна и предсказуема.

      Клинок рассек воздух и замер с тихим дрожащим звоном.

      «Но если…»

      Пришедшая мысль была несколько авантюрной.

      Но что если не пытаться встроить помеху в систему, а выстроить систему вокруг этой помехи? Превратить ее в движущий механизм. Контролируемую долю хаоса, необходимую для существования.

      Девиз рода Ветинари гласил: не чини то, что не сломано.

      Но действительно ли созданная им система работает, как должно? Он выстраивал ее годами, просчитывая варианты и учась на ошибках предшественников. Он знал, чего хочет достичь. И ему удалось. Практически.

      Начало было неплохим, нужные рычаги повернулись, а шестерни заняли отведенное им место, но вскоре под тяжестью груза прошлого и досадных человеческих особенностей, система начала замедлять обороты. Да, она еще двигалась вперед, но делала это скорее по инерции. Можно было не сомневаться, что со временем она остановится, если ему не удастся этому помешать. И раз уж он все равно находился в поиске средства, способного придать подходящее ускорение, отчего бы не рассмотреть и этот вариант?

      Ветинари повернул меч рукоятью вперед и вручил младшему констеблю Моркоу.

      — Отличная работа, молодой человек, — похвалил он. — Капитан Ваймс, полагаю, всех стражников можно на остаток дня освободить от выполнения их обязанностей.

      — Благодарю вас, сэр, — ответил Ваймс. — Ну что ж, ребята. Вы слышали, что сказал его милость.

      — Но к тебе это не относится, капитан. Нам еще надо побеседовать.

      Ветинари заложил руки за спину, терпеливо ожидая, пока подчиненные капитана не оставят их наедине. По его лицу невозможно было понять, но в глубине души он испытывал азарт и трепет, будто ювелир, которому предстояло изучить давно утерянную реликвию, оценить, находится перед ним подлинник или же просто недурная подделка. И так же, как этот ювелир, он должен быть внимателен, терпелив и беспристрастен.

      — Сэр? — Ваймс замер навытяжку и снова напялил привычную маску недалекой упертости.

      Пускай. Ветинари намеревался заглянуть за нее и за десяток других защитных оболочек, снимая их осторожно, слой за слоем, пока не покажется самая сердцевина. Спешка в таких делах неуместна.

      Он подошел к провалу и посмотрел вниз.

      — Бедный Воунз.

      — Да, сэр.

      Ветинари спиной чувствовал тяжелый взгляд капитана.

      — Знаешь, я бы предпочел, чтобы он остался в живых.

      — Да, сэр?

      Немного искреннего удивления в голосе, неплохо для начала. Капитан — очень эмоциональный человек, нужно лишь нащупать нужные точки.

      — Заблудшая овца, это верно, но очень полезный человек. Золотая голова. Ею он мог бы и в дальнейшем помогать мне.

      — Да, сэр.

      — Остальное, разумеется, можно было бы выбросить.

      Пауза на долю мгновения дольше, голос на полградуса холоднее.

      — Да, сэр.

      — Я пошутил, Ваймс.

      — Да, сэр.

      — Он ведь так и не понял сути потайных ходов.

      — Нет, сэр.

      Капитан вошел в колею тупой салдафонской исполнительности, абсолютно не требующей участия сознания для поддержания видимости диалога, любопытный момент.

      — Этот молодой человек… Моркоу, так кажется его зовут?

      — Да, сэр, — Ваймс вынырнул из глубин своих размышлений, ненароком вытащив следом и толику живых настоящих чувств.

      — Сообразительный юноша. Ему нравится служба в Ночной Страже? — Ветинари обернулся через плечо.

      — Да, сэр. Он на своем месте, сэр.

      Удовлетворение, немного гордости и едва ощутимое эхо тревоги в голосе. Капитан не так глуп, как пытается казаться. Даже если он не понял всей картины, он почувствовал напряжение и опасность, как зверь чует приближение грозы. Неплохо для начала, но все еще недостаточно.

      — Вы спасли мне жизнь, — произнес Ветинари, внимательно глядя Ваймсу в глаза.

      — Сэр? — Ваймс ответил несколько недоуменным взглядом.

      Ветинари улыбнулся, делая очередную мысленную пометку в своем длинном списке.

      — Пойдем.

      Они прошли по разрушенному дворцу. Ветинари специально выбрал наиболее длинный маршрут, чтобы предоставить капитану достаточно времени для размышлений. Времени и тишины.

      Только опустившись на свое место за столом в Продолговатом кабинете, Ветинари вновь подал голос.

      — Позволь дать тебе совет, капитан.

      — Да, сэр? — Ваймс переступил с ноги на ногу, с несколько потерянным видом разглядывая следы накрывшего кабинет запустения.

      — Он поможет тебе найти в мире осмысленность.

      — Сэр? — вот теперь Ваймс был действительно озадачен.

      — Мне кажется, жизнь для тебя так трудна, потому что ты считаешь, что есть хорошие люди и есть плохие люди, — пояснил Ветинари. — Но ты, разумеется, заблуждаешься. Есть, всегда и только, плохие люди, однако некоторые из них играют друг против друга.

      Ветинари направился к окну и жестом подозвал капитана подойти ближе. Тот неохотно подчинился.

      — Гигантское волнующееся море зла, — Ветинари смотрел за окно, краем глаза отмечая, как меняется выражение лица Ваймса в отражении на запылившемся стекле. — Где-то, конечно, оно бывает и помельче, однако где-то — о! — где-то оно намного глубже. Но люди вроде вас сооружают маленькие плотики из правил и туманно благих намерений и говорят: «Вот оно, противоположное, и оно в конце концов обязательно победит!» Поразительно!

      Ветинари сделал шаг назад, похлопал Ваймса по спине и, склонившись к его левому плечу, продолжил.

