Повозка настойчиво пыталась убедить Ваймса и весь мир вокруг, что она является каретой. Дела внутри обстояли даже похуже, чем снаружи, что неудивительно, ведь снаружи «карету» могли видеть все, а изнутри лишь те, кто в ней едет. Бархат обивки был стар, кое-где порчен молью, а главное — воплощал в себе весь спектр оттенков от красного до синего. От небольших, аккуратно сшитых друг с другом лоскутков начинало рябить в глазах. С другой стороны, бархат все равно оставался бархатом, а бережливость, как учила Ваймса его матушка, всегда была одной из главных добродетелей. Правда, короли обычно предпочитали другие, более шикарные добродетели.

      По правде говоря, окружение лишь дополняло картину, а вернее, портрет Ланкрского короля. Этот портрет даже вызывал у Ваймса симпатию. Особого рода, вроде «ты чудной, но неплохой парень, от тебя скорее всего не будет проблем». Может, не самое подобающее для венценосной особы описание, но Ваймса оно более чем устраивало.

      — Мы могли бы заглянуть на Заскокские прииски? — нарушил затянувшееся молчание Веренс. — Я много о них слышал. Столетия назад именно там изобрели особый метод первичной очистки породы, в то время бывший даже более совершенным, чем гномьи методики.

      Ваймс с сомнением покосился сперва на короля, а потом на видневшийся из кареты кусок затянутого тучами неба. Тучи все так же не спешили обрушивать на землю снежную бурю, но из-за них совершенно невозможно было различить солнце. Зимой в Убервальде темнело рано и довольно быстро. Было ли разумно?

      Разумно было бы оказаться в укрытии до наступления темноты, а еще разумнее — оказаться где-то подальше от Убервальда. Ланкр едва не был захвачен вампирами, многие после такого опыта навсегда бы отгородились осиновым частоколом и засеяли все поля чесноком, но Веренс Второй все равно лез в самое пекло. Сам. Он не был смельчаком, не был воином, но… Кажется, Ваймс начинал понимать.

      Некоторые страхи можно победить только одним способом — схватив их за грудки и взглянув им в глаза, иначе вся твоя оставшаяся жизнь превратится в бесконечное умирание от этого страха.

      Не так уж важно, окажешься ты в вампирских владениях засветло или нет. Ночь все равно придет, и вампиры все равно окажутся рядом. Так отчего бы не потешить свое любопытство вместо того чтобы с ужасом ждать неизбежного?

      — Думаю, господин Шинке с удовольствием проведет для вас небольшую экскурсию, — ответил Ваймс. — Да я бы и сам не отказался на них взглянуть.

***

      Прииски оказались… большой, очень большой ямой, выкопанной в земле. Со множеством спусков, шатких деревянных лесенок, вагонетками, подъемниками и еще какими-то устройствами, назначение которых Ваймсу было неизвестно. Он никогда не интересовался ничем подобным, а потому не мог оценить особенностей и нововведений. Самым любопытном для него фактом о заскокских шахтах оказался один — работа на них остановилась.

      «По приказу графа», — как сообщил Шинке.

      Какое совпадение.

      Впрочем, Веренс Второй все равно нашел, чем себя занять. Он поймал кого-то из еще не покинувших свой пост рабочих и теперь увлеченно с ним беседовал. Ваймс не мог расслышать слов, но судя по оживленной жестикуляции и тому, что к обсуждению присоединилась еще пара бригадиров, обмен информацией шел полным ходом.

      Шинке и его спутники заметно нервничали. Они не привыкли к тому, что сильные мира сего могут засучить рукава и бухнуться по колено в грязь только для того, чтобы поболтать с рабочими о методах очистки и переплавки патоки. В происходящем им виделся какой-то подвох.

      Ваймс заметил спешащего к ним Шона.

      — Веренс… — он смущенно кашлянул. — То есть его величество желает спуститься к паточной жиле.

      Брови Леопольда Шинке залезли на лоб так высоко, что почти скрылись под цилиндром.

      — Но… но скоро закат.

      Шон пожал плечами.

      — Думаю, он не будет против, если вы… — Шон обернулся через плечо. — Ох, его величество уже спускается…

      Всплеснув руками, Шон поспешил вниз, оставив Шинке удивленно таращиться ему вслед.

      — Герр Ваймс, вы уверены, что не произошло ошибки… Что если король Ланкра…

      — Прямо сейчас лезет в огромную грязную яму? — уточнил Ваймс. — Нет, господин Шинке, никакой ошибки нет.

