Обещанное время прошло, и Курумо продемонстрировал мне десять подвесок, каждая из которых представляла из себя полукольцо, закрепленное на тонкой цепочке. Одну из них я сразу же переквалифицировала в серьгу, вытянув из уха привычный «гвоздик», который я уже практически не замечала, и выдав вместе с куском кольца рыжим. Вечером получила обратно — теперь я могла не просто взять его с собой, но еще и сделать это не сильно заметно, что и требовалось в текущем, так сказать, положении.

— Курумо, я уйду на Валинор. Завтра утром, — удержать расческу ровно не вышло, и майа дернулся, видимо, чувствуя, как натянулись пряди. — Вернусь… Надеюсь, что через месяц буду тут. Мне будет нужна твоя помощь.

Рыжий поднял голову, разворачиваясь ко мне, и сел на кровати, перебрасывая волосы через плечо. Судя по выражению его лица, он явно был не согласен с моими планами, которые, к слову сказать, даже не имели четких очертаний. Ну да — надо попасть на этот несчастный остров, пообщаться с валар и благополучно смыться обратно в Хэлгор. Как, когда именно и каким образом — понятия не имею. Надеюсь только, что Небеса будут благосклонны и не заберут магию, на которую я сейчас рассчитывала.

— Саша, ты с ума сошла?! — возмущение в золотых глазах можно было продавать на экспорт для всяких актеров, которым своих эмоций не хватает. — Тебе же…

Он вскинул руки к шее, внезапно начав задыхаться. Защита информации? Гребаные божественные параноики! Курумо, гад такой, не вздумай подыхать!..

— Попробуем забыть о том, что мы больны… — удерживая пальцы поверх ладоней рыжика, я дрожащим голосом затянула текст. — Попробуем дышать в один и тот же миг…

Дыши, бессовестный. Тебя невозможно убить, но можно выкинуть из человеческого тела, так что не смей бросать меня на этих истеричек еще неизвестно на сколько! Я же точно рехнусь, если останусь наедине с Майроном и Мелькором без твоего целебного цинизма!..

Вдох. Другой. Третий… Пошел процесс…

— Рыжий!.. — обняла его, не задумываясь, как это выглядит со стороны. — Твоего же папочку, мог бы и сказать…

— О чем? — прохрипел майа. — Запрет распространяется и на информацию о наличии запрета. Это сейчас говорить могу, он сработал.

Добрые-добрые валар. Надеюсь, эту мерзость творил не Ирмо, потому что в таком случае путь на Валинор и искать смысла нет, поскольку в исходных текстах Лориэн и Мандос являлись одними из наиболее адекватных существ, и, собственно, именно с ними я и собиралась вести основные пропагандистские беседы.

— Запрещено только прямо говорить? Ну, включая осанвэ? — Курумо мотнул головой. — Писать? Объяснять не вслух? — кивает. Умные сволочи. Впрочем, некоторые запреты можно обойти гораздо проще, стоит только включить фантазию, которая подбрасывает варианты один за другим.

Таким перечислением в итоге выяснили — нельзя прямо говорить вслух, передавать мысленно, писать или показывать жестами, выражать в песне. Ха. Дважды ха!

Снова уложив майа мордой в подушку (пусть успокоится, после такой встряски я не намерена мучить его психику, пусть и устойчивую), я принялась за повторное вычесывание рыжей гривы, которая успела начать превращаться в валенок, пока хозяин изображал разгерметизацию скафандра. Нельзя писать? Рисунок в помощь. Нельзя говорить вслух? Пусть говорит кукла. Нельзя объяснить жестами? Можно отвечать «да/нет», а умению правильно формулировать вопросы очень хорошо учат сказки про джиннов, юристы и гугл.

— Не суйся на Валинор, — неразборчиво пробурчала подушка через пару минут.

