Магический, а главное, не ослабевающий в своей святости (спасибо преподобному Овсу), буран подарил им почти два месяца. Два месяца чудовищно медленных переговоров, вопросов и ответов, возражений и предложений, по старинке написанных на бумаге и передаваемых из рук в руки посыльными троллями (которым были не страшны холод и пурга), сперва до ближайшей клик-башни, пока та не вышла из строя, а потом дальше и медленнее до не охваченных бураном областей. Два месяца торгов, расчетов, схем и накладных. Два месяца напряженной и изнурительной работы, поставок и строительства в условиях, совершенно для этого не предназначенных.

      Два месяца утопания в бумагах, ругани, уговорах, запугивании и обещаниях. Ему удалось, черт знает каким образом, но ему удалось выстроить нечто странное, местами дышащее на ладан, но работающее и дающее надежду.

      Ваймс отложил отчет о поставках и устало потер глаза. Сейчас по подземным проложенным гномами тоннелям со всего Диска к воротам Заскока стекалась самая крепкая, дотошно проверенная Шмальцбегскими мастерами кристаллическая патока. Основа для будущей «заплатки», должной остановить все еще распространяющееся вампирское безумие.

      Да, святой буран существенно обезопасил людей и замедлил расползание… влияния на вампиров, но он не мог полностью прекратить его. Известия продолжали поступать. Вампиры продолжали сходить с ума уже по ту сторону границы, все дальше и дальше. Чертово невидимое облако вампирского безумия медленно, но неотвратимо надвигалось на Здец. И Здецом оно явно не намерено было ограничиться.

      А потом буря закончилась. Так же резко и неожиданно, как и началась. Разумеется, все тут же пошло наперекосяк.

      — На приисках были жертвы?

      Ваймс очень надеялся услышать в ответ «нет», ведь по ночам на приисках не работал никто кроме троллей, но, судя по выражению лица Вольного Гери, удача исчерпала свой запас подарков.

      — Двое. Они расколошматили двоих. И вывернули чан для переплавки.

      Ваймс тяжело вздохнул. Ни один вампир, иначе как вооружившись буром, не мог повредить прочной тролльей шкуры, но кровососы нашли выход. Или вернее, выход нашли за них. Они просто подхватывали и уносили зазевавшихся троллей в небо, позволяя силе тяжести закончить работу. Должно быть, на месте падения образовались приличные кратеры.

      — Я скоро буду.

      Едва выйдя на крыльцо ратуши, Ваймс вдруг ощутил себя немного вампиром. За эти месяцы он успел изрядно отвыкнуть от яркого солнца, бьющего прямо в лицо. На небе не было ни облачка. Еще никогда ясная погода не была настолько паскудным знаком.

***

      На приисках творился сущий кавардак. Еще на подъезде Ваймс успел приметить гномьи шлемы на склоне холма. Это нехитрое наблюдение заставило его пустить голема в галоп, не слишком беспокоясь об отбитой заднице. Переживающие потерю тролли и порядком вымотавшиеся гномы — не лучшее сочетание. К счастью, в этот раз во главе гномов снова стоял Грохссон. Ваймс позволил себе облегченно выдохнуть.

      — Доброе утро, командор, — приветствовал его граг. — Вижу, эта ночь всем нам далась нелегко.

      — Дальше будет хуже, — мрачно ответил Ваймс, протягивая руку в ответ. — И нам лучше к этому подготовиться.

      Грохссон задумчиво кивнул, оглядывая разрушения.

      — Котел восстановить несложно, но нужно придумать, как его защитить.

      — Построим укрытие, — предложил Ваймс, глядя, как выкатываются из тоннеля груженые патокой вагонетки. — Снова завалим проходы. Удвоим охрану по ночам и приставим священника.

      — Он вернулся?

      — Да, этим утром.

      Они помолчали.

      — Какие новости из Здеца?

      — Вампиры бегут, — сообщил Грохссон, — те, что не сбежали прежде.

      Неудивительно, Ваймс прекрасно их понимал. Зная, что их ждет впереди, любой поступил бы так же. В этом вопросе кровососы ничем не отличались от всех остальных. Никто не хочет, чтобы тебя, словно перчатку, натянула на себя чья-то чужая воля.

      — Дай угадаю, этой миграции рады далеко не все.

      Грохссон кивнул.

      — Да, во многих городах вампиры встречают… сопротивление.

      И это Ваймс понимал не хуже. Никто не желал пускать в свои стены такую бомбу замедленного действия. Сегодня твой добрый и придурковатый сосед пьет цыплячью кровь и работает в мясницкой лавке, а завтра, когда эта зараза прокатится дальше, он уже вгрызается тебе в яремную вену.

      Вампирам непросто будет восстановить свою репутацию после такого. Хотя сейчас намного важнее было сконцентрироваться на том, чтобы было что, а главное кому и перед кем восстанавливать.

      — А леди Марголотта?

      — Отбыла в Анк-Морпорк по приглашению лорда Ветинари, — Грохссон усмехнулся. — Какой удивительный человек, он умудряется управлять этим хаосом, будто находясь во всех местах одновременно.

      Ни один мускул на лице Ваймса не дрогнул.