      Ни одна ошибка на свете не может быть такой ошибочной. Кажется, волшебники даже вывели на этот счет как-то свой закон. Просто некоторые факты оказываются настолько невероятными, что ничем кроме правды уже не могут быть. Зараза, волшебники работали у него всего несколько месяцев, а он уже успел нахвататься от них всякой чепухи.

      На Шинке просто жалко было смотреть. Его картина мира определенно дала неслабую трещину. Ну, а еще, конечно, он беспокоился о наступлении ночи — но это беспокойство было для части жителей дальнего Убервальда практически врожденным.

      Ваймс уже собирался отправить Шинке восвояси. В конце концов от него не будет проку, если что-то пойдет не так. Он подумал об этом за миг до того, как все действительно пошло «не так». Земля под ногами Ваймса издала странный звук, одновременно похожий на стон и на рокот. А потом раздался взрыв.

      Ваймс инстинктивно рухнул на землю, прикрыв голову руками. Копыто рванувшейся прочь насмерть перепуганной лошади просвистело в паре дюймов над его затылком. Сверху сыпалась пыль и каменное крошево, кто-то закричал.

      Едва земля под ним перестала дрожать, Ваймс подскочил на ноги. Шинке и тех двоих и след простыл, но важно было сейчас вовсе не это. Ваймс обернулся на шахту. Камни и мелкое крошево продолжали множеством ручейков сыпаться вниз, в провал, цепь подъемника оборвалась ко всем чертям. Ни Шона, ни короля видно не было.

      Тихо рыча себе под нос проклятия, Ваймс бросился вниз по одной из уцелевших лестниц. Последняя ступень предательски подломилась под его весом, но Ваймсу удалось приземлиться на четвереньки в перемешанную со снегом грязь.

      Он оглянулся. За серостью дымной поволоки виднелись силуэты, могущие оказаться как раненными людьми так и просто кучами камней. Ни света, ни темноты, только забивающая глаза и легкие каменная пыль. Действовать придется буквально наощупь.

      — Эй! — не слишком громко окликнул Ваймс, боясь очередного обвала. — Есть кто живой?

      Только бы был. Черт побери, только бы был.

      Ваймс замер, напрягая слух. Откуда-то со стороны раздался сдавленный стон и следом за ним глухой сиплый кашель.

      Ваймс рванулся на звук. У него ушла пара минут, чтобы обнаружить среди клубов пыли и обломков теплое человеческое тело. Тело стонало и причитало на убервальдском. Еще минута у Ваймса ушла, чтобы обнаружить причину стонов — завалившаяся на бок вагонетка придавила бедолаге обе ноги. Ваймс попытался ее приподнять, но лишь добился того, что стоны переросли в полноценный крик боли. Нет, так не пойдет.

      — Я сейчас, сейчас вернусь, — прошептал он наверняка не понимающему его рабочему, но не сказать ничего Ваймс все равно не мог.

      Здесь должно быть что-то, какие-то инструменты, что-то, что можно будет использовать как рычаг. Тут же полно рабочих, которые должны работать чем-то, черт побери!

      Ваймс закашлялся. Зависшее в воздухе крошево грызло его легкие изнутри.

      Наконец ему удалось найти подходящую железку, а заодно и еще одного слегка контуженного, но в остальном практически целого горняка.

      — Идем, — Ваймс похлопал его по плечу и махнул рукой, показывая идти следом. Слава всем богам, что хоть язык жестов в экстренных ситуациях оказывался более или менее универсален.

      Вдвоем им удалось сдвинуть вагонетку и вытащить раненого из западни. Раны были поганые, но Ваймсу еще не приходилось видеть такой раны, с которой не сумел бы справиться Игорь. По крайней мере, если голова находилась на положенном ей месте и тело оставалось достаточно теплым.

      Он двинулся дальше по узкому пути между провалом (или как там называлась эта огромная дыра по центру) и покатой каменной стеной. Кажется, где-то здесь он видел коридор отходящей в глубину шахты. Здесь или на уровень ниже?

      Ваймс ступал осторожно, мелкие камешки вперемешку со льдом то и дело норовили вывернуться у него из-под сапога. Мысль о том, что он может оказаться невольным виновником гибели ланкрского короля, назойливым клещом впилась ему в висок. Ваймс предпочел игнорировать ее, по крайней мере, пока. Пока остается хоть шанс, пускай и один на миллион, хватку ослаблять нельзя.

      Его ладонь, скользившая по щербатой каменной стене, нащупала уже знакомый продолговатый выступ — он сделал круг. Нужно было спускаться ниже.

      Ваймс осторожными шагами приблизился к отвалу. Одной из лестниц все же удалось уцелеть. Правда, надежной она не выглядела. Можно подумать, у Ваймса оставался выбор? Он осторожно ступил на все еще покачивающуюся длинную лестницу, уходящую в темноту, будто в самую утробу земли.