— Так. Спи, красавица, я уже поняла, что не все так просто. Обещаю сначала все выяснить, — потянувшись, я сняла с крючка, специально вставленного в боковушку кресла, несколько лент. Опять ночью волосы собьются, пусть хоть мне настроение поднимет розовым бантиком…

Подобное «открытие» откладывало проникновение на остров до тех пор, пока не выяснится, что же происходило у Ауле. Я не собиралась рисковать своей задницей совсем уж неоправданно, и если у светлых-благостных и правда творилась неведомая хрень, то стоило сначала узнать об этом поподробнее.

Мелькор, разумеется, дать нужных мне ответов не мог — не знал, не слышал и вообще, пока это не касалось лично его, эльфят или учеников (с учетом того, что запрещено было рассказывать даже о наличии запрета), он и не дергался особо. В чем-то я его понимала — отвечая за столько жизней, сложно следить детально за каждой, но, Небеса Великие, неужели так сложно было хоть раз обратить внимание на того же Ортхэннера? Если даже Морхэллен осознавал происходящее, то его брат точно чувствовал все, что с ним делали.

На следующий день я несколько часов провела в обнимку с бумагой (не совсем такой, как привычная мне — не знаю, из чего ее делали, но на ощупь она была куда более мягкой, а писать было удобнее всего карандашом, тоже, кстати, не очень похожим на земные), составляя список вопросов, по которым я собиралась выяснять информацию. Спасибо детству за просмотры фильмов о существах, которые исполняли желания дословно — формулировки практически всех вопросов были такими, что исключали возможность заведомо ложного ответа.

По правде говоря, было немного страшновато. Если подумать — раскрытия каких тайн настолько боялись валар, что наложили подобный блок? Может, не все так спокойно на прекрасном острове? Да и мучить Курумо не хотелось — даже если я смогла остановить эту дрянь в первый раз, то нет гарантий, что успею во второй, а ожидать нового воплощения Рыжика можно было очень долго, ведь каждый майа должен был возрождаться на Валиноре.

День прошел в ожидании возвращения Морхэллена, который продолжал собирать из кусочков плащ для учителя. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как я узнала о его планах, но, наверное, неизвестный металл был сложен в обработке — по крайней мере, иногда Рыжик рассказывал, что часть фрагментов приходится переделывать с нуля, а часть просто не давали нужного эффекта, так что закончена пока была только половина работы.

— Саш, ты чего? — и вот опять. Задумалась о своем и пропустила приход Курумо, который уже топал в ванную. Стопка листов на небольшом столе выглядела внушительно, если не знать, что больше половины места было оставлено для выводов и новых вопросов, которые обязательно должны были возникнуть в процессе.

— Как обычно, ушла в себя, — улыбнувшись в спину майа, я потянулась, разминая затекшие плечи (писать на коленях, сидя в кресле, было не лучшей идеей, но сей факт дошел до меня только сейчас), и сгребла со стола листы. Где-то тут на них была нумерация, чтобы не потерять нить рассуждений… Так, вот первый.

— Ты что, решила меня сжечь, а это — растопка? — подозрительно поинтересовался Морхэллен, заматывая гриву в полотенце. М-да, выпадения из реальности — страшная вещь, обычно он под душем торчит полчаса минимум, а тут словно и не заходил. Но вот одно точно знаю — чтобы промыть такую длину волос, нужно довольно много времени, а значит, это просто я опять не заметила, что ушла в размышления.

— Нет. Вопросы, чтобы ты мог все рассказать, не подвергая себя опасности. В конце концов, если я останусь без личной грелки, то спать будет куда менее удобно, — в ответ на это Рыжик снова хитро улыбнулся и плюхнулся на кровать, всем своим видом изображая покорность. Ну-ну, плавали — знаем.

— Все вопросы будут подразумевать ответы «да» или «нет», плюс, если я правильно поняла запрет, твоим голосом может говорить вот это, — и я протянула Курумо небольшую куклу, сделанную схематично и не особо точно. Впрочем, в данном случае нужно было только сходство с разумным существом, которое будет «самостоятельно» отвечать на какие-то вопросы и рассуждения. Рыжик кивнул, подцепил куклу и уставился на меня. Что ж… Поехали.

— Разрешено ли покидающим Валинор рассказывать о жизни на нем?

