Если меня когда-нибудь попросят описать цирк, я, наверное, приведу в пример именно то, что творилось в Маханаксар. Пафосные прекрасные морды лиц, отлично различимые из моего укрытия, торжественные одеяния и прочий бред, который можно было увидеть только в очень нелогичном сне.

Для начала, все валар резко увеличились в размерах. За те несколько сотен метров, что отделяли Круг от так удобно сломанного дерева, под которым я и сидела, Феантури и их спутницы набрали еще где-то метра четыре роста, сбросили человекоподобные маски и вообще превратились в то, что можно было назвать «Силами Мира» без малейшего сомнения. К ним, на несколько мгновений замершим перед своими местами, подошел Ульмо — чем-то неуловимо похожий на Христа, как его изображают на иконах, если бы пророк человеческого бога был облачен в текучее серебристо-зелено-синее одеяние. Короткий разговор — и они разошлись по своим местам, открывая остальных.

Йаванна, зеленокожая, оплетенная лианами и цветами, рядом с огненно-алым Тулкасом (впрочем, по тому было видно — весь мозг в кулаки ушел, поскольку выглядел он типичной пародией на Хэллбоя, только пятиметровой и безрогой); окровавленный, замотанный в шкуры Оромэ, коротко рассмеявшийся над словами Ваны и Нэссы, напоминавших классических духов воздуха — полупрозрачных и легких, но почему-то прикованных к земле; Аулэ, единственным одеянием которого были цепи, не скрывавшие забавный факт — в этом огромном облике валар были куда ближе к бесполым ангелам, нежели к Детям Илуватара… Остальных я не успела разглядеть так пристально, поскольку появился тот, кого я могла с чистой совестью назвать своим врагом.

Манве. Белоснежные одежды, надменный взор, павлин (то есть орел) на плече, аки попугайчик… И при всем этом у меня возникало дикое желание макнуть вот это вот гордое создание мордой в грязь, повозить там и оставить в разводах, дабы гонору поубавилось, потому что то количество спеси, которое читалось на лице, явно мешало ему действовать адекватно.

Варда, вышедшая вслед за ним, была не лучше — ленивый, пресыщенный взгляд с головой выдавал ее натуру, застывшую в своем равнодушии и желании найти хоть что-то, что выведет ее из этого мертвенного равновесия.

— Все, кто находится здесь, Силы Мира, соберитесь в единый круг… — где-то под маской я засмеялась, вспоминая незабвенное «Пусть все, способные охотиться самостоятельно». Маска только презрительно фыркнула, расфокусируя взгляд и медленно продвигаясь вперед. Спине постепенно становилось все легче, и, обернувшись назад, я-Арахна поняла — зеленые перья оставались на траве, постепенно истаивая в неверном свете Древ. Теперь вторая пара, так неожиданно появившаяся, начинала оживать — повинуясь мышцам, они развернулись, а затем сложились уютным плащом за спиной.

Я-Арахна продвигалась вперед медленно, вслушиваясь в пафосные речи Сулимо, который обвинял брата во всех смертных грехах, и видела, как в каменный круг вытащили Мелькора, закованного в цепи. Это было… неприятно, и маска прищурила глаза, просчитывая, что и как она будет говорить.

— Есть ли те, кто желает дополнить обвинение? — громогласно спросил Манвэ. Таковых не нашлось.

— Есть ли те, кто скажет в защиту?..

Повисла тишина. Со своего места начал подниматься Ирмо — но, наткнувшись на взгляд Намо, опустился обратно. Еще один шаг. Еще. Еще…

— Я буду говорить в защиту Мелькора, Черного Валы, Владыки Льдов и Огней Арты, — голос подхватил ветер, разнося его по всему каменному кругу. — Я, Александра, дочь иного мира, буду говорить. Кто желает оспорить мой голос?..

Шикарные формулировки, конечно, но чем выспреннее, тем понятнее для этих недобогов. Ниэнна улыбнулась краем губ, тут же снова становясь равнодушной, а по лицу Оромэ гуляла широкая ухмылка.

— Смертным не место в Валиноре, — встав, он начал приближаться ко мне, но был остановлен фигурами Эсте и Вайрэ, от которых повеяло весьма ощутимой угрозой.

— Она — не из нашего мира. Она имеет право, — в один голос заявили валиэр. Я-Арахна повела плечами и распахнула крылья, давая заметить их всем, кто был в круге.

— Если нет иных причин, чтобы оспорить мой голос — я буду говорить, — повторять, пока не дойдет. Как с маленькими и очень тупыми детьми. — Вала Мелькор, известный, как Черный Вала, было ли в тебе желание сделать творение твоего отца и равных тебе хуже?