      — Там, внизу живут люди, которые последуют за любым драконом, поклонятся любому богу, проигнорируют любое беззаконие. Из какой-то своей тоскливой, скучной, бытовой плохости. Я говорю не о творческой, высокой мерзости великих грешников, а о ширпотребе душевного мрака. О, так сказать, грехе, лишенном всякого намека на оригинальность. Они принимают зло не потому, что говорят «да», а потому, что не говорят «нет». Мне очень жаль, если это тебя обижает, — добавил он, положив руку на плечо капитану, — но на самом деле ты в нас нуждаешься.

      Даже доспехи не могли скрыть того, как напряглась спина капитана. Приоткрывшиеся было створки раковины захлопнулись, но это не имело значения — ведь Ветинари уже успел вставить между ними тонкую и прочную иглу.

      — Неужели, сэр? — с напускным спокойствием спросил Ваймс.

      — О да. Мы — единственные, кто знает, как заставить мир крутиться. Видишь ли, единственное, что хорошо получается у хороших людей, — это ниспровергать плохих. Нельзя не признать, в этом вы специалисты. Сегодня звонят во все колокола и сбрасывают с трона злого тирана, а назавтра кто-то уже сидит и жалуется, что теперь, после того как сбросили тирана, никто не выносит мусор. Потому что плохие люди умеют планировать. Это, можно сказать, неотъемлемое их свойство. У любого злого тирана есть план, как управлять миром. А хорошим людям, похоже, этим мастерством никогда не овладеть.

      «Щелк». Игла нашла нужную точку. Ваймс не выдержал. Он сбросил руку Ветинари со своего плеча и выпалил.

      — Может быть. Но во всем остальном вы заблуждаетесь! Это все из-за того, что люди боятся, и от одиночества… — Ваймс замолчал споткнувшись о собственные слова, стиснутые в праведном гневе кулаки разжались, — Они просто люди. И поступают так, как свойственно простым людям, сэр.

      Он говорил совершенно искренне. Ветинари улыбнулся. Удивительно, как, учитывая обстоятельства, человек вроде капитана сумел пронести через все эти годы столь чистый образчик идеализма и веры в людей.

      — Разумеется, разумеется, — Ветинари покачал головой. — Тебе, наверное, надо в это верить. Иначе ты сойдешь с ума. Тебе покажется, что ты стоишь на мостике толщиной с волосинку над самыми сводами преисподней. Иначе существование превратится в черную муку, и надеяться останется лишь на то, что жизнь прекратится хотя бы после смерти. Я вполне тебя понимаю.

      Оставалось уточнить последние штрихи.

      Ветинари опустился за стол, смахнул пыль и каменную крошку с документов, и взял в руки перо.

      — А сейчас, — продолжил он, — нам предстоит много работы. Увы, бедняга Воунз был хорошим слугой, но никудышным хозяином. Так что можешь идти. Выспись как следует. О, и завтра приведи своих людей. Город должен выразить им свою благодарность.

      — Что-что? — переспросил Ваймс.

      Перо тихо чиркнуло по бумаге.

      — Выразить благодарность, — повторил Ветинари. — После всякого победоносного освобождения должны быть свои герои. Тогда все поймут, что все прошло как положено. Таков естественный порядок вещей.

      Он поднял глаза на Ваймса. В глазах капитана еще читалась обида и возмущение, никакого проблеска алчности и вполне уместной, в сложившихся обстоятельствах, корысти.

      — Я сказал, — произнес Ветинари, — что ты можешь идти.

      Ваймс отдал честь, развернулся на пятках и молча направился к дверям. Кулаки его вновь были решительно сжаты. На самом пороге он остановился.

      — Вы действительно во все это верите, сэр? — спросил он. — Насчет бесконечного зла и черной пустоты?

      — Действительно, действительно, — Ветинари вынул из стопки следующий документ, оказавшийся уже безнадежно устаревшим и неактуальным (после очередного драконьего вмешательства) отчетом о состоянии городских улиц. — Это единственно возможное логическое заключение.

      — И все же вы каждое утро встаете с постели, сэр? — Ваймс развернулся посмотрел на него.

      — М-м-м-м? Да? Это ты к чему? — Ветинари сделал вид, что углубился в изучение документов.

      — Мне просто хотелось бы знать, ПОЧЕМУ, сэр.

      Ветинари поднял бумагу повыше.

      — О, Ваймс, уйдешь ты наконец или нет? Вот молодец…

      Только когда шаги капитана стихли за дверью, Ветинари позволил себе отбросить бесполезную макулатуру, откинуться на спинку своего стула и закрыть глаза. На его губах играла улыбка.

***

      Карету тряхнуло на очередном ухабе. Ваймс открыл глаза.

      «Да чтоб меня…»

      Туманная дымка сна медленно рассеивалась, оставляя вместо себя мешанину из собственных и чужих воспоминаний. Ваймс поморщился.

      История с Воунзом и чертовым драконом. Тогда-то все и началось, для Стражи и для него. И, кажется, теперь он даже знал, в какой именно момент это случилось. В тот момент, когда шестеренки в голове Ветинари, щелкнув, повернулись и вдруг решили взять Ваймса в оборот по-крупному.

      Ваймс не хотел думать о том, как относиться к этому откровению. Не хотел, но ничего не мог с собой поделать.

      «Этот двуличный мерзавец…» — привычно завелась оскорбленная подобным отношением часть Ваймсового сознания.

      «…поставил на меня», — с неуместной гордостью отозвалась вторая.

      «Ха! И для этого ему понадобился целый чертов дракон! Можно подумать, без него не было очевидно, что городу жизненно необходимо дать хоть немного закона и справедливости».

      «Прежние правители обходились и без этого».

      «Черта с два Ветинари похож на них. Ветинари…»

      Ваймс тупо уставился в окно. Его сонные мозги не понимали, как следует продолжить оборвавшуюся мысль. Что «Ветинари»? Мог ли Ветинари тогда поступить иначе? Конечно. У него не было ни единой весомой причины отклоняться от заданного курса, оставлять Моркоу в живых или доверять Ваймсу хоть что-то. Проклятье, сам Ваймс мог положиться на тогдашнего себя разве что в одном — несравненном знании городских канав. «В это время года грязь на Паточной улице особенно мягка, я могу ответить за свои слова, поскольку мое лицо имело с ней непосредственное и тесное знакомство, сэр». То, что провернул Ветинари, было чистой воды авантюрой, которую тот затеял, основываясь только на собственном чутье.

