Ваймс пронесся по коридору, почти переходя на бег. Игорь робко болтался где-то позади, спешно выкрикивая направление, чтобы Ваймс ненароком не пролетел нужный поворот. Подобное действо можно было назвать «препровождением» только с очень большой натяжкой, но Ваймсу было наплевать. Прямо сейчас ему почти на все было наплевать. Возможно, даже обрушение замка в данный момент не показалось бы ему достаточно веской причиной отвлечься.

      — Эта? — он резко затормозил перед очередными окованными железом дверями, больше напоминающими городские ворота в миниатюре.

      — Йа, — выдохнул Игорь. — Фнис по лестница, дферь ф самом конце коридора, не пропускать.

      Ваймс коротко кивнул, не оглядываясь, и потянул на себя дверную ручку. Редко используемые петли издали низкий протестующий всхлип. Пахнуло пылью и старостью. Взгляду Ваймса открылась крутая винтовая лестница, уходящая, кажется, куда-то в самые недра земли. Пламя одинокого факела задрожало под напором усилившегося сквозняка.

      — Мошете идти один.

      Ваймс обернулся, с сомнением уставившись на слугу.

      «Идеальное местечко для ловушки, хотя и слишком очевидное».

      Заметив сомнения Ваймса, Игорь безразлично пожал плечами, будто ему было все равно, поверит тот ему или нет.

      «С другой стороны, захоти фон Дорн моей смерти сейчас, ловушка бы ему не понадобилась, а насчет остальных вариантов… Нет, тоже маловероятно. Этот тип привык рубить сплеча, уловки — явно не его конек».

      Не медля больше ни секунды, Ваймс подхватил со стены факел и нырнул в затхлый полумрак подземелья.

      — Если понадоблюсь, только позофите! — крикнул ему вслед Игорь.

      Песок и мелкая каменная крошка, Ваймс надеялся, что это были именно они, тихо скрипели под сапогами. Лестница, словно утроба огромной каменной змеи, все вилась и вилась вперед. Вперед и вниз. Эхо придавало шагам и дыханию странный гнетущий аккомпанемент. Но все эти мрачные элементы не шли ни в какое сравнение с одной единственной мыслью.

      «Ветинари».

      Сверху донесся скрип закрываемых дверей, полумрак стал еще глуше — Игорь действительно сдержал слово. Ваймс остался один.

      Он еще ускорил шаг.

      Пламя факела уже почти доело предназначенную для него просмоленную обмотку и начало чадить. Ерунда, пусть тухнет. В свете Ваймс не нуждался, а вот крепкой чуть заостренной деревяшке он уж найдет применение в случае чего.

      Ступени оборвались на маленькой полукруглой площадке. Ваймс крутанул затухающий факел в руке, сбивая остатки пламени. Всего в двух шагах за широкой каменной аркой открывался темный провал коридора.

      «Если Виконт солгал…»

      «Если он сказал правду…»

      «Если Ветинари…»

      От этих «если» у Ваймса ныли зубы, но все сомнения должны были оборваться там, за дверями в конце коридора. Он рванулся вперед.

      Отсыревшая древняя каменная кладка, несколько боковых проходов и… вот они.

      Ваймс всем своим весом налетел на двери, толкая их, створки распахнулись, ударившись о стены, и…

      — О, Ваймс.

      Выпавший из руки факел покатился по каменным плитам пола и замер, испустив последнюю ниточку чахлого темного дыма в паре футов от широкого стола с уродливыми резными ножками-лапами.

      Ваймс тупо уставился на открывшуюся ему картину, тяжело дыша, словно подыхающий конь после безумной скачки.

      Ветинари сидел за этим столом, собранный, как и всегда, но совершенно будничный, глядя на Ваймса поверх каких-то чертовых бумаг. Для полной картины абсолютной безмятежности не хватало только чашечки кофе или цыплячьей крови.