      Шаг, еще шаг, а потом еще десяток таких же.

      — Ваша светлость! — окрик был негромкий, но рудничное эхо все равно жадно подхватило его, превратив в многоголосье и увеличив не только в количестве, но и в громкости.

      От неожиданности Ваймс оступился, перенеся вес не самым удачным образом, что-то наверху надсадно затрещало, и вот уже «его светлость» вместе с остатками лестницы устремился вниз. К счастью, падать было не так уж и долго.

      — Вы целы?

      Ваймс со стоном открыл глаза. Преграждая неясное пятно серого неба где-то высоко над головой, над ним навис встревоженный королевский лик.

      Что ж, кажется, в этот раз им удалось обмануть судьбу. Что бы там ни болтали, но фамилия Ваймс вовсе не всегда обязана идти в паре с цареубийством. Королеубийством… Королеумиранием под завалами…

      — По больше части, — отозвался Ваймс. — А вы?

      — Я в порядке, в порядке, — затараторил Веренс. — Но Шон, он без сознания. И остальным тоже нужна помощь!

      Ваймс поднялся на ноги, спина отдалась неприятной ноющей болью. Что ж, могло быть и хуже. Он поспешил вслед за Веренсом.

      Шон лежал неподалеку, частично присыпанный вездесущей каменной крошкой. Он был бледен, на виске виднелась кровь. Ваймс опустился на колени рядом и попытался нащупать пульс. Тот определился без труда, дыхание Шона было неглубоким, но оно было, а в сумме это давало целых две хороших новости.

      — Его просто вырубило, — успокоил топчущегося позади короля Ваймс. — Все будет хорошо, может, его помутит пару дней.

      Ответом был облегченный вздох. Ваймс сдернул с плеч плащ и накинул его на Шона.

      — Я погляжу, что с остальными.

      Стремительно темнело. Что ж, Ваймсу это было только на руку. Теперь, когда еще и пыль практически осела, уже ничто не мешало ему увидеть общую картину. Раненые рабочие были частью этой картины. Ушибы, переломы (несколько весьма скверных), но все же для большей части пострадавших главную опасность сейчас нес холод. Единственный путь наверх разлетелся в щепки. Кто знает, сколько часов пройдет, прежде чем их всех отсюда достанут.

      Большинству повезло. Правда, были и исключения. Они, черт побери, есть практически всегда. Эти были печальными: двоим произошедший взрыв все же стоил жизни.

      Первый, похоже, сорвался откуда-то с высоты и сейчас лежал на спине, вывернув шею под совершенно неестественным углом, а вот второй… Голову второго буквально размазало упавшим сверху камнем. Крови было много. Она растеклась по камням и вычищеной паточной жиле, собираясь в выемках и трещинах.

      Ваймс со вздохом отступил назад. Там, наверху, где потемневшее вечернее небо почти уже не выделялось на фоне темных стен штольни, мелькали огни факелов и суетились люди. Быть может, через пару часов те, что остались наверху, найдут способ вытащить их отсюда. Ваймсу хотелось верить, что рабочее братство и обычная человеческая совесть окажутся сильнее исконного убервальдского страха надвигающейся темноты. Просидеть тут до утра было бы весьма некстати.

      Оставался всего один вопрос — что же именно рвануло? Не похоже чтобы здесь подобное происходило часто — рабочие и сами выглядели перепуганными и удивленными.

      Пыль окончательно осела, и Ваймс наконец смог как следует оглядеться. Он не был большим знатоком рудников, но кое-чему соседство с гильдией Алхимиков может научить любого сметливого стражника, а именно определять источник, а может и направление взрыва по оставшимся после него обломкам. Ваймс присел на корточки, чтобы лучше рассмотреть россыпь пыли, камней и идущих по породе трещин.

      — Любопытно.

      Зияющая в стене напротив дыра была великовата для обычной шахты. Шепот и стоны раненых мешали как следует прислушаться, но Ваймсу все равно казалось, нет, скорее ощущалось, что в глубине этой дыры что-то или кто-то есть. Он достал меч и шагнул в темноту.

      Провал уходил все дальше и дальше, постепенно превращаясь из бесформенной дыры в ровный низкий коридор. Ваймсу пришлось пригнуться, чтобы продолжить путь.

      Коридор сделал резкий поворот, будто обходя какое-то препятствие. Ваймс замер. Он привык доверять собственному чутью, оно не раз спасало ему жизнь. И прямо сейчас чутье говорило ему — за поворотом кто-то есть.