      Все могло обернуться совсем по-другому. В какой-то из множества вселенных все и обернулось по-другому. Никакой Стражи, только бесконечно грызущиеся гильдии да Темные Клерки и их широкий, как сам Диск, круг полномочий. В отсутствие Стражи Ветинари пришлось бы решать проблемы совсем другим путем. Он, может, не стал бы очередным Капкансом или Ветруном, для этого он был слишком практичен, но вот в образе «жестокого и бессердечного тирана», могло оказаться значительно меньше фантазий. Тот другой Ветинари…

      Ваймс одернул себя. Еще чего! Как бы там ни обстояли дела в иных вселенных, его Ветинари… в смысле, этот Ветинари не боялся рисковать, он умел делать правильный выбор. Хотя и оставался при этом, без сомнения, хитроумным сукиным сыном.

      За окном мелькали темные силуэты деревьев. Подпрыгивая на колдобинах, карета неторопливо, как плохо заточенный нож, прорезала ночную темноту. Конь-голем уверенно шагал вперед, проделывая колею для следующего за ними по пятам обоза. Ваймс различал тихое фырканье лошадей и людские голоса. Солдат было шестеро: двое на самом обозе и четверо конных сопровождающих. Кажется, их сержанта звали Дуни (Ваймс не был уверен, что расслышал имя верно).

      — Дурной сон, ваша светлость? — поинтересовался Одиир.

      — Просто сон, — неохотно ответил Ваймс. — А ты сам-то хоть немного спишь? Или Горюй дрыхнет за вас обоих?

      — Не все мы можем позволить себе столь беззаботное путешествие, — клерк усмехнулся, обернувшись на посапывающего во сне алхимика. — Но если вы желаете побеседовать с господином Горюем, я мог бы…

      — Спасибо, нет, — поспешно ответил Ваймс, снова отворачиваясь к окну.

      — Тогда, может, партию в карты?

      Ваймс пожал плечами. Почему бы и нет? Нужно было хоть чем-то занять свои мысли. Чем-то кроме того, что и так в них упорно лезло.

      Клерк подкинул в жаровню несколько кусочков угля. Небольшой сноп искр взвился в воздух, на миг ярче осветив все вокруг. Ваймс лениво поскреб многодневную щетину, глядя на свое отражение в стекле.

      Отражение не шелохнулось.

      Оно пристально смотрело на Ваймса черными провалами глаз.

      Ваймс замер. Нет. Нет, только не снова. Эта тварь ведь поклялась оставить его в покое! Она молчала все эти месяцы. Какого черта она вновь взялась за свое?!

      Ваймс почувствовал, как капля ледяного пота скользнула ему между лопаток. Бывают времена, когда на тебя валится буквально все и сразу, но… черт! Ему и без того за глаза хватило бы враждующих вампиров и пропавшего патриция, но нет. Теперь в игру включился еще и его личный демон.

      Призывающая Тьма склонила голову, внимательно глядя на него. Разгоревшиеся было угли жалобно зашипели.

      — Ну? — сипло спросил Ваймс.

      Призывающая Тьма в отражении улыбнулась и будто бы подвинулась ближе.

      — Готовься к драке, дежурный по доске, — прозвучал в сознании Ваймса знакомый до дрожи зловещий шепот. — Они уже идут.

      — Кто? — Ваймс подорвался с сиденья, но Призывающая Тьма уже растворилась в небытии, оставив вместо себя самое обычное отражение.

      Ваймс распахнул дверцу кареты, наполовину высунувшись наружу. Кожу моментально царапнул холодный ветер.

      — В чем дело, ваша светлость? — Одиир отложил колоду в сторону.

      — Не знаю, — Ваймс внимательно вгляделся вперед, затем обернулся назад, на тянущийся за ними по пятам обоз.

      Кто-то из солдат приветливо махнул ему рукой.

      Ничего. Только ночной лес, бесконечные деревья и ледяной ветер. Ваймс снова забрался в карету, захлопнув за собой дверь. Получив приток свежего воздуха, угли разгорелись с новой силой.

      Ваймс сунул руку в свою дорожную сумку.

      — Кажется, на нас собираются напасть, — он вытащил из сумки коломет и несколько небольших остро заточенных колышков.

      К счастью, клерк не стал задавать лишних вопросов. Он хлопнул ладонью по стенке кареты, давая знак голему остановиться, а в следующий миг в его руках, как по волшебству, возник небольшой складной арбалет.

      — Не лучше ли прибавить ходу и добраться до города как можно скорее?

      За окном послышались удивленные неожиданной остановкой голоса солдат.

      — Если вы правы, ваша светлость, — клерк вложил в желобок стрелу без наконечника, — то Клешц может быть уже взят.

      Ваймс не сразу задался вопросом, почему клерк не ставит его слова под сомнение, хотя он и сам не был уверен в них на все сто.

      «С чего вы взяли, что впереди нас ждет засада? Ах, мне об этом по секрету шепнуло мое отражение».

      Хотя Призывающая Тьма не стала бы врать, по крайней мере, об этом. Выставить Ваймса дураком и параноиком? Так мелко она никогда не играла.

      — Думаешь, перемирие…

       Если этот треклятый Виконт решил нарушить перемирие, что это может значить для Ветинари? Проклятье!

      — Еще действовало, когда мы покидали Здец, но, — клерк совсем невесело усмехнулся, — планы в этих местах сильно меняются после наступления темноты.

      Именно. Они надеялись переждать ночь в городе, чтобы с рассветом ступить на земли Виконта. Увы, если линия фронта неожиданно скакнула на несколько миль вперед, то прямо сейчас они, вероятно, находятся на самом ее острие.

      — И если это так, — продолжил Одиир, — нам в скором времени придется принять весьма жестокий и не вполне честный бой.