      — А он не человек.

      — Верно, — граг задумчиво поглядел вдаль. — Похоже, сейчас весь Диск зависит от удивительных «не» людей. Многих.

      Ваймс пожал плечами.

      — Нам предстоит еще немало работы.

      — Кстати, о работе, — спохватился Грохссон. — До недавнего времени почта в Здеце работала как часы. И я, зная проблемы остальной части Убервальда, взял на себя смелость…

      Граг протянул Ваймсу письмо.

      — Завалялось на местном почтамте, когда началась суматоха.

      Ваймс осторожно принял слегка замятый в углах конверт, словно тот был величайшей драгоценностью. Почерк Сибиллы нельзя было спутать ни с чьим другим.

      Он ведь писал ей? Память последних недель четко, словно механизм, выдавала ему полный отчет о каждом отданном приказе, каждом разговоре и каждом послании, адресованном какой-то очередной важной шишке, но… Проклятье, тут на него накатывала настоящая пелена. Он ведь писал Сибилле, верно? Он же отправил то письмо?

      Ваймс разорвал конверт.

      — Все в порядке?

      Ваймс издал нервный смешок. Письмо было непривычно коротким:

      “Сэмюэль Ваймс, постарайся вернуться домой, и тогда, возможно, сможешь сам выбрать следующий камзол».

      Он был, в конце концов, женат на лучшей женщине Диска.

***

      У самого въезда в город Ваймса перехватила пара вернувшихся из дозора троллей.

      — Эй, — доверительным шепотом сообщил тролль по имени Валун, наклоняясь к самому Ваймсовому уху. — Тебе стоит приглядеть за той старухой.

      — Которой? — уточнил Ваймс, отступая на шаг назад в надежде, что его уху когда-либо вернется возможность слышать.

      — Той, которая носит зеленую тряпку на голове.

      — Зеленую… а, платок, — недостаток сна все же сказывался на воображении. — Ты о вдове Вольхенпундель?

      — Ага, о ней, — закивал Валун. — Мне кажется, она ест человечину. А ведь ты запрещал.

      Глаза Ваймса полезли на лоб. Вдова Вольхенпундель больше походила на божий одуванчик, засохший к тому же, а вовсе не на жуткую ведьму из сказок, строгающую пирожки из заблудившихся в лесу детей.

      — Она готовит такую густую дрожащую штуку. Понюхаешь — почти сладкая похлебка от моей мамули, а на вкус… — Валун смутился и продолжил полным покаяния голосом. — А на вкус слаще и… и вкуснее. Я чан от нее облизал.

      — Это студень, — ответил Ваймс. — Его готовят из свиных ног.

      — Да ладно?! — Валун выглядел так, словно Ваймс разметал основы самого мироздания, — Неужто свинятина может быть вкуснее…

      — О да, если ты попросишь фрау Вольхенпундель вежливо, она наверняка угостит тебя.

      «Если ее удар не хватит, конечно», — Ваймс представил троллей, выстроившихся в очередь перед домом старушки с мисками наперевес.

      — Это все, что ты хотел мне сказать?

      — А, нет. Еще мы с парнями нашли кучу волчьих следов.

      — Здесь полно волков, — ответил Ваймс.

      — Не, — покачал головой Валун, — это не простые волчьи следы.

      — Вервольфы?

      — Ага, крутились ночью вокруг, все вынюхивали.

      Ваймс выругался себе под нос. Не хватало только вервольфов. Что им здесь надо? Решили прогуляться? Это вряд ли, скорее, надеятся урвать лишний кусочек ставшей вдруг «ничейной» земли. Чертовски не вовремя. У них не осталось лишних рук, способных переплавить столовое серебро на стрелы.

      — Скажи своим, чтобы собрались у ворот через полчаса. Перераспределим ночные посты.

      — Ладно, — кивнул Валун. — А еще тебя искал тот болезный, как бишь его, Ворюй.

      Ваймс успел почти забыть о самом существовании Горюя. После своего выздоровления алхимик почти не покидал отведенного ему закутка где-то в подвале, постоянно звеня склянками или перебирая бумажки. На свет он выбирался разве чтобы встретиться с кем-то из гномов, привозивших ему новые склянки и коробки.

      — О, господин Ваймс, я не слышал, как вы вошли, — Горюй рассеянно улыбнулся, отрываясь от своих записей.

      Его рана на шее давно зажила и, Ваймс готов был поручиться, даже не оставила после себя шрама благодаря умению Игоря, но Горюй все равно продолжал носить повязку, выпячивая ее, как какой-то орден. Это могло бы тревожить Ваймса, не будь у него несколько других намного более серьезных поводов для тревоги.

      — Ты искал меня?

      — Да-да, — закивал Горюй, — я нашел способ разрушить старые паточные слои. Реакция протекает довольно… довольно бурно, но это необходимо сделать, чтобы избежать образования конденсата и пустот, которые могут привести к понижению прочности нового пласта. Правда, для этого понадобятся еще кое-какие реагенты.

      — Объясни все Грохссону, — Ваймс кивнул, наполовину погруженный в свои мысли, — он достанет нужное. Главное, чтобы нам хватило времени.

