Исчезновение валы заметили далеко не сразу. Его привычка сваливать на неделю-две, появляясь потом в коридорах Хэлгора неприкаянным чернокрылым привидением, в этот раз сыграла решающую роль, поскольку беспокоиться Майрон начал только к концу третьей. Да и то — беспокоиться тихо, ничем не выдавая своих ощущений, а моя многострадальная задница уже не различала размера грядущего песца.

Забил тревогу, собственно, и не Ортхэннер, а Курумо, обнаружив, что обожаемый Учитель не откликается на зов, который по идее должен был вытащить его даже из-под земли. После шестой попытки дозваться Мелькора рыжие объединились, но все, что они смогли сказать — «Его нет».

Паниковать не было особых причин, поскольку уничтожить одно из сильнейших существ мира возможности попросту не было, ведь Черный Вала был первым по силе среди своих собратьев, но выяснить, что за бред творился вокруг, стоило как можно быстрее. Поэтому оба майа были посажены звать своего Тано, пока хватит сил, а я, не обращая внимания на эльфяток, почуявших неладное, закрылась в комнате, перебирая в голове запас музыки. Четко поставить вопрос, чтобы получить четкий ответ. Если рыжики не смогли получить отклик от Мелькора, это не значит, что его не было. Не смог передать, не услышал зова, не обратил внимания… Мало ли что.

Мне нужно было знать, слышит ли он меня и может ли вернуться. Неважно, хочет или нет — пусть уже ученики объясняют, зачем и почему он им нужен, но вот сам факт возможности был необходим. Пусть он услышит мой голос, пусть это будет иллюзией, которую он увидит, пусть…

— Это будет почти реально, это будет совсем, как наяву, — огонек в груди вспыхнул, полоснув острой, горячей болью по связкам. Рвано всхлипнув сквозь зубы, я продолжила петь, держа в голове только одну мысль — чтобы услышал меня, пусть даже и не мгновенно. Не верю я, что Мелькор по своей воле оставил Майрона и эльфов, слишком он любил свое творение и детей, чтобы вот так вот бросить их. Значит, что-то случилось. Но что?

Давай же, ответь мне! Я чувствую, что ты слышишь! Не можешь не слышать!..

Между лопаток словно ударили ножом, раздирая кожу на позвоночнике в клочья. Голос сорвался, и я, не выдержав резкой боли, зашипела, стараясь понять, что именно мне ответили.

Я была права — все было не случайно. Мелькор, увлекшийся созданием новых существ, забрел куда-то в дебри Арты, где на него наткнулись орлы. Птичкам крылатый вала очень не понравился, и они, будучи разумными и весьма сознательными существами, тут же доложились Манве. «Любимый братик» оценил ситуацию и тоже решил действовать сразу, каким-то образом умудрившись выкинуть старшенького за Грань. То ли собрал всех валар, то ли женушка его, Звездная звезданутая, помогла.

Все это было в небольшом образе, который я успела поймать между установлением связи и болью, причин для которой вроде бы не было. Крылья у Черного были целы, за Гранью ему вообще ничего, кроме одиночества, не грозило — да и то вытащим раньше, чем успеет сдуреть. Разумеется, фоном во всем образе было «я сам виноват, не надо меня спасать», но кто этот бред слушать будет? Точно не я. И не рыжики. А значит, нужен был план. Очень хороший и очень умный план. А значит…

— Ку-уру-умо-о-о!..

Услышав меня даже через закрытые двери, младший рыжик притопал буквально через минуту, притащив за собой на буксире старшего, смотревшего в мою сторону с явно различимой неприязнью. Так, а это с чего? Дозвались до Мелькора, а тот поведал, что я собираюсь его вытаскивать? Так мои планы в тот момент еще даже не существовали, и прочитать их вала не мог. Или обиделся, что я их в одиночестве послала звать, а сама втихушку намагичила непонятную фигню? Тоже вариант, но Небеса Милосердные, как же достал этот детский идиотизм!..