      Ваймс раздосадовано фыркнул себе под нос, заряжая коломет. Надо было все же прихватить в Здеце пару головок чеснока, чем черт не шутит, может, и пригодились бы. Хотя, у него все еще оставался один анти-вампирский козырь в рукаве.

      Ваймс вытащил из сумки шкатулку и откинул крышку, Верига поблескивала в полумраке. Эта штука довольно прочная и гибкая, может быть, даже получится намотать ее на кулак и использовать в качестве кастета. Если конечно хоть какой-то вампир будет достаточно глуп и медлителен, чтобы подставиться под обычный удар в челюсть. Нет, ее лучше использовать неожиданно. Ваймс не слишком почтительно сунул реликвию к карман куртки. Вот теперь он почти укомплектован. Оставшиеся колышки он заткнул себе за пояс.

      Конные солдаты поравнялись с каретой. Сержант склонился в седле и постучал по стеклу.

      — Все в порядке?

      — Прикажи своим людям занять оборону, — Ваймс выбрался из кареты и тут же утонул в снегу почти по колено.

      Не самая выгодная позиция для драки, но все равно лучше, чем оказаться запертым в крошечном пространстве кареты. Ваймс оглянулся по сторонам. Солдаты негромко переговаривались между собой, то и дело бросая встревоженные взгляды на своего командира, не спешившего отдавать приказ. Их лошади беспокойно грызли удила, переступая с ноги на ногу. На миг Ваймсу показалось, что он заметил тень, мелькнувшую высоко среди ветвей. Может, это была просто большая птица, а может и нет.

      Сержант нахмурился. Ему наверняка не нравилось, что какая-то заграничная шишка пытается им командовать на глазах его людей. Он не доверял Ваймсу. Учитывая нынешнюю нестабильную международную обстановку, это может было и закономерно, но как же чертовски не вовремя!

      — Этот груз ждут в Клешце, — произнес он, вскинув голову. — И при всем уважении, ваша светлость, эта дорога безопасна. Я понимаю, вас, как городского жителя, могут смущать местные пейзажи, но…

      «Проклятье! Кто из нас родился в Убервальде и должен бы понимать все коварство кажущегося спокойствия?!» — Ваймс, рискуя быть укушенным, схватил коня сержанта под уздцы. Испуганный зверь присел на задние ноги.

      — Меня смущает только ждущая нас впереди засада! — прорычал Ваймс.

      Его чутье уже не просто предупреждающе шептало, оно било в набат паники огромным адреналиновым молотом. Времени на пререкания не было. За ними наблюдали, Ваймс чувствовал это кожей.

      — Откуда вы?..

      — Я бы рекомендовал прислушаться к совету его светлости, — клерк выбрался из кареты с другой стороны, отцепил от крюка дорожный фонарь, и неспешно приблизился к солдатам. — О его чутье ходят легенды.

      Что-то в его движениях показалось Ваймсу странным. Одиир шагал по снегу легко и уверенно, но как-то уж слишком сосредоточенно, будто человек после пары-тройки пинт ухмельного.

      — Да что вы… — сержант не успел закончить. Что-то, движущееся намного быстрее, чем способен уследить человеческий глаз, вырвало его из седла и унесло в неизвестность.

      Прошло еще несколько долей секунды, прежде чем разум всех присутствующих успел осмыслить произошедшее. Оставшийся без седока конь сержанта испуганно заржал и взвился на дыбы. В стремени все еще болтался видавший виды солдатский сапог.

      В следующее мгновение на карету, похоронив под собой коня-голема, рухнуло огромное дерево. Нет, деревья так не падают. Они медленно кренятся и скрипят, цепляясь своими ветвями за ветви соседей. Это же упало почти мгновенно, будто чьи-то очень сильные руки придали ему дополнительное ускорение. В воздух взметнулось огромное снежное облако. За первым деревом последовало еще одно, позади обоза. Путь был отрезан.

      — Спина к спине! — заорал Ваймс.

      В этот раз никто не стал ему перечить. Даже если солдаты не слишком хорошо знали морпоркский, толики здравого смысла и уверенного командного голоса было достаточно, чтобы они, спешившись, обнажили оружие. К радости Ваймса обычные мечи соседствовали с длинными заостренными колышками.

       Вспыхнула пара факелов.

      Тени среди деревьев продолжали двигаться. Ваймс насчитал три, нет, четыре нечеловеческих силуэта. Они перемещались быстро и плавно, словно не касаясь ногами земли.

      — Где они? Где?!

      Сейчас Ваймсу не нужен был свет, чтобы видеть, но остальным он был необходим. Яркое пляшущее пламя факелов бывает коварно — вспыхивая в темноте, оно может напрочь лишить человека ночного зрения. Вот ведь ирония, они зажгли свет, чтобы видеть, но вместо этого на время ослепли, будто котята. Ваймс смотрел за всех.

      — Справа, — не слишком стараясь шептать, произнес он (от вампирского слуха все равно не утаишься), — четверо. И…

      Ваймс надеялся, что голос не выдаст его.

      — Кажется, они заняты…

      — Где?!

      Огни факелов лихорадочно задергались. Может, глаза солдат стали привыкать к освещению, но оно все равно оказалось недостаточным. Пламя порождало множество теней, поди разберись, какая из них попытается себя сожрать.

      Клерк размахнулся и разбил фонарь о ствол поваленного дерева. Растекшееся масло занялось сразу, превратив древесину в огромный костер. Темнота отступила. Что ж, теперь они совершенно точно смогут разглядеть, что именно их сожрет, причем во всех подробностях. Разве это не чудесно?

      Тени обернулись на вспыхнувший огонь, а потом как по команде плавно скользнули в отступившее кольцо темноты. Все вокруг замерло. Ваймс слышал сбивчивое дыхание людей, треск огня, свист ветра. Черт, ему казалось, что он даже слышит, как тает под его ногами снег! Чего ему расслышать никак не удавалось — так это звуков приближающейся опасности. И это было хуже всего.

      Они держались спина к спине, словно перепуганные, сбившиеся в кучу овцы в ожидании нападения волков. Ваймс оскалился. Он зашел уже слишком далеко, чтобы так глупо умереть.