      — Сэр, но ведь это… существо. Оно окажется на свободе.

      — Оно все равно окажется на свободе. Наша задача сделать так, чтобы оно оказалось на свободе тогда, когда нужно нам.

      — И мы будем готовы?

      — Будем, — кивнул Ваймс. — У нас просто нет другого выбора.

      А когда выбора нет, мир становится проще. Почти как во время погони. Вот только в погоне есть только ты и тот, кого ты догоняешь. Никаких сотен тысяч жизней, которые колодками повисли у тебя на руках.

      Да, Ваймс очень скучал по простоте.

      — Сэр, я могу задать вопрос? Это существо на дне поработило вампиров, но… — голос Горюя стал тише. — То, что лорда Ветинари среди них не оказалось — это правда?

      Ваймс кивнул.

      — Да, он нашел… нашел способ этого избежать.

***

      Ваймс со вздохом посмотрел в зеркало, с некоторой заминкой узнавая лицо, отражающееся в нем. Стоило признать, за последние месяцы он успел… пропитаться местным колоритом. Всякий раз, когда выдавалась минутка, свободная от нападений, раздачи указаний или сбора отчетов, Ваймс умудрялся истратить ее на что-то иное, значительно более полезное и необходимое. В общем, до бритвы руки не доходили, а в определенный момент это практически перестало иметь смысл.

      Уставал ли он? Наверняка должен был. Для полноценного ощущения усталости тоже не нашлось подходящего момента, а часы тягучего черного забытья, заменившие ему сон, худо-бедно справлялись с задачей удержать его на ногах с ясной головой.

      Ветинари умудрялся действовать ему на нервы, даже находясь по обратную сторону великого Ничто. Весьма типично, хотя Ваймс предпочел бы…

      В дверь торопливо забарабанили. Это наверняка был Шон. Ваймс уже начинал различать звуки стука и шагов. Почти как дома.

      — Да! — отозвался Ваймс.

      Это действительно оказался Шон, причем очень взволнованный и раскрасневшийся.

      — Там, там… — пунцовые уши Шона несколько отвлекали внимание от вытаращенных глаз. — Там какая-то леди желает видеть вас.

      — Леди?

      Шон быстро закивал.

      — Только, сэр, она… она совсем голая.

      Ваймс тяжело вздохнул. Это должно было случиться рано или поздно. Можно сказать им повезло, раз эта «леди» решила начать с разговоров.

      — Это не леди, Шон.

      — Очень даже, — возразил Шон, сделав странный обтекаемый жест руками. — По всему видно — очень даже леди.

      — Она вервольф.

      — Вервольф? — на лице Шона разыгралась короткая мизансцена «а об этом-то я и не подумал».

      — Мы в Убервальде, и я готов поклясться, что на много миль вокруг нет ни одного филиала «Розовой киски», а местные по нынешним морозам не стремятся побегать нагишом. Да, Шон, она вервольф.

      Волнение на лице Шона сменилось нешуточной тревогой, хотя пунцовость так никуда и не делась.

      — Она одна?

      — Нет, с ней еще несколько… весьма… еще вервольфы.

      — Скажи, что я поговорю с ней, но только с ней. Остальные пусть ждут за воротами.

      Шон кивнул.

      — А потом найди Натта и предупреди Беату.

      — Зачем?

      — На случай, если разговорами дело не ограничится.

      Когда шаги Шона стихли на лестнице, Ваймс опустился в кресло и попытался припомнить карту с изображениями местных графств и герцогств. Это было нетрудно — за последние недели карта Убервальда буквально впечаталась ему по обратную сторону век. Почти все местные земли принадлежали вампирам кроме тонкого лесистого перешейка, выходящего прямо к океану. Выбор был небогат — его решила посетить маркиза фон Клык. Довольно рациональный, хотя, признаться, и несколько запоздалый шаг для правительницы земель, окруженных вампирскими владениями, охваченными безумием. Вот только что-то подсказывало Ваймсу, что все не так уж и просто.

      Маркиза вошла без стука. Она была лет на десять старше Ангвы, а манерой держать себя скорее напоминала ее мать, если бы той надоело строить из себя светскую львицу и она следом за чертовым Вольфгангом пошла отрывать головы своим врагам. На плечи маркизы был наброшен плащ, призванный скорее намекнуть на наличие одежды и соблюдение каких-либо приличий, чем хоть что-то прикрыть.

      Маркиза опустилась в кресло, не дожидаясь приветствия или приглашения. Пристально глядя Ваймсу в глаза, она откинулась на спинку и закинула ногу на ногу. Медленно и наглядно демонстрируя все, что могло быть продемонстрировано.

      Ваймс устало ущипнул себя за переносицу.

      Кажется, маркиза ожидала несколько иной реакции на свое представление. На ее лице застыло нечто похожее на недоумение и, кажется, легкое разочарование.

      «Я не спал уже больше суток, нормально не мылся неделю, не брился больше двух месяцев, а не курил… Черт, кажется, уже целую вечность. Проклятье, да я сам сейчас готов отгрызать головы, может, даже сильнее, чем ты. Обнаженная девица, пусть даже очень ладно сложенная — последнее, что меня сейчас волнует».