      Тихо. Слишком тихо. Такая тишина обычно рождается, когда кто-то задерживает дыхание и всеми силами старается не шевелиться. И вряд ли этот «кто-то» будет рад его появлению. Ваймс наклонился и подобрал небольшой камень, надеясь провернуть старый трюк с отвлечением (говоря по правде, работающий только в темноте да и то не всегда, но сейчас особого выбора все равно не было), когда порыв сквозняка донес до него до боли знакомый запах.

      «Вот черт».

      В звенящей от напряженного ожидания тишине раздался едва слышный щелчок.

      Ваймс рухнул на пол и зажмурился. Струя пламени с ревом пронеслась над его головой, опалив волосы на затылке.

      До следующего щелчка у него было не больше пяти секунд. Ваймс не стал терять времени даром. Пригнувшись, он прыгнул вперед, метя закутанному в огнеупорную броню гному по ногам. Гномы были существами, фигурально выражаясь, крепко стоящими на земле, но хороший удар в щиколотку способен подкосить даже самых крепких. Гном завопил и попытался ударить Ваймса огнеметом. Ваймс отбил удар и занес над гномом меч.

      — Стойте!

      Острие меча замерло в дюйме от прорези в гномьем шлеме. Ваймс узнал голос и на мгновение даже обрадовался ему. Только на мгновение, пришедшие следом мысли вытягивали наружу слишком много неприятных вопросов.

      — Господин Грохссон, — хмыкнул Ваймс, не сводя глаз с в ужасе замершего под ним гнома. — Это действительно неожиданная встреча.

      Присутствие грага, пускай даже и этого грага, там, где ему находиться было явно не положено, сулило большие неприятности. Настолько большие, что на их фоне даже взрыв мог показаться только цветочками. Ваймсу совсем не хотелось думать о «ягодках».

      — Думаю, мне стоит объяснится.

      — О да, — процедил Ваймс. — Было бы неплохо.

      — Сперва отпустите Скреборуда. Поверьте, он не желал вам навредить.

      — О да, он всего лишь пытался спалить меня ко всем чертям.

      — Его действия были продиктованы страхом и весьма неразумны, — Грохссон говорил уверенно и очень-очень спокойно, как гном, пытающийся потушить уже почти прогоревший до основания фитиль прежде, чем станет слишком поздно, — но я готов поручиться, что никто из нас не ожидал встретить вас… здесь. Не стоит позволять страху и глупости говорить громче, чем разум. Ставки слишком высоки, командор, и вы это понимаете.

      «О да, они безумно высоки, и ты только что поставил на кон больше, чем ты или твой король смогут заплатить, если карта ляжет не в вашу пользу. А она ляжет».

      Ваймс выпустил гнома и поднялся на ноги. Меч убирать он не торопился.

      Грохссон был одет просто, можно сказать, по-походному, с той лишь особенностью, что поход его проходил на глубине нескольких десятков, а то и сотен футов под землей. В выемке его шлема мерцала почти догоревшая свеча.

      Послышались шаги и приглушенные звуки голосов, тоннель позади Грохссона осветили огоньки небольших рудничных фонарей. Разумеется, граг был не один, совсем не один. За его спиной выстроились, неуверенно переминаясь с ноги на ногу, еще полтора десятка гномов.

      Дерьмо… Или, если выражаться дипломатично — весьма неприятный с политической точки зрения инцидент.

      Гномы-диверсанты. Ведь никогда такого не было и вот снова…

      — Самое время начать пояснения. Про гномье невмешательство в вампирские дела, перемирие перед саммитом и ваши с леди Марголоттой секреты, а с особым интересом я выслушаю ваши пояснения по поводу чертовой диверсии!

      Гномы за спиной Грохссона таращились на Ваймса. Они были встревожены, а еще они были вооружены, хорошо вооружены, лучше, чем обычно (что по гномьим меркам означало крайне большое количество хорошо заточенного железа на один квадратный фут). Тревога и оружие — очень опасное сочетание. Ваймс читал на бородатых физиономиях примерно один и тот же вопрос: произошедшее, конечно, весьма хреново, но этот тип — единственный, кто нас здесь видел. Если он никогда не выберется из-под земли, замять эту неловкость будет гораздо проще, разве нет?»

      — Произошедшее не было диверсией, командор, — Грохссон обернулся на своих спутников, и те, подчиняясь его взгляду, убрали руки с топоров. — Оно было случайностью, трагической случайностью.

      — За прошедшие несколько дней мне часто приходится слышать это слово. Не многовато ли случайностей для одной страны?

      — Случайности и глупости в мире намного больше, чем кажется на первый взгляд, — ответил Грохссон, — порой именно на них строится история. Но самое сложное в том, чтобы не позволить случайности перерасти в трагедию.