— Майрон, лапочка, когда ты так дуешься, то становишься похож на мышку. Или хомячка — они обычно рыженькие бывают, — пока до Ортхэннера доходило, что я имела в виду, Курумо уже успел прохихикаться и подобострастно сверлил взглядом мою грудь, скрытую под серо-коричневым балахонистым одеянием. — Морхэллен, мне нужен твой мозг, так что будь другом, смотри в глаза!

Ушки старшенького покраснели, в золотых глазах запрыгали отголоски Великой Обиды, а уголки его губ медленно поползли вниз. Ну вот за что мне досталось два подростка, один из которых обладает мозгами, а второй испытывает разнообразнейшую гамму эмоций и чуйстф, но при этом их взаимодействие ничуть не похоже на нормальный тандем?

— Отставить истерику. Курумо, исходные данные: Мелькор не существует в этом мире, он воплощен за его пределами, переход закрывают силы Манве. Майрон, скажи мне, пожалуйста, как объяснить твоему обожаемому Тано, что за следующее «Не надо меня спасать» я начну разрушать Хэлгор? — четкие и ясные задания, подходящие каждому из двоих. Что умничка-младший — вон, уже прикидывает на каком-то листочке, что и куда надо делать, что яндере-старший — глазки сияют осознанием важности Миссии, Учителя и вообще, а на фарфорово-белую щечку так и хочется налепить стикер с надписью «42».

Приблизительные наброски плана были готовы уже спустя полчаса, когда Ортхэннер заканчивал длинную и насыщенную речь про то, как именно стоит доносить до Мелькора информацию. Краткое содержание речи — «никак». То есть, конечно, таирни-то наивно думал, что Учитель его слушает, но, судя по итогам, крылатый мирно пропускал все речи мимо ушей, страдая очень избирательной глухотой. Так что увы, метод не годился от слова «вообще».

— Саша, если мы попробуем не переходить на ту сторону и возвращать Тано напрямую, а скорее вытащить его, используя тебя как проводник — то твоя сила, не принадлежащая нашему миру, обманет стражей Манве! — гордость за догадку так и плещет из восторженных слов. Ну, попробовать никогда не поздно, главное, чтобы Мелькор там, в Пустоте, не рехнулся окончательно, а то жалко будет замок — эльфяток пережил, а меня — нет.

— Отлично. Майрон… Собери всех, кто умеет петь, на какой-нибудь полянке. Будем хором учиться вызывать Учителя. И учти, радость моя инфантильная, чем больше эльфов — тем лучше. Ты тоже будешь там, потому что тебя твой обожаемый Тано услышит куда вернее, чем меня или кого из детей. Ясно?

Ортхэннер кивнул, судя по всему, не особо понимая, о чем я. А зря — потому что если буду ржать я, то насмарку пойдет только половина плана, а вот если ржать или краснеть начнет он… Прощай, план спасения…

***

Подгоняемый стра-а-ашными мыслями о судьбе обожаемого Учителя, Ортхэннер собрал сотню ушастиков буквально за десять минут, бегая вокруг них заводным паровозиком. Ну что, умеет же, когда надо, прямо как некоторые мои знакомые. Или я, м-да. Придется, конечно, менять некоторые планы, но то, что я подготовлю сейчас, должно не просто вытянуть Мелькора, а еще и избавить от стеснительности Майрона. Вон, Курумо уже догадался, что грядет великое зрелище — притащил стульчик, столик, еду какую-то.

Итак, зрелище. Весна. Все цветет и пахнет (даже эльфята благоухают чем-то цветочным и милым). Земля мокрая, но это поправимо — Ортхэннер со всей дури утюжит бедный клочок грязи чем-то очень огненным, кажется, местный аналог саламандр, которых Черный Вала создал еще до балрогов.