      — Маркиза Анна фон Клык, я полагаю? — произнес Ваймс.

      — Анк-Морпоркский выскочка Сэм Ваймс, снова решивший навести в Убервальде шороху, я полагаю?

      Они оба замолчали, выжидающе глядя друг на друга. Приветствие трудно было назвать образцовым, но и повода для драки пока еще не было. То, что маркизе для этого нужен был хотя бы повод, внушало некоторые надежды.

      — Я хочу, чтобы ты рассказал мне, что происходит, — не тратя времени попусту начала оборотница.

      — В глубине шахты проснулось нечто, сводящее вампиров с ума, — начал Ваймс.

      — И оно расползается все дальше и дальше, — отмахнулась маркиза. — Скажи мне что-то, чего я не знаю. Это проклятье? Какой-то злой дух?

      От Ваймса не укрылось, как напряглись ее плечи. Пусть она все еще пыталась играть в вальяжную развратницу, но притворщицей была не слишком хорошей. Из-под плохо держащейся на лице маски высокомерия проглядывала тревога.

      — Скорее вампир, вернее, вампирша, очень-очень старая.

      Подлокотник кресла, на котором сидела маркиза, тихо хрустнул.

      — И проснулась она очень-очень недовольной, — закончил Ваймс. — Неудивительно, после того, что с ней сделали.

      — Сделали?

      — Не думаю, что она залезла в патоку сама.

      Маркиза задумалась, постукивая ногтями по треснувшему подлокотнику кресла.

      — И ты хочешь опять залить ее этой дрянью?

      Ваймс пожал плечами. Разумеется, маркиза знала про приготовления, ведь ее стая крутилась возле приисков уже какое-то время.

      — Вот только где гарантии, что она не выберется снова?

      — Есть у меня один туз в рукаве, — туманно ответил Ваймс. — А теперь я хочу знать, зачем вы здесь.

      Маркиза усмехнулась, на мгновение блеснув оскалом чуть заострившихся белых зубов. Она собиралась врать и, похоже считала себя неплохой лгуньей. Типичная ошибка для того, кому не слишком часто приходится этим заниматься. Когда ты занимаешь, пусть и относительную, вершину в пищевой цепочке, врать приходится нечасто.

      — Когда начался переполох, мы должны были узнать, в чем дело.

      Что ж, это было маленьким кусочком правды, тонким льдом, прикрывающим откровенную брехню, что неминуемо должна была обнаружиться под ним. Ваймс замер в предвкушении. Зачем маркизе было лгать? Ложь всегда ищет выгоду или пытается прикрыть ошибку.

      — А когда я поняла, что вампиры теперь заняты, — она неопределенно взмахнула рукой. — Сам знаешь, как это бывает. Свято место пусто не бывает.

      — Под шумок подмять под себя чужие земли? Резонно, — протянул Ваймс. — Вот только почему вы все еще здесь? К чему эти переговоры? Вы прекрасно видели, что у всех сейчас другие проблемы, никто бы не обратил внимание на смещение границ на милю-другую.

      Стук ногтей по многострадальному подлокотнику прекратился.

      — Я думаю, ты и впрямь напела своей стае про новые земли, но сама ты пришла не за этим.

      Улыбка маркизы окончательно превратилась в оскал.

      — Ты пришла за своим любовником-вампиром, как там его звали? — Ваймс тоже откинулся в кресле. — И кое-кто из твоей стаи уже начинает что-то подозревать. Это не всем понравится, верно?

      Маркиза подалась вперед, и Ваймс ощутил, как ее рука под столом легла ему на колено. Очень сильная и очень когтистая рука. Ваймсу показалось, что его коленная чашечка вот-вот превратится в крошево. Он сжал зубы, чтобы не заорать от боли.

      — Какой ты умный, господин из Анк-Морпорка, — тихо прорычала маркиза. — Настоящая ищейка. Может, ты знаешь ответ на вопрос, что будет, если я запущу когти поглубже? Как думаешь, тебе понравится выть на луну?

      На лбу Ваймса выступили капли пота, но он все же заставил себя усмехнуться.

      — Оборотнями рождаются, а не становятся. Это просто путаница в старых историях. Хотя колено ты и впрямь могла бы мне сломать, — он тоже подался вперед, — если бы поменьше трепалась.

      Послышался тихий металлический лязг, и маркиза, жалобно взвизгнув, рванулась прочь. Правда, недалеко, всего лишь на длину цепи Вериги.

      — Ты знаешь, эта штука предназначена для вампиров, но по чистой случайности сделана из серебра. Просто образчик многофункциональности.

      — Сними ее! Сними!

      — Мне бы не хотелось остаться без ноги. Я к ней очень привязался. К ним обеим…

      — Сними ее! Я ничего тебе не сделаю!

      — Конечно не сделаешь, — усмехнулся Ваймс. — Ведь за этой дверью уже пара ребят, вооруженных серебром, и это не считая скромной серебряной вилки у меня в голенище сапога. Так что, ты готова продолжить цивилизованный диалог?

      — Да, черт бы тебя побрал!

      Наруч неслышно разомкнулся. Оборотница вырвалась и спешно отползла к стене, потирая обожженное запястье.