      Он почувствовал движение наверху и даже успел среагировать, оттолкнув Одиира в сторону прежде, чем стало слишком поздно. Тело сержанта рухнуло в снег прямо между ними, разбив сомкнутое кольцо спин. Ночь отозвалась мелодичным многоголосым смехом.

      В ярком свете пламени лицо мертвеца выглядело крайне удивленным. А еще очень, очень хорошо были видны глубокие раны по обе стороны шеи.

      Смех повторился. Он звучал будто бы отовсюду, но если не позволять этой иллюзии обманывать себя…

      Ваймс вгляделся в темноту. Тени разделились, взяв их в кольцо.

      «Они играют с нами. Просто забавляются», — зло подумал он.

      Что ж, может, это и хорошо (по крайней мере Ваймс очень хотел бы найти в сложившейся ситуации хоть один плюс), ведь пока вампиры не воспринимают их всерьез, остается шанс для внезапной атаки. Правда только один.

      Надо лишь улучить верный момент.

      Тени продолжали свой жуткий танец между стволами деревьев, но одна из них оказалась особенно нетерпеливой. Она, а это была именно «она» — Ваймс уже без труда различал стройный девичий силуэт, устремилась вперед в молниеносном хищном броске… В этот раз Ваймс был готов. Тихо щелкнул спусковой механизм коломета, и вампирша, уже почти вонзившая заострившиеся когтями пальцы в шею одного из солдат, неуклюже рухнула в снег.

      Остальные упыри на мгновение удивленно замерли, словно не веря в произошедшее.

      «Если они кинутся одновременно — у нас нет ни единого шанса», — с досадой думал Ваймс, пока его замерзшие пальцы пытались вложить в коломет новый заряд.

      К счастью, нападающие предпочли отступить. Ваймс видел, как их силуэты растворились в темноте. Увы, о том, чтобы они исчезли насовсем, можно было не мечтать. Ваймс буквально собственной шкурой чувствовал чужое присутствие.

      — Ушли? — спросил Одиир, не сводя внимательного взгляда с лесной чащи.

      — Они еще там, — ответил Ваймс. — Может, решают, что с нами делать.

      — Не думаю, что у нас много времени, но терять его не стоит, — клерк толкнул локтем таращившегося на тело вампирши солдата и что-то коротко сказал на убервальдском.

      Солдат кивнул и шагнул вперед, прямо к телу. Конечно, местным жителям было лучше известно о вампирских силах и уловках, но кое о чем слышал и Ваймс. Например, что обезглавливание, как метод нейтрализации, неплохо работает даже на мертвецах. Весьма демократичный способ, вот только грязный.

      Меч мелькнул в воздухе. Потом еще и еще раз. Если ты не обладаешь достаточной силой и хорошим замахом, то можешь быть неприятно удивлен, насколько хорошо на самом деле голова крепится к телу.

      Послышался натужный треск и гул, напоминающий одновременно отзвук гонга и рев боевого рога — это конь-голем пытался подняться на ноги. Придавившее его дерево было огромным, но оно уже на несколько футов поднялось над землей. Ваймс позволил себе робкую надежду на то, что они еще сумеют выбраться из этой передряги живыми.

      Как там звучит старая поговорка? «Хочешь рассмешить богов — расскажи им о своих планах?» Местные боги на поверку оказались большими весельчаками.

      — Идут! — выкрикнул Ваймс, заметив движение среди деревьев.

      Вампиры приближались, и весьма стремительно. Второй выстрел Ваймса оказался неудачным — кол ушел выше, лишь коснувшись развевающегося плаща. Ваймс зло выругался себе под нос и потянулся за следующим колышком. Зарядить в коломет он его, конечно, уже не успеет, но и встречать несущегося на него вампира с голыми руками Ваймс не собирался.

      Он успел увидеть, что клерк по левую руку от него тоже выстрелил и, кажется, попал в цель. Но потом Ваймс почувствовал невероятно сильный удар, и мир на мгновение померк.

      Снег смягчил падение и одновременно привел его в чувство. Увы, хорошие новости на этом заканчивались. Ваймс повернулся на спину и попытался нашарить в снегу выбитый из рук коломет.

      Вампир и две вампирши в старомодных вечерних нарядах, как ни в чем не бывало, стояли на дороге в нескольких футах от них, будто аристократы, только что покинувшие бальный зал. Они с любопытством сытых котов смотрели на сбившихся в кучку солдат. Клерка среди тех не было. Ваймсу пришлось повернуть голову, чтобы понять, что того тоже откинуло в сторону. Одиир лежал недалеко от горящего дерева и не шевелился.

      — Какая славная ночь, — промурлыкала одна из вампирш. — Луна сегодня восхитительна, не так ли?

      Люди отвечали согласием и робкими улыбками.

      — Зачем оружие? Неужели вы хотите воевать?

      Солдаты, все как один, отрицательно покачали покачали головами.

      — Тогда бросьте свое оружие! — улыбнулась вампирша. — Бросьте его и танцуйте с нами…

      В леденящем ужасе Ваймс смотрел, как солдаты один за одним со счастливыми одурманенными улыбками бросают к своим ногам оружие. Ему нужен был чертов коломет немедленно! Ваймс наконец-то разглядел рукоять, торчащую из сугроба в паре десятков футов.

      Он решительно пополз вперед. Снег проминался под его весом, загораживая весь обзор.

      «Давай. Он не так далеко, как кажется».

      Он уже протягивал руку вперед, чтобы схватить оружие, но вместо полированной древесины ладонь встретила бархатистую ткань. Ваймс поднял взгляд.

      — Куда ты так спешишь? — сверху вниз на Ваймса смотрела светловолосая вампирша в черном платье с глубоким декольте. — Поднимись…

      Ваймс вперил в вампиршу злой взгляд. Коломет оказался вне досягаемости, но в его распоряжении все еще оставался последний колышек. Если он хочет использовать его, лучше и в самом деле подняться на ноги.