— Разрешено ли покидающим Валинор вспоминать о жизни на нем?

— Являются ли какие-то неприятные события в жизни покидающего Валинор следствием только лишь его собственных действий?..

Где-то спустя час у меня был практически полный рассказ об обычаях и привычках прекрасных и великих валар, после взгляда на который хотелось убивать. Почему? Потому что этот рассадник мерзости не стеснялся использовать для своего удовольствия созданных ими же существ, а про судьбу творений не особо любимого ими Мелькора можно было и не задумываться.

Даже валиэр не гнушались участием в «развлечениях» — например, когда Манве ради забавы натравливал орлов на собственного оруженосца, в «охоте» участвовали и четверо охотников-воинов — Оромэ и Тулкас с супругами, а после того, как жертва вставала практически на самую грань потери тела, ему стирали память и исцеляли, после чего охота повторялась буквально через пару недель.

Ауле, которому были отданы братья-рыжики, тоже не отличался добрым нравом — теперь мне было понятно, почему Ортхэннер так не любил прикосновения к волосам. А кто любил бы, если бы за провинности его привязывали бы своей же косой к балке, не давая ни обрезать волосы под корень (они практически сразу же отрастали), ни нормально встать? Стоять сутки на кончиках пальцев, чтобы не так сильно болела голова… Интересно, как старший там не рехнулся? Младшему было чуть проще — его просто оставляли в кузницах без воды на несколько дней, мотивируя это плохим поведением и ошибками в работе. Если честно, уже после первых фраз про подобные наказания мне очень хотелось встретиться с Кузнецом лично и объяснить ему, в чем он был неправ, но это было опасно.

Надеюсь, Мелькор сможет переучить Майрона, я ведь видела, что, когда Черный Вала прикасался к его голове, не было такой сильной реакции, как на меня. Но так калечить собственных детей… Да, я не любила классическую интерпретацию валар. Да, отношение к ним после прочтения ЧКА стало еще хуже. Но такое было выше моего понимания.

Хорошо хоть, что Ирмо и Намо, судя по рассказу, оказались адекватными существами, не принимавшими участия в подобных «развлечениях», а зачастую — и вовсе скрывавшими майа в своих владениях, где иные валар были не властны. Эстэ, Ниэнна и Вайре тоже были в списке нормальных, и, похоже, говорить можно было только с этими пятью. Ульмо не появлялся даже на Советах, Варда поддерживала мужа, Йаванне было наплевать на все, кроме своих цветов и трав… Великолепная картина. Всесильные дети, которым нечем заняться, играют в свои жестокие игры.

Курумо уже спал, а я на автомате продолжала перебирать уже расчесанные волосы, пытаясь понять, что делать дальше. На Валинор нельзя было соваться без гарантии безопасности, а кольца были лишь способом экстренного возврата, да и то — не стоило «светить» перед валар подобными путями. А еще нужно было закрыться от их сил, чтобы тот же Манве не смог узнать, для чего я пришла и чего хочу добиться.

Сады Лориэна и Чертоги Мандоса. Две самые важные цели.

***

Последний вопрос, который надо было решить перед отправлением, звучал тоже не особо радужно. Мелькор и Ортхэннер. Два не самых логичных существа, которые могут попросту не понять, на кой-черт я попрусь к, фактически, противнику под нос, даже если им объяснить на кош… тьфу, на эльфах. Курумо они вряд ли послушают, меня — ну, может быть, если повезет.

Просто прекрасно. Хотя, может быть, и не говорить им вообще? Сослаться на хорошую погоду, уйти подальше в лесок, сделать вид, что останусь там наслаждаться природой дней на много, по-тихому смыться… Все равно ведь хоть одна ушастая морда, но заметит. Они, блин, благостные, но наблюдательные — куда там снайперам на спецзаданиях! Опавший лепесток на клумбе заметят.