Проходит полчаса — кусочек земли превращен в практически каменный, а я начинаю тихо хихикать. Если все пойдет как надо, то Мелькору потом от синяков лечиться до-о-олго предстоит. А вот Курумо уже не смеется — он понял, что я буду творить, поскольку слышал эту песню, пусть и без перевода, когда в один прекрасный день под моим контролем закопался в недра музыки на телефоне. Солнечная зарядка в современном городе не нужна? А в параллельной реальности, где электричества нет и не будет ближайшее время? Вот то-то и оно. Телефон пока служил верой и правдой, позволяя не только держать в памяти довольно разнообразную подборку песен, но и спасал от скуки в особо снежные дни, когда ровная белая стена снегопада за окном навевала желание закрыться в темном уголке и не вылезать до лета.

Ортхэннер вроде успокоился, стоит, подзывая к себе особо робких ушастых, а я, еле сдерживаясь, пытаюсь найти среди них играющих. Ну да, запомнить в лицо несколько сотен эльфят довольно сложно, поэтому я до сих пор их по именам не зову. Только по головам считаю или по ушам — смотря что торчит заметнее.

— Так. Подобрать мелодию можете? — включаю запись, эльфята пару минут упорно слушают, а потом начинают извлекать из лютен и флейт что-то, похожее на музыку. Вот и отлично, мне нафиг не нужны симфонические оркестры, только настрой.

— Майрон, текст переведу, запиши, чтобы не сбиться, — тоже слушает, глазки золотые горят, пальчики нервно дергаются… — Аккуратнее пиши, чтобы прочитать потом!

Курумо уже ржет в голос, подглядывая в шпаргалку старшенького. Уши того медленно, но верно краснеют, предвещая взрыв стеснительности.

— Это — самый верный шанс. Тебе это еще и спеть надо, — все. Вспыхивает, демонстративно отворачиваясь, потом поникает, вспоминая про Учителя. Что победит — стеснительность или совесть?

— Хорошо, — выдавливает согласие. Курумо, звуки со стороны которого уже больше похожи на приступ астмы, получает тапочком. Не моим, разумеется — сперла по пути, как зная, что пригодится.

Эльфята начинают распеваться — на птичек похоже, только птички не начинают хихикать прямо посреди песни, выдавая свое происхождение. Вот первый смешок, второй, третий… Ржет половина хора. Вторая то ли еще не поняла текста, то ли не задумывается, но пока поет.

Второй прогон. Ржет весь хор целиком, Ортхэннер нервно идет красными пятнами, но пока держится. Я молчу — мой голос, пусть и абсолютно не в ноты, станет отправной точкой, чтобы Мелькора таки вытянуло в наш мир.

Третий прогон. Пошли.

— Время — быстрая река, — хор эльфяток дружно не хихикает, Курумо фыркает куда-то в тапочек, Ортхэннер полностью красный, но вроде успокоился. — Никого не обойдет… Ждет невеста жениха, ждет, как часа своего…

Кто бы знал, каких трудов стоило за эти же полчаса отыскать белое платье и впихнуть в него Майрона! Рыжик-старший чуть ли не ногами отбивался от чести нацепить венчальный балахон, еле удалось объяснить, что чем совпадение точнее, тем выше шанс (а еще он просто невероятно мило смотрелся в этом ворохе полупрозрачной ткани, становясь похожим на призрачное видение).

— В белый цвет облачена, точно в саване, стоит. На покой обречена — свадьбы колокол звенит, — и колокольчики на него тоже нацепили. Чем точнее, тем лучше, да-да. А тот факт, что колокольчики сняли с половины домов — будут свадебными, ничего не знаю.

— Забирай! Забирай! Приходи, прилетай… На века отдана дева юная… — моя попытка попасть в музыку не самая успешная, но мироздание, похоже, не в курсе. Где-то над головой хора начинает раскручиваться воронка, пока я снова дотягиваю последнее «Прилетай».

На голову Ортхэннера сначала рухнуло крыло, а за ним — и сам Мелькор, очень удивленный происходящим, судя по всему. Второе крыло зацепилось за что-то с той стороны воронки, поэтому вала висел между землей и небом, делая очень большие глаза.

— Забирай, забирай!.. — затянула в очередной раз я, поддерживаемая хором. Воронка выплюнула крыло и свернулась обратно, как мне показалось, недовольно пофыркивая.