      «Даже если ты сумеешь вырубить ее, — упаднически поинтересовался мерзкий внутренний голосок, — что ты сможешь сделать с остальными?

      «Не знаю, — ответил ему Ваймс. — Подумаю об этом после того, как вырублю ее».

      Он поднялся. Картина с высоты его роста открывалась ничуть не лучшая, чем от земли. Вампир, бывший в этой шайке главным (по крайней мере, держался он именно так), запрыгнул на поваленное дерево, не позволяя голему подняться на ноги, и со скучающим любопытством наблюдал, как развлекаются его подчиненные. У местных было весьма специфическое понимание веселья.

      На шее одного из солдат уже зияла сочащаяся кровью рана, хотя этот факт, судя по счастливой улыбке, его нисколько не беспокоил. Дерьмо…

      — Посмотри на меня, — светловолосая вампирша коснулась щеки Ваймса.

      Он сдержался, чтобы не сбросить ее руку. Чуть ближе, он завел руку назад, надеясь дотянуться до колышка.

      — Что у тебя там? Покажи мне.

      Ладонь Ваймса сомкнулась на грубо отполированной древесине. Вампирша непонимающе нахмурилась.

      — Подчиняйся!

      Может, для эффектности стоило крикнуть что-то типа «Смотри!», но Ваймс атаковал молча. Ухватив вампиршу левой рукой за плечо, он всадил кол прямо в призывно распахнутое декольте. Дерево неохотно вонзилось в плоть, вампирша завизжала и рванулась прочь. В кулаке у Ваймса остался лишь обрывок ткани. Он промазал! Промазал мимо сердца, черт бы его побрал!

      Первый удар подбросил Ваймса вверх, едва не выбив его из собственных сапог. Второй выбил из легких воздух, мир вокруг завращался с невероятной скоростью. Третий удар остановил это вращение. В один миг Ваймс понял сразу несколько вещей.

      Во-первых, его ударило о дверцу кареты, в которой до сих пор сладко посапывал господин Горюй.

      «Повезло же засранцу, — с какой-то отстраненной завистью подумал Ваймс. — Многие мечтают умереть во сне, но не всем в этот момент спится так сладко».

      Во-вторых, на него с огромной скоростью, будто какой-то черный гриф, пикировал очень сердитый вампир.

      И третьим наблюдением оказалось то, что несмотря на изрядную помятость, тело Ваймса все еще не растеряло способность быстро реагировать на ситуацию. Грудь подлетающего вампира встретил обнаженный меч. Это было чистым инстинктом, да и радоваться тут было особо нечему, ведь простой меч мало чем мог помочь.

      И вампир это прекрасно понимал. Смерив направленный ему в грудь клинок презрительным взглядом, он шагнул вперед. Затрещала ткань, острие вошло в мертвую плоть. Ваймс попытался отстраниться, но вампир лишь погано усмехнулся и еще поднажал, насаживаясь на меч до самой рукояти. При этом в затруднительном положении оказался сам Ваймс — будучи прижатым к карете, он больше не имел никакого пространства для маневра. Ухмылка вампира стала шире. Поблескивающий от черной крови клинок торчал у него из спины.

      — С ним что-то не так! — кричала недобитая Ваймсом вампирша. — Вальтер, я не слышу его мыслей!

      — Помолчи! — прикрикнул на нее главарь и добавил, уже обращаясь к Ваймсу. — От тебя слишком много проблем, будь хорошим ягненочком и посмотри мне в глаза…

      Холодные и тонкие, как лезвия кинжалов, пальцы схватили Ваймса за подбородок, заставляя поднять взгляд. Второй рукой вампир держал его за плечо, все усиливая хватку. Даже меховой плащ и кольчуга уже не спасали.

      Ваймс до боли сжал зубы. Вампир пытался влезть к нему в голову и вывернуть мысли наизнанку, превратив Ваймса в безвольную куклу. Хуже не придумаешь. Ваймс очень дорожил собственным рассудком и самоконтролем, особенно сильно после тех случаев, когда его пытались их лишить.

      — Пошел ты, — процедил Ваймс, упрямо отводя взгляд.

      Вампир нахмурился. Он явно был чем-то озадачен.

      — Я сказал — ПОСМОТРИ МНЕ В ГЛАЗА!

      Хватка стала еще сильнее. Ваймс мысленно попрощался со своей челюстью. Его правая рука уже почти онемела, а близость вампира не оставляла шанса дотянуться до Вериги в кармане.

      И вдруг вампир исчез. От неожиданности Ваймс рухнул на колени в снег. Ему понадобилась пара секунд, чтобы понять, что произошло. Из дверцы кареты торчала оперенная черным стрела.

      «Одиир».

      Ваймс с трудом поднялся на ноги и вырвал стрелу из дверцы. Клерк был жив и спас его, но теперь ему самому требовалась помощь.

      — Что у нас здесь? — вампир завис в воздухе за спиной Одиира.

      Сперва Ваймсу показалось, что вампир взял его в захват, но лицо клерка оказалось искажено совсем не от боли. По крайней мере, не от физической боли.

      — Да у нас тут шпионы со своими шпионскими уловками, — вампир тихо засмеялся. — Покажи, что за пилюли ты принял, чтобы сопротивляться нам…

      Ваймс увидел, как умиротворенно разгладилось лицо Одиира, и понял, что дело плохо. Он бросился вперед, утопая в снегу и уже понимая, что бежит слишком медленно.

      Одиир достал из-за пазухи небольшую коробочку и с отсутствующим видом протянул ее вампиру.

      — Славно, но как видишь, твоей дозы недостаточно, — усмешка вампира стала по-настоящему гнусной. — Попробуй принять еще парочку.

      Клерк послушно открыл коробочку.

      — Нет, лучше прими их все.

      Ваймс не слишком много понимал в алхимии и медицине, но ни на секунду не сомневался в том, что одновременное принятие множества пилюль, способных на сутки вырубать пусть не самого крепкого, но все же взрослого человека, не слишком полезно для здоровья. Ваймс закричал, надеясь отвлечь на себя внимание, но вампирские чары не разрушались так легко.