      Взгляд Ваймса заметался, силясь отыскать хоть что-то странное или неправильное, что-то, что могло намекнуть на ошибку, обман, на то, что Ветинари держали тут против его воли, но не находил ничего. Все было… в порядке. Кажется, сердце в грудной клетке пропустило удар или два.

      «Цел», — Ваймс хрипло выдохнул сквозь сжатые зубы.

      Отчего-то эта простая мысль вдруг вытеснила все прочие. Должно быть, Ваймс попросту слишком устал, чтобы держать в голове по несколько мыслей сразу, хотя те и продолжали гневно копошиться где-то на дне сознания, только и ожидая момента снова проклюнуться на поверхность.

      «С ним все было в порядке. Все это время. Когда он писал то чертово письмо, когда все было готово покатиться к чертовой матери, он… Пока я…»

      Новая волна застилающей глаза ярости всколыхнулась внутри Ваймса. Сунув руку в карман и нащупав там Веригу, он со злостью швырнул реликвию на стол.

      — Как вы и просили, с-сэр.

      Замах получился слишком сильным, и Верига, проскользив по столу мимо предупредительно поднятых рук Ветинари, упала на пол прямо у его ног.

      Демонстративный жест был подпорчен бессердечным актом гравитации.

      — Весьма эффектно, Ваймс, — с улыбкой произнес Ветинари после недолгого молчания.

      — Не так эффектно, как ваше письмо, сэр, — Ваймс оторвал взгляд от валяющейся на полу реликвии, рывком расправил плечи и зло уставился на Ветинари.

      Поступок Ваймса был оскорбителен. Он мог считаться призером среди возможных в данной ситуации оскорблений, но в ответ Ветинари только улыбнулся. Какого черта он улыбался вообще?! Ваймс сжал кулаки.

      — Отрадно видеть, что вы добрались… — Ветинари окинул его взглядом с ног до головы, на миг задержавшись на бедре в месте волчьего укуса, — практически целым, несмотря на все сложности.

      Ваймс переступил с ноги на ногу, рана и впрямь все еще ныла.

      — Вы правы, я добрался, сэр, — отчеканил он. — Чего не скажешь о моих спутниках.

      Улыбка Ветинари поблекла.

      — Одиир был талантливым молодым человеком, его смерть — действительно большая утрата.

      — Он был талантливым убийцей! — выпалил Ваймс. — Спасшим мою гребанную жизнь убийцей. Вот только никакие таланты не спасли его самого от проклятых кровососов. Черт! Возможно, вам стоит отказаться от практики приставления ко мне эскорта, сэр, если они все равно раз за разом остаются лежать в снегах этой проклятой страны!

      Ветинари встретил эту тираду непоколебимым спокойствием и серьезностью.

      — Одиир исполнял свой долг, так же, как исполняете его вы. День за днем. И так же, как и вы, он понимал и принимал все связанные с этим риски. Его гибель, безусловно, прискорбная, не была напрасной, — тоном, не терпящим возражений, ответил он. — Учитывая, что вы все же стоите сейчас передо мной, ваша светлость.

      Ваймс фыркнул. Конечно, у всех фигурок на доске разная ценность, но Ветинари… не из тех, кто разменивает свои фигуры просто так.

      В голове шумело от мыслей.

      — Что здесь происходит? — наконец выдавил Ваймс.

      — Это весьма пространный вопрос, ваша светлость.

      — Проклятье! Вы вообще способны разговаривать, как живой… как челове… — Ваймс раздраженно мотнул головой. — Разговаривать нормально?

      Ветинари снова улыбнулся и сделал приглашающий жест рукой.

      — Полагаю, вам известно о предстоящем саммите?

      — Конечно мне известно о чертовом саммите! — Ваймс шагнул ближе. — А еще мне известно, что все приглашенные на него шишки в данный момент только вытрясают себе почки и зарабатывают геморрой на ухабистых дорогах по пути сюда. Все кроме вас, сэр. Вы провели здесь уже изрядно времени. Что вы затеяли?