      — К черту философию, — отмахнулся Ваймс. — Мне нужен простой ответ на простой вопрос: что вы здесь делаете?

      Грохссон вздохнул. Он, быть может даже лучше Ваймса, понимал, в насколько хреновом положении находится, но все равно не терял самообладания и способности здраво мыслить.

      — Нашей задачей была разведка, — прямо глядя Ваймсу в глаза, ответил он.

      — Разведка собирает информацию, она работает тихо. Выслушивает, высматривает, копирует документы. Когда она начинает поднимать на воздух целые шахты и убивать людей, она начинает называться иначе, — Ваймс шагнул вперед. — Даже не думай о том, что я закрою на это глаза.

      Грохссон встретил его взгляд, не моргнув, хотя угрожающе нависать (даже над гномом), находясь в пригнувшемся положении, все равно было сложновато.

      — Я не допускал такой мысли, командор, но все же я сомневаюсь, что даже вам удастся привлечь того, кто спровоцировал детонацию к ответственности.

      — Неужели?

      — Да, ведь для этого вам сперва придется соскоблить его со стен.

      Взгляд Ваймса уперся в кусок металла, торчащий из стены. Понадобилось некоторое время и толика воображения, чтобы опознать в нем расплющенный и оплавленный шлем проходчика.

      — Я думал, гномы лучше разбираются во всяких там газовых карманах и прочих взрывоопасных штуках.

      — Мы действительно недурно в этом разбираемся и, смею заметить, что покойный был одним из лучших проходчиков Шмальтсберга. Если бы он вовремя не почувствовал опасность, разговаривать вам было бы попросту не с кем.

      Ваймс перевел взгляд на горящую, ничем не защищенную свечу у Грохссона на шлеме. Да, он держался неплохо, особенно для гнома, мимо которого всего в одном дюйме прошелся Смерть.

      — Этого взрыва не должно было случиться, командор. Никакого газового кармана тут попросту не могло быть.

      Но он был. И патока была, хотя ей тут быть совсем не положено. Слишком много «не» в последнее время превратились во вполне реальное «а вот поди ж ты». Слишком много странных и неприятных совпадений, некоторые из которых уже начали пахнуть кровью.

      — Ты ведь понимаешь, что случившееся — это еще один самый настоящий повод для начала гребаной войны? — Ваймс понизил голос.

      Ответом ему была тишина. Огни рудничных фонариков затрепетали, будто от сквозняка, хотя никакой сквозняк не мог бы добраться до пламени через защитные стекла. Свет отступал. Дрожа и опасливо съеживаясь под внимательным немигающим взглядом сгущающейся темноты. Ваймс почувствовал это раньше гномов, ведь он был ее источником. Призывающая Тьма поднималась на поверхность из глубин его сознания, как древний чудовищный кит.

      Ваймс до боли сжал зубы. На миг ему почудилось, что его собственная тень дернулась под ногами и устремилась вперед. Два первых фонарика погасли.

      Среди гномов началась молчаливая паника. Передние ряды напирали на задние, стараясь как можно скорее оказаться подальше от происходящего. Только Грохссон не двинулся с места.

      — Что на этот раз? — прорычал Ваймс, отступая на шаг назад в попытке одернуть демона.

      Ответом ему был низкий зловещий смех. Ваймс слышал его в своей голове и это было дерьмово, хотя и не так дерьмово, как если бы этот смех срывался с его собственных губ.

      — Старая кровь. Она пробудилась, — доверительно прошептала Призывающая Тьма из глубин его разума. — Тебя ведь называют псом, дежурный по доске. Ты чуешь ее?

      Ваймс закрыл глаза и прислушался, но не смог расслышать ничего кроме скрежета доспехов и бряцания оружия гномов.

      — Тихо! — рявкнул он.

      В тоннеле повисла испуганная тишина.

      — Командор? — осторожно уточнил Грохссон.

      Свеча на его шлеме так и не погасла, но Ваймс прекрасно понимал его опасения. Черт, да на его месте он бы скорее всего попытался сперва вырубить себя же, а только потом задавал вопросы.

      Тьма отступала неспешно, как отливная волна, вместо песчаного берега оставляя за собой обострившиеся до предела чувства. Огни фонарей вновь зажглись где-то в глубине коридора.

      — Это я, я… — спешно заверил Ваймс. — Ты слышишь что-нибудь?

      Прислушиваться Грохссону уже не потребовалось. Крик, донесшийся со стороны шахты, наверняка было слышно за много миль вокруг.

      Ваймс сорвался с места.