Мелькор лежал на ученике, облаченном в платье невесты. Мелькор медленно краснел (о, он так умеет? Круто!). Ортхэннер сипел что-то непроизносимое. И тут клапан смеха эльфяток сорвало — наклонившись еще ниже, вала случайно ткнулся губами в лоб Майрона.

Занавес. Хор ржал, Курумо икал от смеха, Майрон хрипел, Мелькор просто сдержанно менял цвет, а я… Я пыталась умиляться не настолько заметно, но, похоже, выходило не очень.

***

Мелькор, благополучно поднятый на ноги и приведенный в порядок, попытался смыться вместе с Ортхэннером, но, пока эльфятки разбредались по своим домам (и не любопытно им? Странные они какие-то), я успела зацепиться за Мелькорово крыло.

— О Великий Черный Зло! — пафосно и с намеком на то, что сейчас кого-то будут бить. — Не оставь меня в милости своей, ответь на вопрос один…

Мелькор очень настороженно обернулся, похоже, все еще не вполне осознавая, где и как он оказался.

— Какого лешего ты не в состоянии принять помощь, когда тебе ее прямым текстом предлагают? — моим голосом, кажется, можно было ягоды засахаривать, настолько приторно я интересовалась. — Или всемогущество уже до маразма довело? Или так, жить надоело, да и учеников с детьми не жалко стало?..

Мелькор медленно побледнел, чуя разнос. Мое уважение к нему постепенно таяло под напором очень нецензурных слов, которые так и хотелось ему высказать. И если первые заходы в роли королевы драмы еще можно было пропустить мимо ушей, то сейчас я точно мечтала надавать Великому, Черному и дальше по тексту банальнейших оплеух. Может, хоть таким путем дойдет?

— Ты вообще задумывался о том, что будет с Ортхэннером, если мы не сможем тебя вытащить? И не надо сейчас твоих «не нужна помощь», сам бы ты оттуда до морковкиного заговенья выбирался! Поэтому, дорогой мой, хоть раз в жизни заткни свою валарью гордость и просто признай, что чужая помощь может пригодиться и тебе!

Теперь побледнел Ортхэннер, видимо, представив перспективы. А мне, впрочем, надо, чтобы меня хоть как-то услышал Мелькор — вдруг до него и через ученичка можно донести жизненно важную информацию? Курумо за спиной, вон, переминался с ноги на ногу, не решаясь высказать свое мнение — и правильно, потому что прилетело бы еще и ему. В подобном виде он наблюдал меня ровно один раз, когда в особо неудачный день из рук валилось абсолютно все, включая лейку душа и еду, и после вяка в тот раз он огреб не только тапком, но и всем, что попалось под руку. Я, конечно, извинилась потом, но вот на умение не отсвечивать в нужный момент это повлияло очень положительно.

— Саш, ничего бы со мной не случилось, — тихо и пришибленно возразил Мелькор. Ох, зря он это сделал… Сашки в гневе неуправляемы…

— Ортхэннер, будь лапочкой, сгинь из зоны поражения тяжелыми предметами… Мелькор! Я, папочку твоего в черную дыру, думала, что титул Изначального Вала — это наличие мозгов, а не только шила в жопе и пернатых подушек! Я вообще удивлена, что тебя в младенчестве в клетку не посадили или на цепь! Какого лешего ты выкобениваешься, когда тебе всего лишь предлагают помочь?! Я попала сюда далеко не по своей воле, пусть и хотела этого когда-то, и мои старания не допустить гребаного геноцида обращаются в пшик только потому, что ты, Великий и Черный, не в состоянии признаться самому себе в комплексах! Я тебе что, психотерапевт, чтобы за шкирку тащить к доброму и вечному?!..

Тяжело дыша, я стояла прямо перед валой. Надоело, сил нет! Ведет себя, как чертов идиот, а я ведь даже не майа, чтобы иметь силы повлиять на него…

— Курумо, пошли домой. Мне надо успокоиться, чтобы твой отец не получил фингал под глазом, — еле слышно выдохнула я, нашаривая в кармане гребень. Придется Рыжику потерпеть, пока я приду в относительное душевное равновесие.