      Кто-то из упырей засмеялся. Должно быть, с их стороны выглядело забавным вот так играть с человеческими жизнями. Похоже, местные вампирские мамочки никогда не учили своих деток «не играть с едой».

      Одиир высыпал все пилюли себе на ладонь.

      Все еще крича, Ваймс сбил клерка с ног, и вместе они покатились по снегу. Ваймс надеялся, что этого будет достаточно, он никогда прежде не видел, чтобы вампиры проделывали свои трюки с человеческими мозгами, и лишь надеялся, что очарованного человека возможно привести в чувство. Его ждало жестокое разочарование.

      Похоже, клерк видел в нем врага, по меньшей мере, очень неприятную помеху. Ваймсу удалось увернуться от пинка в пах, но взамен он едва не заработал удар локтем в кадык. Одиир был моложе, хорошо подготовлен и дрался так, словно от этого зависела его жизнь. К тому же клерк имел неоспоримое преимущество — Ваймс не хотел его покалечить, а вот в промытом вампирами разуме Одиира больше не было места ни для каких сомнений. Из его рукава выскочило небольшое скрытое лезвие. Ваймс отшатнулся и неловко опрокинулся назад. Ему удалось увернуться от лезвия, но следующий удар он все же пропустил.

      «Боги, кто его научил так бить, — подумал Ваймс, любуясь россыпью загоревшихся от боли искр, — я бы и сам взял у этого парня пару уроков».

      На самом деле все могло закончиться прямо сейчас, но приказ вампира не говорил ничего об убийстве Ваймса, это его и спасло. Когда он смог разлепить веки и хотя бы приподняться на локтях, Одиир уже подбирал со снега пилюли, спешно отправляя их в рот. При этом он счастливо улыбался. Это было самое жуткое.

      — Стой! — прохрипел Ваймс.

      Но клерк уже рухнул в снег, дергаясь в конвульсиях. На его губах выступила пена. Это была недолгая, но мучительная агония, с которой Ваймс ничего не мог поделать. Когда тело Одиира вздрогнуло в последний раз, на его губах, будто приклеенная, все еще сияла улыбка.

      Ваймса затрясло. Он, избитый и фактически безоружный, сидел на снегу у тела человека, только что спасшего ему жизнь. Вот только Ваймс не сумел ответить ему тем же. В отдалении безмолвно топтались околдованные солдаты. Они тоже улыбались этими чудовищно отрешенными улыбочками. Вампиры медленно кружили около, наблюдая за происходящим с хищным любопытством.

      Пошел снег.

      Ваймс поднял оброненный Одииром арбалет и зарядил его. Никто не пытался ему помешать.

      — Ну?! — хрипло прорычал Ваймс. — Кто первый?!

      В ответ он услышал только смех.

      — Тогда я сам выберу.

      Тетива арбалета издала тихое «тонг», и одна из вампирш рухнула в снег. Два один в пользу Ваймса. Вот только метил он совсем не в вампиршу, а в их главаря, который уже пикировал на Ваймса сверху, явно не собираясь давать ему время перезарядиться.

      Ваймса снова подбросило в воздух. Потом еще и еще. Переворачиваясь в очередном беспомощном воздушном кувырке, Ваймс вдруг понял, что видит макушки деревьев. Чертов вампир подхватывал и снова бросал его, словно орел, решивший разбить черепаху о камни.

      Еще один бросок, переворот, и вот земля снова несется навстречу со все увеличивающейся скоростью.

      — Кто твой хозяин? — вампир подхватил его у самой каменистой гряды.

      Ваймс улучил момент, чтобы сунуть руку в карман. Звенья Вериги казались теплыми, будто живые. Надо поймать момент. Черт, только бы не выронить ее. Он рисковал растерять в этом полете свои внутренности, не то что Веригу.

      — Иди к черту, — сквозь зубы прошипел Ваймс, едва снова смог говорить.

      Вампира такой ответ не устроил. Он снова подбросил свою добычу в воздух. Свистящий в вышине ветер и падающий снег почти ослепили Ваймса, но он все же сумел различить горную гряду на горизонте. А вот пламя их импровизированного боевого костра окончательно скрылось из виду в белой бескрайней пелене.

      — Кому ты принадлежишь? Это какие-то шпионские игры Марголотты? — вампир вновь схватил его за левую руку, рывок чудом не выдернул кость из сустава. — Говори, иначе я убью тебя.

      Краем глаза Ваймс оценил расстояние до земли. Сердце колотилось как сумасшедшее.

      — А если скажу — не убьешь?

      Вампир рассмеялся. В этом смехе скользнули мерзкие нотки самодовольного существа, отвыкшего от трудностей на своем пути, а потому относящегося к ним с капризным раздражением и пренебрежением. Это давало Ваймсу шанс.

      — Смерть может быть очень разной, — с насмешкой заметил упырь. — Я могу сделать ее невероятно болезненной. Я очень много чего могу…

      — Но только не читать мои мысли, да?

      В этот раз полет был особенно долгим, а рывок, прервавший его, особенно болезненным. По счастью это снова была левая рука.

      — Отвечай мне!

      — Все очень просто, — Ваймс закашлялся.

      Вампир подтянул его поближе к себе. На злобной самодовольной роже на миг проступила тень любопытства.

      — Никому! — Ваймс хлестнул вампира Веригой.

      От размаха цепь обернулась вокруг шеи кровососа. Запахло паленым. Ваймс готов был поклясться, что увидел, как плавится под освященным металлом кожа.

      «Получи, гаденыш!»

      Вампир завопил, а Ваймс совершил свой последний полет к земле, в этот раз завершившийся болезненной посадкой. Учитывая высоту, снег смягчил удар, насколько это только было возможно. Тело отозвалось на жесткое приземление серией болезненных спазмов. Ваймс закрыл глаза, пытаясь поймать готовое позорно дезертировать сознание за хвост. Ему удалось. Он с трудом разлепил веки, как раз вовремя, чтобы заметить опасность и перекатиться в бок. Все синяки и ушибы хором дали о себе знать.