      Крик успел оборваться, но его подхватили еще несколько голосов. Не нужно было быть экспертом, чтобы распознать в них панику. А еще боль. Почему этот чертов туннель на обратном пути словно бы сделался длиннее?!

      Ваймс вылетел наружу, подняв за собой облако пыли.

      «Проклятье…»

      Люди частенько преувеличивают слово «бойня», применяя его там, где вполне можно было обойтись «лихим мордобоем» или на худой конец «кровавым замесом», но в этот раз определение подошло бы как нельзя лучше.

      Это был вампир. Разумеется, это был чертов вампир! И в руке этот вампир держал… чью-то руку.

      Вся шахта превратилась в одну огромную ловушку, рабочие жались к стенам, в ужасе глядя, как упырь расправляется с кем-то из их товарищей. Нет, он не зачаровал их своей вампирьей магией, за него всю работу сделал страх. Тот сорт страха, что сковывает тело и мысли, превращая еще живых и способных бороться людей в без пяти минут покойников.

      Вампир, похоже, откровенно наслаждался происходящим. Он отбросил в сторону оторванную руку и скользнул вперед, будто лениво играющий с полумертвой мышью кот.

      В этот раз он решил выбрать пару «мышек», еще способных сопротивляться, хотя сопротивлением это можно было считать только номинально. Король Веренс стоял над уже начавшим приходить в себя Шоном и размахивал длинной тонкой деревяшкой, отчаянно вопя.

      «Колом не надо размахивать, это ведь не чертов факел, — подумал Ваймс, уже бросаясь вампиру наперерез в отчаянной попытке успеть прежде, чем тот оторвет королю голову. — Если ты не хочешь, чтобы тебе этот кол запихнули туда, где солнце не светит».

      Пятьдесят футов, тридцать, двадцать…

      Ваймс рубанул мечом по тому месту, где только что стоял упырь. Меч не поможет, если ты надеешься зарубить им вампира, но в процессе привлечения к себе внимания (а значит, отвлечения его от всех остальных) он не хуже любой бесполезной финтифлюшки. Черт, да даже обычный факел сейчас пригодился бы сильнее.

      Вампир ощерился и взмыл в небо.

      — Кол… — прошептал Ваймс.

      — Что? — не расслышал Веренс, помогающий Шону подняться на ноги.

      Вампир на мгновение замер в воздухе и, тут же развернувшись, начал пикировать вниз.

      — Давай сюда кол, твое ж… величество! — заорал Ваймс.

      Происходящее заняло не больше пары мгновений, но Ваймс все равно прекрасно успел разглядеть вампирские когти, метящие ему в горло. У оборотней тоже были когти, способные скрести и царапать, но они больше походили на собачьи, в то время как вампиры явно предпочли позаимствовать основную идею у кошек.

      Ваймс припал к земле за миг до того, как вампир вырвал бы ему кадык. Темное и злобно шипящее нечто пронеслось у него над головой и снова взмыло в воздух.

      — Ну же! — рявкнул Ваймс

      — Он выбил его… Выбил у меня из руки, — дрожащим голосом отозвался Веренс. — Вроде бы туда отлетел… Я сейчас!

      Ваймс слышал, как зашуршали мелкие камешки под ногами ланкрского короля, когда тот бросился на поиски единственного оружия, способного их защитить.

      — Кто это? Откуда? Граф непременно узнает об этом и вышлет помощь?

      Последняя фраза по всем канонам жанра должна была звучать как утверждение, но в устах короля Ланкра тоже прозвучала вопросом. И, быть может, от этого стала только точнее.

      Кто бы и зачем не послал сюда этого упыря, он явно не собирался оставлять свидетелей. О деталях и подозреваемых можно было подумать позднее, если еще останется, кому об этом думать…

      Ваймс огляделся. Непохоже чтобы шахта изобиловала средствами усекновения вампиров (что было весьма недальновидно на взгляд Ваймса, ведь она находилась прямо посреди вампирских владений), а единственными деревянными приспособлениями здесь были рукояти кирок и топоров. Не самые подходящие штуковины для забивания в грудь совершенно не желающего этого существа. Оставалась только…

      Лестница. Ее обломки.

      Вампир снова пошел на снижение. Ваймс зло усмехнулся прямо в его оскаленную рожу и бросился в бок, поднимая клубы пыли. С ночным зрением или без него разглядеть что-то в пыли упырю будет также непросто. Время немного уравнять шансы.

      Ваймс прикрыл глаза, защищая их, и полностью сосредоточился на слухе и чувстве направления. Здесь, где-то здесь он и приземлился. Ваймс пошарил в пыли рукой, пока его ладонь не сжалась на небольшом, в полторы ладони длиной, деревянном обломке.