      — А ты матерый, хотя на первый взгляд и не скажешь. Теперь я верю, что ты и в самом деле мог задать трепку Вольфгангу и его ребятам, — спустя какое-то время произнесла она. — Так это и есть твой «туз в рукаве?»

      Ваймс не ответил. Он поднялся из-за стола и подошел к опрокинутому креслу. Вновь поставив его на ножки, он сделал приглашающий жест.

      — Продолжим?

      Маркиза недоверчиво покосилась на него, но все же поднялась на ноги.

      — А ты ведь можешь стать новым темным императором, не думал об этом? — неожиданно маркиза стала очень задумчивой. — Ты уже собрал такие силы, а если еще и окольцуешь древнюю пиявку… Или это и есть твой план?

      Ваймс закрыл глаза. Вдруг он почувствовал себя очень-очень усталым и малодушно желающим поскорее попасть домой. Но дом был далеко, а если ему не удастся уладить безумие здесь — никакого тихого и безопасного дома больше не будет. Ни у кого.

      — Куски вашего последнего императора до сих пор иной раз находят по всему Убервальду. Не самая завидная доля.

      — Но…

      — Я просто хочу вернуться домой, — отрезал Ваймс. — А ты хочешь вернуть своего «соседа», не лишившись при этом уважения собственной стаи. И даже если никому из нас не нравится расклад, кое в чем мы можем помочь друг другу.

      Ваймс обошел стол и снова опустился в кресло.

      — Так что, продолжим?

***

      Ваймс не слишком-то разбирался в сказках. Конечно, когда он был маленьким, матушка рассказывала ему парочку, каждый раз на новый лад, но намного больше сказок он узнал позже, когда уже ему самому нужно было читать сыну на ночь. Нынешние сказки мало что общего имели с реальностью, они были просты, что закономерно, но самое главное, они были всегда и абсолютно «правильны» и добры. Злодея в них всегда побеждали, герой возвращался домой с победой, а всякие лишения возвращались сторицей богатством и успехом.

      Как позднее узнал Ваймс, по чистой случайности обнаружив в семейной библиотеке старые, с поблекшими и пожелтевшими страницами детские книжки, по которым учились читать юные Овнецы поколения назад, сказки такими были не всегда. Те старые истории были намного ближе к жизни. Никакие дровосеки не приходили на помощь бабушке с внучкой, а спасенная принцесса устраивала своей злобной мачехе такую изощренную казнь, что все местные палачи дружно увольнялись и постригались в монахи. Эти сказки больше походили на реальность, хотя местами все равно не дотягивали.

      И все же Ваймс тогда запихнул эти книжки подальше. Может, они и были более реалистичными, но ему хотелось, чтобы юный Сэм познавал мир, думая, что любая пропавшая коровка может быть найдена, пусть для этого и придется приложить немало усилий. Конечно, этого было недостаточно, но если верить рассказам про то, что все сказки прежде были легендами, а до того историями, а еще до того, чем-то случившимся на самом деле.

      Это нашло на него, должно быть, от усталости. Кто знает, может, эта история тоже когда-нибудь станет сказкой. А раз так, Ваймс намеревался взять в руки топор и стать тем самым лесорубом, что вытащит из волчьего брюха и старую перечницу, и ее недалекую внучку, неспособную отличить свою собственную бабушку от зверя в парике.

      Или в этой сказке как раз бабушка и была злодейкой? Этакая злобная вампирская старуха. «Бабушка, бабушка, а зачем тебе такие большие зубки? А зачем тебе такая хитрая магия? — А чтобы вывернуть вам мозги наизнанку, внучки, а потом сожрать всех оставшихся».

      Кто-то тронул Ваймса за локоть.

      — Все в порядке? — Грохссон не смотрел на него, предпочитая наблюдать за суетой последних приготовлений. Или, по крайней мере, довольно неплохо делал вид, что наблюдает именно за ними.

      — Не думаю, что «в порядке» — подходящее слово, — пожал плечами Ваймс. — Но я готов.

      — Мы тоже, — отозвался Грохссон. — Прости, что спрашиваю, но ты уверен?

      «Нет, я не уверен, — хотелось прокричать Ваймсу. — Я в ужасе. По крайней мере какая-то часть меня, но единственный тут, кто может подобраться к этой чертовщине достаточно близко — это я».

      — Немного поздновато для таких вопросов, не находишь?

      Грохссон промолчал.

      — Да, я уверен, — немного погодя закончил Ваймс. — У нас есть план. Он не идеален, но он есть. К тому же, даже если что-то пойдет не так, у вас остается план «Б».

      — Не хотелось бы к нему прибегать.

      — Мне тоже не хотелось бы, чтобы вы к нему прибегали, — нервно усмехнулся Ваймс. — Ведь этот план включает заживо сварившегося меня, черт побери!

      Они прошли мимо огромных темных котлов, в которых уже закипала патока. Под котлами плясало ярко-синее пламя. Должно быть, температура была охренительно высокой.

      «Скорее всего, настолько высокой, что я даже не успею ничего почувствовать, если основной план провалится».