      Ваймс наклонился чуть вперед, уперевшись костяшками пальцев в потрепанную временем столешницу. Удивительно, но в этот раз патриций отчего-то оставил подобную выходку без внимания. Практически.

      Невысказанное «почему» само собой застряло у Ваймса в глотке, но оно и к лучшему.

      — Ах, Ваймс, — Ветинари откинулся на спинку стула и сложил ладони домиком. — Приятно видеть, что вы все же заинтересовались, так сказать, подводными течениями современной политики.

      — К черту политику! — невидимую плотину самообладания Ваймса все же прорвало. Самым нелепым образом, в самый неподходящий момент. — Вы же просто исчезли! Проклятье! Даже ваши люди не знали, что с вами! А я… Я оставил город! Бросил жену и сына, просто чтобы… Я думал… Вы…

      Ваймс выпрямился и уставился в пол, не понимая, какого черта он вообще начал этот разговор. В смысле, именно этот. Что он понимал, и понимал очень четко, так это то, что сейчас готов просто провалиться сквозь землю, лишь бы не смотреть Ветинари в глаза. Наверняка насмешливо сощурившиеся.

      Тихо зашуршала ткань — Ветинари поднялся из-за стола.

      «Молчи. Лучше — молчи», — билось у Ваймса в голове в унисон с выстукивающим бешеную чечетку пульсом.

      Он продолжал таращиться на выбоину в полу, словно та была виновна во всех совершенных и только планирующихся преступлениях на Диске, пока она не скрылась под остроносым черным сапогом. Ваймс поднял глаза.

      — Вы проделали непростой путь, командор, — Ветинари смотрел на него странным внимательным взглядом, — Я благодарен вам, за то, что вы выполнили мою просьбу.

      Патриций стоял близко, на секунду Ваймс даже задумался, не стоит ли отступить на полшага назад.

      — Сейчас вам лучше отдохнуть. После же вы вольны вернуться к семье и вашим обязанностям в городе.

      — Черта с два! — оскалился Ваймс. — Я останусь здесь до самого конца этих чертовых переговоров!

      «И, какое бы паскудство тут не затевалось, присмотрю за тем, чтобы в итоге оно оказалось хотя бы не самым паскудным из возможных, а еще… А сейчас-то отчего он улыбается? — Ваймс нахмурился. — Если только. Вот, черт… Я что, снова сплясал под его дудку?»

      Так, счет до десяти тут уже не поможет.

      — Если таково ваше решение, — Ветинари склонил голову, — то, учитывая сложившуюся ситуацию, ваше положение и должность посла Анк-Морпорка, ваша светлость, устроить это будет несложно.

      — О, неужели мое мнение имеет хоть какое-то значение, сэр? — реальность и рациональность стремительно удалялись от Ваймса, превращаясь в крохотные точки где-то на самом горизонте сознания, и оставляя его наедине с бездонным багряным океаном чистой первозданной ярости. — Очень своевременно, но позвольте узнать, отчего же оно было несущественно в тот момент, когда вы ставили на меня свое гребаное вампирское тавро?!

      Ваймс шагнул вперед и толкнул Ветинари в грудь. С тем же успехом он мог толкать стену или спящего дракона. Толкать дракона, пожалуй, было бы куда… безопасней.

      — Ваймс.

      — Я не твоя собственность, черт бы тебя побрал! Но ты все равно влез мне в голову и подкрутил там нужные винтики! Проклятье, да чертов демон, желающий сожрать меня изнутри, и то был честнее! Ты…

      Ваймса колотило. Ветинари не должен был так поступать! Да, он старый интриган и манипулятор, но это было… было слишком. То, что он сделал — страшнее всяких козней, страшнее любой изощренной пытки. Пытки хотя бы калечат только тело.

      «Ты знал, как это важно для меня. Знал, но все равно сделал, как тебе было нужно».