Прошла еще неделя. В голове все так же царила пустота, перемежаемая паническим «А если уже поздно?!» и спокойным «Это же валар, они тормознутые». Вечерние посиделки с книжкой, на которые периодически приползал Ортхэннер, тоже не добавляли оптимизма, потому что последнее время книги были далеко не самыми веселыми — так как письменную речь друг друга понимать они не могли, то все приходилось читать вслух, а дуэт рыжих майар как раз просил что-нибудь, придуманное людьми о волшебстве. «Гарри Поттера» мне было читать откровенно лень, да и аннотация не зацепила слушателей, а вот «Эрагон» пошел на ура. Ровно до того момента, как умер Бром — вот тут-то в головах у братишек и перещелкнуло. О том, что человеческая жизнь короткая, они узнали гораздо раньше — еще во время просмотров фильмов. О том, что люди смертны и не возвращаются в Валиноре (в отличие от эльфов) — тоже.

Но ничем иным, кроме как очень запоздалого осознания факта смертности, я не могла объяснить странные взгляды на меня, когда я заговаривала о чем-то что неплохо было бы сделать до наступления новой зимы.

— Курумо, можешь позвать Мелькора сегодня вечером заглянуть на вечер чтений? А то поймать его сложно, но поговорить надо, — еще спустя неделю попросила я, устав выслеживать явно прятавшегося от меня валу. Что за детсад — умное взрослое существо ныкается от одной меня по всему замку после всего лишь одного разноса, когда я даже матом не ругалась.

Курумо позвал. И еще раз позвал. И еще… В итоге крылатого притащил ко мне Ортхэннер, когда я заявила ему, что от этого разговора зависит благополучие обожаемого Учителя. Как же им легко манипулировать!

— Прежде, чем ты сбежишь, я хотела предупредить тебя — я отправляюсь к твоим собратьям в светлый и прекрасный Валинор, — а после этой фразы желание слинять, судя по всему, превратилось в желание убить меня. И паникой. Не сильно заметной, но паникой.

— Люди моего мира очень хорошо умеют врать. И учатся этому с самого детства. Так что я не выдам твоих Эллери Ахэ, расположение Хэлгора или что-то еще — придумаю ответы на ходу, чтобы валар не заметили. Если я исчезну, то вам троим придется менять историю самостоятельно… — молчание и напряженная работа мысли в глазах. — Курумо, не бери ничего из рук Ауле… Да и вообще валар. Последствия ты видел и знаешь. Майрон, не забывай использовать тот минимум мозгов, который у тебя имеется. Мелькор, хватит себя жалеть. Ты не Ниэнна и не эльфенок, попавший под дождь, чтобы страдать и не обращать внимания на окружающих.

После такого краткого прощания я поднялась и, обойдя застывшего в дверях Черного Валу, вышла в коридор, пытаясь настроиться на нужную мысль. Мне нужно уйти до того, как Мелькор отвиснет и поймет, что я вообще затеяла… или додумается расспросить Курумо, что, впрочем, даст один и тот же итог. Надо уходить, и побыстрее.

— Ты нежна и легка, как облако выдоха, прижималась лицом к стеклу, смотрела в ночную глушь, — Вайрэ, как наиболее адекватная среди прочих Сил, будет ориентиром. — Как хищный зверь, ступая на мягких лапах, я иду за тобой, я чувствую твой запах… Ты меня не ждешь, но я все равно иду — в заморозки и дождь, осторожно по тонкому льду…

Под носочками, которые я неосмотрительно забыла перед пафосным выходом сменить на какую-нибудь обувь, начала появляться пленка льда, становящаяся все прочнее, но почему-то не холодная. Судя по шебуршанию за спиной, крылатый все-таки очнулся, но было уже поздно — я, устроившись на полупрозрачной пластине, пока медленно, но все быстрее скользила к ближайшему окну, хорошо хоть те были широкими.

Извини, рыжик. Не попрощались как следует, но я надеюсь, что вернусь к тебе, потому что кроме трех подвесок с полукольцами и серьги, во внутреннем кармане сейчас лежит тонкая золотая диадема, которая станет изображать мою корону… корону иного мира перед вашими валар, если это все же будет необходимо.