      На наскоро выстроенной площадке перед подъемником их уже ждали. По уши замотанный в шарф Горюй вручил Ваймсу небольшую, размером с кулак, склянку. Ваймс поднял ее повыше и поглядел на просвет на странную мутноватую жижу с сероватым осадком на дне. Горюй отчего-то резко отпрыгнул назад.

      — Пожалуйста не делайте резких движений, сэр!

      Ваймс оглядел вмиг опустевшее пространство вокруг себя.

      — Л-ладно, — с заминкой протянул он.

      — Вы помните, что делать?

      — Я спускаюсь на подъемнике на самое дно, укрываюсь за щитом и швыряю эту склянку прямо по центру, — в десятый раз, уже чувствуя себя болванчиком, повторил Ваймс.

      — Дыма будет много.

      — Потом, пока эта тварь не очухалась, я бегу к ней и пытаюсь напялить на нее Веригу. А потом поднимаюсь обратно.

      Все вокруг напряженно закивали.

      — Если мне не удается — вы просто переворачиваете чаны прежде, чем она выберется наружу. Не лучший вариант, но хотя бы подарит вам время.

      Кивки резко прекратились. Возникшее молчание действовало Ваймсу на нервы хуже любых причитаний или бессмысленной возни.

      — За работу! — рыкнул он. — Или вы хотите дождаться, пока эта хрень сама к нам вылезет?!

      Это сработало. По крайней мере, все бросились по местам и занялись делом. Ваймс выдохнул сквозь зубы и собрал начавшие было подрагивать пальцы в кулак.

      «Пора».

      Подъемник слегка покачивался под ногами, медленно опускаясь вниз. Мимо проплывали замурованные, будто покрытые заплатками, стены штольни. Гномы неплохо подготовились. Их рвение можно было понять: когда это закончится, и все вокруг начнут задавать вопросы «с чего все началось?» королю-под-горой придется потрудиться, подыскивая максимально обтекаемые ответы.

      Ваймс чертыхнулся. Он начал мыслить как заправский политикан.

      Подъемник, скрипнув в последний раз, мягко ударился о дно шахты. Ваймс взглянул наверх, на ясное зимнее небо и солнце, кажущееся отсюда каким-то невозможно крошечным, а потом стиснул зубы и шагнул вперед.

      Было тихо. Глухие удары, сотрясающие шахту, обычно были слышны только по ночам, но Ваймса все равно не оставляло ощущение, что вампирша не спит, а просто, затаившись, наблюдает за ним.

      «Смотри-смотри, — зло подумал Ваймс, — Ты еще не представляешь, какой у меня для тебя подарочек. Надеюсь, что не представляешь».

      Поверхность паточной жилы казалась мутной из-за огромного количества мелких трещин. Тварь уже почти пробилась наружу.

      Ваймс выволок огромный и тяжелый, как черепаший панцирь, щит. Его выковали гномы, и он был увеличенной под человеческий рост копией щитов гномьих проходчиков. Такой должен был выдержать любой взрыв. Выдержит ли взрыв тот, кто за этим щитом прячется, гномы как-то не распространялись.

      Ваймс взвесил склянку в руке. Она тоже казалась тяжелой, несмотря на скромный размер, тем проще было прикинуть траекторию ее полета. Ваймс замахнулся как следует и, присев, спрятался за щитом, взяв упор о ближайший валун.

      Он не видел, как склянка летела вперед, блестя в солнечном свете, но момент ее падения смог почувствовать сполна. Ощущения были словно при выстреле Шматотворца, произошедшем в крошечной караулке. Взрывной волной Ваймса припечатало к валуну, в ушах зазвенело. Сладковатая прогорклая вонь ударила в ноздри.

      Ваймс закашлялся и попытался отбросить в сторону щит, в один миг ставший еще тяжелее, словно огромная надгробная плита. Ему удалось только с третьей попытки.

      — Вот черт…

      Дыма и вправду было много. Густой и черный, он заволакивал все вокруг, полностью перекрывая солнечный свет. Глаза начинало резать.

      Подтянув шарф повыше, чтобы тот закрывал рот и нос, Ваймс шагнул вперед. Он помнил, где была расположена паточная жила, но понятия не имел, как сильно взрыв повлиял на поверхность. Сломать себе ногу или хуже того — шею, неосторожно провалившись в яму, было бы предельно глупо. Проклятье, в этом дыму никакое ночное зрение не могло помочь. Приходилось зажмуриться покрепче и надеяться на оставшиеся органы чувств.

      Откуда-то из-под земли раздался низкий, похожий на усталый вздох гул, от которого земля задрожала под ногами.

      «Рядом», — Ваймс наклонился, чтобы коснуться рукой дна и убедиться, что к каменному крошеву добавились мелкие, похожие на битое стекло, осколки патоки.

      Он сделал еще несколько шагов вперед, достигнув края паточной воронки. Пахло пережженной карамелью. Ваймс потянулся за Веригой. Ее звенья уже были раскалены так, что почти обжигали кожу. Это тоже знак, похоже, долго играть в «горячо-холодно» не придется.

      Отсюда трудно было оценить глубину наверняка, но футов на пятнадцать Ваймс бы поставил. Осторожно опершись о покатый край, Ваймс не слишком изящно съехал на заднице вниз.