      Ваймс замахнулся снова, но в этот раз его кулак встретил раскрытую ладонь Ветинари. Ладонь была холодной. Она обманчиво легко обхватывала кулак Ваймса, оставляя лишь легкий намек на то, что проще будет разогнуть стальные оковы, чем вырваться из этой хватки прежде, чем ее обладатель сам того пожелает.

      — Мне жаль.

      Ваймс сдавленно зарычал и приготовился ударить левой. И плевать, если после этого он лишится обеих рук, а может даже и головы. Его голова все равно принадлежала ему уже не полностью.

      — Это получилось не намеренно.

      Кулак Ваймса замер, так и не достигнув цели.

      — Думаешь, я тебе поверю? — хриплым от злости голосом прорычал Ваймс.

      Ветинари вздохнул.

      — Я совсем недавно претерпел, если позволите, радикальные изменения своего существования и, как вам известно, по ряду причин был вынужден отказаться от… подробного обучения тонкостям моего нового состояния. Многому пришлось учиться самостоятельно и, так сказать, на ходу.

      Ваймс почувствовал, что его челюсть медленно ползет вниз.

      — Ты хочешь сказать, что влепил мне эту штуку… случайно?

      — Именно, — Ветинари выпустил его уже разжавшийся кулак. — Боюсь, моя первая попытка утолить голод и исцелиться зашла дальше, чем следовало.

      Ваймс сделал пару шагов назад и устало оперся о стол. У него не было причин верить Ветинари, так же, как не было ни единой причины не верить ему. Что за чертовщина? Только что Ветинари фактически признал перед ним свою ошибку. Кто бы мог подумать, что этот старый змей вообще способен ошибаться? Ваймс бы с радостью издал удивленное «О» или, что намного вероятнее, злорадное «Ага!», если бы эта самая ошибка не коснулась именно его, да еще таким гнусным образом.

      — У меня никогда не было цели вторгаться в ваше сознание и тем более что-то менять в нем. Поверьте, командор, я привык полагаться на вас в, скажем так, исходном состоянии.

      — И ты никогда не пытался читать мои мысли?

      Это был бесполезный вопрос. Ветинари владел сотнями хитростей и приемов, позволяющих «читать мысли», задолго до того, как стал вампиром. Вампирская способность физически ощущать страх, ложь или смятение не слишком-то влияла на то, что он и без нее узнавал, просто наблюдая за человеком.

      Все это выбивало Ваймса из колеи. Нет, конечно, он не ждал, что патриций начнет все отрицать — это было бы совершенно не в его стиле, но ожидал услышать какое-то мудреное объяснение, туманные намеки на далеко идущие планы. В конце концов в том, что никакие другие вампиры уже не могли залезть ему в башку, был свой резон, но, черт…

      — Ну, хоть другие теперь не могут, — усмехнулся Ваймс, смешок вышел совсем невеселым. — Удобный способ впутать меня в… Что бы ты здесь не затеял.

      Он исподлобья наблюдал за Ветинари, ожидая его реакции. Он был уверен, практически уверен, что Ветинари заранее знал о затевающихся в Убервальде событиях. Знал и готовился.

      — О, они бы и без того не смогли, — как ни в чем не бывало заметил Ветинари.

      Ваймс вытаращился на него.

      — Неужели ваши подчиненные констебли Бамс и Парадигмус ничего не рассказали? Квази-демоническая сущность, все еще обитающая в вашем теле, надежно защищает ваш разум от посягательства, так скажем, третьих лиц. По крайней мере, без вашего на то желания.

      Ваймс уставился на уже знакомую выбоину в полу. За те несколько минут, что он провел в этой комнате, выбоина успела стать ему практически родной.

      Волшебники, даже самые одаренные, зачастую очень рассеянные ребята. И чтобы получить от них нужные ответы, необходимо задавать особенные вопросы. Конкретно этот Ваймсу как-то не приходил в голову.