— Нет, — донеслось из-за спины. Ну да, встать так, чтобы видеть его лицо, я не могла, тогда Манвэ оказался бы за пределами прямого взгляда.

— Вала Мелькор, известный, как Черный Вала, желал ли ты зла кому-либо на этой земле и за ее пределами?

— Нет…

— В Круге невозможна ложь. Это правда, Король Арты?

— Так и есть, — Манвэ, сам того не зная, загонял себя в ловушку. Как мне сказала Ниэнна, Круг не позволял лгать напрямую, а вот умением выстроить нужную формулировку валар не обладали, поскольку это им было нафиг не нужно. Так что я, фактически, играла крапленой колодой с десятком джокеров в рукаве.

— Значит, обвинения ложны, — я-Арахна умела расставлять ударения в словах так, что фактически в ее голове читалась неприкрытая издевка над Сулимо, и, к сожалению, это заметили не только окружающие, но и сам Владыка Ветров.

Нахмурившись, он выпустил силу — и маска практически прогнулась, еще немного, и она слетела бы, открыв основное сознание, но на его пути встала другая сила, которая отвела поток, разделив его на части. Я-Арахна зашипела сквозь зубы — все шло практически по плану, теперь мне нужно было буквально пара минут.

«Мне нужно время. Немного. Вы сможете сдержать его?» — в ответ надо мной появился купол, закрывший, судя по всему, и Мелькора тоже. Отлично.

— Ай, то не пыль по лесной дороге стелется… Ай, не ходи, да беды не трогай, девица… Колдовства не буди, отвернись, не гляди — змей со змеицей женятся… — пламя внутри полыхнуло раз, другой, третий — и ровным огнем разлилось по плечам, зажигая огненные кончики перьев.

Под защитой Феантури стояла та, кого не должно было здесь находиться — неправильная, странная смертная, объятая черным пламенем, которое вздымалось все выше и выше, пока, наконец, не превратилось в языки, сложившиеся в крылья, до этого крывшиеся за ее спиной. Голос, странный и какой-то неправильный, словно звал кого-то из иной реальности, и ткань мира начинала трещать по швам, пропуская сквозь себя силу, равной которой не было в Арте.

— Пылью под пологом голос мне Полоза слышится, полные голода очи-золото в пол-лица! Он зовет меня вниз — «родная, спустись, обниму в тридцать три кольца!»… Удержи меня…

Сквозь отчетливо видимую всем прореху в самом мироздании, извиваясь, проходило тело — огромное, неразличимое за пределами купола, но от того не менее жуткое. Песня тянулась и звала за собой, и кончилась лишь тогда, когда весь купол изнутри был полон — извивы и блеск чешуи, скрывавшей за собой и смертную, и Мелькора…

Арахна исчезла. Осталась лишь я, объятая ласковой силой, похожей на дуновение теплого ветра. И был мой бог, пришедший на зов. Странно было одновременно чувствовать руки на плечах — сильные, широкие, чуть грубые от того оружия, которое он некогда носил — и видеть переливы змеиной кожи перед собой; странно было ощущать его силу, укрывшую меня родным теплом, и понимать, что эта ласка может в одно мгновение уничтожить Маханаксар вместе с теми, кто здесь находился; странно было видеть раздвоенный язык — и слышать над ухом его шепот…

— Здравс-с-ствуй, малыш-ш-шка… — меня обняли, прижимая к горячему телу, и впервые за несколько лет я снова ощутила, что под такой защитой можно хоть в ад идти. Вытащит. Поможет и укроет у себя, когда придет время.

— Я надеялась, что ты придешь…

— Раз-с-с-све я ос-с-ставляю в беде с-с-своих невес-с-ст?.. — почти интимно, но абсолютно без какого-то подтекста. Невеста Змея, одна из многих, я приду к нему после смерти, чтобы стать еще одним осколком мира в его руках.

Купол рухнул — вовремя, Змей как раз развернул свои кольца, устраиваясь поудобнее в обоих телах. Мужчина за моей спиной улыбался, все так же держа руки на моих плечах, а огромный черный полоз поднимал голову, внимательно обводя взглядом валар. Я усмехнулась. Любите говорить с позиции силы? Вот вам сила.

— Начнем еще раз. Александра, дочь иного мира, и я говорю в защиту Мелькора, — с легкой насмешкой произнесла я.