***

Не помню, как я добралась до замка и комнаты, не помню, как стояла под душем, меняла одежду и (судя по рассказам Курумо) долго и нецензурно ругалась на Мелькора. Все, что приходит в голову после безобразного срыва на полянке — это воспоминание о том, как я сижу и медленно расчесываю рыжую гриву Морхэллена, который в это время что-то крутит в пальцах.

Что я могла сказать? Благополучно накопившееся напряжение нашло выход в виде моей практически истерики, но извиняться за свои слова я не собиралась. Сколько еще пройдет времени, пока до Черного Зла нашего не дойдет — меня не нужно оберегать и защищать, как его эльфят? Поймет ли он, что я и сама, как выяснилось, могу и постоять за себя, и другим хвост надрать?

И — валар. Манве уже был в личном списке причинения справедливости под номером один, но какими были остальные? Нужно было как-то поговорить с ними, но осанвэ было явно не для меня, а палантиры тут еще не изобрели. Да и как доставить шары на Валинор? Вызвать орлов? И тем самым выдать им Хэлгор и Лаан Гэлломэ? Смешная шутка, очень смешная. Как-то договориться с майа Ульмо? Так эти даже слушать не будут, все в создателя. Сам Ульмо? Ему вроде как плевать на все, что не касается воды.

Заявиться на светлый остров самостоятельно?..

— Саша, ты чего? — оказывается, в своих размышлениях я умудрилась не только расчесать рыжика, но и заплести почти до конца в легкий и объемный «колосок», иначе зовущийся французской косой, при этом даже правильно закрепив ленту — одну из полученных зимой, на празднике, чем-то напомнившем мне Рождество и Новый Год. Хорошо хоть, что меня предупредили заранее о традиции дарения сделанных дарителем вещей, и я успела напеть достаточное количество лент, плащей и поясов (все остальное почему-то активно не желало становиться реальным, пропадая сразу после конца песни).

— Извини, руки вспомнили сами, — не сказать, впрочем, что Курумо не понравилось — довольная рыжая морда, ага.

И все же — Валинор. Может, и вправду стоит попасть туда самой? В конце концов, не убьют же меня там, а если и убьют даже — невелика потеря, Майрон знает все необходимое, чтобы предотвратить будущее. А так хотя бы узнаю, почему валар настолько не любят наше Черное Зло. Да и… если мне не изменяет память, то некоторые из светлых и великих должны быть достаточно адекватны, чтобы с ними можно было пообщаться без особых проблем.

А шанс на успешное возвращение мне дадут братья-рыжики.

— Курумо… Мне нужно, чтобы вы с братом выковали кольца, штук десять, размер неважен, а потом — разделили каждое на две части. Только не спутайте половинки, это очень важно. Можно их как-нибудь отметить, или металл разный взять, но это уже на ваш выбор, — потому что это будет моим путем обратно, возможностью вырваться даже сквозь купол, которым, по слухам, закрыт светлый остров.

— Через пять дней будет готово. Надеюсь, ты не собираешься собрать гарем? — Морхэллен потянулся, откатываясь от меня (расчесывать его я предпочитала все так же — он на кровати, я в кресле) и освобождая место.

— Из кого, скажи на милость? Эльфят ваших? Или этих, благостных недобогов? Нет, красавица, я уже обещана другому.

Не буду уточнять, что после смерти. И в качестве одной из многих.

Разговор затих сам собой. Все шло слишком быстро, я рассчитывала, что события должны быть куда более растянутыми по времени — но мечтать было поздно, Манве и как минимум Варда с Тулкасом уже знали, что Мелькор активно действует. Небольшую отсрочку могло дать якобы заточение за Гранью, откуда Черное Зло было извлечено практически сразу (а по меркам безвременья — так вообще мгновенно), но все равно — слишком мало времени.

Значит, нужно было и правда отправляться к валар. Может, получится узнать, почему все завертелось настолько быстро.