      — Отлично, — только и выдавил из себя Ваймс. Только сейчас он понял, как сильно устал за все эти дни.

      — Насколько я узнал, эта связь будет ослабевать со временем, — нарушил молчание Ветинари, — если… цикл не будет повторен.

      А он не будет. Точка.

      — Прекрасная новость, — Ваймс устало потер веки (в глаза будто сыпанули по пригоршне песка). — Пожалуй, я…

      Его взгляд вернулся к лежащей на полу Вериге. После того, как гнев схлынул, выходка показалась до нелепости глупой. Нельзя оставлять эту штуку валяться здесь просто так, пусть даже Ваймс и был единственным, за исключением, может быть, Игоря, существом в замке, способным взять ее в руки.

      Черт, а ведь он мог наградить Ветинари новым незаживающим шрамом. Черт! То есть, нет, тот бы наверняка увернулся. Он и увернулся, но… черт.

      Ваймс обогнул стол и наклонился за Веригой. Звенья излучали тепло, словно человеческая кожа, хотя в подземелье было совсем не жарко. Он вопросительно поглядел на Ветинари.

      — Сохраните ее у себя, Ваймс, как вы уже знаете, она может понадобиться.

      — Для кого именно?

      — О, — Ветинари туманно улыбнулся. — Думаю, это решит тот, кто в нужный момент будет держать ее в руках.

***

      — Что это, черт возьми? — Ваймс уставился на огромную медную лохань посередине комнаты, под днищем которой еще дымился остывающий очаг.

      — Зер гут ванна! — гордо отрапортовал Игорь. — Почти новый!

      По мнению Ваймса, посудина больше напоминала котел из хижины какой-то сказочной ведьмы, да и новой она была века четыре назад, но дареной ванне не смотрят в… Да и не важно. Прямо сейчас Ваймс был готов окунуться даже в лужу, если та окажется достаточно теплой. Единственной причиной, по которой по его голове и многодневной щетине еще не скакали стада малоприятных многоногих гостей, был лютый мороз, убийственный для любой блохи.

      — Если решишь варить из меня похлебку, дай знать.

      Игорь громко гортанно расхохотался.

      — Вы дер большой шутник!

      — Угу, — мрачно ответил Ваймс. — Со мной обхохочешься.

      Дождавшись, когда Игорь оставит его одного, Ваймс еще раз огляделся по сторонам и принялся раздеваться.

      Вода оказалась обжигающе горячей. Ваймс позволил себе тихий блаженный вздох. Холод, казалось, намертво поселившийся у него в костях, трубил позорное отступление.

      Наконец-то. Увы, время и место для спокойной неги в теплой воде были не самыми подходящими. Конечно, Ваймс позаботился о том, чтобы оружие и Верига лежали достаточно близко, чтобы в случае чего до них дотянуться, да и драться в неглиже ему уже случалось, но самым опасным врагом для него сейчас была усталость. Утонуть во сне, будучи «гостем» древнего кровососа, было бы на редкость нелепо.

      Реальность уже начинала тонуть в теплом сонном тумане. В голове сами собой возникали обрывки из разговора с Ветинари.

      … «привык полагаться на вас в исходном состоянии».

      И все же этот проклятый мерзавец ценил его!

      Ваймс скривился от неожиданной боли, случайно задев еще не поджившую рану.

      Ценил, ха! Ветинари мог засунуть себе эту оценку туда, где солнце не светит! После того, что он сделал… Особенно после того, что он сделал. Даже если вышло все случайно.

      Ваймс откинулся на спинку ванны и на мгновение закрыл глаза. Это помогло немного унять еще не улегшуюся внутреннюю бурю. Разложить мысли по полочкам.

      Ветинари злил его. Вернее не так — он злился на Ветинари, но в этом не было совершенно ничего нового. Ваймс всегда… часто на него злился. Злиться на Ветинари было привычным делом, почти обыденным. Злиться на него было удобно и, эта мысль посетила Ваймса впервые, в чем-то даже… успокаивающе. Хм.