На Манвэ было любо-дорого посмотреть — выпученные глаза удивленной золотой рыбки, орел на плече обгадился от страха, белоснежные одежды были уже светло-серенькими… Впрочем, все валар, кроме тех, кто знал о моем плане, выглядели довольно жалко на фоне Змея. Тот же, ничтоже сумняшеся, чуть уменьшил размеры истинного тела, оставляя его стоять в воздухе, готовым к удару или защите, а второе — человеческое — тем временем постепенно начинало действовать.

— Повелитель Ветров, говорите?.. Нет, скорлупа твоего яйца сломала тебя… А ты, птенец, что смотришь так испуганно? Не трону, вы не враги мне. Разве младенец может быть врагом бойцу?.. Нет, вы только дети, котенок, — пока он говорил, обращаясь к валар, я пыталась понять, что происходит. Помня о том, как рождаются Творцы, это было немного проще, чем не обладая никакими знаниями — да, каждый из Творцов проходит через несколько ступеней развития, и одна из них — это осознание себя богом одного из миров. Но в Арте, судя по словам Змея, собралось множество душ, которые ранее шли по пути Творцов.

Змей шагнул вперед, отпуская меня. Силы Арты замерли — то ли в страхе, то ли из-за мощи, которая выплескивалась из этого странного не-человека, не позволяя им навредить кому-либо. Он подходил к каждому и заглядывал в глаза, каким-то образом становясь на эти мгновения равным им в росте. Забавно. Они уменьшались или Змей увеличивался?.. Непонятно.

— Маленькая тигрица, совенок, волчонок, змейка и щенок… Вы такие забавные, — он снова заговорил. — Этот мир — ваша скорлупа, а вы пытаетесь сломать ее лбом. Этот маленький лисенок тоже пытался, но разбил лоб, сидит вот, скулит, побитый…

Мелькор, на которого в конце речи указали кончиком хвоста змеиной ипостаси, вскинул голову, но возразить не успел. Манвэ, все так же сверкавший выпученными очами, вскинул вверх руки, в которых разгоралось пламя абсолютно белого цвета. Никакой музыки — только тишина, разрываемая жестким речитативом валарина, абсолютно непонятного почему-то именно в этот момент.

И голос. Такой, которым не говорить — а петь впору.

— Что вы тут натворили, идиоты?! — злой такой голос, чуть ли не рычащий.

— Отец, мы…

— Сидеть тихо, хвост поджать! — на месте Сулимо я бы тоже плюхнулась на землю, стараясь не отсвечивать и внимания не привлекать. Эру, значится, Илуватар. Творец.

Эру, высокий, вполне себе человекоподобный, оглянулся вокруг, видимо, получая информацию то ли напрямую из сознаний валар, то ли из какого-нибудь мифического инфополя, еще на пару секунд замер, с явным неудовольствием глядя на дернувшегося куда-то Оромэ, а затем со словами «Фу таким быть, Мелькор» прошел мимо последнего прямо к человеческой ипостаси Змея.

— Приветствую, — Змей улыбнулся и наклонил голову. — Моя Невеста вызвала меня в твой мир, но я не тронул барьера.

— Приветствую. Я не в обиде. Доверил мир детям, а они…

— Дети — жестокие существа, Грифон.

— Как узнал?

— Запах. И, раз уж речь зашла про детей — твой лисенок вот-вот с ума от страха сойдет, у него там остались друзья. А у совенка в покоях толпа духов, которые тебя почуяли, но выйти, кажется, боятся.

— Алкар… Да, Алкар свободен. Слово Эру, — цепи на Мелькоре медленно и печально распались в пыль, заставляя Манвэ хватать воздух так, как будто он был ему действительно необходим в практически бестелесном облике. Я попятилась, стараясь не хихикать особо громко, но наткнулась на хвост, которым Змей успел обхватить Круг.

М-да. Картина маслом, как говорится. Манвэ сидит и хлопает ресницами вместе с Вардой. У Звездной Владычицы еще и макияж потек так, что смотреть невозможно без смеха — ну на кой валиэ подводка, м? Тулкас обиженно что-то мычит, но слов не разобрать. Оромэ, гад, пытается что-то нашептать на ухо Йаванне и Аулэ…

Намо и Ирмо, спокойные и непробиваемые, стоят плечом к плечу. Даже несмотря на приказ Творца, защищают валиэр, не выдержавших этой мощи — встречи двух сильнейших существ, которые и разговор-то в основном ведут прикосновениями силы…

— Твоя Невеста, Змей, — Эру сделал красноречивый жест рукой, — и Алкар. Перенеси их… на север, там малыш сделал себе неплохое гнездышко. А с остальными у меня будет разговор…

Интересно, после этого разговора в Арте останется ли хоть половина Сил?..