      Вампир пронесся в нескольких десятков футов над его головой. Высматривал. Что ж, теперь Ваймс был готов дать ему подсказку.

      Ваймс дважды громко кашлянул, прикидывая примерную траекторию нападения. Вампир среагировал мгновенно. Он, словно огромная птица, спикировал на звук, слишком уверенный в собственном превосходстве, чтобы таиться или пытаться обмануть.

      Ваймс откатился в сторону, почувствовав, как когти заскребли по доспехам, наверняка оставив на них глубокие борозды. Не самая большая цена за то, чтобы выбить противника из равновесия и, используя инерцию его собственного тела, опрокинуть его и подмять под себя, вдавливая ощерившийся рожей в каменную труху.

      Вампир завопил, поняв, что происходит, только когда обломок древесины уперся ему между ребер.

      Дерево в отличие от металла — вовсе не такой податливый материал, когда нужно воткнуть его кому-то между ребер. Нужна немалая сила или смекалка, хотя булыжник, подобранный тут же и используемый на манер молотка, можно было считать воплощением и первого, и второго.

      Ваймс ощерился и нанес удар, потом еще один. Когти вырыли в камне последнюю длинную борозду, вампир перестал сопротивляться. По едва слышному, похожему на шелест бумаги звуку, Ваймс понял, что тот превращается в иссохший, обтянутый кожей скелет. Исходное состояние, если задуматься, что речь идет о проклятом сосущем кровь мертвяке.

      Происходящее заняло не больше пары минут, но Ваймс чувствовал себя так, будто пробежал от Ярда до Сестричек Долли в полном облачении. Плечо отозвалось ноющей болью. Упырю не удалось пустить ему кровь, но синяк, должно быть, останется порядочный.

      Ваймс тяжело поднялся на ноги. Ну и денек… Что ж, представление о дальнем Убервальде у его величества короля ланкрского определенно сложилось яркое. Настолько яркое, что никто не станет его осуждать, если он после этого вдруг решит спешно отбыть на родину. Любопытно, какой это эффект окажет на предстоящий саммит?

      Ваймс совсем невесело улыбнулся этой мысли, а также тому факту, что она вообще пришла ему в голову, учитывая обстоятельства.

      Откуда-то сверху ему на лоб упала капля. Теплая капля.

      Ваймс не так давно «гостил» в Убервальде, но внутреннее чутье безошибочно подсказывало ему, что тянуться ко лбу пальцами, чтобы удостовериться, что это была кровь, просто бессмысленно. Ваймс поднял глаза.

      Круглый огрызок неба, видневшийся со дна шахты, колыхался и шел рябью.

      — Вот дерьмо… — прокомментировал увиденное Ваймс, а потом живой поток верещащих и хлопающих крыльями летучих мышей устремился к нему.

      — Ложись! — прозвучало за спиной.

      Когда тебя готовиться разорвать сотня-другая маленьких кусучих тварей, спорить с уверенными, а главное, знакомыми, голосами не появляется никакого желания. Ваймс послушно рухнул на землю, уже привычным движением накрывая голову руками.

      Жар пламени, многоголосый визг боли и падающие сверху подгоревшие ошметки подсказали Ваймсу, что Грохссон со своими гномами подоспел к месту событий.

      Едва огненная струя, которой могли бы позавидовать лучшие из дракончиков Сибиллы, погасла, Ваймс поднял голову. Стая летучих мышей могла быть несколькими вампирами. Теперь уже несколькими изрядно потрепанными и хорошо пропеченными вампирами, все еще способными разорвать выживших на куски. Летучие мыши взмыли в небо и явно готовились к еще одной попытке.

      — На сколько у вас хватит заряда? — Ваймс попытался перекричать неумолкающий писклявый гомон.

      — Раза на три, если очень повезет, четыре, — отозвался проходчик.

      Ваймсу показалось, что летучих тварей становится больше. Он обернулся к Грохссону.

      — Этого мало… Уводи людей в тоннель!

      Граг коротко кивнул Ваймсу и прикрикнул на своих гномов.

      Это была, должно быть, самая странная и самая спонтанная из всех спасательных операций. Пока оставшийся в живых проходчик поливал рискнувших приблизиться тварей огнем, остальные спешно уводили выживших под землю.

      Что делать, если и под землей их тоже уже ожидает засада? Ваймс не знал. Вернее, он знал, что между «может быть опасностью» и «опасностью, что вот-вот сожрет всех нас» выбор был очевиден. Иногда приходится рисковать.

      Они с проходчиком отступали ко входу последними. Ваймс слышал, как жалобно сипит в трубках почти израсходованное топливо.