      Ваймс открыл глаза, но поток мыслей, уже легший в новое русло, неуловимо повлек его дальше.

      Осознание бывает разным. Постепенным или внезапным, своевременным или запоздалым. Обычно осознание Ваймса напоминало стражника, чаще — сержанта Детрита, без предупреждений и проволочек проламывающего стены памяти. Реже, намного реже — капитана Моркоу, тактично стучащего в дверь подсознания. Но не в этот раз. В этот раз осознание Ваймса походило на сержанта Колона. Оно краснело, потело и выискивало по карманам смятые и засаленные факты, глядя на них с нескрываемым недоумением.

      «Ты, это… конечно, злишься, но вот только стоило ему извиниться, и ты… того… поплыл. Куда только вся прыть делась».

      Ваймс хмыкнул и взялся за импровизированную мочалку из куска чего-то предположительно органического (Ваймс надеялся, это «что-то» прежде росло в земле, а не бегало по ней, хотя большой роли это не играло). Аргумент не произвел на него особого впечатления.

      «Ага-ага, — обиженно отозвалось Осознание. — А чего ж ты тогда лежишь тут и лыбишься, как идиот»?

      Мочалка замерла, не коснувшись кожи.

      «Я просто рад, что он жив… В смысле, цел, черт побери! Что мы оба целы».

      «Ага-ага. Давай поглядим, что у нас тут дальше… — Осознание потянулось за очередным аргументом. — А что насчет твоей ревности?»

      «Ревности? — Ваймс едва не поперхнулся, выпуская струйку воды изо рта. — Какой, к черту, ревности?»

      «При всем уважении… — Осознание самодовольно ухмыльнулось, — но как еще обозвать твою реакцию на слова Марголотты?»

      Пока Ваймс беззвучно хлопал ртом, стараясь подыскать хоть какое-то возражение (Что за черт? Их же должно быть немеряно, вся ситуация просто абсурдна), Осознание снова зашелестело бумажками. В этот раз оно вытащило что-то, напоминающее обрывок папиросной бумаги с огромным жирным пятном по центру.

      «Ты к нему привязался,» — констатировало оно.

      «Ну, это уже просто глупо!»

      «Ты бросился за ним сломя голову, как только узнал, что он исчез, — заметило Осознание. — Поправка: «предположительно исчез».

      «Конечно, бросился, — возмутился Ваймс (трудно не возмутиться, когда даже внутренний голос считает тебя конченым кретином). — Он все же патриций, черт побери, а я командор Стражи. Если бы с ним что-то случилось, это… весьма плачевно бы сказалось на городе. Каким бы говнюком не был Ветинари, он умел…»

      «Ага-ага, — с поганой улыбкой прервало его Осознание. — Вот только командор Стражи бы как следует подготовился, учел возможности и варианты, собрал бы людей, составил бы план, а не бросился бы вдогонку, совершенно потеряв голову».

      «Хватит!»

      «Не в обиду, Сэм, но так ты дуришь, только когда кому-то из твоих близких грозит опасность. А в остальном… так-то ты не глупый мужик».

      Ваймс таращился в пустоту, но куда бы он не перевел взгляд, перед ним все равно стоял собравшийся паззл из этих гребаных «фактов». Каждый из них по отдельности? Кусок картона с неровными краями! Пустяк, бывает. Кого порой не заносит маленько? Но вместе… Вместе они собирались в огромное абсурдное полотно, способное размазать Ваймса очень тонким слоем.

      «Ты сам понимаешь, Сэм, такое дело… — Осознание покачало головой. — Ты, кажись, того самого… Втюрился в патриция».

      Стона не было слышно. Возможно, только спящие где-то под потолком летучие мыши уловили остаточные вибрации да звук лопающихся воздушных пузырей, поднимающихся со дна потертой медной ванны.