      С неба со свистом, едва не обезглавив Ваймса, свалился его меч (выпавший по-видимому из вампирской груди). Самого предводителя шайки нигде не было видно. Судя по удаляющемуся воплю — он сбежал.

      «Итак, я жив», — холодно констатировал Ваймс.

      Лежа без движения на снегу холодно можно было не только констатировать. Холодно можно было что угодно, ведь дубак, как выразился бы Шнобби, вокруг царил просто фантастический. Но мороз по крайней мере немного успокаивал пылающие болью мышцы.

      Какое-то время Ваймс еще лежал на спине, глядя в небеса, сжимая в руке Веригу и силясь понять, целы ли его кости. Шел снег. Мир объяла предрассветная тишина.

***

      Ваймс понял, что окончательно заблудился. Не то чтобы до этого момента он хорошо представлял себе, где именно находится, но, смутно припоминая карту, все равно пытался двигаться хотя бы примерно в нужном направлении, ориентируясь по солнцу. Ваймс никогда не делал этого прежде, ведь в городе в подобном не было нужды, но он когда-то читал… по крайней мере, слышал об этом методе. Увы, на практике метод себя не оправдал.

      Небо окончательно заволокло тучами, а снегопад усилился. Теперь Ваймс не мог разглядеть ничего уже в паре шагов от себя — одна лишь сплошная белая завеса да бесконечные стволы деревьев, возникающие из нее, как по волшебству. Не исключено, что он уже какое-то время ходил кругами. Чувство направления окончательно оставило его.

      Ваймс поднял голову, но не смог разглядеть даже верхушек деревьев. Снег огромными белыми хлопьями валился с неба, залепляя веки. Ваймс натянул капюшон поглубже. Он успел порядком продрогнуть. Медвежий плащ, конечно, был хорош, но не мог защитить от всего на свете. Например от того, что Ваймс уже какое-то время не чувствовал пальцы на ногах. Пошитые в Анк-Морпорке сапоги не были предназначены для зимних переходов.

      Нужно было согреться и поскорее. Разумная мысль. Вот только для того, чтобы согреться, нужно было развести костер, а для этого, в свою очередь, нужно было подыскать хоть какое-то укрытие от снега, найти которое можно было только продолжая идти хоть куда-то на одеревеневших от холода ногах. И то, если повезет. Порочный круг замыкался.

      Ваймс плотнее закутался в плащ и привалился спиной к стволу какого-то дерева, переводя дыхание. Ну где же эти избушки лесников или пряничные ведьминские домики, появляющиеся из чащобы в самый нужный момент? Единственным ответом на вопрос был очередной порыв ветра.

      Ваймс заставил себя отлипнуть от проклятого дерева, одного из множества проклятых деревьев, составляющих весь этот бесконечный проклятый лес миль и миль треклятого Убервальда, и двинуться дальше. Кровь гулко стучала в ушах.

      Он шел вперед. Иногда проваливаясь в снег почти по пояс, иногда выбираясь на небольшие пригорки, где ветер с удвоенным остервенением пытался сорвать с него капюшон. Лес вокруг понемногу изменился, стал темнее. Может, оттого, что вокруг стало больше елок и меньше… как бы они там ни назывались. Ваймс не помнил, когда произошла перемена. Он уже переставал чувствовать холод. Страшно хотелось спать.

      Ели. Большие и высокие, с широкими хвойными лапами, образующими настоящие лесные шатры.

      Ваймс оступился на спуске и кубарем скатился вниз к подножию холма. Подняться на ноги оказалось одной из самых сложных задач на свете. Пошатываясь, он добрался до очередной раскидистой ели и нырнул под ее ветви. Здесь царил полумрак и почти не проникал ветер.

      Опустившись на колени, Ваймс выкопал углубление в снегу, куда нагреб опавших хвойных иголок вперемешку с небольшими ветками и куском найденного тут же трухлявого полена. Не лучшее начало для хорошего костра, но вариантов было немного. Ничего, главное разжечь огонь и хоть немного отогреться, а уж потом он сможет подыскать что-то более подходящее.

      Негнущимися пальцами Ваймс вытащил из-за пазухи коробок и открыл его — всего две спички. Всего две, и у одной нет серной головки. Фактически, можно сказать, что спичка оказалась всего одна.

      Ваймс сглотнул. У него не было права на ошибку.

      Он немного подышал на окоченевшие пальцы, прежде чем зажать в них спичку. Вот так. Это ведь совсем не сложно. За всю свою жизнь Ваймс зажег несколько десятков тысяч спичек. Он мог зажечь спичку, чиркнув ей о подошву сандаля, перила моста или даже о сержанта Детрита. Он был спичечно-зажигательным мастером! Но сейчас ему предстояло сдать выпускной экзамен. И видят боги, лучше бы не представлять, что случится, если он его провалит.

      Вспыхнул крошечный огонек. Ваймс осторожно, стараясь не дышать, опустил его к сухим иголкам. Приятно запахло дымом, костерок неохотно занялся, давая больше дыма, чем огня, но он горел! Горел, черт побери! Ваймс осторожно опустился на колени и принялся раздувать пламя.

      Он был спасен. Он был…

      Огромный ком снега сорвался с еловой лапы где-то в вышине и рухнул прямо на начавший разгораться огонь, напрочь похоронив его.

      Ваймс моргнул. Прекрасно понимая, как это глупо, он попытался раскопать образовавшуюся кучку снега. Он посмотрел на небольшое почерневшее от огня пятно. Мокрое и холодное.

      А потом он снова поднялся на ноги и пошел вперед.

      Если бы какой-то полоумной лесной птице вдруг не сиделось в своем гнезде в эту пургу, то она могла бы с высоты птичьего полета прекрасно рассмотреть, как неровно, пошатываясь из стороны в сторону, бредет вперед человеческая фигура в старом медвежьем плаще. Она могла бы видеть, как эта фигура делает неосознанный круг, практически возвращаясь на свои собственные следы, а потом ничком падает в снег.

      Но никакая птица не кружила над лесом в это время. Метель была уж слишком сильной.