      — Скорее! — крикнул Грохссон.

      Несколько гномов копошились в глубине тоннеля.

      «Они собираются завалить проход. Умно. Если только не случится еще что-то непредвиденное, и нас всех заживо не похоронит прямо здесь».

      Они отступали все дальше и дальше. Последняя жидкая струя пламени спугнула нескольких особенно ретивых тварей и с жалобным сипением погасла.

      — Прикройте уши!

      Грохот раздался знатный, будто бы взрывная волна ушла вглубь до самых слоновьих спин.

      Кажется, в этот раз обошлось. По крайней мере, никого не размазало здоровенными валунами, а это уже весьма недурной исход, учитывая варианты.

      Ваймс огляделся. В темноте и тесноте коридора толпились гномы и рабочие из тех, что могли стоять на ногах. Те, что не могли, лежали прямо на голых камнях. Все они смотрели на Ваймса.

      Пахло потом, и едва ощутимо кровью.

      Страхом. Непониманием.

      — Перевяжите раненых, не хватало еще чтобы кто-то умер, истекая кровью, уже после того, как спасся от вампира.

      Грохссон, необычайно грациозно для гнома огибая собравшихся, приблизился к Ваймсу.

      — Один совсем плох, а двое могут остаться калеками, если их не подлатает Игорь.

      Ваймс хмуро кивнул, но не позволил сбить себя с уже наметившейся темы разговора. Хотя Грохссон, похоже, этого и не ждал.

      — Что происходит? — напрямую спросил Ваймс.

      — Боюсь, командор, я понимаю не больше вашего.

      Похоже, граг не лгал, но значит ли, что не лгали ему? Или что не лгали тому, кто лгал ему? Чертова политика! Чертовы времена — одно неверное движение, и во все стороны уже хлещет кровь.

      Нужно было хоть как-то оценить ситуацию, но прежде доставить людей в безопасное место.

      — Как далеко тянется этот ваш ход?

      «И не надо говорить мне, что это «военная тайна», ведь «военная тайна» означает, что война уже началась».

      — От самых Жировых холмов, — ответил Грохссон. — Мы проделали немалый путь.

      «Тайный путь, который при удобном случае мог бы использоваться как способ обойти врага с тыла», — подумал Ваймс, но вслух сказал только:

      — А этот путь пролегал мимо Заскока?

      Грохссон кивнул.

      Стоило бы попытаться увести людей подальше, туда, где вампиры не полезут, но раненые просто не осилят такой путь.

      — Мы позаботимся о них.

      «Какая… обтекаемая фраза», — Ваймс нахмурился.

      Граг заметил его сомнения.

      — Командор, после вашей… наглядной демонстрации даже самым горячим головам не придет мысль о чем-то, что может разозлить вас.

      Ваймс кашлянул.

      — Тогда доставьте раненых в город как можно скорее. Там должен быть врач или знахарка или… еще кто-то. А если вампиры явятся, запритесь и…

      Что «и»? «И дайте им бой?» Будут ли местные на это способны? А главное — решатся ли?

      «Если их всех, конечно, еще не растерзали упыри».

      Судя по взгляду грага, его терзали схожие мысли.

      — Но вампиры ведь не приходят без приглашения, — король Веренс робкой согнувшейся тенью возник за спиной грага. В городе ведь есть достаточно большое здание, такое, что могло бы вместить всех?

      — Там есть ратуша, — ответил Ваймс. — В ней можно укрыться.

      Оставался один весьма щекотливый вопрос: город, а значит, и ратуша были владениями графа. Если за нападением стоит он (Ваймс не верил в еще одну случайность), не значит ли это, что он и его упыри вполне могут войти туда просто так? Никто не спрашивает разрешения, заходя в собственную кладовую.

      — О, выходит, я как, — Веренс кашлянул, — монарх и высокопоставленный гость, могу остановиться в ратуше и назначить ее временным посольством Ланкра.

      Ваймс одобрительно хмыкнул. Ланкрский самодержец оказался на редкость сметливым малым. Посольство Ланкра — это и есть Ланкр, эти нюансы Ваймс узнал еще в свой «посольско-герцогский» дебют, а значит, по всем законам, даже тем, что действовали на территории дальнего Убервальда, на этом клочке земли король и впрямь был бы абсолютно в своем праве и власти. Без его позволения путь внутрь упырям будет заказан.

      Так-то, сукины дети! Закон жалит в любую сторону, на то он и закон.

      — Это уже похоже на план, — Ваймс снова обернулся к грагу. — Сумеете соорудить мне небольшой выход, когда мы подберемся поближе к замку? Я хочу переброситься парой слов с графом.