      Дыма здесь было поменьше, по крайней мере, в паре футов от дна уже можно было что-то разглядеть. Патока крошилась и с шипением рассыпалась под ногами, мешая приторный запах гари с острым алхимическим душком.

      «Чуть левее? Нет, правее и прямо».

      Верига вела его вперед не хуже компаса. Еще через пару шагов Ваймс и сам смог разглядеть цель своего похода. На самом дне воронки торчал уцелевший кристалл патоки. Кристалл был большим и по форме скорее напоминал какой-то причудливый саркофаг. Хотя, почему напоминал? Им-то он и был на самом деле. Кристалл дымился, с тихим шипением рассыпаясь на части.

      Вот только у Ваймса не было никакого желания целовать принцессу, запертую в этом гробу.

      Будь осторожен.

      Трудно было дать более очевидный и бесполезный совет. Все чувства Ваймса буквально вопили о западне. Сквозь продолжающую рассыпаться поверхность патоки проступил тонкий силуэт.

      И Ваймс ударил. Патока брызнула в стороны, словно разбитое стекло. Краем глаза Ваймс успел заметить движение и даже распознать в нем взметнувшуюся к его горлу костлявую когтистую руку.

      Щелкнули смыкающиеся звенья Вериги, а следом пришла боль.

      Ситуация была предельно нелепой, будто сошедшей со страниц какого-то третьесортного романа. Ваймс успел окольцевать правую руку вампирши почти одновременно с тем, как эта рука схватила его за голову и со всей силы приложила об остатки патоки. Один-один, классическая Клатчатская дуэль. Почти, но не совсем. Веригу необходимо было надеть полностью, у вампирши все еще оставались свободными шея и левая рука (пусть еще зажатые где-то в слоях патоки), а вот у Ваймса запасных голов как-то не наблюдалось.

      Ваймс почувствовал, как его лицо вдавливается в прочную, как алмаз, поверхность. Осколки врезались в кожу.

      — Сэм Ваймс. Тебя зовут Сэм Ваймс, — пропел тихий мелодичный голос.

      Этот голос звучал отовсюду, нет, он звучал изнутри. Из тех самых глубин, откуда Ваймс привык слышать хриплый шепот Призывающей Тьмы — вампирша пыталась пробраться ему в голову.

      Это было даже больнее, чем самый крепкий удар головой. Ваймс почувствовал, как его сознание начинает крошиться на части. Он должен был, должен был… Должен…

      — Выпусти меня! — завыла Тьма.

      … сопротивляться.

      — Ты полон надежд, — промурлыкал голос. — Но надежда так часто бывает глупа.

      Ваймс ощутил металлический, заполняющий все вокруг запах крови.

      — Ты не выстоишь один!

      Ваймс хотел рассмеяться, но звук, сорвавшийся с его губ, оказался мало похож на смех. Может, Призывающая Тьма и не врала, может, у него самого почти не было шансов, а Тьма была так сильна. Ваймс чувствовал ее за своей спиной, крепкую, как решетку в Танти. Быть может, она и смогла бы сдержать вампирский напор, но для этого нужно было оказаться по другую ее сторону. Навсегда оказаться. Это мало походило на выгодную сделку.

      — Ты надеешься, что твои друзья наверху опрокинут чаны? — продолжал ворковать голос. — Но ты знаешь, что они тоже надеются. И эта надежда заставит их ждать, тянуть до последнего, пока не станет слишком поздно…

      Ваймс уже не слышал собственных мыслей. Он был зажат, будто между молотом и наковальней. Тьма рычала за его спиной, а чужая воля продолжала наступать, давить все сильнее. Ваймс понял, что еще немного, и его сознание окончательно превратится в фарш.

      — Не дай ей взять верх!

      — Ну же, будь хорошим мальчиком, разомкни эту цепь. Тебе вовсе не обязательно это делать…

      «А тебе не обязательно было устраивать… все это… — мысль крошилась на части, — но ты устроила».

      Из последних сил Ваймс попытался вывернуть руку, чтобы дотянуться Веригой до вампирьего горла, и тут…

      …Шахта исчезла.

      Сперва Ваймс подумал, что умер — его окружала абсолютная пустота, сводная сестра той, что приходила к нему во снах, доставшихся от Ветинари. Хотя, пусть даже это и была смерть, разве это что-то меняло?

      Ваймс оскалился в эту пустоту.

      — Ну?!

      Тишина жадно поймала этот окрик и, прожевав его, выплюнула назад многоголосым эхом, будто круги на воде, породившем тени воспоминаний. Должно быть, так и сходят с ума.

      — Сэм. Сэм, где ты? — одна из теней обрела очертания.

      Ваймс до боли сжал кулаки. Лишь единожды он видел Сибиллу такой, будто надломленную, с красными от слез глазами, едва не потерявшую сына. Их сына. Тогда Ваймс поклялся себе, что подобного не повторится. Никогда.

      Он ошибся? Он солгал? Он… подвел. Мысли начинали путаться. Мир вокруг растворялся. Он сам растворялся.

      — Сэм, где ты? Почему ты бросил нас? — в дрожащем голосе Сибиллы промелькнули умоляющие нотки. — Они уже рядом. Мне страшно, Сэм!

