Взаимовыгодным сотрудничеством обычно подписывались короткие номера по стенам школьных кабинок. Тайлер мог закрыть глаза и по первому же щелчку вспомнить бесценное выражение лица отца в тот день, когда он — без пяти минут старшеклассник — притащил домой крошечный зип-пакетик с прессованной дурью. Как потом эта дурь тоскливо булькнула и исчезла в воронке унитаза под чутким родительским надзором — редкий момент семейного единения Галпинов. Да, шериф в пылу предвыборной кампании не соврал: воистину озаботился передачей важнейших навыков молодому поколению. Как знал, что растит будущего преступника.
А что до номеров — переписывать их копам было бесполезно: дилеры — не поставщики. Тайлер был уверен, что теперь везде найдёт эту разницу. Разглядит.
Взаимовыгодным сотрудничеством его обрабатывала Торнхилл: гладила по рукам, вверх по плечам, обнимала за шею и колола пять единиц яда под лопатку. Так взаимовыгодно, что аж искры из глаз. Необходимая закалка.
Но стоило Уэнсдей равнодушно коснуться его лба кончиками пальцев — градусник лежал на тумбочке рядом, — и чёрное мешалось с белым, разница терялась, откровенно терялся Тайлер. Должно быть, именно потому, что неприступная Аддамс сама заступала границы под лаконичным «ты мне ещё пригодишься». Для чего? У тебя целая очередь из желающих оплатить убер — зачем ты играешь со мной, Уэнсдей? Грудь сводило от восторга. Или наступающей аритмии. Холодная капелька текла по виску.
Он сварил ей кофе в турке — она сделала ему компресс из вымоченных бинтов. Взаимовыгодно?
Господи, если Уэнсдей хоть вполовину так же сильно тащилась от этого, Тайлер был готов заделаться персональным бариста на полную ставку. Всё-таки качаться над плитой полутрезво — то ещё удовольствие. Вот собьёт температуру до тридцати семи — и вперёд, со всеми чемоданами. Где-нибудь по дороге ещё обстрижёт хайду когти, захватит презервативов…
Почему-то на этой ноте исполинские планы теряли чёткость, контур; фантазия бросалась врассыпную, здравый смысл сразу под поезд — и было так хорошо, так легко и незатейливо от чужого присутствия, что Тайлер только и успевал фиксировать, как в очередной раз выныривает из горячечной дрёмы. Как качается на ласковых волнах галлюцинаций.
Ему снилось озеро. Луна. Цепи. Иногда Уэнсдей встречала его по ту сторону — стояла сверху и что-то говорила. Иногда не с ним. Трудно было считать часы. Да и наяву свет уже не горел. Светило разве что в окно — единственный работающий уличный фонарь тускло желтил стены и потолок. Когда там последний автобус?
Должно быть, его скоро заклинило: разжиженная ибупрофеном кровь ударила в мозг, и Галпин наконец вспомнил вопрос. Он шумно выдохнул, подобрался всем телом под колючим одеялом и зашептал:
— С чьего номера ты звонила?
Уэнсдей затихла — точно говорила с Вещью — и, видно, оценила смелость. В конце концов, она торговалась конфиденциальной информацией с полубредившим нормисом, который мог забыть половину сказанного уже к утру.
Тайлер был решительно настроен впитать момент до последней капли.
— Это соседки, — сдержанно ответила Уэнсдей. — Настоятельно не рекомендую с ней связываться.
Значит, розовая и отзывчивая, и ещё друг друга не поубивали. Что-то должно в этой соседке быть. Имя, например.
— И кого ты больше ревнуешь?
— Никого. Всего лишь меры по предотвращению рисков.
Тайлер улыбнулся. Постель в районе его торса прогнулась — Аддамс присела рядом и заглянула в безмятежное лицо, будто собиралась выцарапать глаза для пущей убедительности.
— Но если попробуешь — узнаешь о себе много нового.
По тыльной стороне ладони мазнула кисточка волос.
— Я бы хотел не о себе, — сморозил Галпин.
Интересно, ты правда не греешь, или это вина лихорадки?
Уэнсдей ничего не сказала. Не уязвила, не ушла. Просто подцепила высохший бинт с его лба, обтёрла виски, а через пару мгновений приложила вновь — мокрый и прохладный. Даже хайд в груди свернулся (как огромный крокодил) и промолчал. Тайлеру было не до него: обмозговывал факт, что впервые за долгое время его по-настоящему прибило к кровати. Это не шло ни в какое сравнение с той почти религиозной пустотностью, которую поставляла Торнхилл внутривенно.
Взаимовыгодное, блять, сотрудничество. Ну да. Какая-то опасная, кипящая кислотой мысль начала подбираться из самых закоулков. Веки потяжелели, дыхание замедлилось.
А когда Тайлер подскочил от хлопка входной двери и засуетился первобытным инстинктом спрятать всё компрометирующее в шкаф — Уэнсдей уже не было.