      Умоляющие? Ваймс разжал кулаки.

      — Ты думаешь, я куплюсь на это? — его смешок напоминал хриплый кашель. — Ты ничерта не знаешь мою жену.

      Сибилла не станет умолять, она будет драться, как раненая львица. Ее не остановит даже дракон.

      Ваймс шагнул назад, и морок рассыпался сотней теней.

      — Дела плохи, сэр! — послышался за его спиной голос Моркоу. — Они наступают, нам не справиться. Если бы вы были рядом…

      Ваймс даже не стал оборачиваться. Вампирша влезла ему в мозги и прошлась по самым макушкам воспоминаний. Она лепила кривые, грубые слепки в его воображении, не понимая их сути. Похоже, она очень спешила.

      Разум медленно начинал проясняться. Первой вернулась боль, и Ваймс вцепился в нее, подтягиваясь все ближе и ближе к реальности.

      — Папочка, пожалуйста, сними ее! — юный Сэм тянул к нему руки. — Папочка, мне больно!

      Ваймс зарычал.

      — Видение моего сына, серьезно?! Да ты и в самом деле в отчаянии…

      Дуновение налетевшего откуда ни возьмись ветра развеяло и эту иллюзию.

      Ветер! Ваймс развернулся на пятках. Даже не ветер — сквозняк, он пах дымом и кровью и был, черт побери, настоящим. Где-то впереди, среди теней сверкнул солнечный блик.

      Ваймс рванулся вперед, но тени схлопнулись перед ним, отрезая от открывшейся было лазейки. Кое-кто не хотел его отпускать так просто. Что ж, придется придумать другой вариант.

      Тени сгущались. Тишина давила на уши, но казалось, делала это из последних сил. Она вот-вот должна была расколоться на…

      Тихое, едва различимое постукивание трости по каменному полу.

      Ваймс вздрогнул и обернулся.

      Ветинари смотрел на него этим своим абсолютно нечитаемым взглядом и молчал. Ваймс видел, как длинные пальцы напряженно сжимают рукоять в форме черепа, как глубже становятся тени у глаз…

      — Подойди.

      Ваймс инстинктивно сделал шаг вперед, потом еще несколько, пока не замер в паре футов, привычно расправив плечи и уперев свой взгляд чуть выше левого уха патриция. Несколько совершенно естественных и привычных штрихов среди урагана хаоса.

      Ветинари сделал шаг навстречу и положил Ваймсу руку на плечо.

      — Сэр?

      — Признаться, я бы хотел, чтобы все случилось иначе, — задумчиво произнес Ветинари.

      — Иначе?

      Ваймс даже не успел удивиться или отстраниться, а может, попросту не захотел. Поцелуй вышел осторожным, почти неуверенным. Губы Ветинари оказались сухими, как бумага, и горячими. Ваймсу… черт, ему действительно…

      Ветинари отстранился так же неожиданно, Ваймс с трудом подавил разочарованный вздох.

      — Сэр?

      — Я надеюсь на вас, ваша светлость, — на губах Ветинари на миг промелькнула улыбка.

      — О, — внятные слова не слишком охотно лезли в голову. — Я… Я не подведу вас, сэр…

      Ваймс протянул руку и коснулся бледной щеки. Его пальцы скользнули дальше, на затылок, заставляя Ветинари наклониться ниже.

      — У меня есть кое-какой опыт…

      Удар вышел чистым, как по учебнику. Кол вошел между ребрами, почти не встречая сопротивления. Тварь завопила.

      — Что же ты? Играй до конца! — Ваймс навалился сверху, опрокидывая ее на спину и вдавливая кол внутрь всем своим весом. — Он не кричал. Не кричал, черт тебя побери!

      Ваймс был зол. Не просто зол, его колотило от ярости, истинную причину которой ему очень не хотелось признавать. Напоследок эта тварь все же умудрилась копнуть глубоко, глубже, чем он сам когда-либо хотел.

      Реальность вернулась яркой вспышкой боли и цветных пятен. Ваймс едва различал очертания, кровь хлестала ему в глаза. Руки действовали сами собой.

      — Я не одна! Ты ничего не изменишь! Я не одна! — реальный голос вампирши вовсе не походил на нежный звон колокольчика, скорее на сиплый скрежет.

      Ваймс вогнал кол глубже, и полный отчаяния вопль где-то под сводами черепа наконец-то замолк.

      — Кое-что изменю… — прохрипел Ваймс, будто слепец шаря по истрескавшейся патоке руками.

      Только когда звенья Вериги с тихим щелчком сомкнулись вокруг вампирской глотки, он вдруг почуял запах.

      Запах был знакомый и смутно тревожащий, но обессиленные от чертового противостояния мозги отказывались дать Ваймсу хоть какую-то подсказку.

      Он попытался подняться на ноги, но упал. Сквозь кровавую пелену и рассеивающийся дым где-то наверху блеснул солнечный луч. Ваймс бездумно улыбнулся. Напоследок сознание, прежде чем окончательно взять безапелляционный и крайне несвоевременный отгул, все же дало ему подсказку.

      «Это же запах расплавленной патоки, точно».

      А потом пришла темнота.